Читать книгу Обнажённые души - Антон Беляев - Страница 7

Когда чёрное, в серых просветах облако ретировалось с поля боя, спешно просочившись сквозь доски входной двери, я чуть не захлопал в ладоши. Все звуки разом стихли, лишь слышны были тяжёлые отзвуки удаляющихся шагов.

– Марк, помоги…, – раздался приглушённый голос Изабель. Мне и в голову не пришло, что она может пострадать, поэтому я стоял, восторженно глядя на дверь, за которой скрылся поверженный Мэрдок. Её слова, а ещё более, тень страдания в голосе, вывели меня из ступора. – Помоги, Марк. Нам надо выйти отсюда….

Я бросился к ангелу в тот момент, когда Изабель начала медленно оседать на пол. Подхватив её на руки, я заметил как-то разом осунувшееся красивое лицо и наполненный болью страдальческий взгляд, и чуть ли не бегом устремился к выходу, но перед закрытой дверью замер. Как её открыть, если руки заняты теряющей последние силы раненой женщиной…?

– Иди вперёд…, – раздался слабый шёпот. – Иди сквозь дверь, не бойся.

Не бойся…? Легко сказать…. Но особо раздумывать было некогда. Послушав Изабель, я сделал шаг вперёд и увидел, как моя нога проходит сквозь доски, совершенно не чувствуя преграды. Сомнения отпали и через несколько секунд я уже был на заднем дворе.

– Остановись, – приказала Изабель, когда мы оказались посреди засеянных овощами ухоженных грядок. – Положи меня здесь и отойди подальше.

– Но….

– Никаких «но», Марк. Отойди к сараю.

Я выполнил и это требование, переместившись к приземистому строению, внутри которого были слышны лёгкие шорохи то ли птиц, то ли животного. Не отрывая взгляда от измученного лица женщины, по движению её бледных, почти бескровных губ, я понял, что она шепчет какие-то слова. Молитва? Неужели для неё всё кончено? Оглядев с ног до головы лежащую фигуру, я только сейчас обратил внимание на то, что её полупрозрачное одеяние оказалось порядком истрёпано и во многих местах зияли сквозные дыры с рваными краями. Она ранена!!?

Целый ворох тревожных мыслей мгновенно заполонил мою голову. Неужели и вправду Изабель не выживет после жестокой битвы и Мэрдок окажется победителем? Но чёрт с ним, с Мэрдоком, а я сам-то, я что буду делать? Кто меня вернёт обратно, в моё тело? Страх начал заполнять меня изнутри и мысли одна тревожнее другой хаотично сменяли друг друга. Изабель по-прежнему продолжала нашёптывать молитву. Надо было что-то делать, но что…? Я решился всё же справиться у ангела, как мне быть дальше и уже сделал движение в её сторону, когда окрестности внезапно озарились мягким голубоватым свечением. Что это? Откуда? Оглянувшись по сторонам, но так и не найдя источника, я задрал голову вверх и с ужасом воззрился на столб яркого белого света, нисходящий промеж налитых грозой туч, затянувших ночное небо. Он быстро опускался всё ниже и, коснувшись земли, образовал ровную окружность диаметром около трёх метров, в центре которой лежал мой ангел. Внутри столба циркулировали потоки белого густого дыма, опускаясь всё ниже и ниже, пока не поглотили распростёртое на земле тело. В сарае за моей спиной послышалось тревожное кудахтанье кур и блеянье перепуганной овцы. Я читал и слышал от других людей рассказы о том, что животные чувствуют многое, что недоступно восприятию человека. Настало время убедиться в этом. Но не хватало ещё, чтобы они разбудили хозяйку. Можно представить, какое впечатление произведёт на женщину подобная картина…. То, что не удалось Мэрдоку, вполне может выйти у нас. Я с тревогой смотрел на крыльцо дома, мысленно уговаривая хозяйку не просыпаться….

Тем временем белый дым внутри столба растаял подобно утреннему туману при восходе солнца, и замкнутое пространство заполнилось миллиардами ярких бликов, повторяющих винтообразное движение дыма. Свет стал настолько сочным, что я невольно зажмурился. Но и эта фаза представления продлилась недолго. Какое-то наитие подсказало мне, что всё закончилось, и я открыл глаза. Белоснежная труба пропала, словно её и не было, а на месте светового круга, как ни в чём не бывало, стояла живая и невредимая Изабель. Надо-ли говорить о том, что моей радости не было предела?

– Изабель! – с радостным криком бросился я к ангелу. Женщина улыбнулась и протянула руки. Наши ладони соприкоснулись, и я почувствовал это прикосновение!!! Или, может, мне просто показалось…?

– Всё в порядке, Марк…, – Изабель смотрела на меня с сожалением. – Ты сильно перепугался?

Мне вдруг стало неловко. В то время как она – израненная, полуживая – лежала на земле, я больше думал о том, как мне вернуться обратно. Кто я после этого, если не конченый эгоист? И даже то, что я нахожусь не в своём, а в её измерении, не могло служить оправданием. Смутившись как провинившийся подросток, я убрал руки за спину.

– Ну-ну, Марк. Не надо себя казнить за это. Осознание неблаговидности своего поступка – первый шаг к исправлению. И ты его уже сделал. Поверь мне, это очень многого стоит, Марк.

– Да, может быть, – я решил, что Изабель меня успокаивает. – Но ведь ты могла погибнуть…?

Подняв взгляд на ангела, я увидел, что тень грусти пробежала по бледному лицу. Изабель жестом предложила пройтись и мы покинули двор. Какое-то время, проплывая над пыльной, разбитой колёсами телег и копытами домашнего скота, дорогой, молчали. Двигаясь в сторону огромного диска луны, разлившей печальный таинственный свет на покосившиеся избы и одинаковые коробки сараев, я рассматривал пустынные дворы, пытаясь угадать, кто может проживать в том или ином доме. Вот на маленькой, огороженной невысоким заборчиком площадке, виднеются застывшие от невнимания качели. Здесь явно живут дети, которые с наступлением утра огласят окрестности радостными криками. В крестьянских домах редко бывает один ребёнок, и местные семьи вряд-ли являются исключением. Следующий двор пребывал в такой запущенности, что даже дорожка к дому заросла бурьяном. Можно было предположить, что там и вовсе никто не живёт, если бы не развешенные на верёвках постиранные вещи. Сплошь мужская одежда, причём не в самом лучшем состоянии. Скорей всего какой-нибудь местный пьянчужка, который всё же периодически пытается привести себя в порядок, но на большее ни сил, ни желания уже не хватает.

Во многих дворах я заметил собак, которые при нашем появлении испуганно поджимали хвосты и тихонько поскуливали, провожая взглядом непонятную парочку. Серая кошка, спрыгнув с невысокого забора прямо перед нами, тут же с громким шипением выгнула колесом спину и замерла. Я сделал движение в её сторону, отчего бедное животное с рёвом влетело обратно и мгновенно скрылось в ближайшем сарае, откуда тотчас послышался грохот.

Село закончилось, и нашим взорам открылась бескрайняя, уходящая в горизонт пустынная степь. Извилистая лента дороги рассекала её надвое и терялась в ночном мраке. Далеко по левой стороне виднелась высокая возвышенность, похожая на поросший кустарником холм. Изабель, как я понял, направлялась именно туда.

– Скоро рассвет, Марк. Ты когда последний раз наблюдал за восходом солнца?

Я растерялся. Честно говоря, я вообще ни разу не наблюдал сей процесс, в чём честно признался женщине.

– Пойдём…. Поверь, не пожалеешь – пообещала Изабель и вновь погрузилась в тягостное молчание. До тех пор, пока мы не оказались на вершине, она не проронила ни слова.

Поднявшись на холм, Изабель жестом предложила мне присаживаться прямо на высокую траву и сама устроилась рядом.