Читать книгу Жизнь между схватками - Артемий Гвазава - Страница 4

Время летело, я росла хорошенькой и послушной девчонкой. Была совсем не капризной и закаленной: я закаляла сама себя с самого раннего возраста.

Бабуля рассказывала: «Вот покормим тебя утром, и кто куда разбегается: деда – на работу ранним утром, я тоже бегу в ателье, опаздываю, Павел в школу, тетя Лена – в педучилище. Ты оставалась дома совсем одна. А Павлуха на большой перемене забегал домой тебя покормить, пока его сверстники играли возле школы. Как-то раз, вот так забежав, обнаружил он тебя лежащую в кроватке и плачущую сиплым от усталости голоском, мокрую, в развернувшихся пеленках. Окно было открыто: видать, кто-то забыл закрыть впопыхах перед уходом. В квартире – холод собачий, а ты лежишь, голодная, закаляешься… И что самое интересное, ведь не болела же никогда! Вот закал – так закал!».

В жизни совсем не так, как в сказке, и даже часто бывает так, что взрослые не всегда несут ответственность за детей, а только делают вид. И вот когда мне исполнился годик, тут-то, откуда ни возьмись, и появляется мама Гала как ни в чем не бывало и удивленно спрашивает у бабули:

– Ой, чья же это такая хорошенькая девочка? Это что, сеструха Ленка родила что ли?

Ей было невдомек, что эта девочка и есть ее собственная дочь, что недоношенный ребенок выжил и что врачи позаботились и сумели найти родственников и не отдали его в дом малютки.

– Ну и что ты приперлась?! – рявкнула на нее бабушка, – нечего глазеть, да, это твоя дочка и есть! Но не волнуйся, ты ей больше не нужна! Проваливай отсюда! Сука, по полгода где-то пропадаешь, шалава! Пошла, пошла!

Бабушка попыталась вытолкнуть маму из квартиры, но та не уступала, и они сцепились. Началась драка, и мама, схватив хрустальную вазу с комода в прихожей, с размаху ударила ею бабушку по голове.

Бабушку увезли на скорой с большой потерей крови. Рана оказалась серьезной, кровь лила фонтаном.

Маму забрали менты, хотя она удачно отделалась: бабушка, конечно, не стала подавать на нее заявление. После того, как маму выпустили, она снова надолго исчезла.

Так я и росла у бабули на руках. Ох и нелегко ей порой приходилось! Когда мне исполнилось два года, случилась беда: «зеки» жестоко убили деда.

Случилось это в кафе, когда он вышел на задний двор покурить. Эти два амбала, вышедшие за ним, нанесли ему около тридцати ножевых ранений. Дед был суровым охранником и, видимо, перешел кому-то дорогу на зоне.

Бабуля схоронила его и в одиночку продолжала тянуть на себе всех детей – двух своих и меня, малявку. А после смерти деда моя мама вернулась домой. Но я-то была бабулиной деткой, и все остальные – тоже ее! Ну а мама, привыкшая к разгульной жизни, детьми не занималась. А может быть, это зов крови? Ведь ее родной отец был стопроцентным цыганом из настоящего табора, где все воруют, гуляют, и у каждого по несколько детей. И тогда получается, что я унаследовала его убойный характер – а как иначе объяснить тот факт, что я умудрилась вляпаться в своей жизни в такие передряги, что нормальный человек, даже если очень постарается, не сможет сделать и шагу.

С самых первых дней своей жизни я стала вольным человеком. А моя мама тем временем, потихонечку гуляя, на вечерних танцах нашла себе нового жениха. Им оказался Николай Чернов, человек военный, строгий, очень серьезного вида. За него-то она и вышла потом замуж, хоть бабуля была и против этой женитьбы.

Как военного, Чернова отправили служить в Германию, и мама меня забрала с собой. Мы переехали в Берлин, там я и пошла в школу, в первый класс.

Помню, как важно это было, как много значило это для меня тогда!

Все шло своим чередом… Отчима я побаивалась, но жилось нам в военном городке неплохо.

В скором времени родилась моя сестра Чернова Юля. И тут «мамой» для сестренки стала я. Не знаю, что между супругами произошло, но у мамы случился запой, она ушла из дома и где-то долго болталась. Говорили даже, что мама начала пить тогда со страшной силой, наверстывая то время, что держала себя в руках.

Юльке исполнилось семь месяцев – и я стала с ней сидеть, училась варить суп, нянчила ее, в общем, старалась заменить ей мать. Потом у отчима случились неприятности на работе: выяснилось, что мама несколько раз нарушала порядок пересечения границы нашего военного городка, перелезая через ограду и убегая за его территорию. Всякий раз немецкая полиция вылавливала ее в кабаках в невменяемом виде. После очередной жалобы от властей Германии Чернов вынужден был подать на развод, и нас депортировали обратно на родину – в любимый Торжок.

В тот период жизни наша мама вдруг опять оказалась беременной. Позже, второго января, родился у нас братишка, назвали Александром, и это самое мое любимое имя на свете. Я расскажу несколько невероятных историй, связанных с этим именем, но чуть позже.

Бабушка нас вообще-то совсем не ждала, хотя и очень скучала – особенно по мне, – и я тоже без нее страдала, а потому дорогу домой, на родину я помню очень хорошо. Это путешествие было для меня огромной радостью, исполненной улыбками и морем света.

Бабуля открыла нам дверь – у нее был шок: и радость, и слезы… Вернулась безумная дочь с пузом и двумя дочками, без денег, без вещей и без каких-либо средств к существованию.

Но и тут бабуля не растерялась, стала работать в две смены, чтобы нас хоть как-нибудь прокормить. А маму она устроила работать уборщицей в этом же доме для того, чтобы город ей дал впоследствии отдельную жилплощадь.

Но мою цыганку-мать не вполне устраивало такое примитивное существование – ей нужна была деятельность поинтереснее, с огоньком. И тогда она придумала гнать самогон по ночам и продавать его жильцам из того самого подъезда, который она убирала днем.

А мы, дети, жили себе припеваючи. Я в первый класс пошла учиться в свои девять лет, так как не было документов, подтверждающих мою учебу в Германии. Так что я была самой успевающей ученицей среди первоклашек. Жили мы все у бабули, хорошее тогда было время!

Тогда же у меня в соседнем подъезде появилась лучшая подружка Дианка. Мы с ней дружим и по сей день, ведь правду люди говорят, что настоящая дружба начинается с самого детства. Так и у нас: мы росли, учились, гуляли, ловили тритонов в пруду, танцевали ламбаду и индийские танцы на столе, воровали яблоки с соседских огородов, ходили в кинотеатр «Орленок». И какое ж это было беззаботное, золотое время для нас, как нам вольготно жилось! Но тогда, как ни прискорбно, мы этого не могли еще понять.

Вскоре моя мама получила за счет работы отдельную квартиру недалеко от бабушки. Так мы с Дианкой стали видеться все реже и реже, от чего первое время сильно страдали, а у меня завелись новые друзья, гораздо старше меня и с плохими привычками. Они умели пить спирт «Рояль» под забором, курить сигареты «Лайка» и даже папиросы «Беломор-канал».

Меня сильно привлекало не только это: я всегда ощущала себя старше своих сверстников, наверное потому, что была гораздо самостоятельнее их. Вдобавок, я была лакомым кусочком для этой шпаны. Появившись в их обществе, как тогда казалось, с почти неограниченными возможностями – с реальными деньгами, я произвела настоящий фурор.

А тем временем мама даром времени не теряла. Нашла и собрала всю свою цыганскую братию, начала с ними дела крутить или, как тогда модно было выражаться, «бизнесом занялась». Бизнес пошел отлично. В ход пустили все: цветные и драгоценные металлы, оружие, наркотики, а вдогонку еще самогон и меха – на закуску.

За полгода мама здорово поднялась в своем деле, оказалась, можно сказать, на вершине местного Олимпа. Так у нас в доме появилось много того, о чем даже не мечтала детвора того времени. Любой маленький житель нашего города мечтал бы иметь все то, чем мы были так богаты. Пепси, жвачки и деньги, которые валялись по всему дому, как фантики от конфет, – все это не вызывало у меня ни малейшего удивления. Мне казалось, что это и есть счастье для ребенка. Проблем, где достать алкоголь и сигареты, передо мной не стояло. Вот потому-то мои новые подружки так любили меня таскать с собой на дискотеки и показывать мне в мои одиннадцать лет совсем не игрушечную жизнь. А я, в свою очередь, угощала «друзей» сигаретами, портвейном и овсяным печеньем. И, конечно же, сама научилась курить и выпивать.

Это было ужасно. А моя мама, когда узнала, поступила очень неожиданно: не отругала, не побила, а все одобрила. И с этих пор у меня отпала необходимость красть у нее сигареты, прятаться за гаражами, покуривая их, напротив, – я могла все это делать дома, сидя с мамой на кухне, стряхивая пепел в дорогую хрустальную пепельницу.

Вот такой странный метод воспитания был избран моей родительницей. Однако уже сейчас, будучи сама матерью четверых детей, я совершенно против такого подхода к детям. Все-таки дружеские отношения между матерью и дочерью должны выглядеть несколько иначе и уж, верно, не в такой форме. Но тогда мне казалось, что моя мама – самая крутая и самая понятливая на свете, самая мудрая и лучшая из всех мам.

Иногда она позволяла приглашать в гости и моих подружек, и тогда мама угощала нас красным вином и разрешала смотреть видик, а мы балдели от всего этого. Разумеется, все подружки завидовали мне, что у меня такая мама, а я ею, в свою очередь, безмерно гордилась.

Быстрая, как стрела, мама очень скоро нашла себе нового мужа – дядю Мишу Никифорова. Однако свадьбы не состоялось: тогда это было уже немодно.

Поначалу мы, дети, естественно, ревновали свою маму к новому сожителю, отказываясь его принимать, но потом все зажили дружно и счастливо. Он оказался классным дядькой, и таким образом получилась полноценная семья на целых три года.

То время, когда дядя Миша жил с нами, вспоминается мне как спокойное и тихое время моего детства.

Но не бывает идеальных людей, и у Миши были слабости – он гулял от мамы, время от времени похаживая на сторону. Потому-то они и разошлись.

Подробности мне были неизвестны, я думала, что ревность и измена оказались всему виной. Истинную причину я узнала спустя много лет при странных обстоятельствах.

Мужчина он был видный, красивый, и женщины, конечно, не пропускали его мимо, а он не мог или не хотел им отказать. Таков был печальный итог очередного маминого романа. Возможно, уход Миши из нашей семьи и явился причиной последующих событий, круто изменивших мою жизнь. Но тогда этого никто не предполагал. Так начиналась новая история.