Читать книгу Планета – надежда. Фантастическая квинтоль о добре и зле - Борис Алексеев - Страница 5

Разбудил меня яркий солнечный луч, брызнувший в расщелину растянутых в небе парусин. Я открыл глаза и увидел над собой вежливую физиономию капитана.

– Господин Огюст, – кэп склонился надо мной, как изъеденный морскими течениями знак вопроса, – как почивали?

– Спасибо, хорошо, – ответил я, немало удивлённый его вниманием.

– Завтрак готов! – гаркнул один из матросов, подбегая ко мне с подносом, полным разнообразной морской всячины. У подноса были загнуты края, чтобы при качке горшочки с кушаньями не падали.

– Спасибо… – ещё раз ответил я, стараясь скрыть удивление перед весьма странным вниманием к моей персоне.

Пока я завтракал, матрос покачивался надо мной сообразно колебаниям яхты. Интересная деталь, при любом отклонении его тела от вертикали поднос он держал в строго горизонтальном положении.

Окончив завтрак и отпустив матроса, я огляделся. Первое, что мне показалось странным, это отсутствие старика. Я несколько раз внимательно обшарил глазами палубу, но старика действительно не было нигде. На яхте деловито совершалась обыкновенная морская работа. Я подошёл к капитану.

– А где старик?

– Какой старик, господин Огюст? – ответил кэп вопросом на вопрос.

Я хотел продолжить дознание и вдруг запнулся. В голове мелькнула мысль о том, что роль старика в этом «спектакле на водах», судя по изменившемуся отношению команды, каким-то непонятным образом перешла ко мне. Его же самого нет и быть не может, потому что теперь есть я.

Мой взгляд больше не выискивал старика за судовыми выступами и нагромождениями, но внимательно вглядывался в лица матросов. И каждый из них, если наши глаза встречались, склонял голову в знак послушания моей ещё не высказанной воле.

Я присел в углу капитанской рубки на тот самый стул, на котором ещё вчера восседал старик. В голове отчаянно пульсировала кровь. Необходимо было сосредоточиться и обдумать моё новое положение и тактику общения с командой.

«Переубеждать их нет никакого смысла. Единственный аргумент, который мог бы всё расставить на свои места, это присутствие старика, но его нет!» Я вспомнил, как старикан смотрел на меня, когда я, исполняя его же приказ о немедленном отбое, вместе с матросами покидал капитанскую рубку. Мне тогда показалось, что он глазами умолял меня остаться, словно говорил: «Стой, я ещё не нагляделся на тебя! Побудь рядом…» Но я вышел, и он не остановил меня.

– Господин Огюст, курс, предложенный вами вчера, опасен даже для такого маневренного судна, как наше. Мы правим на шлейф, где мелководная каменная гряда может повредить корпус и создать нам определённые трудности. Прикажете не менять курс?

«Зачем он это сделал? – подумал я, понимая, что решение было принято стариком осознанно. – Этой ночью закончилось его время, он успел передать мне права на собственную жизнь, но, похоже, не успел вложить в своё таинственное послесловие самое главное – жить!

– Да, мы меняем курс на обратный. Мы идём в порт, – объявил я как можно более твёрдым голосом.

Предупреждая лишние вопросы и не дай Бог возражения, я вышел из капитанской рубки, «вельможно» указав кэпу на карту береговой линии, а рыжему верзиле – на штурвал.

Начался прилив, движение воды увеличило без того предельную скорость хода. Через три с половиной часа перед нами забрезжил тонкий горизонтальный силуэт берега. Ещё через час мы вошли в гавань Сан-Педро и причалили к пирсу набережной. Как только швартовый канат был наброшен на оголовок кнехта, я поспешил на берег.