Читать книгу Давший клятву. Том 2 - Брендон Сандерсон - Страница 6

Секреты.

Город переполнился ими до краев. Он был ими набит так плотно, что они не могли не просачиваться наружу.

Значит, Шаллан могла сделать лишь одну вещь: врезать себе по лицу.

Это оказалось труднее, чем можно было предположить. Она все время уворачивалась. «Ну же», – подумала девушка, сжимая кулак. Зажмурилась, собралась с духом и ударила себя свободной рукой по виску.

Было почти не больно; она попросту не могла ударить себя достаточно сильно. А если попросить Адолина? Он был в задней рабочей комнате портновской мастерской. Шаллан под каким-то предлогом ушла в передний зал для клиентов, поскольку подумала, что остальные плохо отреагируют на ее попытки деятельным образом привлечь спрена боли.

Она слышала голоса. Вежливую портниху подвергли допросу.

– Ваше величество, все началось с бунтов, – объяснила женщина в ответ на вопрос Элокара. – А может, и раньше, когда… Ну, все сложно. Ох, я не могу поверить, что вы здесь. Стремления подсказывали мне – что-то случится, но чтобы наконец-то… я хочу сказать…

– Йокска, переведи дух, – ласково посоветовал Адолин. Даже его голос был очарователен. – Когда ты придешь в себя, мы продолжим.

«Секреты, – подумала Шаллан. – Все это случилось из-за секретов».

Она сунула нос в другую комнату. Король, Адолин, Йокска-портниха и Каладин сидели там, все снова с собственными лицами. Они послали людей Каладина – вместе с Рэдом, Ишной и Ватахом – помогать горничной портнихи с приготовлением верхних комнат и чердака для приема гостей.

Йокска и ее муж собирались спать на соломенных тюфяках здесь, в задней комнате; Элокару, естественно, отдали их спальню. Прямо сейчас маленькая группа расселась кругом под бездумным взглядом портновских манекенов, обряженных в разнообразные недошитые куртки.

Похожие куртки были выставлены и в зале для клиентов. Ярких цветов – даже ярче тех, в которые алети наряжались на Расколотых равнинах, – с золотой или серебряной окантовкой, блестящими пуговицами и замысловатой вышивкой на больших карманах. Куртки спереди не сходились, если не считать несколько пуговиц прямо под воротом, в то время как полы расходились в стороны и на спине разделялись на «хвосты».

– Светлорд, казнили ревнительницу, – проговорила Йокска. – Королева приказала ее повесить, и… ох! Это было так ужасно. Благословенны Стремления, ваше величество. Я не хотела говорить плохое о вашей супруге! Наверное, она не понимала…

– Просто расскажи нам все, – попросил Элокар. – Не страшись ответных мер. Я должен знать, что думают горожане.

Йокска трепетала. Она была маленькой, пухлой женщиной, чьи длинные тайленские брови завивались двойными колечками, и, наверное, в этой юбке и блузе выглядела очень модно. Шаллан задержалась в дверном проеме – ей стало любопытно, что поведает портниха.

– Ну, – продолжила Йокска, – во время бунтов королева… почти исчезла. Мы то и дело слышали какие-нибудь прокламации от ее имени, но часто в них не было смысла. А после смерти ревнительницы все пошло кувырком. Город и так был взволнован… Ваше величество, девчонка написала такие ужасные вещи. О положении монархии, о том, насколько королева следует вере, и…

– И Эсудан приговорила ее к смерти. – Лицо Элокара, озаренное лишь несколькими сферами в центре их круга, было наполовину в тени. Эффект показался весьма занимательным, и Шаллан сняла Образ, чтобы позже его зарисовать.

– Да, ваше величество.

– Очевидно, приказ на самом деле отдал темный спрен, – решил Элокар. – Темный спрен, который контролирует дворец. Моя жена никогда не проявила бы такую неосмотрительность, публично казнив ревнительницу в столь тяжелые времена.

– А! Ну да, конечно. Темный спрен. Во дворце. – Йокска явно испытала облегчение, оттого что ей подсказали разумную причину не винить королеву.

Шаллан призадумалась и вдруг заметила на полке неподалеку ножницы для ткани. Схватив их, она шмыгнула обратно в зал для клиентов. И там, приподняв подол, воткнула ножницы себе в ногу.

Острая боль обжигающей волной прошла по ноге и всему телу.

– Мм… – сказал Узор. – Разрушение. Шаллан, это… это ненормально для тебя. Ты зашла слишком далеко.

Она задрожала от боли. Кровь потекла из раны, но Шаллан зажала ее рукой, чтобы остановить кровотечение.

Вот! Получилось. Вокруг нее появились спрены боли, как будто выползли из пола, – они выглядели как отделенные от тела ручки. Без кожи, сплетенные из сухожилий. Обычно они были ярко-оранжевыми, но эти оказались тошнотворно-зелеными. И… неправильными. Они походили не на человеческие руки, а на лапы какого-то чудовища – слишком искривленные, с когтями, торчащими из сухожилий.

Шаллан с нетерпением сняла Образ, все еще придерживая подол хавы, чтобы не испачкаться в крови.

– Разве тебе не больно? – удивился Узор, переместившись на стену.

– Ну конечно больно, – возмутилась Шаллан. У нее слезились глаза. – В этом весь смысл.

– Мм… – Он встревоженно зажужжал, но не стоило – Шаллан получила то, в чем нуждалась.

Удовлетворенная, она втянула немного буресвета и исцелилась, а потом тряпицей из сумки вытерла кровь с ноги. Руки и тряпицу вымыла в раковине в уборной. Она удивилась, обнаружив водопровод; ей и в голову не пришло, что в Холинаре есть такие вещи.

Взяв альбом, она вернулась к дверному проему задней комнаты, где прислонилась к косяку и быстро зарисовала странных, искаженных спренов боли. Ясна велела бы ей отложить альбом и присесть рядом с остальными – но Шаллан часто становилась внимательнее с альбомом в руках. Люди, которые не рисовали, никак не могли это понять.

– Расскажи про дворец, – попросил Каладин. – Про… темного спрена, как его величество назвал эту силу.

Йокска кивнула:

– О да, светлорд.

Шаллан бросила взгляд на Каладина, ожидая реакции на то, что его назвали светлордом, но мостовик ее не продемонстрировал. Его иллюзорный грим исчез; впрочем, она спрятала тот набросок – вдруг в будущем пригодится. Каладин призывал клинок рано утром, и оттого его глаза теперь были самыми голубыми из всех, какие только Шаллан видела. Они еще не потускнели.

– Случилась та неожиданная Великая буря, – продолжила Йокска. – И после нее погода словно обезумела. Урывками шли дожди. И да! Когда случилась та новая буря, с красными молниями, после нее над дворцом осталась туча. Такая скверная! Темные времена. Видимо… видимо, они так и не закончились.

– Где была королевская гвардия? – спросил Элокар. – Им следовало объединить силы со стражей, восстановить порядок во время бунтов!

– Ваше величество, гвардия отступила во дворец. И королева приказала, чтобы городская стража забаррикадировалась в казармах. В конце концов они тоже переместились во дворец по приказу королевы. Ну и… не появлялись с той поры.

«Вот буря», – подумала Шаллан, продолжая рисовать.

– Ох, кажется, мысли скачут, но я забыла! – продолжила Йокска. – Во время бунтов была одна прокламация от королевы. Ох, ваше величество. Она хотела казнить городских паршунов! Ну, мы все решили, что она… простите… но мы решили, что она сошла с ума. Бедолаги. Что они такого натворили? Вот о чем мы подумали. Мы же не знали. В общем, королева разослала по всему городу глашатаев, которые объявили, что паршуны – это Приносящие пустоту. И, надо отдать должное, в этом она оказалась права. Но все было так странно. Королева как будто не замечала, что полгорода взбунтовалось!

– Темный спрен, – заявил Элокар, сжав кулак. – Это его вина, а не Эсудан.

– А были известия о странных убийствах? – спросил Адолин. – Убийствах или насилии, которое случалось попарно: кто-то умер, а потом через пару дней другого человека убили в точности тем же способом?

– Нет, светлорд. Ничего… ничего такого, хотя многих убили.

Шаллан покачала головой. Здесь был какой-то другой Несотворенный; иной спрен Вражды. Религия и предания повествовали о них в лучшем случае расплывчато, стремясь упрощенно объединить всех в некую единую злобную сущность. Навани и Ясна изучали Несотворенных на протяжении последних недель, но по-прежнему знали не так уж много.

Девушка закончила набросок спренов боли, затем нарисовала спренов изнеможения, которых они видели раньше. По пути сюда девушка заметила спренов голода возле какого-то беженца. Странное дело – эти спрены выглядели как обычно. Почему?

«Нужно больше информации, – подумала Шаллан. – Больше сведений». Каков самый страшный конфуз, о котором она только могла помыслить?

– Что ж, – проговорил Элокар, – пусть мы приказывали не казнить паршунов, а всего лишь выслать, по крайней мере, этот приказ дошел до Эсудан. Наверное, она была в достаточной степени свободна от власти темных сил, чтобы обратить внимание на наши слова, переданные через даль-перо.

Конечно, он не упомянул о логической проблеме. Если портниха была права по поводу того, что темный спрен появился во время Бури бурь, то Эсудан казнила ревнительницу по собственной воле – ведь казнь случилась раньше. Схожим образом приказ выслать паршунов также поступил до Бури бурь. И кто мог знать, в силах ли Несотворенный повлиять на кого-то вроде королевы? Спрен в Уритиру имитировал людей, но не контролировал их.

Йокска в самом деле казалась немного испуганной, рассказывая обо всех ужасах, так что Элокар мог простить ее за перепутанные местами события. Так или иначе, Шаллан надо было вспомнить что-то постыдное. «Я пролила вино в тот первый раз, когда отец угостил меня во время праздника. Нет… нет… нужно что-то большее…»

– Ох! – воскликнула Йокска. – Ваше величество, вам следует знать. Прокламация по поводу казни паршунов… ну, коалиция важных светлоглазых не подчинилась ей. А после той ужасной бури королева начала отдавать другие приказы, и светлоглазые отправились встретиться с ней.

– Дай-ка угадаю, – проворчал Каладин. – Они так и не вернулись из дворца.

– Нет, светлорд, не вернулись.

«А как насчет того раза, когда я очнулась и увидела Ясну, после того как едва не умерла, и она обнаружила, что я ее предала?»

Уж этого воспоминания точно хватит.

Нет?

Какая досада.

– Итак, паршуны, – напомнил Адолин. – Их на самом деле казнили?

– Нет, – запротестовала Йокска. – Как я уже сказала, все были обеспокоены бунтами – не считая слуг, которые провозглашали приказы королевы, наверное. Стенная стража в конце концов взялась за дело. Они в какой-то степени восстановили порядок в городе, а потом согнали паршунов вместе и выдворили на равнину снаружи. А потом…

– Пришла Буря бурь, – прошептала Шаллан, тайком расстегивая пуговицу на защищенном рукаве.

Йокска съежилась в кресле. Остальные притихли, что предоставило Шаллан отличный шанс. Глубоко вздохнув, она решительно направилась вперед, держа альбом так, чтобы выглядеть рассеянной. Споткнувшись о рулон ткани на полу, она взвизгнула и рухнула прямо на то место, вокруг которого были расставлены стулья.

Она растянулась на полу, юбка задралась до талии – а сегодня на ней даже не было рейтуз. Ее защищенная рука высунулась меж пуговиц и оказалась выставленной на обозрение не только короля, но и Каладина, да еще и Адолина в придачу.

Безупречно, ужасно, неимоверно унизительно. Шаллан густо покраснела, и спрены стыда густо посыпались вокруг нее. Обычно они выглядели как падающие красные и белые лепестки.

Эти оказались похожими на осколки стекла.

Мужчин, конечно, куда сильнее привлекло положение, в котором она оказалась. Шаллан пискнула, сумела снять Образ спренов стыда и вскочила, неистово краснея и пряча руку.

«Возможно, это самая безумная вещь, которую ты учудила. Что говорит о многом».

Она схватила альбом и унеслась прочь, миновав белобородого мужа Йокски – Шаллан пока что не слышала от него ни слова, – который застыл в дверях с подносом с вином и чаем. Шаллан схватила кружку с самым темным вином и осушила одним глотком, спиной чувствуя пристальные взгляды мужчин.

– Шаллан? – робко позвал Адолин. – Э-э…

– Я-в-порядке-это-был-эксперимент, – протараторила она и, бросившись в соседний зал, упала в кресло для клиентов. «Клянусь бурей, это было унизительно».

Девушка продолжала видеть часть задней комнаты. Муж Йокски подошел к гостям с серебряным подносом. Остановился возле жены – хотя протокол требовал первым обслужить короля – и положил руку ей на плечо. Она накрыла ее ладонью.

Шаллан открыла альбом и с удовольствием увидела, как вокруг нее снова посыпались спрены стыда. По-прежнему стеклянные. Она начала рисовать, сосредоточившись на этом деле, чтобы не думать о том, что сейчас натворила.

– Итак… – начал Элокар в соседней комнате. – Мы говорили про Стенную стражу. Они подчинились приказам королевы?

– Ну, это было примерно в то же время, когда появился великий маршал. Я его тоже раньше не видела. Он почти не спускается со стены. Зато восстановил порядок, и это хорошо, но у Стенной стражи недостаточно людей, чтобы патрулировать город и одновременно караулить стену, поэтому они караулят стену, а мы в основном… выживаем как можем.

– А кто теперь правит? – поинтересовался Каладин.

– Никто, – ответила Йокска. – Разные великие лорды… ну да, они, можно сказать, захватили части города. Кое-кто твердит, что монархия пала и король – простите, ваше величество, – нас покинул. Но кто действительно имеет силу в городе, то это культ Мгновений.

Шаллан подняла взгляд от рисунка.

– Те люди, которых мы видели на улице? – спросил Адолин. – Одетые как спрены.

– Да, ваше высочество. Я не… я не знаю. Спрены в городе иногда выглядят странно, и люди решили, что это как-то связано с королевой, со странной бурей, с паршунами… Они испуганы. Некоторые заявляют, что видят приближение нового мира, воистину странного мира. Им правят спрены. Воринская церковь объявила культ Мгновений ересью, но очень многие ревнители были во дворце, когда здание погрузилось во тьму. Большинство из тех, кто остался, нашли приют у кого-нибудь из великих лордов, которые захватили части Холинара. Они становятся все более изолированными, правят районами сами по себе. И… и есть еще проблема с фабриалями…

Фабриали. Шаллан вскочила и сунула голову в соседнюю комнату:

– А что такое с «фабриалями»?

– Если вы используете фабриаль – любой, от даль-пера до согревателя или больриаля, – то привлечете… их. Вопящих желтых спренов, которые прилетают вместе с ветром, как лучи ужасного света. Они носятся и вертятся над вами. А за ними обычно следуют твари с небес, те, что в просторной одежде и с длинными копьями. Они хватают фабриаль и иногда убивают того, кто пытался им воспользоваться.

«Буря…» – подумала Шаллан.

– Ты это видела? – спросил Каладин. – Как выглядели эти спрены? Ты слышала, чтобы они говорили?

Шаллан посмотрела на Йокску, которая еще сильнее съежилась в кресле.

– По-моему, нам стоит дать славной портнихе передышку, – заметила Шаллан. – Мы возникли на пороге из ниоткуда, украли ее спальню и теперь допрашиваем. Уверена, мир не развалится на части, если мы позволим ей на несколько минут расслабиться и выпить чаю.

Женщина посмотрела на Шаллан с выражением безграничной благодарности.

– Клянусь бурей! – Адолин вскочил. – Шаллан, конечно, ты права. Йокска, извини нас, и большое тебе спасибо за…

– Ваше высочество, не стоит благодарностей, – перебила портниха. – Ох, а ведь Стремления подсказывали, что помощь придет. И вот она. Но если король не возражает, я бы… да, я бы очень хотела немного отдохнуть.

Каладин усмехнулся и кивнул, а Элокар махнул рукой, но этот жест не очень-то походил на дозволение. Он скорее… погрузился в себя. Трое мужчин позволили Йокске перевести дух и присоединились к Шаллан в комнате для клиентов, где сквозь шторы на окнах фасада струился свет заходящего солнца. Обычно эти шторы раздвигали, демонстрируя последние работы портнихи, но, несомненно, в эти дни их чаще держали опущенными.

Они вчетвером собрались, чтобы переварить услышанное.

– Ну? – спросил Элокар необычно мягким и задумчивым тоном.

– Я хочу узнать, что происходит со Стенной стражей, – заявил Каладин. – Их глава… кто-нибудь из вас о нем слышал?

– Великий маршал Азур? – уточнил Адолин. – Нет. Но меня здесь не было несколько лет. Несомненно, многие городские офицеры получили повышение, пока мы воевали.

– Возможно, Азур кормит город, – предположил Каладин. – Кто-то обеспечивает его зерном. Не будь источника еды, здесь бы уже жрали от голода друг друга.

– По крайней мере, мы кое-что узнали, – проговорила Шаллан. – Теперь понятно, почему замолчали даль-перья.

– Приносящие пустоту пытаются изолировать город, – заключил Элокар. – Они заперли дворец, чтобы никто не смог воспользоваться Клятвенными вратами, потом пресекли общение через даль-перья. Они тянут время, пока не соберут большое войско.

Шаллан вздрогнула. Она подала им альбом, демонстрируя свои наброски:

– В городе что-то не так со спренами.

Мужчины закивали, рассматривая рисунки, хотя лишь Каладин догадался, чем она занималась. Он перевел взгляд с наброска спренов стыда на ее руку, потом приподнял бровь.

Она пожала плечами: «Ну, зато получилось, не так ли?»

– Будем благоразумны, – негромко произнес король. – Мы не можем просто ворваться туда и пасть жертвами тьмы, захватившей дворец, чем бы она ни была. Но бездействовать тоже непозволительно.

Он выпрямился. Шаллан привыкла относиться к Элокару как к неважному человеку – в этом был виноват Далинар и то, как он все чаще обращался с королем. Но Элокар был наделен неподдельной решимостью, и да – выглядел он действительно по-королевски.

«Да, – подумала она, снимая еще один Образ Элокара. – Да, ты король. И ты можешь быть достойным наследия своего отца».

– Нам нужен план, – сказал Элокар. – С радостью выслушаю твои мудрые советы, ветробегун. С чего начнем?

– Честно говоря, я не уверен, что нам следует в это ввязываться. Ваше величество, возможно, лучше всего дождаться следующей Великой бури, вернуться в башню и доложить Далинару о том, что мы узнали. Через видения он до нас не дотянется, а один Несотворенный может с лихвой превзойти совокупные усилия членов этой миссии.

– Нам не нужно разрешение Далинара, чтобы действовать, – возразил Элокар.

– Я не имел в виду…

– Что мой дядя мог бы сделать, капитан? Далинару известно не больше, чем любому из нас. Либо мы что-то предпримем в Холинаре сами, либо отдадим город, Клятвенные врата и мою семью врагу.

Шаллан согласилась, и даже Каладин медленно кивнул.

– Стоит по меньшей мере провести разведку в городе и узнать больше о происходящем, – заметил Адолин.

– Да, – согласился Элокар. – Нужны точные сведения, чтобы действовать правильно. Светоплетельщица, ты можешь принять облик посланницы?

– Разумеется, – сказала Шаллан. – А зачем?

– Допустим, я продиктую письмо Эсудан, потом запечатаю его королевской печатью. Ты могла бы сыграть роль посланницы, которая прибыла сюда с Расколотых равнин, преодолев огромные трудности, чтобы доставить королеве мои слова. Ты могла бы явиться ко дворцу и посмотреть, как поведут себя стражники.

– Это… неплохая идея! – Каладин выглядел удивленным.

– Это может быть опасно, – возразил Адолин. – Стражи могут забрать ее внутрь.

– Я единственная, кто напрямую противостоял Несотворенной, – напомнила Шаллан. – У меня больше всего шансов заметить воздействие этих тварей, и я способна выбраться. Согласна с его величеством – все равно кому-то придется попасть во дворец и посмотреть, что там происходит. Обещаю быстро вернуться, если чутье подскажет, что дело дрянь.

– Мм… – внезапно вмешался Узор с ее юбки. Обычно он предпочитал помалкивать, когда рядом были другие. – Я стану следить и предупреждать. Мы будем осторожны.

– Посмотрим, сумеешь ли ты оценить состояние Клятвенных врат, – добавил король. – Платформа ворот встроена во дворец, но к ней можно попасть и другими путями. Наверное, правильнее всего будет тайком проникнуть туда, запустить ворота и привести подкрепление, а уже потом решить, как спасти мою семью. Но пока что хватит разведки.

– А остальные будут просто сидеть и ждать? – Каладин был явно недоволен.

– Ждать и верить в тех, на кого возложена важная миссия, – к этому сводится роль короля, ветробегун, – заявил Элокар. – Но я подозреваю, что светлость Шаллан не будет возражать против твоей компании, и мне бы хотелось, чтобы кто-то был рядом на случай, если ее придется оттуда спасать.

Король был не совсем прав: она возражала против присутствия Каладина. Вуали не понравится, что он глядит ей через плечо, и Шаллан бы не хотелось, чтобы капитан задавал вопросы об этой персоне.

Но она не смогла подыскать разумных доводов.

– Хочу поглядеть на город, – объявила она, посмотрев на Каладина. – Пусть Йокска напишет письмо под диктовку короля, а потом мы с тобой встретимся. Адолин, есть ли тут хорошее место, где мы сможем найти друг друга?

– Может, большая дворцовая лестница? – предположил он. – Ее невозможно пропустить, и прямо перед нею расположена небольшая площадь.

– Отлично. Я буду в черной шляпе. Ты можешь оставаться с собственным лицом, полагаю, раз уж мы миновали Стенную стражу. Но это рабское клеймо… – Она потянулась создать иллюзию, которая убрала бы шрамы с его лба.

Он перехватил ее руку:

– Не надо. Волосами прикрою.

– Все равно видно, – возразила она.

– Ну и пусть. В городе, полном беженцев, всем будет наплевать.

Шаллан закатила глаза, но не стала давить. Он, скорее всего, был прав. Взглянув на униформу, его примут за раба, которого кто-то выкупил и сделал домашним охранником. Пусть даже клеймо «шаш» в эту версию не очень-то вписывалось.

Король отправился готовить свое письмо, а Адолин и Каладин остались в комнате для клиентов, чтобы вполголоса поговорить о Стенной страже. Шаллан поднялась по ступенькам. Ей выделили комнатку на втором этаже.

Там сидели Рэд, Ватах и Ишна, помощница-шпионка, о чем-то тихо болтая.

– Ну и сколько вы подслушали? – поинтересовалась Шаллан.

– Мало, – признался Ватах, большим пальцем указывая за спину. – Слишком увлеклись, наблюдая за тем, как Ишна обыскивает спальню портнихи, чтобы проверить, не скрывает ли она каких тайн.

– Скажи, что не устроила там бардак.

– Никакого бардака, – заверила Ишна. – И не о чем докладывать. Похоже, эта женщина на самом деле такая зануда, какой кажется. Но зато мальчики выучили кое-какие хорошие приемы по части обыска.

Шаллан подошла к маленькой гостевой кровати и выглянула в окно, за которым открывался обескураживающий вид на городскую улицу. Так много домов, так много людей. Жуть.

К счастью, Вуаль отнесется к этому по-другому. Была лишь одна проблема.

«Я не могу работать с этой командой, – подумала она, – без того, чтобы в конце концов они не начали задавать вопросы». Холинарская миссия должна была все расставить по местам, ведь Вуаль с ними не полетела.

Она страшилась этого момента. И… в каком-то смысле… предвкушала его?

– Я должна им рассказать, – прошептала Шаллан.

– Мм… – ответил Узор. – Это хорошо. Прогресс.

Скорее, ее загнали в угол. И все-таки рано или поздно это пришлось бы сделать. Она подошла к своему дорожному мешку и вытащила белый плащ и сложенную вдвое шляпу.

– Выйдите-ка на минутку, ребята, – велела она Ватаху и Рэду. – Вуали надо переодеться.

Они перевели взгляд с плаща на Шаллан, потом обратно. Рэд хлопнул себя по голове и рассмеялся:

– С ума сойти. Ох, я чувствую себя идиотом.

Она ожидала, что и Ватах ощутит себя обманутым. Но вместо этого он кивнул – как будто счел все безупречно логичным. Он отсалютовал ей одним пальцем, и двое мужчин удалились.

Ишна задержалась. Шаллан, посомневавшись некоторое время, решила взять ее с собой. Мрейз проверил ее благонадежность, и, в конце концов, Вуали надо было учиться.

– Ты не кажешься удивленной, – заметила Шаллан, начиная переодеваться.

– Я кое-что заподозрила, когда Вуаль… когда ты велела мне отправиться в эту миссию, – призналась девушка. – Потом я увидела иллюзии и догадалась. – Она помедлила. – Но мне казалось, все наоборот. Я думала, «светлость Шаллан» – фальшивка. Но на самом деле шпионка – вот кто ложная личность.

– Ошибаешься, – возразила Шаллан. – Они обе в равной степени фальшивые.

Переодевшись, она пролистала альбом и нашла набросок Лин в униформе разведчицы. Отлично.

– Ступай и сообщи светлорду Каладину, что я уже отправилась на разведку и что он должен встретиться со мной примерно через час.

Шаллан выбралась из окна и спрыгнула со второго этажа, положившись на буресвет, который должен был уберечь ноги от переломов. А потом направилась вдоль улицы.