Читать книгу Анели. Битва за Землю - Данта Игнис - Страница 5

Довольно быстро я заснула, видно уже начала привыкать к бродяжнической жизни. Но спала чутко, и когда дверь снова открылась, сразу подняла голову. На пороге стояла уже знакомая бабка. Рукой она указывала на меня и что-то рассказывала пришедшим с ней людям противным скрипучим голосом. С ней было двое мужчин. Они вошли, схватили меня под руки и буквально выволокли из моего убежища, хотя я и пыталась упираться. Вытащили на улицу и засунули в большого черного зверя. И тоже забрались внутрь. Бабка все время крутилась рядом и что-то бурчала.

Зверь зарычал и побежал вперед. Я выдохнула и осмотрелась. Здесь было тепло и мягко. Теперь понятно, почему людям так нравится внутри зверей. «Куда везут меня эти двое?» – думала я, кусая губу. Они сидели чуть впереди, постоянно переговаривались между собой и иногда что-то спрашивали у меня. Но я не понимала, что именно и потому молчала. Меня привезли в какое-то ярко-освещенное здание, завели в комнату. Там усадили на стул и снова начали что-то спрашивать. Примерно через четверть часа мне надоели эти бессмысленные допросы, и я сказала им на своем языке:

– Да что ж вы от меня хотите? Я не понимаю вас. Отвяжитесь от меня, наконец. Лучше бы дали попить.

После этого они немного обалдели и временно отстали от меня. А потом действительно принесли попить, жаль, правда, что не расщедрились на ужин. Вскоре отвели в другую комнату, указали на диван и оставили в покое на всю ночь. Я примостилась на диване и быстро заснула. А утром началось невообразимое. Меня водили из кабинета в кабинет, передо мной возникало множество лиц и все пытались со мной разговаривать. Меня несколько раз куда-то возили, там тоже показывали каким-то людям. Они говорили со мной, я им даже иногда отвечала, что не понимаю их. И неизменно каждый раз, как я открывала рот, лица незнакомцев вытягивались от удивления. Думаю, они не понимали на каком языке я говорю и пытались его определить, но ничего не выходило. Трижды меня ослепляли какой-то яркой вспышкой. Но это было не больно. Стоило проморгаться и зрение восстанавливалось. В конце концов, я так устала, что перестала на что-либо реагировать. Просто отворачивалась от людей и смотрела куда-нибудь в стену.

Вечером меня снова посадили в большого зверя и куда-то повезли. Пока мы ехали, на улице пошел снег. Он причудливо переливался, падая в мягком свете фонарей, и быстро таял, едва касался земли. Перед этим меня покормили, так что я была сыта, мне было тепло, и мне нравился снег. Я была не то, чтобы счастлива, но спокойна. Как оказалось совершенно напрасно. Если я чему и научилась, так это тому, что расслабляться не стоит. Следующая хрень твоей жизни уже ждет за поворотом. А, плевать на хрень, мне так нравилось кататься на звере и смотреть в окно на падающий там первый снег. К сожалению, поездка закончилась слишком быстро. Мужчина, что ехал со мной, вышел и распахнул передо мной крыло зверя. Я выпрыгнула на улицу. Белые пушинки уже выстелили на земле тонкий слой и едва ощутимо похрустывали под ногами. Мне хотелось погулять, но мужчина крепко взял меня за руку и повел к большому зданию неподалеку.

Мы подошли ко входу, и мой спутник нажал маленькую кнопочку справа от двери. Что бы это значило? – подумала я. Вскоре нам открыла маленькая полная женщина с сердитым лицом. Она что-то сказала мужчине и махнула рукой вдоль длинного полутемного коридора внутри здания. Мужчина кивнул, что-то ответил и осторожно подтолкнул меня внутрь. А потом повел в ту сторону, куда указала женщина. Я завертела головой. Здесь было очень странно, неуютно. Большие полутемные помещения с высокими потолками, крашеные в отвратительный голубой цвет стены. Мы дошли до конца коридора и вошли в одну из дверей.

В комнате сидела немолодая женщина со светлыми волосами, стянутыми в тугой пучок на затылке. При виде нас она встала из-за письменного стола, как будто уже ждала. Подошла к моему спутнику и заговорила с ним елейным голоском, расплываясь в приторной улыбке. Я знавала таких особ, они мне почему-то всегда казались неприятными и даже опасными. Почему-то мне думается, что под такой слащавой маской всегда кроется очень гнилое нутро. Хотя… Судить с ходу, конечно, нельзя. Меня тетка только окинула оценивающим взглядом, не сказать, чтобы добрым. Я сглотнула и занервничала. Не нравилось мне все это.

Какое-то время они мило ворковали, а я искоса поглядывала по сторонам, продумывая пути отхода. Потом женщина взяла маленькую плоскую коробочку со стола, что-то на ней понажимала, приложила к уху и начала говорить. Но не мне или мужчине, а в нее, совсем как тот дед в начале моего путешествия по этому миру. Ненормальные они тут что ли все?

Вскоре в дверь постучали. В комнату вошла худая, среднего роста женщина с темными, слегка растрепавшимися волосами и нервными движениями. Взгляд у нее был тяжелым, а черты лица грубыми, как и голос. Когда она заговорила, я поняла, что с такой шутки плохи. И именно ей меня и отдали.

Новенькая уставилась на меня и что-то сказала, но это больше смахивало на выкрик. Я, конечно же, ничего не поняла, только растерянно заморгала в ответ. Мне хотелось сбежать отсюда. Какое-то чутье подсказывало, что я вляпалась в неприятности, и всем этим людям доверять не стоит. Ох, как не стоит. Тяжелой поступью темноволосая подошла ко мне и мертвой хваткой вцепилась в руку чуть пониже локтя, дернула за собой. Женщина с пучком на голове и мужчина продолжали мило переговариваться у меня за спиной.

Я выскочила в коридор вслед за темноволосой, едва не упала, споткнувшись о порог на выходе. Но тетка даже не замедлила хода. Мы быстро пошли по темному коридору, свернули налево и поднялись на второй этаж по широкой лестнице. Там заглянули в маленькую комнатку, где женщина взяла какие-то тряпки, перекинула их через руку. Снова схватила меня и потащила дальше. Открыла новую дверь и грубо впихнула меня внутрь. Мы оказались в небольшом помещении, пол и стены которого выложены маленькими гладкими квадратиками. Они показались ужасно скользкими, и я зашаркала ногами, боясь упасть. Тетка бросила тряпки на деревянную тумбочку и повернулась ко мне.

– Раздевайся! – приказала она.

– Я не понимаю, – помотала я головой, решив, что лучше пойти на контакт.

– Раздевайся! – выкрикнула она еще громче.

Я явственно почувствовала исходящую от нее угрозу и покосилась на дверь. Темноволосая шагнула ближе и, схватив за плечо одной рукой, другой стала расстегивать на мне пальто, явно норовя его снять. У меня тут же случился приступ паники. Нахлынули воспоминания об опустившейся алкашке, которая пыталась отнять мою одежду. О кошмарном вечере, когда мне пришлось разгуливать голой по этому миру, и о том, как тогда замерзла. Я извернулась и отскочила от тетки. Оставалось только зашипеть для полноты сравнения с диким зверьком. Темноволосая поджала губы. Молча зажала меня в углу и придавила к стенке. Снова начала раздевать. Я сползла вниз. На четвереньках проскользнула мимо нее и уже неслась к двери, но тетка успела догнать меня и придавила дверь одной рукой.

– Ладно, – пробурчала она. Ноздри ее раздувались от злости. – Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

Тетка оттолкнула меня в сторону, вышла и захлопнула дверь с другой стороны. Я прислушалась, надеясь сбежать, как только она уйдет. Но не тут-то было. Она никуда не уходила. Стоя по ту сторону двери, заорала на весь коридор.

– Ленка! – и потом снова. – Ленка!

Я понятия не имела что это за слово, но у меня мурашки по коже побежали от всего этого. О боги, как же я вляпалась. Я рванулась к окну. Оно было какое-то невероятно огромное. Посмотрела вниз – очень высоко. И все же подумала, что лучше рискнуть и выпрыгнуть, чем оставаться в руках этих странных людей. Попыталась открыть, но створки не поддавались. Я дергала изо всех сил. Окно ходило ходуном, но не открывалось. И тут вернулась темноволосая. Она заорала на меня и, в два прыжка покрыв расстояние между нами, оторвала от окна. В комнату ввалились две девчонки, чуть постарше меня, и два мальчика, примерно моего возраста.

– Разденьте ее и запихните в душ, потом меня позовете, – сказала им темноволосая и вышла вон.

Я скользнула взглядом по новоприбывшим. На меня смотрели не дети. На меня смотрели четыре хищника и, судя по ухмылкам, они собирались позабавиться. Я знала, что у меня нет шансов, но не могла не сопротивляться. Видимо это в моей натуре – биться до последнего. Хоть какие-то плюсы. В этот раз это оказалось малоэффективным. Они заломали меня так, что я практически не могла шевельнуться. Содрали почти всю одежду и грубо затолкнули в маленькую комнатушку за отдельной дверью.

Я услышала, как они убежали, громко переговариваясь и смеясь. Села прямо на пол в углу, обхватила себя за плечи и заплакала. Это очень унизительно, когда с тебя силой стаскивают одежду, но мои злоключения на этот вечер еще не закончились. Вернулась темноволосая. Посмотрела на меня снизу вверх и довольно усмехнулась. Конечно, вид другого несчастного человека это же повод для довольной усмешки. В тот момент я возненавидела ее всей душой и вспомнила слова погибшего друга Дарена. Он рассказывал, что всю жизнь боялся людей. Тогда я его не понимала. О боги, какая наивная я была. Только теперь до меня начало доходить почему их стоит бояться.

Тетка тем временем схватила гибкую железяку со стены, повернула кран и облила меня водой. Вода сначала оказалась слишком холодной, потом стала слишком горячей, но ей видимо было плевать. Наконец, видя, что я прячусь от воды, она удосужилась попробовать ее рукой и снова покрутила кран. Отложила штуковину, из которой лилась вода, в пологий белый ящик. Достала из полочки снизу мочалку, намочила ее и намылила. Несколько раз грубо провела по моим плечам и сунула мочалку мне, буркнув:

– Мойся.

Я поняла чего она от меня хочет и стала намыливать тело. Когда закончила, темноволосая снова включила воду, направила струю мне на голову, а потом туда же вылила какую-то смесь из банки. Я думала при этом она повыдирает мне все волосы и стояла, стиснув зубы, хотя мне хотелось заорать, что в состоянии и сама помыть себе голову, и чтобы она убрала от меня свои поганые руки. Наконец, тетка закончила и швырнула в меня полотенце. Принесла из другой комнаты мягкие штаны, футболку и свитер.

– Вытирайся и одевайся, – сказала она, всучила одежду мне в руки и добавила. – И выходи.

Я оделась, но выходить мне не хотелось. Немного помялась внутри, но что было делать, выйти все равно пришлось. Я вышла, тетка ждала меня и тут же швырнула тапочки под ноги. Я молча обулась и поплелась вслед за ней по коридору.

Она привела меня в комнату с множеством кроватей. Тут находилось много девочек. Подвела меня к одной из кроватей и сказала, обращаясь к остальным:

– У вас новенькая. Осторожнее с ней, она не говорит на нашем языке и какая-то дикая. Машка, приведешь ее на ужин?

– Хорошо, Ирина Александровна, – ответила надзирательнице одна из девочек постарше. Да, именно такое слово пришло мне на ум почему-то – надзирательница. И с тех пор, я только так ее и называла. Обычно мысленно, конечно. С кем мне тут говорить-то? Разве что с самой собой, но до этого, вроде, еще не дошло.

Я села на кровать, к которой меня подвели, и уставилась в пол. Кровать стояла посреди комнаты, только изголовье упиралось в стену. И мне здесь не нравилось. Я бы предпочла забиться куда-нибудь в уголок и остаться в одиночестве. О, как я желала одиночества и крепких стен вокруг. За которыми можно бы было запереться и оказаться хоть в какой-то безопасности. Хоть ненадолго. Отсюда надо выбираться. Интересно, куда они дели мою одежду? Я покосилась на себя – в этом на улицу нельзя. Но уж лучше в этом, чем остаться тут. Больше всего я жалела об обуви и пальто. Надо будет здесь как-то осмотреться. Вот только как?

Надзирательница ушла, и я решила проверить свою теорию. Тихо встала с кровати и пошла к двери. Не тут-то было. Какая-то девчонка заорала на меня, едва я приблизилась к выходу, и захлопнула дверь у меня перед носом. А потом красноречиво указала рукой на кровать. Я вернулась на место, не удержалась и залезла под одеяло. Укрылась с головой и свернулась клубочком, тяжело вздохнув.

Кажется, я задремала. Очнулась от того, что кто-то толкнул меня в плечо через одеяло. И еще услышала громкий девчачий голос. Кому-то опять что-то от меня нужно. Я решила не реагировать, авось отвяжутся. Глядите-ка. Тут уж если привяжутся, то не отвяжутся. Меня снова начали пинать и трясти, и я выбралась из-под одеяла. Надо мной стояла девчонка, которая переговаривалась с надзирательницей, когда та привела меня сюда. Она орала и указывала на дверь. Увидев, что я ничего не предпринимаю, схватила меня и грубо потащила к выходу. Я уперлась. Девчонка стала орать сильнее и больно дергала меня за руку. Но я только крепче уперлась в пол обеими ногами и решила никуда не идти. Мне надоело, что со мной обращаются как со скотиной. А еще я была уверена, что ничего хорошего меня за этими дверями не ждет.

Девчонка разозлилась не на шутку и уже собиралась ударить меня, когда к ней подошла девочка поменьше. Она стала между нами и что-то тихо сказала, а потом повернулась ко мне, ласково погладила по плечу и мирно заворковала, указывая на дверь. Нежно взяла меня под локоть и сделала аккуратный шаг к выходу. Я пошла с ней. Грех не пойти с единственным нормальным здесь человеком. Я надеялась, что нормальным. Это еще не точно. Мы прошли с ней по коридору, спустились на первый этаж по лестнице и снова шли по коридорам, пока не оказались в огромной ярко освещенной зале с множеством столом. За столами сидели дети, в воздухе пахло едой.

Ласковая девочка отвела меня к свободному столу, отодвинула стул и предложила сесть, а сама отошла, но вскоре вернулась с двумя тарелками с едой. Одну поставила передо мной, другую рядом. Видимо для себя, и снова отошла. Я решила расслабиться ненадолго и поужинать. На тарелке лежала каша с котлетой и пахло все это довольно вкусно.

Ко мне подбежали мальчишки и закружили вокруг впятером. Они толкали меня и смеялись. А один из них был из тех, кто раздевал меня недавно. Его дружки рассыпались в громогласных взрывах хохота в ответ на его слова. Хорошо, что я не понимала их слов. Он поднес свою морду, иначе не скажешь, вплотную к моему лицу, что-то выплюнул и попытался схватить за грудь. От унижения я не могла дышать. Я скрючила пальцы на манер птичьих и ударила его по лицу. Не сильно, желая не вырубить, но ударить обидно, расцарапать его наглую рожу. Мне это удалось. Он завыл, схватился за лицо и отскочил от меня. Его дружки испуганно глазели на него, застыв с раскрытыми ртами. Но он быстро пришел в себя. Отнял руки от расцарапанной щеки и широким шагом подошел ко мне.