Читать книгу Зачарованный лес - Диана Уинн Джонс - Страница 4

Часть первая
3

Оглавление

В поселке Ферма Гексвуд все магазины выстроились в ряд по одной стороне Лесной улицы, и примерно в середине его располагалась овощная лавка родителей Энн. Над домами напротив нависали деревья леса Баннерс. В конце улицы высились каменные стены и древние облупившиеся ворота фермы Гексвуд. Над забором виднелась лишь полуобвалившаяся печная труба, из которой никогда не шел дым. Жилище выглядело заброшенным, хотя на самом деле еще несколько месяцев назад в доме обитал старый мистер Крэддок. Причем жил он там, сколько Энн себя помнила: ни с кем не водился и рявкал на детей, пытавшихся подобраться поближе и разузнать, что скрывается за старыми черными воротами.

– Вот спущу на тебя собак! – рычал старик. – Спущу собак, пусть ногу тебе оттяпают!

Никаких собак не было и в помине, но и без них никто не решался сунуть на ферму нос. Что-то с этим местом было не так.

И вдруг нежданно-негаданно мистера Крэддока и след простыл, а вместо него на ферме объявился молодой человек по имени Харрисон Скудамор[3]. Он красил макушку в оранжевый цвет и расхаживал по поселку с оттопыренным задним карманом джинсов, где лежал туго набитый кошелек. Папа Энн ворчал, что Харрисон держится так, словно он накоротке с самим Всевышним. Это после того, как молодой человек явился в лавку купить полфунта помидоров и отец вежливо поинтересовался, правда ли, что мистер Скудамор живет у мистера Крэддока.

– Не ваше дело, – отрезал молодой Харрисон. Он практически швырнул деньги папе и выплыл из магазина. Однако уже в дверях обернулся и добавил: – Крэддок ушел на пенсию. Теперь я главный. Советую вам быть начеку.

– Ужасные у него глаза, – заметил папа, рассказывая Энн и Мартину эту историю. – Точно крыжовник.

– Улитка, – сказала мама. – Он смахивает на улитку.

Энн лежала в постели и размышляла о молодом Харрисоне. Она подхватила какой-то непонятный вирус, приведший врача в полнейшее замешательство. Из-за этого Энн ничем особым заниматься не могла – только лежать и думать. Девочке то и дело становилось скучно, и тогда она вставала. Один раз даже сходила в школу. Но каждый раз заканчивалось тем, что Энн бледнела, ее начинало трясти, все тело болело и она, шатаясь, снова укладывалась в постель. Брат Мартин несколько раз побывал за нее в библиотеке, и она прочитала все свои книги, а потом еще и книги брата: речь в большинстве из них шла о динозаврах, а остальные были написаны по мотивам компьютерных игр. После этого она совсем ослабела, сил хватало только на размышления. Харрисон, по крайней мере, предоставил для них новую пищу. Все его ненавидели. Мяснику, мистеру Портеру, он тоже нагрубил. Миссис Прайс, владелице газетного киоска в конце улицы, он велел заткнуться и перестать сплетничать. «А я ведь просто разговаривала – вежливо, понимаете, как я обычно со всеми разговариваю», – со слезами на глазах жаловалась миссис Прайс. Харрисон пнул изнеженную собачонку, принадлежавшую парням, что держали винный магазин, и один из них даже заплакал. Словом, у каждого были свои претензии.

Энн задумалась, почему Харрисон так себя ведет. Судя по заданию, которое, как ей смутно помнилось, они делали в школе, весь поселок некогда был большим поместьем и принадлежал ферме Гексвуд. На северной границе этих угодий располагалось химическое производство, а на восток поместье уходило за пределы территории нынешнего мотеля. Располагавшийся в центре фермы лес Баннерс когда-то был велик, но теперь мог считаться лесом разве только с натяжкой. Он стал настолько редким, что с одного конца виднелись дома, расположенные на другом. Все, что осталось от леса, – деревья вокруг маленького замусоренного ручья, где играли дети. Энн знала каждый пакет из-под чипсов под каждым древесным корнем и почти каждую втоптанную в грязь крышку от банки с колой.

«Возможно, Харрисон унаследовал ферму и считает, что здесь ему принадлежит все, – думала Энн. – Во всяком случае, он так себя ведет».

Была у Энн и другая, куда более интересная, гипотеза. Старая ферма очень уж засекречена, и в то же время туда так легко попасть из Лондона. Поэтому девочка не сомневалась: на самом деле это убежище для преступников. Она была уверена, что в подвале хранились золотые слитки или мешки с наркотиками – а может, и то и другое, – и молодой Харрисон должен их охранять. Он и держал себя так вызывающе, поскольку наркобароны платили ему кучу денег за хранение их секретов.

– Что вы об этом думаете? – вопросила она своих четверых воображаемых собеседников.

Невольник, как это часто случалось, обессилел и находился где-то далеко. Хозяева совсем его заездили. Он считал, что эта гипотеза недалека от истины. Молодой Харрисон был всего лишь лакей с гонором – Невольник прекрасно знал такой тип.

Узник задумался. Если Энн права, сказал он, то молодой Харрисон ведет себя на редкость глупо, привлекая к себе внимание таким образом. Ее первая гипотеза лучше.

– Я просто не хотела сразу судить о нем предвзято, вот и выдвинула ее! – запротестовала Энн. – А ты что думаешь, Король?

– Каждая из гипотез может быть верной, – заметил Король. – Или обе верны.

Мальчик, когда Энн обратилась к нему, выбрал гипотезу с преступниками, казавшуюся ему более захватывающей.

Энн ухмыльнулась. Конечно, это должно было понравиться Мальчику. Он застрял неведомо где, работая кем-то вроде ассистента у человека, жившего с таких незапамятных времен, что люди считали его богом. Мальчику всегда хотелось чего-то увлекательного. Он говорил, что получает это только благодаря общению с Энн.

Девочку мнение Мальчика слегка тревожило. Он всегда вел себя так, словно существовал на самом деле, а вовсе не был плодом воображения Энн. Она испытывала легкие угрызения совести из-за того, что выдумала этих четверых. Они пришли девочке в голову бог весть откуда, когда она была еще довольно мала; с тех пор Энн регулярно и подолгу разговаривала с ними. Правда, в эти дни не так часто. На самом деле ее терзала мысль, не сошла ли она с ума, раз беседует с выдуманными людьми, в особенности если у них возникают собственные мысли, как у Мальчика. А еще она размышляла о том, как характеризует ее, Энн, тот факт, что все четыре изобретенных ею человека по-своему несчастливы. Узник вечно томился в темнице, куда его посадили много веков назад, и у девочки не было шанса помочь ему оттуда выбраться. Невольнику грозила казнь в случае, если он попытается сбежать. Один из его товарищей по несчастью так и поступил. Невольник не рассказывал Энн, что именно приключилось с тем, другим, но она знала, что он от этого умер. Что касается Короля, он обитал где-то далеко-далеко во времени и пространстве, проводя бо́льшую часть своей жизни за выполнением каких-то весьма скучных дел. Энн так переживала за них, что ей нередко приходилось утешать саму себя и мысленно твердить, что ее собеседники ненастоящие.

Король снова обратился к Энн. Ему пришло в голову, что постельный режим дает девочке отличную возможность понаблюдать, кто навещает Харрисона. Возможно, она получит некое подтверждение своей гипотезы.

– Можешь ли ты видеть ферму Гексвуд из того места, где находишься? – спросил Король.

– Нет, она совсем в другом конце улицы, – объяснила Энн. – Мне бы пришлось подвинуть кровать, но сейчас на это нет сил.

– Это ни к чему, – заявил Король, слывший большим специалистом по шпионажу. – Все, что нужно сделать, – поставить зеркало, чтобы ты видела его из кровати, и повернуть его так, чтобы в нем отражалась улица и ферма. Этот трюк часто используют мои собственные шпионы.

Мысль и вправду была отличная. Девочка сразу же выбралась из постели и попробовала переставить зеркало, стоявшее у нее в спальне. Конечно же, ни с первого, ни со второго раза у нее ничего не вышло. Она потеряла счет слабым, унылым, неуверенным вылазкам, которые совершала, чтобы развернуть, толкнуть или приподнять это зеркало. Девочка не видела ничего, кроме потолка. И тогда она снова, пошатываясь, возвращалась в постель. Наконец, после двадцати минут того, что показалось ей отчаянно тяжелой работой, Энн бессильно рухнула на подушки и увидела великолепный – задом наперед – вид на окончание Лесной улицы и обветшалые черные ворота фермы Гексвуд. И там был молодой Харрисон со своим хохолком оранжевых волос; он с высокомерным видом шествовал к воротам, держа в руках утреннюю газету и бутылку молока. Вне всяких сомнений, он снова нагрубил миссис Прайс. У него была такая довольная физиономия.

– Спасибо! – сказала Энн королю.

– Пожалуйста, Девочка.

Он всегда называл ее «Девочка». Все четыре воображаемых человека называли ее так.

Некоторое время в зеркале не было видно ничего особенного: люди заходили в магазины и выходили оттуда, машины парковались возле прачечной, а их владельцы вытаскивали из багажников сумки с бельем и несли в стирку. И все же наблюдать за этим оказалось куда интереснее, чем лежать в постели без дела. Энн мысленно благодарила Короля.

Потом внезапно появился фургон. Белого цвета, довольно большой – похоже, внутри было несколько человек. Он подкатил прямо к воротам фермы, которые мягко автоматически открылись, чтобы он мог въехать. Энн не сомневалась, что это современный механизм – куда более современный, чем можно было предположить по обшарпанным воротам. Похоже, подтверждалась гипотеза насчет гангстеров. На фургоне виднелся голубой логотип, а под ним надпись голубыми буквами. Шрифт – некрупный, без излишеств, но подобран со вкусом. И конечно же, в зеркале он отражался задом наперед. Никакой возможности прочесть, что там написано.

Но девочка непременно должна была это знать. Она со стоном выскользнула из кровати и, пошатываясь, направилась к окну, но только и успела увидеть, как старые черные ворота мягко закрылись за въехавшим на территорию фермы фургоном.

– Вот досада, – сказала Энн Королю. – Наверняка там последняя партия наркотиков!

– Подожди, пока он снова не появится, – посоветовал Король. – Когда заметишь, что ворота открылись, вставай сразу. Тогда у тебя должно хватить времени добраться до окна и увидеть, как люди отгоняют фургон.

Энн вернулась в постель и ждала. Ждала. Но так и не увидела, как фургон выезжает. К вечеру того дня она была убеждена, что или отвернулась, или заснула, или поковыляла в туалет как раз в ту минуту, когда ворота открылись, чтобы выпустить фургон.

– Я его проморгала, – призналась Энн Королю. – Все, что мне известно, – логотип.

– И какой же? – спросил Король.

– О, всего лишь весы… такие старомодные… ну знаешь, с такими как бы чашами, которые висят на рычаге посередине.

К удивлению Энн, не только Король, но и Невольник, а также Узник ожили и беспокойно зашевелились у нее в мозгу.

– Ты уверена? – разом спросили они напряженным тоном.

– Да, конечно, – ответила Энн. – А что?

– Будь очень осторожна, – посоветовал Узник. – Именно эти люди бросили меня в тюрьму.

– В моем времени и в том месте, где я живу, – вставил Король, – это щупальца очень могущественной и весьма коррумпированной организации. Они развратили людей при моем дворе и попытались купить мою армию, и я очень боюсь, как бы в конце концов они не лишили меня престола.

Хотя Невольник ничего не сказал, Энн почувствовала, что он знает об этой организации даже больше, чем все остальные. Но, решила Энн, вполне возможно, все они думают о чем-то своем. Все-таки они явились из другого времени и места. И на Земле существовали тысячи фирм, постоянно изобретавших новые логотипы.

– Думаю, это просто совпадение, – обратилась Энн к Мальчику.

Девочка чувствовала, что он пребывает в нерешительности и слушает ее с затаенной тоской.

– Ты так считаешь, потому что никто на Земле не верит в другие миры, – заявил он.

– Да. Но чтобы это узнать, ты прочитал мои мысли, а я тебе запретила! – возмутилась Энн.

– Ничего не могу с собой поделать, – вздохнул Мальчик. – Ты притворяешься, будто и нас не существует. Но мы существуем – и ты знаешь, что мы действительно существуем.

3

Новый обитатель фермы Гексвуд наверняка знает, что у него имеется литературный тезка – Скудамор, персонаж знаменитой рыцарской поэмы «Королева фей» Эдмунда Спенсера (ок.1522–1599). В этом произведении есть множество героев, которые вводят окружающих в заблуждение ложным обличьем; основная мысль поэмы заключается в том, что творить добро невозможно, пока не разберешься, что на самом деле является благом, а что только кажется им. Думается, Харрисон Скудамор нашел бы что поведать своему тезке из «Королевы фей» на тему ложных обличий и заблуждений.

Зачарованный лес

Подняться наверх