Читать книгу Искатель - Джек Макдевит - Страница 4

1429 год. Тридцать один год спустя

Станция находилась именно там, где указывал Алекс – на тринадцатом спутнике Гидеона V, газового гиганта, имевшего лишь одну особенность: он вращался вокруг мертвой звезды, а не солнца. Орбита спутника была нестабильна, и, по словам специалистов, ему было суждено скользнуть в облака и исчезнуть – через сто тысяч лет. Но пока что он принадлежал нам.

Станция состояла из четырех куполов, множества радиотелескопов и датчиков. Ничего особенного. Все вокруг – и купола, и электронное оборудование, и окружавшие их камни – освещалось лишь светом грязно-коричневого газового гиганта и его колец, тоже грязно-коричневых. Поэтому все предметы были оранжевыми, с темными пятнами. Стало понятно, отчего ни один из кораблей разведки, совершавших здесь рутинные полеты, не заметил станцию. До Гидеона V были известны только две сохранившиеся базовые станции селиан.

– Впечатляет, – заметил Алекс, стоя возле иллюминатора со скрещенными на груди руками.

– Что именно? – спросила я. – Станция? Или ты сам?

Он скромно улыбнулся. Мы оба знали, что скромность ему несвойственна.

– Бенедикт наносит новый удар, – сказала я. – Как ты ее вычислил?

Алекс, по-моему, никогда не вел себя самодовольно, но сейчас был близок к этому.

– Что, неплохо у меня получается?

– Как ты это сделал? – Я постоянно сомневалась в его способностях, и это ему очень нравилось.

– Все просто, Колпат. Сейчас объясню.

Как всегда, успех пришел благодаря его воображению, трудолюбию и вниманию к мельчайшим деталям. Он изучил транспортные накладные, исторические записи, личные дневники – все, до чего только мог дотянуться. Сузив область поиска, он пришел к выводу, что Гидеон V – идеальный центр для исследований, которые в те времена вели селиане. Планета, кстати, получила свой номер не потому, что была пятой в системе. Она была единственной – все остальные поглотила либо сорвала с орбит проходившая мимо звезда. Произошло это четверть миллиона лет назад, и свидетелей катастрофы не осталось, но анализ эллиптической орбиты Гидеона V позволял утверждать, что имелись и другие планеты. Споры велись лишь относительно их количества: большинство астрофизиков считали, что компанию Гидеону V составляли еще четыре планеты, но некоторые говорили примерно о десятке.

В точности никто ничего не знал. Но станция в нескольких сотнях световых лет от ближайшей обитаемой планеты могла стать настоящей сокровищницей для корпорации «Рэйнбоу». Во времена своего золотого века селиане, настроенные романтически, посвящали свое время философии, драматургии, музыке и исследованиям космоса. Считалось, что они проникли в Аурелианское скопление дальше любой другой нации, принадлежавшей к человеческому роду. И все эти усилия направлялись с Гидеона V. Алекс не сомневался, что они продвинулись еще дальше, достигнув Чаши. Если так, многое еще предстояло найти.

Несколько веков назад цивилизация селиан внезапно пришла в упадок: разразилась гражданская война, и все государства на их планете погрузились в хаос. В конце концов селиан пришлось взять на поруки другим участникам нынешнего договора. Когда все закончилось, закончилась и славная эпоха селиан. Они утратили запал и превратились в консерваторов, больше озабоченных жизненными удобствами, чем исследованиями далеких миров. Возможно, сегодня они являются самым отсталым сообществом Конфедерации. Они гордятся своим былым величием, пытаясь превратить его в подобие ореола – «вот мы какие!». Но на самом деле такими они были давным-давно.

Мы находились на «Белль-Мари», примерно в двадцати тысячах километров от газового гиганта, когда в поле зрения появились купола. Алекс зарабатывает на жизнь тем, что торгует артефактами и иногда сам находит заброшенные места. Порой кажется, что у него прямо-таки телепатическое чутье на руины. Но если ему об этом сказать, он лишь скромно улыбнется и отнесет все свои успехи на счет везения. Так или иначе, это приносит «Рэйнбоу» хорошую прибыль, а мне – такие деньги, о которых я раньше и думать не могла.

Тринадцатый спутник был третьим по величине из двадцати шести своих собратьев и самым большим из тех, что не имели атмосферы. По этим двум причинам мы заглянули на него в первую очередь. Большие спутники лучше подходят для баз, поскольку обеспечивают достаточную силу тяжести без необходимости создавать ее искусственно. Но при этом спутник не должен быть настолько большим, чтобы иметь атмосферу: она создает лишние проблемы.

Для нас вакуум имеет еще одно преимущество – он действует как консервант. Все, что оставили селиане, когда шестьсот лет назад прикрывали свою лавочку, вероятно, пребывало в первозданном состоянии.

Если бы солнечные лучи могли осветить темные кольца Гидеона, те выглядели бы весьма эффектно: скрученные, состоящие из четко различимых частей – трех или четырех, в зависимости от угла зрения. Тринадцатый спутник располагался вплотную к внешнему кольцу и двигался по орбите, отклонявшейся от плоскости колец на несколько градусов: при наличии хоть какого-нибудь света с него открывался бы потрясающий вид. Сам газовый гигант, видимый со станции, никогда не менял своего положения и висел в середине неба, над грядой низких холмов – темный и тусклый. Его замечали лишь потому, что он заслонял собой звезды.

Я вывела «Белль-Мари» на орбиту, и мы спустились в челноке на поверхность спутника. На севере и вдоль экватора его густо испещряли кратеры, а на юге простирались равнины, изрезанные хребтами и каньонами. Высокие, похожие на скелеты вершины из чистого гранита образовывали несколько горных цепей. Купола находились на полпути между экватором и северным полюсом, где местность была относительно ровной. Антенное поле располагалось западнее. На востоке возвышались горы. Посреди комплекса стояла брошенная машина на гусеницах.

Купола, похоже, были в хорошем состоянии. Пока мы опускались в черном небе, Алекс разглядывал их со все возрастающим удовлетворением. В небе висело полдюжины спутников – бледные и призрачные, едва различимые в слабом свете центральной звезды. Если не знать, что они там, можно было вообще их не заметить.

Осторожно посадив челнок, я выключила двигатели и постепенно восстановила нормальную силу тяжести. Алекс нетерпеливо ждал, пока я совершала то, что он называл «женскими предосторожностями». Ему всегда не терпится – мол, давай пошли, у нас нет впереди вечности. Эта роль ему по вкусу. Впрочем, неприятных сюрпризов он тоже не любит, а моя работа как раз и заключается в том, чтобы предотвращать их. Несколько лет назад меня угораздило провалиться в карстовую воронку на дне кратера, и с тех пор он не дает мне об этом забыть.

Но все оказалось в порядке. Алекс широко улыбнулся – отличная работа и все такое. Разговоры о том, что пора браться за дело, откладывались на потом – он сидел у иллюминатора, наслаждаясь моментом. Ты никогда не знаешь, что найдешь в таком месте, опустевшем столетия или даже тысячелетия назад. Где-то может поджидать смертельная ловушка. Полы имеют обыкновение проваливаться, а стены – обрушиваться. На одной станции из-за аварии резко возросло давление воздуха, и она едва не взорвалась, когда туда попыталась проникнуть группа разведки.

Естественно, ты всегда надеешься, что обнаружишь открытый люк и карту всех помещений – как на Лиотее.

Отстегнувшись, я подождала Алекса. Наконец он глубоко вздохнул, освободился от ремней, развернул кресло, выбрался из него и надел баллоны с воздухом. Мы проверили друг у друга связь и скафандры. Когда Алекс оказался готов к выходу, я сбросила давление в челноке и открыла люк.

Мы спустились по лесенке на поверхность спутника. Под ногами хрустели песок и обломки железа. Вокруг виднелось множество отпечатков ног и следов машин, оставленных много веков назад и совершенно нетронутых.

– Последние, кто здесь был? – спросил Алекс.

– Я бы не удивилась, – ответила я. Меня больше интересовал вид части колец и двух спутников, висевших прямо над горами.

– Что-то не так, – сказал Алекс.

– Что?

Купола были темны и безмолвны. На равнине, тянувшейся до южного горизонта, не было заметно никакого движения. В небе – тоже ничего необычного. В темноте я не могла видеть лица Алекса, скрытого под шлемом, но, похоже, он смотрел на ближайший купол. Нет: мимо него, на другой купол – северный, самый большой из четырех.

Там имелась открытая дверь.

Открытая, но не в том смысле, что кто-то оставил распахнутый люк. В куполе вырезали большую дыру, и мы наверняка заметили бы ее при посадке, если бы приглядывались.

Алекс проворчал что-то насчет вандалов и гневно зашагал к куполу. Я последовала за ним.

– Осторожно, здесь низкая сила тяжести, – сказала я, когда Алекс споткнулся. Но он удержался на ногах.

– Чертовы воры. – Алекс витиевато выругался. – Как такое может быть?

Трудно было поверить, что кто-то нас опередил, – артефакты с Гидеона V никогда не появлялись на рынке, а сведений об обнаружении базы в прошлом не было.

– Видимо, это случилось недавно, – сказала я.

– В смысле – вчера?

– Может, они не поняли, что нашли. Просто вломились, огляделись и ушли.

– Все может быть, Чейз, – сказал Алекс. – Возможно, это случилось много веков назад, когда люди еще помнили о расположении базы.

Я надеялась, что он прав.

Когда археологи находят разграбленную станцию или корабль, это обычно означает, что грабители навещали эти объекты в течение нескольких столетий после окончания их активности. По прошествии определенного времени люди попросту забывают, где и что было, и объекты пропадают навсегда. Порой я думаю о том, сколько кораблей со взорвавшимися двигателями дрейфует во мраке космоса – кораблей, исчезнувших из всех реестров.

Замечу, что мы не археологи, а самые настоящие бизнесмены: мы сводим коллекционеров с поставщиками товара, а иногда, как сейчас, сами ищем товар. Мгновение назад нам казалось, что мы наткнулись на золотую жилу. Но теперь мы приближались к дыре затаив дыхание.

В стороне лежал люк, срезанный лазером и покрытый едва заметным слоем пыли.

– Это было совсем недавно, – сказал Алекс. Надо признать, что он не отличается уравновешенностью. Дома, в спокойной обстановке, Алекс – образец учтивости и сдержанности. Но вдали от человеческого общества, как, например, на этом спутнике, я иногда могу видеть, каковы его истинные чувства. Уставившись на лежащий люк, он подобрал камень и, пробормотав что-то себе под нос, зашвырнул его чуть ли не на орбиту.

Я стояла, словно школьница в кабинете директора.

– Наверное, это я виновата, – сказала я.

Внутренний люк тоже был срезан. За ним была темнота.

Алекс посмотрел на меня. Я не видела его лица за стеклом шлема, но легко представляла, что на нем написано.

– Ты о чем? – спросил он.

– Я сообщила обо всем Винди.

Винди была директором отдела по связям с общественностью разведки и моей давней подругой.

Алекс был лишь немногим выше меня, но сейчас, казалось, он прямо-таки навис надо мной.

– Винди никому бы не сказала.

– Знаю.

– Ты разговаривала с ней по открытому каналу?

– Угу.

Он вздохнул:

– Чейз, как ты могла?

– Не знаю, – я едва не расплакалась. – Не думала, что с этим будут проблемы. Мы говорили о чем-то другом, просто случайно так вышло…

– Не смогла удержаться?

– Вроде того.

Алекс поставил ботинок на крышку люка и толкнул ее, но та даже не шевельнулась.

– Что ж, – сказал он, – теперь уже ничего не поделаешь.

Я расправила плечи – «расстреляй меня, если тебе от этого станет легче».

– Больше такого не случится.

– Ладно, – вздохнул Алекс. – Давай посмотрим, что они там наворотили.

Он двинулся вперед.

Купола соединялись между собой туннелями. Под землю вели лестницы. В таких местах всегда жутковато: свет исходит только от наручных фонарей, вдоль переборок гоняются друг за другом тени, и все время чудится, будто что-то движется на самом краю поля зрения. Я читала, как на Казимира Кольчевского в таком вот месте напал робот-охранник, которого он по неосторожности активировал.

Вандалы были беспощадны.

Мы прошли через служебные помещения, тренажерный зал, жилые каюты, кухню и столовую. Везде ящики были вытащены, а их содержимое вывалено на пол, шкафы – вскрыты или разломаны. Разграблено все подчистую. Не осталось почти ничего, что могло бы пойти на продажу или заинтересовать какой-нибудь музей. Мы осторожно пробирались мимо осколков стекла, дисков с данными, опрокинутых столов. Одежда порой сохраняется в вакууме удивительно долго, но мы нашли лишь несколько предметов: все они сильно пострадали от содержащихся в материи химических веществ или совсем не представляли интереса. Происхождение пуловера или рубашки не имеет особого значения, если только их не носил легендарный генерал или драматург. Но комбинезон, на котором обычно имеется нарукавная нашивка или сделанная по трафарету надпись на кармане – например, «БАЗА ГИДЕОН», – вещь довольно ценная. Мы нашли только один, сильно потрепанный. Надпись – выполненная, естественно, селианскими символами – обрамляла высокую и узкую вершину.

– Эмблема станции, – сказал Алекс.

Командный центр тоже обчистили, забрав все электронное оборудование: чтобы до него добраться, со стен сорвали панели. И опять вандалы стремились найти детали с маркировкой базы. Все остальное, похоже, просто выдергивали и швыряли на пол.

К концу осмотра Алекс был в ярости. Во всех четырех куполах и сети подземных помещений картина была той же самой. На фоне всеобщего хаоса встретилось лишь одно исключение – заваленная мусором кают-компания. Пол в ней усеивали проекторы, ридеры и кристаллы с данными. Информация из них исчезла давно – она явно не могла храниться шесть столетий. В одном углу лежали разбитый графин и куски льда, в другой затащили надорванный ковер. Однако посреди помещения стоял маленький столик, а на нем лежала раскрытая книга, призванная оказаться под рукой у каждого, кто сядет в одинокое кресло.

– Что ж, – сказала я, глядя на книгу, – по крайней мере, это не полная катастрофа. Кое-какие деньги мы за нее получим.

Или нет?

Перед нами лежал «Справочник антиквара», прошлогоднее издание.

– Похоже, вандал знал, что мы здесь появимся, – сказал Алекс. – И решил передать нам привет.