Читать книгу Портрет в черепаховой раме. Книга 1. Покинутая дама - Эдуард Филатьев - Страница 35

Тем временем в Дерпт прикатила дорожная берлина Натальи Голицыной. Первым делом приехавшая княгиня велела своей горничной Палаше разузнать всё то, что в городе говорят о полке карабинеров и его командире. А Панкратию Быкову, отправленному в Дерпт несколько дней назад, приказала разыскать Загряжского и доставить к ней.

Сама же княгиня привела себя в порядок после многодневной поездки и отправилась по указанному Панкратием адресу.

Её сани прикатили на малолюдную улицу. Возница спрыгнул с облучка на мостовую, огляделся по сторонам и пошёл вдоль домов.

Дверь одного из особняков неожиданно распахнулась, и на улицу вышел Василий Фомин. Возница обратился к нему:

– Желаю здравствовать, господин любезный!

– Желаю того же самого! – ответил Фомин.

– Не знаете ли вы, в каком из этих домов проживает Лизавета Киргоф?

– Госпожа Луиза Кирхгоф?

– Она самая!

– Знаю! Только что от неё.

– Стало быть, она проживает здесь? – и возница указал на дом, из которого вышел его собеседник.

– Здесь, здесь! Она как раз сейчас принимает.

– Премного благодарствуем, господин любезный, звание и чин коего мне совершенно неведомы.

– Не стоит благодарности! – ответил с улыбкой Фомин и зашагал своей дорогой.

А возница вернулся к саням, сел на облучок, взял в руки вожжи и подкатил к дому, из которого вышел Фомин.

– Приехали? – спросила Наталья Петровна.

– Точно так! – ответил возница, спрыгнул с облучка, подошёл к крыльцу и дёрнул за дужку дверного звонка.

Дверь открыла молодая девушка.

– К госпоже Киргоф! – торжественно произнёс возница.

– Прошу вас! – последовал ответ.

– Сейчас приглашу! – сказал возница, подбежал к саням и сказал:

– Пожалуйте, госпожа Наталья Петровна! Вас ждут.

Голицына покинула сани, вошла в дом и сбросила шубу на руки встречавшей её девушки. Та повесила шубу и сказала:

– Прошу пройти сюда!

Княгиня вошла в комнату.

Сквозь занавешенные окна дневной свет почти не проникал. Лишь несколько свечей тускло освещали множество самых разных часов на стенках, попугая в клетке и нахохлившуюся ворону на комоде.

– Матушка Луиза сейчас придёт, – сказала девушка.

– Поскорее бы! Долго ждать не могу!

– Чтобы поспевать всегда и всюду, надо уметь отрешаться от прошлого. Люди сами приковали себя к сиюминутным мгновениям и превратились в рабов времени.

– Что? – грозно спросила княгиня, не привыкшая к тому, чтобы кто-то её поучал.

– Так говорит матушка Луиза, – скромно пояснила девушка.

– Кто, кто? – недовольно переспросила Голицына.

– Матушка Луиза!

Попугай тотчас встрепенулся и хрипло прокричал:

– Матушка! Матушка!

Ворона тоже разинула клюв:

– Карр!

И сразу, как по команде, забили часы, закурлыкали куранты, заскрипела, заиграв, стоявшая в углу шарманка.

В комнате появилась женщина лет шестидесяти, которая сказала:

– Милости прошу к нашему шалашу!

– Матушка! Матушка! – радостно закричал попугай.

– Карр! – подхватила ворона.

– Всё! Аллес! Руих! Тишина! – строго скомандовала старушка.

Тотчас перестали бить часы, затих попугай, замерла ворона. И в комнате воцарилось тишина, которую нарушали лишь звуки падавших где-то неподалёку капель воды и тиканье часов.

– Рада приветствовать вас, госпожа Голицына! – сказала ворожея и, указав на кресло возле стола, пригласила. – Пожалуйста, садитесь!

Сама же примостилась напротив гостьи на краю кушетки.

– День добрый, матушка Луиза! – сказала княгиня, садясь в кресло. – Как вы узнали меня?

– Я знаю всех, кто живёт в Дерпте и окрест.

– Но я только что приехала из Санкт-Петербурга.

– О вас меня предупредил ваш человек всемогущий.

– Мой человек? – с удивлением спросила Голицына. – Да ещё и всемогущий? Кто это?

– Он назвал себя Панкратом и сказал, что служит у вас.

– А, Панкратий! – с улыбкой произнесла княгиня. – Мой дворовый человек.

– В переводе с греческого его имя означает «всемогущий».

– Да, «пан» – «все», «кратос» – «могущество». Я сама дала ему это имя.

– Поэтому вас оно не должно тревожить. Но ведь что-то, уважаемая княгиня, вас всё равно сильно беспокоит?

– В ваш город прибыл полк.

– Да, карабинерный, – согласилась матушка Луиза. – Он сильно впечатлил многих. Тех, кто встречать его приходил.

– Командир этого полка…

– Знаю. Видела. Красавец-полковник. Всех очаровал.

– Вот это меня и беспокоит.

– Что именно?

– Его умение очаровывать.

– А вам бы хотелось, чтобы он всех разочаровывал? – спросила старушка.

– Зачем всех? Пусть очаровывает любого! Но не женщин! Особенно молодых.

– А если они всё-таки попытаются им очароваться?

– Тогда появлюсь я.

– И всё исправите?

– Постараюсь.

– Стало быть, как я поняла, вас беспокоит верность чувств вашего фаворита?

– Совершенно верно. Меня очень беспокоит его верность.

– Но верность, – нараспев произнесла ворожея, – это, примерно, то же самое, что и вера. Все мы веруем, все верующие. И все мы знаем, как нам следует поступать. Так?

– Истинно так! – подтвердила княгиня.

– Но многие всё равно поступают по-своему. Грешат!

– Да, случается, бывает.

– То есть нарушают порядок, установленный самим Всевышним.

– Да, нарушают, – согласилась Голицына.

– Но почему?

– Дьявол нашёптывает людям всякие заманчивые предложения.

– А раз так, то почему бы нам не предположить, что этот Вельзевул или Люцифер уже нашептал что-то вашему молодцу?

– Быть этого не может! – не согласилась Голицына.

– Почему?

– Потому что мой Ванюша устоит!

– Дьявольские проделки бывают такими коварными!

– Давайте дьявола задвинем куда-нибудь в сторону, подальше! – предложила княгиня. – Будем надеяться только на Всевышнего!