Читать книгу Плывущие облака. Тени старого леса - Екатерина Ивицкая - Страница 12

Стрекот цикад заполонил всю поляну, небольшой порыв ветра пробежал по траве и спугнул ночных мотыльков, которые прятались меж сочных зеленых стеблей. Воздушное облако насекомых окутало неподвижных людей, но разлетелось по одному еле заметному движению Кагеро. Она понимала, что объяснений не избежать, и надеялась лишь, что Ооками пришел на поляну недавно. Чтобы не оттягивать более разговор, она медленно поднялась, повернулась к мужу и посмотрела в его холодные, ничего не выражающие глаза.

– И как много ты слышал?

Ооками подошел ближе и нахмурился:

– Достаточно. И если тебя так это интересует, я тебя у Незуми не покупал.

Боясь подумать, какие выводы сделал Ооками из слов Итачи, Кагеро издала нервный смешок.

– Похоже, пора тебе все объяснить…

– А тебе не приходило в голову, что я могу не захотеть слушать твои объяснения? – оборвал он ее.

Кагеро напряглась, распрямила спину и пристально посмотрела на мужа. А затем после небольшой паузы так же резко ответила:

– Ты на острове не пленник и можешь покинуть его в любое удобное тебе время…

Она провела рукой по воздуху и открыла портал перемещения. Ее руки сжались в кулаки, и ей потребовалось призвать все накопленные за день силы, чтобы удерживать второй созданный за такое короткое время портал.

Взгляд Ооками смягчился.

– Не глупи, закрой. Ты еле стоишь на ногах. – Он сделал шаг вперед, взял ее под локоть и продолжил тоном, не терпящим возражений: – Пойдем в дом, ты снова вся дрожишь. Не хватало только тебе подхватить лихорадку. Там и поговорим.

Кагеро действительно начал опять трясти озноб: прохладный воздух, скачки силы и нервное напряжение делали свое дело, подтачивая ее выдержку. Она убрала портал и, чтобы не рухнуть в сейдза, была вынуждена опереться свободной рукой на плечо Ооками – бесполезная трата сил только усугубила положение.

– Да, наверное, так будет лучше, – тихо проговорила она, не в силах возражать. – Там нас никто не услышит, комнаты хорошо защищены от подслушивания. Не хватало только, чтобы и Кицуне все это узнала. Надеюсь, тут ее нет, – Кагеро отвела руку, чтобы выпустить поисковое заклинание, но Ооками накрыл дрожащие пальцы своей ладонью:

– Кроме меня, в лесу никого не было, не трать силы.

Кагеро кивнула и опустила голову, борясь с желанием коснуться лбом плеча Ооками и забыться в его объятиях. Утреннего поцелуя было достаточно, чтобы настроить их эмоции на одну волну, и Ооками почувствовал, как его раздражение и отчасти непонятная ревность уступают место нежности и заботе. Он отпустил ее локоть и, обнимая, мягко прижал к себе. Кагеро расслабилась, и Ооками снова почувствовал, как магия Воздуха проходит через него к жене.

– Разговор с отцом ты тоже слышал? – спросила Кагеро чуть дрогнувшим голосом, когда слабость и озноб прошли и она снова смогла мысленно вернуться к недавним событиям.

– Да.

Кагеро попыталась отстраниться от Ооками, но тот только крепче прижал ее к себе. Когда она оставила попытки вырваться, он опустил одну руку ей на талию и настойчиво подтолкнул в сторону дома.

– Пойдем, разберемся со всем в тепле.

Кагеро оставалось только молча идти рядом с мужем.

***

Когда они вошли в комнату, Кагеро одним движением руки зажгла свечи и призвала теплую накидку: озноб прошел, но ей хотелось заменить чем-то объятия мужа. Жестом предложив Ооками сесть на циновки, разложенные вокруг стола, она сама села напротив и все так же молча принялась заваривать чай. Ооками терпеливо ждал, пока Кагеро первая нарушит молчание. Теперь он не знал, что и думать о женщине, которая сидела напротив него. Ему казалось, что он о многом догадывался сам, но подслушанные разговоры заставили его сомневаться в прежних выводах. К тому же утренние эмоции качнуло как маятником: хоть разумом Ооками и понимал, что ревновать к прошлому Кагеро не имеет смысла, но все же основное раздражение было из-за этого. Ревность своими подробностями заполняла те пробелы в рассказах жены, которым он не мог найти устраивающее его объяснение.

Однако воспоминания об их разговоре и объятиях в лесу заставили его смягчиться и отогнать от себя раздражение. Он принял из рук Кагеро пиалу с чаем и чуть задержал ее ладони в своих, понимая, что для серьезного разговора ей понадобится вся выдержка и накопленная сила.

Кагеро к чаю не притронулась. Она перебирала пальцами край накидки, плавно погружаясь в воспоминания о прошлом. Затем в какой-то момент решилась, кинула взгляд на стойку для мечей, а затем посмотрела в глаза Ооками:

– Думаю, начать следует с того момента, как моя мать, княгиня Саншуо30, полюбила моего отца. Незуми после смерти родителей мог распоряжаться рукой сестры и, когда ей исполнилось шестнадцать, продал ее замуж за князя Инаго31. Так Незуми, которого природа обделила стихийной магией, начал свой путь к магии денег. Он ненавидел мою мать, так как считал, что ей досталась сила, которая на самом деле должна была принадлежать ему. Но мы не властны над законами природы, и не нам выбирать, к какой стихии мы принадлежим. Посему Незуми отравлял жизнь моей матери, как только мог. Он выдал ее замуж за шестидесятилетнего Инаго, не спрашивая ее согласия. Как ей жилось, я не хочу даже думать. Поэтому неудивительно, что она полюбила другого человека – целителя Татегами, служившего при дворе князя. После смерти Инаго мама вышла замуж за отца, и родилась я. Незуми, как говорил отец, был в ярости. Он рассчитывал снова выгодно продать сестру – поэтому и выдал ее замуж за человека, не отличавшегося хорошим здоровьем. А уйдя к отцу, она полностью взяла в свои руки управление поместьем покойного мужа, и брат оказался не у дел. Незуми сам не бедствовал. Он выгодно женился на княгине Кийуке32 и пытался контролировать все, что только мог. Тетя никогда не интересовалась политикой, и дядя смог развернуться и в ее княжестве. Но много денег не бывает. Поэтому он решил во что бы то ни стало завладеть и состоянием сестры, на которое поставил многое. Он часто путешествовал, не раз бывал на Хидари, и в тот год с ним приехал Куротачи – воин в черном. Незуми нанял его для исполнения своих планов. Отцу повезло, что в ту ночь его вызвали к тяжело больному ребенку. Когда он утром вернулся, мама была мертва, а я плакала в своей кроватке. Она защищалась, как могла, но мечом владела плохо. Пока отец прощался с мамой, Незуми добился назначения моим опекуном – он получил полный контроль над моим княжеством, да и деньгами тоже. Отца он почему-то не тронул, разрешив ему воспитывать меня.

Когда мне исполнилось шестнадцать, Незуми подарил мне обручальное кольцо от Саме. Чтобы я не повторила ошибки матери, Незуми выбрал мужа и по возрасту, и по размеру кошелька. В итоге мне повезло. Саме был на два года меня старше, и мы смогли найти общий язык. Родилась Кицуне, мы были вполне счастливы. Контроль над моим княжеством формально перешел к Саме, но так как он не был еще силен в ведении дел поместья, то Незуми контролировал все движение денег, не забывая и о себе.

Кагеро замолчала и потянулась за пиалой. Чай еще не успел остыть и немного взбодрил ее. В своем рассказе она подошла к самой болезненной части, и ей была нужна небольшая передышка.

– Все хорошее закончилось, когда стало известно, что мы ждем второго ребенка, мальчика. Он не вписывался в далеко идущие планы Незуми, и тот опять призвал Куротачи. Саме убили на моих глазах, и далеко не одним ударом… Меня держали, чтобы я смотрела… я видела, как он умирает…

Кагеро замолчала и прикрыла глаза, не в силах продолжать дальше. Ооками не сдержался и подвинулся ближе, он накрыл ее судорожно сжатые пальцы своей ладонью и в желании поддержать мягко сжал.

– Мы можем отложить этот разговор… – чуть хрипло проговорил он, но Кагеро покачала головой.

– В другой день будет не легче… – Она сделала глубокий вдох, собралась и нашла в себе силы продолжить: – Я пришла в себя через месяц после происшедшего и хотела только одного – присоединиться к Саме в царстве Повелителя душ. Даже Кицуне не могла пробудить во мне желание жить. Я знала, что отец присмотрит за ней, воспитает ее, как когда-то воспитал меня. У меня не было цели, и я, по словам отца, медленно угасала. И вот однажды вечером я гуляла по дому, просто бесцельно бродила из комнаты в комнату. Уже тогда мне начали сниться кошмары, и это заставляло меня урезать свой сон до минимума. Я зашла в оружейную и стала разглядывать мечи, которые поблескивали при свете луны. А потом я увидела стрекозу…

Она мягко освободила свою ладонь из пальцев мужа, поднялась, подошла к стойке с мечами и опустилась на колени. После поклона она взяла катану в руки и вернулась к столу. Кагеро протянула Ооками свой меч рукояткой вперед, указывая на менуки, отлитую в форме стрекозы. Затем положила катану рядом с собой и продолжила:

– Мне стало интересно, и я сняла меч со стойки. Стрекоза была так красива, от нее исходило особенное тепло. Мне захотелось достать этот клинок из саи, и я это сделала. Хотя мои руки были слабы после болезни, мне это удалось. Именно в тот момент я нашла свою новую цель. Лекарство от своих недугов. Утром я собралась и уехала в Школу Меча Мастера Цуруги. Четыре дня изматывающих тренировок в додзе и три дня дома. Одновременно я постигала тонкости управления княжеством с лучшими учителями, которых могла найти. В конце концов, я была богата и могла позволить себе хороших советников. Через два года я получила степень Мастера Меча и полностью взяла на себя управление обоими княжествами. Незуми в тот год куда-то исчез, и когда он вернулся, то уже ничего изменить не мог. Хотя от своих планов он не отказался. У меня росла дочь, которая была моей единственной, благодаря его стараниям, наследницей, ее ведь тоже можно выгодно продать. Но в тот момент я не думала об этом. Я не знала ни о его планах, ни о том, что это он убил Саме. Да и отец не говорил мне о причинах смерти мамы. Я искала убийц, но безрезультатно. Много что произошло за те годы, Незуми пытался несколько раз «случайно» убить меня через подставных лиц, и поверь мне… – она чуть нахмурилась. – У меня есть веские причины не подпускать к себе мужчин ближе, чем на расстояние вытянутого клинка. Но все изменилось, когда четыре года назад я повстречалась с Кайри и Итачи…

Последнюю фразу она произнесла, глядя на Ооками в упор. Тот не отвел взгляда и ничем не показал обуревавшие его эмоции – дальнейшая часть рассказа должна была ответить на те вопросы, которые он задавал себе последние годы.

– На самом деле с Кайри я была знакома и до этого – мы вместе проходили обучение у мастера Цуруги. Наши интересы никак не пересекались, но на татами он был сильным противником, а я старалась выбирать себе хороших партнеров по бою. Друзьями мы не стали, но товарищами по оружию – вполне. Ты, наверное, слышал, что тогда на княжество Кайри напал Кумасо. – Ооками кивнул. – Его армию вел сильный маг, и Кайри пришлось сражался с ним и в магии, и на мечах. Когда Кайри его наконец убил, он полностью истощил все запасы магической энергии, да и тело было изрядно покалечено. Так случилось, что я нашла его в лесу, умирающего от ран. Его могла спасти только родовая магия. Самая сильная и быстродействующая, работающая только на членов семьи. Его желание жить было настолько велико, что он потратил последние силы на то, чтобы уговорить меня. Я не смогла его оставить умирать. И мне ничего не оставалось, как провести обряд и принять его в свою семью как мужа. Итачи, которого разыскал единственный выживший слуга Кайри, провел полный ритуал. Родовые заклинания спасли его. Мы смогли перенести его в дом, где отец залечил его раны до конца. Магия медленно, но вернулась к нему. Несколько месяцев он и Итачи провели у нас, но никто не знал об обряде, кроме отца, Итачи, Кицуне и слуги Кайри. Этот слуга и продал информацию Незуми. Оправившегося после ранений и возвращавшегося домой Кайри ждал Куротачи. Один удар меча – и я уже единственная хозяйка его княжества. Кицуне же после моей смерти унаследует три: мое, Саме и Кайри…

Кагеро сделала паузу и посмотрела на хрустнувшего до боли сжатыми кулаки Ооками. Не дождавшись от мужа каких-либо комментариев, она стала рассказывать дальше:

– Мы с Итачи дали клятву отомстить за смерть Кайри и начали искать виновных вместе. Итачи смог допросить слугу Кайри, и тот успел назвать имя – Куротачи. Это дало нам в руки ниточку от клубка, который сам распутался, как только это имя было произнесено вслух. Отец знал, что именно он убил маму и кто заплатил за то убийство. За полгода мы разыскали людей, бумаги, свидетелей и узнали все то, о чем я тебе только что рассказала: и о причинах, и о действиях. Итачи согласился предоставить мне право убить Куротачи и обещал содействовать во всем. Для меня он член семьи, брат, один из немногих, кому я могу доверить свою дочь. Мы собрали все необходимые доказательства, чтобы иметь право отомстить за родственников в честном поединке, не опасаясь ответной мести. Я должна была только дождаться последних бумаг и показаний Карасу, с которым работал Итачи. И тут пришло письмо от Незуми… Это означало, что мой приговор подписан. Кицуне скоро исполнится пятнадцать. Через год ее можно будет выдать замуж. Выгодно выдать замуж. А пока больше года управлять тремя княжествами. Хотя нет, уже четырьмя. Незуми решил в последний раз сыграть в любимую игру и попробовал снова продать меня. Представляю, как он удивился, когда я согласилась. Что было потом, ты слышал от Итачи.

Закончив рассказ, Кагеро опустила взгляд, но не расслабилась: хоть самое тяжелое было позади, недомолвки еще оставались. Она взяла свой меч и положила между ними.

– Ты хотел знать, что является причиной смерти твоего друга? Теперь знаешь – я, – она сделала паузу и склонила голову перед мужем. – Я не буду с тобой драться. Ты волен поступать так, как считаешь нужным.

У Ооками перехватило дыхание, когда он понял, что имеет в виду Кагеро. Он почтительно взял катану и отложил в сторону. Затем коснулся ладонью ее щеки и заставил посмотреть ему в глаза.

– Ты что, все это время думала, будто я захочу тебя убить, после того как узнаю, что Кайри погиб из-за тебя?!

Кагеро молчала, и ни один мускул не дрогнул на ее лице. Ооками облегченно вздохнул и покачал головой:

– Если я правильно помню кодекс воина, то мстить я могу только после ближайших родственников – тебя или Итачи – и только тому, в чьих помыслах было погубить Кайри – Незуми и Куротачи. Там ничего не сказано о тех, из-за кого убивали, – его голос стал серьезным. – К тому же, будучи твоим мужем, я должен тебя оберегать от любых схваток и, если нанесли оскорбление, выйти на поле боя за тебя.

Она встрепенулась и с мольбой в голосе произнесла:

– Нет, Ооками, прошу тебя, не делай этого! Я должна убить его сама!

– Я процитировал кодекс, а не сказал, что буду это делать. Хотя не могу сказать, что одобряю это. Я откажусь от своего права при условии, что ты не пойдешь туда одна.

Кагеро в упор посмотрела на мужа:

– Это опасно.

– Я догадываюсь, – спокойно ответил Ооками. – Но это безумие – идти туда без охраны. Я пойду с тобой или же выйду на Поединок вместо тебя. И как только Итачи согласился тебя отпустить?!

– Итачи присмотрит за Кицуне, пока я… хорошо, мы пойдем к Незуми.

Ооками боялся, что придется уговаривать жену дольше. Он понимал, что вмешиваться в ее план не имел морального права, но и отстраниться не мог. В любом случае, если планы Незуми были таковы, как рассказала Кагеро, то он должен был бы умереть первым, чтобы Кицуне без лишних проволочек наследовала и его земли. А он предпочитал достойную смерть в схватке бок о бок с женщиной, которая стала занимать в его жизни все большее место, смерти от рук наемника.

– В этом и заключается ваш договор?

– Не только, – горько усмехнулась Кагеро и покачала головой. – И я не имею ни малейшего представления, как расскажу о нем Кицуне.

Ооками пересел поближе, обнял ее, и она уткнулась ему лбом в плечо.

– Если с нами что-то случится, то Незуми сделает все возможное и невозможное, чтобы получить контроль над ее состоянием. Итачи будет должен ее выкупить у Незуми или же выкрасть, если тот откажет. Проблема заключается в том, что Итачи сможет уберечь ее, только если женится на ней. А отношение Кицуне к замужеству ты знаешь.

– Итачи знает о ее намерениях перерезать мужу горло?

– Догадывается. Посему мне нужно сделать так, чтобы Кицуне поняла: что если меня не будет, это единственный разумный выход. Пока она относится к нему с детской непоследовательностью, как к брату, но ей придется повзрослеть, и лучше это будет Итачи, чем кто-либо другой. Завтра попробую с ней поговорить. Благодаря тебе уже буду в относительном порядке.

– Я тебя совсем замучил разговорами, – Ооками провел пальцами по разметавшимся по спине волосам Кагеро. – Посмотри, скоро рассвет… Тебе надо отдохнуть.

Кагеро покачала головой.

– Ты слышал наш с отцом разговор, мне нельзя спать в эту ночь… я не хочу видеть эти сны… я боюсь…

– Ты сама сказала, что когда я рядом, призраки не приходят к тебе. – Кагеро подняла голову и встретилась с взглядом Ооками. Он мягко коснулся своими губами ее губ, но не продолжил поцелуй, а отстранился. – Но если хочешь, я уйду… – тихо произнес он.