Читать книгу Замок Нейшванштейн (сборник) - Елена Федорова - Страница 3

Дипломный сценарий Николь «Ночь в замке» заинтересовал продюсерскую фирму «Альма Пикчерс» – ведущего производителя полнометражных художественных фильмов. Началась подготовка к съемкам.

Фрау Анна была несказанно рада успехам дочери. А Николь лишь грустно вздыхала, не придавая неожиданно свалившемуся на нее успеху никакого значения. Ее больше интересовало, звонил ли капитан Генрих Молт. Но он не звонил. Он вообще пропал с горизонта, растворившись в предрассветном тумане. Никто не знал где он. Никто ничего не слышал о нем. И Николь постепенно уверила себя в том, что ночь в замке Нейшванштейн, ей просто приснилась, поэтому следует успокоиться и престать ждать встречи.

– Если бы все произошло на самом деле, неужели бы капитан смог так легко все забыть? – думала Николь, разглядывая свое грустное отражение в зеркале.

Постепенно житейские заботы и ежедневная суета притупили у Николь чувства уныния и одиночества, и она перестала думать о Генрихе Молте, как о реальном человеке. Он стал для нее персонажем фильма, любимым героем, на роль которого пока не могли утвердить ни одного актера.

Режиссер Ален Дитрих выдвинул Николь ультиматум: если в течение недели она не одобрит кандидата, то он возьмет на роль капитана того, кого захочет сам.

Огорченная Николь хлопнула дверью и пошла домой пешком, чтобы хоть немного успокоиться. Порыв ветра швырнул ей под ноги охапку разноцветных кленовых листьев.

– Неужели, уже осень? – сказала Николь и остановилась. – Как стремительно мчится время. Я была в замке Нейшванштейн в декабре, а сейчас…

– Конец октября, фройлен, – подсказал, остановившийся рядом прохожий.

Николь повернула голову и удивленно воскликнула:

– Вы? Не может быть!

– Я, фройлен Николь, – добродушно улыбнулся рыжебородый кучер Марк. – Хотите прокатиться?

– Марк! – прижав ладони к губам, прошептала Николь. – Марк, как я рада вас видеть, Ма-а-аа-рк.

– Так вы едете или нет? – подмигнул ей кучер.

– Еду, конечно же, еду! – ответила Николь, направляясь к тройке вороных коней, запряженных в роскошную коляску.

– Вы не хотите узнать маршрут нашего путешествия? – хитро прищурился Марк.

– С вами, Марк, я готова мчаться хоть на край света, – счастливо улыбнулась Николь.

– Будьте осмотрительнее в словах, фройлен, – покачал головой Марк. – Я ведь и в самом деле могу умчать вас на край света.

– Я знаю, знаю, милый господин Марк, – проговорила Николь, беззаботно рассмеявшись. – Знаю, поэтому ничего не боюсь.

– Тогда, вперед, на край света! – крикнул Марк и щелкнул кнутом.

Кони заржали и дружно рванулись вперед. Удивленные пешеходы замерли у обочин, машины остановились, пропуская летящую над землей тройку вороных.

Николь зажмурилась, подумав о том, что было бы чудесно сейчас очутиться в Баварских Альпах и увидеть замок Нейшванштейн в осеннюю пору. Но разве можно преодолеть расстояние в несколько тысяч километров на лошадях? Конечно же, нет. Такое перемещение возможно только во сне или мечтах.

– Замок Нейшванштейн, – громко сказал Марк, глянув на Николь через плечо.

– Не может быть?! – прошептала она, открывая глаза.

– Кого я вижу, фройлен Николь Эрхарт! – воскликнул привратник Гюстав, широко распахнув перед Николь двери замка.

Николь замерла от удивления и восторга, а потом легко спрыгнула на землю, и помчалась по узким коридорам замка к самой высокой башне, надеясь застать капитана Генриха Молта за письменным столом. Но комната была пуста. Мало того, она совсем не была похожа на ту, в которую привела ее дама-призрак. Николь закрыла лицо ладонями, почувствовала, как комок подкатывается к горлу, а в уголках глаз собираются слезинки.

– Только не плакать, – приказала она себе.

У окна послышался легкий звон. Николь убрала от лица руки и, увидев, как на стол опустилась бриллиантовая стрекоза с сапфировыми крылышками, прошептала:

– Я люблю вас, люблю!

– Меня? – раздался удивленный голос. – Вы уверены в этом, фройлен?

Николь повернула голову, перед ней стоял темноволосый юноша из ее сна и беззаботно улыбался.

– Вы? – удивленно воскликнула она. – Что вы здесь делаете?

– Иду на кинопробы в павильоны «Альма Пикчерс», – ответил он.

– На кинопробы? – нахмурилась Николь, растерянно оглядываясь по сторонам.

– Да, – подтвердил юноша. – Обычно я не хожу пешком, но вот сегодня нарушил свои привычки и нисколько об этом не жалею, потому что услышать признание в любви посреди оживленного проспекта – это…

– Простите, – проговорила Николь, понимая, что стоит на осенней улице Мюнхена, неподалеку от киноцентра «Альма Пикчерс» и держит в руках кленовые листья, все еще не желая расставаться с иллюзией. – Вы, случайно, не видели здесь коляску, запряженную тройкой вороных коней и рыжебородого кучера?

– Нет, – улыбнулся юноша. – Возможно…

– Странно, – задумчиво проговорила Николь и медленно пошла прочь.

– Неужели вы так запросто уйдете? – сказал юноша, преградив ей путь.

Николь подняла на него глаза и, словно впервые увидев, воскликнула:

– Так ведь вы – именно тот, кто мне нужен! Пойдемте скорее к Алену Дитриху.

Юноша не успел произнести не слова, Николь схватила его за руку и увлекла за собой.

– Вот он! – радостно сообщила она, распахнув двери.

– Александр! – обрадовался режиссер, поднимаясь из-за стола.

– Я знал, что ты ей понравишься.

Ален Дитрих заключил молодого актера в свои крепкие объятия.

– Мне кто-нибудь объяснит толком, что здесь происходит? – поинтересовался Александр.

– О-о-о! – пробасил Ален Дитрих, усаживаясь вновь в свое кресло. – Мы наконец-то нашли исполнителя на главную роль в моем новом фильме!

– А кто эта девушка, которая насильно приволокла меня к тебе? – улыбнулся актер.

– О-о-о, – нахмурился Ален Дитрих, – это – безумная сценаристка Николь Эрхарт, которую несколько минут назад я чуть не удушил собственными руками. Но теперь, я готов принести ей свои извинения, потому что лучшей кандидатуры на роль Питера Палмера нам не найти.

– Значит, на главную роль в твоем новом фильме меня утвердила сама сценаристка? – проговорил Александр.

– Безумная сценаристка, – поправил его Ален Дитрих и добродушно рассмеялся.

– А где она сейчас? – оглянувшись на дверь, спросил актер.

– Не знаю, – пробасил Ален Дитрих. – Если честно, мне порой кажется, что она и в самом деле не вполне нормальная. Да ты прочти ее сценарий. Вряд ли нормальному человеку может та-а-а-кое прийти в голову. А ей, видишь ли, пришло, раздери меня комар.

– Может быть, ты предвзято к ней относишься, Ален? – усмехнулся Александр. – Порой наши фантазии так непредсказуемы, что…

– Не спорь со мной, – погрозил ему пальцем Ален. – Эта Эрхарт так подробно описывает мельчайшие детали, что начинает казаться, будто она сама принимает непосредственное участие во всех происходящих событиях. Но она утверждает, что никогда не видела ни тех мест, которые подробнейшим образом описывает, ни людей, о которых говорит с любовным восторгом. Короче, не буду больше тебе ничего рассказывать о нашей безумной сценаристке, потому что тебе еще не раз придется лицезреть ее. Да, кстати, как тебе удалось ее очаровать?

– Никак, – усмехнулся Александр. – Я остановился у афишной тумбы, она подошла ко мне вплотную и прошептала: «Я люблю вас!» Вот и все.

– Ты шутишь?! – расхохотался Ален Дитрих.

– Нет, Ален, я говорю серьезно, – сказал Александр. – Фройлен Николь сначала объяснилась мне в любви, потом спросила про коляску, запряженную тройкой вороных коней, а потом потащила меня к тебе.

– Она спросила тебе про коляску? – перестав смеяться, переспросил Ален.

– Да, да, она спросила, не видел ли я здесь кучера Марка, который управляет этот самой коляской, – сказал Александр, внимательно глядя на побледневшее лицо режиссера. – Что-то не так, Ален?

– Ты не читал сценарий? – строго спросил Ален Дитрих.

– Еще нет, – покачал головой Александр. – Но уже наслышан о нем. Все вокруг только и говорят о гениальной Николь Эрхарт. Её, наверное, уже узнают на улицах, а я чуть было не прошел мимо…

– Погоди, – воскликнул Ален. – Ты же сказал, что она подошла к тебе и…

– Да, Ален, – проговорил Александр. – Но теперь, выслушав твои слова о ней, я склонен считать, что она объяснялась в любви не мне, а кому-то невидимому, или видимому лишь ей одной. Потому что, когда я попытался пошутить, она вытаращила глаза и посмотрела на меня так, словно я привидение. Она повернулась и пошла прочь, а я, посчитав это неслыханной дерзостью, преградил ей дорогу…

– Значит, она не узнала в тебе известного актера Александра Штайна? – хлопнул актера по плечу Ален Дитрих. Александр кивнул.

– Но ведь это – и в самом деле неслыханная наглость с ее стороны.

– Да ладно, Ален, – улыбнулся актер, – давай не будем об этом. Главное, что она меня утвердила, и мы можем приступать к работе.

– Гениальные речи! – воскликнул Ален Дитрих. – Не будем терять временя, а приступим к главному. Пойдем же я введу тебя в курс дела.

Александр вернулся домой и принялся читать сценарий, пытаясь понять характер Питера Палмера, угадать чувства, которые движут этим человеком. Но чем больше он читал, тем больше вопросов возникало. Александр отложил сценарий и набрал номер телефона Алена Дитриха.

– Какого черта ты звонишь мне ночью? – заорал режиссер. – Я впервые уснул без снотворного…

– Прости, Ален, я совсем забыл про время, – смутился Александр, глянув на часы. Стрелки показывали без четверти три. – Ладно, спи, я позвоню утром.

– Нет уж, – грозно крикнул Ален, – выкладывай, что тебе от меня понадобилось?

– Скажи, кто будет играть главную героиню? – спросил актер.

– Мирра Сорвино, – зевнул Ален Дитрих.

– Кто? – Александр не смог скрыть раздражения. – Нет, только не она. Пусть уж лучше роль Элионоры играет сама Николь Эрхарт, но только не Мирра.

– Кто? – заорал Ален Дитрих, окончательно проснувшись. Он принялся топать ногами, сыпать проклятия в адрес избалованного актера Александра Штайна и его протеже, а потом вообще швырнул трубку.

Услышав беспомощные отрывистые гудки, Александр проговорил: «Спасибо» и улыбнулся.

– Значит, мне придется работать с истеричной актрисой Миррой Сорвино и эксцентричным режиссером Аленом Дитрихом. Весёленькая компания. Ах, да, я забыл еще прибавить сюда безумную сценаристку Николь Эрхарт, – проговорил Александр, почувствовав странное волнение. – Что это со мной? Неужели… да нет же, нет…

Александр подошел к окну и, глянув на просветляющееся небо, вспомнил испуганные зеленые глаза Николь Эрхарт, ее виноватую улыбку, нежный голос и букет разноцветных кленовых листьев, которым она прикрылась, как веером.

– Какое-то наваждение, – тряхнул головой Александр. – Мне не нужна эта девушка. Не нужна. Мне вообще никто не нужен. Я самодостаточен, талантлив, знаменит, любим… Вовсе нет, я несу какой-то бред, – усмехнулся Александр и, заложив руки за спину, принялся ходить по комнате из угла в угол.

– Нии-коль, – отзывались в тишине его шаги. – Нии-коль. Ни-и-и-и-коль.

– Все, хватит, – рассердился на себя Александр. – Что, собственно произошло? Да ничего особенного. Ровным счетом ни-че-го… Нет. Произошло что-то очень важное: я получил роль в фильме «Ночь в замке», права на прокат которого, по слухам, собирается купить Голливуд. Значит… – Александр улыбнулся, – значит, вас ждет мировая известность, господин Александр Штайн. А ваш трепет перед Николь Эрхарт вполне объясним: вы зависите от нее, вот и весь секрет.

Александр уселся в кресло, закинул руки за голову, закрыл глаза и принялся напевать веселый мотивчик. Дремота укрыла его своим невидимым покрывалом и увлекла в страну грез..

Жаркое солнце нещадно палило, обжигая тела танцоров и танцовщиц своим пламенным дыханием. То тут, то там взлетали вверх салюты и фейерверки. Грохотали барабаны, отбивая четкий музыкальный ритм. Глазам было больно смотреть на яркие карнавальные костюмы украшенные перьями, блестящими стразами и живыми цветами.

– Como està usted, señor?[4] – подмигнула Александру смуглая танцовщица и, прижавшись к нему своим горячим телом, прошептала:

– Vamos conmiqo.[5]

– Нет, нет, красавица, – отстранившись от нее, проговорил Александр. – Я никуда с тобой не пойду. Я жду здесь одну девушку, даму, сеньору…

– О! – понимающе закивала головой танцовщица. – Esperas una ermosa señiora? My biån. Asta lavista, señor.[6]

– Asta la vista, señiora[7], – помахал ей рукой Александр и рассмеялся. – Как прекрасно, что на самом деле я никого не жду, и поэтому любой красавице могу либо отказать, либо…

Среди яркой, движущейся, как широкая река, толпы появилась светловолосая девушка в простеньком светлом платье с кружевным белым зонтиком над головой. Её моментально окружили танцоры и увлекли вперед. Через мгновение белый кружевной зонтик скрылся из виду.

– Я должен догнать ее, – запоздало подумал Александр и бросился вперед.

Но преодолеть реку танцующих людей было совсем непросто. Пороги и водопады настоящих рек не шли ни в какое сравнение с бьющей через край необузданной людской энергией, вырвавшейся за пределы всех запретов и сметающей на своем пути любые преграды.

Александр не успел моргнуть глазом, как остался без рубахи, и его тело тут же залили разноцветной, сверкающей на солнце краской. Танцовщицы водрузили ему на голову венец из желто-оранжевых перьев, а на плечи серебряные пластины, похожие на крылья. Теперь Александр ничем не отличался от пестрой карнавальной толпы, и если бы кто-то захотел отыскать его здесь, то напрасно потратил бы время.

– Hola, Señor! Soy Mariya. Vamos conmiqo![8]

– Нет, нет, – замотал головой Александр.

Но на этот раз Мария не стала его слушать. Она крепко сжала его руку и потянула за собой, выкрикивая что-то на своем мелодично-певучем языке.

Потом она восторженно твердила его имя: «Alexandro! Alexandro! Alexandro!», смывая с его тела блестящую краску. А он с тоской думал о светловолосой девушке с белым кружевным зонтиком, и ругал себя за то, что сразу не окликнул, не остановил ее.

– Те ciero! I love you! Esta noche – belissima noche. Yo no olvida esta noche, Alexandro.[9]

– Yo tambien no olvida esta noche, Mariya[10], – прошептал Александр, погружаясь в бездонный омут ее черных глаз…

Телефонный звонок вернул его из мира грез в реальность. Звонил режиссер Ален Дитрих.

– По твоей милости, я не сомкнул этой ночью глаз, – воскликнул он вместо приветствия. – Я не спал, а думал, думал, думал над твоими словами по поводу главной героини. И знаешь, раздери тебя комар, я пришел к выводу, что ты, Александр Штайн, прав. Мирра Сорвино не подходит на эту роль…

– А ее тоже утверждала Николь Эрхарт? – поинтересовался Александр, вновь поймав себя на мысли, что имя сценаристки заставляет его сердце учащенно биться.

– Нет… Она почему-то упорно искала лишь главного героя, – ухмыльнулся Ален Дитрих.

– А, может быть, она рассчитывала на то, что ты сам предложишь ей сыграть роль Элионоры? – проговорил Александр.