Читать книгу Осколки. рассказы - Елена Голубкова - Страница 3

Я до 9го класса училась в СШ №3 г Ростова-на-Дону. Конно-спортивной школе №3, по меткому выражению моего соседа по парте Борьки Полегаева. В смысле, мы там все были с хорошими и отличными оценками. Но. Знаний в нас было… Немного. А оценки – все выживали как могли. У меня злом всех зол была физика. Я вообще не понимала, что происходит. С этим пытались бороться, бабушка даже уговорила младшего сына своей подруги бабы Али заниматься со мной дополнительно. Жутко старый дядька (лет 25ти) выглядел приговоренным к повешению, как помниться. Я приходила, мы садились в гостиной за круглый стол с бархатной скатертью. Первое занятие – он пытался мне что-то объяснить. Рядом сидела на диване его мама и читала газету. Я понимала много что… Что у них старинная латунная клетка, и в ней живет канарейка. И подзорная труба, верите? На вопрос несчастного Гены – «ты поняла?», я говорила – «угу»,. Гена сначала обманывался и после «угу» давал задачу решить самой. Я бодро записывала условие. А дальше – тишина… Гена понял, что Софьи Ковалевской из меня не выйдет, но Генина мама – это было ой. Поэтому абсолютно не сговариваясь, пигалица 14ти лет и молодой парень с дипломом физмата – давали гастроли. Пару раз в неделю я тащилась к ним домой, садилась за круглый стол. Баба Аля доставала свою газету. Гена делал строгое лицо и спрашивал, какую тему проходим. Я называла. Делая вид, что объясняет, Гена решал мне домашку. А теперь – сама. И я гордо переписывала с его листка себе в тетрадь. Молодец! Говорил Гена. Контрольные я «болела», так что все потихоньку налаживалось. Гена привык к моим задачкам как к касторке, баба Аля забывала про газету и пила со мной чай. А потом в классе нас пересадили, и мой новый сосед Юрка Родионов оказался вообще не такой веселый, как Борька, но знающий физику человек! И начался у нас бартер. Дело происходило так. Сначала я писала сочинение себе. Потом, делая вид, что переписываю с черновика, писала Юрке. Юрка, кося глазом, перерисовывал текст. Однажды – даже вместе с «Сочинение ученицы 9го А Крикиной Елены». На физике – ровно наоборот, косила глазами я. В общем, полная гармония. И тут случился со мной сильномодный лицей. Юрки не было. Что делать непонятно. А еще – мало физики будто было. Началась органическая химия. Мама. Нет, маааамааааа!!! Бензольное кольцо и хлористоводородный диметилморфин. Что делать было непонятно. Но. Все мы люди, даже учителя. У химички была слабость. Она обожала лабораторные работы. И я стала тетрадь с этими лабораторными оформлять… Куда там MARVEL, им потеря медали не грозила. Там были зарисовки кипящей колбы и перемешивающихся растворов. Учительница уверовала, что я гений химии. И… таадаам! Записала меня на городскую олимпиаду. Меня. На городскую олимпиаду по химии. У меня были варианты – умереть, пойти и умереть, не пойти – тогда лучше сразу умереть. До олимпиады была неделя и выучить химию за этот период – миссия невыполнима. Без одной мысли в голове, я ехала туда на троллейбусе. Боже мой, сколько там было народу! И у всех на лбу написано, что ночью разбуди – все про бензольное кольцо ответит. Все были с книжками, тетрадками, что-то лихорадочно дочитывали… Я прям затосковала. Нас разделили на группы и развели по классам. Один на парте, перед тобой листок с заданием и все… Я стала по круглостольной привычке переписывать задание. Угу. Ни Гены, ни Юрки. Черт. Сдать пустой листик – ну это же полная лажа, меня тут же обнаружат. Что делать, оглядываюсь вокруг – эти Форесты Гампы строчат, черкают что-то в черновиках… И я вижу, что мы находимся в кабинете физики. И – над доской какие-то формулы. Угу. И я переписываю их, в произвольном порядке подставляя значения. Красиво и стройно. Покончив с этим делом за полчаса, я поняла, что еще несколько минут и меня отвезут отсюда в смирительной рубашке. Я с гордым видом сдала работу и на негнущихся от ужаса ногах вышла из класса. Пока я шла до двери мне все казалось, что сейчас услышу: «Девочка, постой! Что ты тут сдала???». Я ехала в школу на следующий день, как на Голгофу. На восторженные вопросы химички сказала, что почти ничего не помню, так переживала. Что подумали члены комиссии и какое место я там заняла навсегда осталось тайной. Но на олимпиады меня больше не отправляли. Ой, только по французскому, но это уже совсем другая история.