Читать книгу За чужую свободу - Федор Ефимович Зарин-Несвицкий - Страница 29

На улице было большое оживление. Все словно куда‑то торопились. Особенно много народу направлялось по большой улице к ратуше, где записывались ополченцы и принимались пожертвования. По дороге Герта встречала и ополченцев в серых и черных куртках, высоких сапогах, в разнообразных шапках, на которых виднелся жестяной крест с надписью: «С Богом за короля и отечество».

Некоторые из ополченцев шли с ружьями, другие были опоясаны саблями, с пистолетами в чехлах. Были и с пиками. Вид у всех был веселый и бодрый.

Герта шла быстро, не останавливаясь, но совсем не к дому советника Мельцера. Она остановилась на углу у дверей маленькой парикмахерской. На пороге, глазея на толпу, стоял молодой человек. Увидя Герту, он радостно улыбнулся и низко поклонился.

Это был парикмахер Ганс.

– С добрым утром, фрейлейн Герта, – начал он, – куда спешите?

В этом квартале маленького городка все знали друг друга, тем более Герту, которая сама ходила на базар и шила на многих. А парикмахеру Гансу удалось даже один раз причесать ее, когда она в прошлом году собиралась на свадьбу соседской дочери. Кроме того, как профессионал, он любовался тяжелыми волосами Герты и уверял, что таких кос нет больше в Бунцлау, да мало, пожалуй, найдется и во всей Пруссии.

– Нет, Ганс, – ответила Герта, – я прямо к вам.

– Ко мне! – воскликнул радостно Ганс, – милости просим. Уж не предстоит ли в ратуше бал по случаю пребывания высоких гостей? Ну, что ж! Из ваших волос, фрейлейн Герта, мы сделаем восьмое чудо света. Вы будете красивее покойной королевы. Милости просим.

Он пропустил в свою лавочку молодую девушку с Рыцарем, который в этой местности пользовался не меньшей известностью, чем его хозяйка.

Герта не торопясь сняла со своих роскошных волос косынку, положила на стул сумку и, обратившись к Гансу, сказала:

– Так вы находите, что мои волосы хороши?

– Единственные! – в увлечении воскликнул Ганс.

– А сколько могли бы стоить такие волосы? – улыбаясь, спросила Герта.

Ганс бросил на тяжелые косы взгляд знатока, слегка коснулся их мягкой волны и серьезно сказал:

– За такие волосы было бы мало дать десять талеров.

– Ну, так вот, – произнесла Герта, – возьмите эти косы и дайте мне десять талеров.

Ганс даже отшатнулся, широко раскрыв рот.

– Вы шутите, фрейлейн, – растерянно произнес он, – я никогда не решусь на это!

– Почему? – серьезно спросила Герта. – Разве вам никогда не приходилось стричь женщин?

– Да… но… вы… такие волосы… – в смущении бормотал Ганс. – Я не могу… Было бы преступлением покупать такие волосы. Это все равно, что оскальпировать человека за деньги. А я не дикарь! – с гордостью закончил Ганс.

– В таком случае я вам не продаю волос, а прошу только остричь меня, – сказала решительно Герта. – Если же вы отказываетесь, я сделаю это сама, – и она быстрым движением взяла со стола большие ножницы.

– О, фрейлейн! – воскликнул Ганс, – ради Бога! Хоть не портите… если вы настаиваете, я остригу… Но не куплю! Никогда не куплю!

– Хорошо, – сказала Герта, садясь на стул. – Поторопитесь.

Со вздохом, дрожащими руками Ганс поднял одну косу, потом другую… Как золотые змеи, упали на пол тяжелые косы.

– Теперь подровняйте, – скомандовала Герта.

Все вздыхая, Ганс стал подстригать Герту. Когда все было кончено, Герта посмотрела в зеркало. Она была заметно бледна. Ей нелегко было расстаться с этой гордостью женской красоты. В первую минуту она не узнала себя. Лицо приобрело словно новое, незнакомое выражение, голова стала меньше, а глаза казались больше. Несколько мгновений Герта с изумлением смотрела на себя. Но потом лицо ее приняло веселое выражение, она по привычке тряхнула головой и засмеялась.

– А ведь так гораздо легче, дорогой Ганс, – сказала она. – Благодарю вас. Однако сколько я вам должна?

Но Ганс только печально и укоризненно покачал головой.

– Ну, как хотите, – произнесла Герта. – Так не купите?

– Не могу, фрейлейн, – ответил Ганс.

– Так до свидания и еще раз спасибо, а косы – сюда. И Герта раскрыла сумку. Ганс бережно опустил в нее косы.

Герта подвязала косынку, пожала руку Гансу и бодро вышла из лавочки.

В просторном зале ратуши было тесно. Толпа почти исключительно состояла из женщин. За большим столом сидел пастор и один из городских советников и принимали пожертвования. Перед ними были грудами навалены кольца, серьги, браслеты, различная серебряная и золотая утварь – кубки, тарелки, кофейники и проч. На другом конце стола лежали также грудой железные кольца с заветной надписью: