Читать книгу Последняя тайна - Гарри Килворт - Страница 5

В библиотеке у лорда Мудрого собрались Грязнуля, Плакса, Бриония и Нюх. Его Светлость достал с полки несколько больших, пожелтевших от старости карт и разложил их на бильярдном столе, главной достопримечательности библиотеки. Лорд Мудрый не увлекался чтением, но считал, что раз в доме есть лишняя комната, то ею надо пользоваться, а потому поставил там огромный бильярдный стол. Голубок, его камердинер, читавший все подряд, от надписей на пакетиках с крупой до шедевров звериной литературы, воспринял это как кощунство.

– Значит, мэра ты оставил стоять среди обломков его огромной машины? – щелкнув зубами, спросил Легкомысл. – Хотел бы я посмотреть, как простой ласка побивает этого чокнутого Толстопуза. Наверное, у него до сих пор кровь кипит!

Грязнуля никогда не обижался на лорда Легкомысла. Но если бы кто-то другой назвал его «простым лаской», мало бы этому «другому» не показалось!

– Ну конечно, он сумасшедший. Вы бы только видели, как он разозлился. Говорят, он даже расплакался, когда его уже не мог видеть никто посторонний. Шефу Вруну пришлось обнять его за плечи и отвезти домой, рыдающего, как детеныш.

– А почему ты не взял меня с собой, Грязнуля? – с обидой воскликнул Плакса. – Я мог бы поработать у тебя смазчиком. Мне бы это наверняка понравилось.

– Да не успел я, Плакса! Я и машину-то купил только сегодня утром!

Тем временем Нюх изучил лежавшие перед ним карты и поднял глаза:

– Это все, что у вас есть, Легкомысл? Боюсь, эти карты не очень хороши. Слишком неточны.

– Неточны? – расстроился лорд Мудрый. – Их составила моя тетушка Непоседа, когда пересекала Губи.

– Пустыню Губи?! – попытался уточнить Плакса.

– «Губи» на диалекте Утренней Магнолии и значит «пустыня», – спокойно объяснил Грязнуля. – Сказать «пустыня Губи» все равно что сказать «масло масляное».

– Твоя тетушка, конечно, сделала благое дело, но, признай, карты чересчур схематичны, – продолжал Нюх. – Толку от них немного.

– Мне очень жаль, что я не смог тебе помочь, – ответил расстроенный лорд.

В этот миг в библиотеку буквально ворвался Голубок с пергаментными свитками под мышкой. Он бросил их на бильярдный стол.

– Возможно, мой господин, эти вам больше придутся по вкусу.

Нюх развернул один из свитков и обнаружил чрезвычайно подробную карту одного из районов, по которому ему предстояло пройти.

– Боже правый! – изумился он. – Какой же ты умница, Голубок! Откуда ты их взял? В книжном магазине «Водный горностай»? Или в «Проклятых выдрах»?

– Их нарисовала моя покойная двоюродная бабушка Умница, – ответил Голубок. – Она служила горничной у леди Непоседы как раз в то время, когда та пересекала Губи. Увидев, что ее госпожа рисует карты, моя бабушка занялась тем же. У нее в школе по рисованию всегда были отличные оценки. Заметьте, как красиво она нарисовала извилистые реки и как аккуратно очертила контуры возвышенностей и низин. Видите эти коричневые линии? По-научному они называются «вади», или «высохшие речные русла».

– Просто замечательно, Голубок! – воскликнул Нюх. – Спасибо тебе… и твоей двоюродной бабушке тоже. У нее был редкий талант.

– Мы, Голубки, всегда старались делать все наилучшим образом… Хотя не всегда это оценивалось по достоинству, – пробормотал камердинер и повернулся к несколько обескураженному лорду Мудрому. – Да, кстати, мой господин, на одной из ветвей вашего фамильного древа я нашел еще одного дальнего родственника. Это некий Эдуард Белый, сосланный в Слоновый Свет за грабеж на большой дороге и ставший там законченным бандитом. В тамошнем преступном мире он прославился под кличкой Нед Белли. Насколько я понимаю, чтобы защититься от пуль представителей закона, он надевал кирасу, сделанную из крышек от старых кастрюль и мусорных ведер.

– Мы потеряем его, Голубок, – пробормотал гордый лорд Мудрый.

– Простите, мой господин?

– Мы потеряем его. Нам на семейном древе не нужен этот Эдуард Белый. Спокойно можешь его аннулировать. Просто поставь на его месте жирную кляксу! Понятно?

– Абсолютно, мой господин, – согласился покладистый Голубок и выскользнул из библиотеки.

Лорд Мудрый переложил монокль на другой глаз и повернулся к гостям:

– Надеюсь, всем понятно, что эта информация не должна выйти за пределы этой комнаты?

Нюх серьезно кивнул:

– Разумеется, Легкомысл. Мы умеем держать язык за зубами. Никто не повторит то, что было здесь сегодня сказано.

– Вот это да! – возбужденно воскликнул Плакса. – Сам Нед Белли! Тот, что украл целый мешок денег, и за ним гонялась вся полиция? Тот, что взял в плен целую роту солдат, имея при себе только короткоствольное ружье? Хитрая бестия этот Нед Белли…

Лорд Мудрый выразительно взглянул на него, и Плакса моментально сменил тему, бросив взгляд на карты, принесенные Голубком.

– Да, хорошие карты. Не то что вон та ерунда… Грязнуля молча схватил друга за лапу и вывел из библиотеки.

– Итак, карты у вас есть, – заключил Легкомысл, когда раздражающий фактор был устранен.

– Легкомысл, я уверена, ваша тетушка сделала все возможное, но вы же понимаете, что, как начальник экспедиции, она не обязана была быть и картографом, – успокаивающе произнесла Бриония. – Это вменялось в обязанность рядовым участникам экспедиции. Вне всяких сомнений, она была великим исследователем!

– Верно, верно, – пробормотал успокоенный лорд. – Кто-то рождается ведущим, а кто-то ведомым. Действительно, начальнику экспедиции во многом приходится полагаться на помощников, им же самим и выбранных. Моя тетушка успешно пересекла Губи, не потеряв ничего, кроме своих очков, которые и поныне лежат где-нибудь в барханах.

– Вот именно, – согласилась Бриония. – Полагаю, она набросала эти эскизы карт лишь для того, чтобы воспользоваться ими при чтении лекций в Королевском Географическом Обществе.

– Уверен, что вы правы. – Лорд Мудрый снова был в мире с самим собой. – Вы знаете, что Непоседа добралась до Старлинграда на семь дней раньше исследователей-людей? Увы, люди умеют показать товар лицом. Они вернулись в Туманный и заявили о своем первенстве. Но мы-то, Мудрые, знаем, что первой пересекла Губи представительница нашей семьи, и гордимся этим!

– Слава богу, теперь люди живут только на ограниченных участках земли, – сказала Бриония. – Насколько я понимаю, все людское население Катая сосредоточено на севере, за горами?

– Да, вроде бы так, – согласился Нюх. – Итак, что мы будем делать? Как насчет того, чтобы отправиться в «Прыгающие камешки», Легкомысл? Бриония теперь тоже член клуба, поскольку туда наконец-то стали принимать и дам…

– Каких же усилий это нам стоило, – пробормотала Бриония, которая терпеть не могла мужского господства. – Вы знаете, что одной моей подруге, чтобы привлечь к себе внимание, пришлось броситься под карету, запряженную мышами?

– Да и вы сами, насколько я помню, приковали себя за хвост цепью к фонарю перед клубом, – напомнил ей Легкомысл. – И все это зимой, на пронизывающем ветру.

– Игра стоила свеч.

– А как насчет Грязнули и Плаксы? – спросил лорд. – Каждому из нас позволено провести с собой одного гостя, не члена клуба.

– Хорошая идея, – ответил Нюх. – А Бриония может прихватить с улицы какую-нибудь прачку или продавщицу!

Лорд Мудрый долго смотрел на Нюха.

– Так вы хотите, чтобы я пошел в клуб в обществе прачки? – спросил он. – Шучу, шучу. Ну что, идем? Отведаем свежих булочек, воробьиных яиц и кофе!

Как раз в это время мэр сидел в клубном баре и разглагольствовал о бесцеремонности ласок. Он объяснял довольно упитанному, представительному горностаю, как ласка, водитель отвратительной красной машины, всеми правдами, а главным образом неправдами норовил одолеть его замечательную, сверкающую машину с желтой трубой. При появлении Нюха в сопровождении Грязнули мэр замер на полуслове и, извинившись, стремительно скрылся в туалете. Он очень долго не выходил оттуда, а выйдя, столкнулся морда к морде с Брионией.

– Что такое?! – взревел Толстопуз Недоум.

– Ах, мэр, – сладчайшим тоном произнесла Бриония, – вы, должно быть, слышали: комитет проголосовал за меня. Я первая самка, ставшая членом клуба. Впоследствии нас станет больше, так что надо привыкать!

– Абсурд! Почему меня не поставили в известность?

– Разве вы не читали протокол последнего собрания, мэр? – спросил один из клубных служащих. – Он был разослан всем членам клуба. Вы имели шанс проголосовать против.

– Я не могу читать каждую бумажку, которая попадает мне на стол, – возразил мэр Недоум, чувствуя, что весь мир ополчился против него. – Вы видели когда-нибудь утром мой рабочий стол? На нем целая гора бумаг. И большая часть их сразу отправляется в мусорную корзину.

– Это меня не удивляет, – заметил Нюх.

Мэр повернулся к нему.

– А этот… господин – тоже теперь член нашего клуба? – указав на Грязнулю, громовым голосом спросил он.

– Нет.

Лицо мэра снова приняло торжествующее выражение.

– Тогда мне придется вышвырнуть его отсюда за ухо!

– Боюсь, вам это не удастся, – отозвался лорд Мудрый, прервав беседу с Плаксой. – Он мой гость. А Плакса – гость Остронюха.

Сконфуженный мэр посмотрел на каждого по очереди:

– Стало быть, вы считаете, что взяли верх над Толстопузом? Так вот, позвольте вам сказать, что я – грозный противник. Мне надоело, что вы, Серебряк, с вашими дружками постоянно третируете меня! (К вам, Легкомысл, у меня претензий нет.) Все вы знаете, что мои предки были королями Поднебесного. Король Красноус, мой далекий пращур, однажды убил тысячу ласок только за то, что они ласки. Времена изменились, но у Недоумов по-прежнему жестокие сердца. И скоро, очень скоро вы это узнаете!

С этими словами мэр удалился из комнаты.

– Потомок гордых монархов и несчастное создание, у которого не осталось ничего, кроме спеси, – вздохнул лорд Мудрый.