Читать книгу Сквозь призму права. Судебные очерки, статьи, эссе - Геннадий Мурзин - Страница 20

Урок первый…

Багдосаров, кривя душой, все время утверждал, что он жертва чекистского произвола, что именно региональная служба безопасности, подтасовав, сфабриковала уголовное дело. Утверждал – и ладно. В конце концов, имеет право на самозащиту, тем более, что в его положении ничего иного, как выдавать желаемое за действительное, не оставалось.

Однако совершенно в ином свете предстает ситуация, когда, потеряв всякий стыд, вопреки здравому смыслу и логике событий, несмотря на очевидные факты, подобное утверждает непосредственный начальник Багдосарова, а именно: подполковник милиции Рогожин, заместитель начальника ОБЭП области. Причем эту мысль распространял не только в ходе многочисленных судебных заседаний, а и перед телекамерами. Активность и настойчивость этого старшего офицера милиции достойна, скажу прямо, иного применения, например, в области борьбы с разного рода мошенниками и коррупционерами в сфере российской экономики, где поле деятельности необъятное, можно сказать, непаханое.

Я тоже допускаю такую возможность, но только теоретически, с позиции темного обывателя, правосознание которого еще даже и не коснулось. Но Рогожин – юрист, сделавший неплохую карьеру на ниве охраны правопорядка и ему как-то не совсем к лицу выдвигать, по сути, обвинение в адрес чекистов, которые, якобы, действовали, ведя дело в отношении его подчиненного, вне пределов правового поля, то есть вел речь о нарушении соответствующей статьи Уголовного кодекса, то есть о совершении преступления.

Из приговора областного суда:

«Утверждение Рогожина, заместителя начальника ОБЭП УВД, о том, что дело сфальсифицировано органами госбезопасности и прокуратурой и у него есть доказательства этого, оказалось голословным: представленные им материалы не содержат каких-либо конкретных данных, подтверждающих это заявление».

Что это значит? А лишь то, что один высокопоставленный офицер публично оболгал других офицеров, унизив их честь и достоинство. Легко представить, как бы в подобном случае развивались события в дореволюционной России. Как минимум, была бы брошена к ногам лгуна перчатка, что бы означало: «К барьеру, сударь, к барьеру!» Кровью бы пришлось заплатить за чудовищную ложь. Нынче? Слишком милосердны чекисты, хотя должны были, поскольку дуэли ушли в прошлое, за лжесвидетельство привлечь Рогожина к уголовной ответственности, для чего были все правовые основания.

Милосердие в данном случае ничем не оправдано, ибо всякое попустительство лишь порождает ощущение безнаказанности, должностное лицо и дальше будет столь же беззастенчиво врать. Это кому-то надо?..

Второй урок всё той же безнравственности…

Опекуны Багдосарова, с пеной у рта выгораживая подчиненного, явно переусердствовали. И оказали ему в результате медвежью услугу. Что я имею в виду? А все то же.

Конечно, господа Рогожин, Рогулькин и другие, под чьим руководством славно (сужу по представленным в суд характеристикам, которые больше походили на представления, как минимум, к награждению орденом) служил16 Багдосаров, да, права не имели считать его преступником, ибо лишь суд может таковым признать. Но, извините, признать злостным нарушителем хотя бы служебной дисциплины и должностных инструкций, а это было видно даже слепому, должны были, точнее, обязаны, и на этом основании уволить из органов.

Как можно было выдавать прекрасные характеристики на человека, который проявил непорядочность, когда в тайне от руководителей, за их спинами17 и от их имени продолжил копаться в документах предприятия, материалы по проверке которого ушли в архив? Возникли у Багдосарова подозрения насчет новых махинаций. А кто ему мешал поступить согласно правилам, то есть обратиться с рапортом к руководству и получить их «добро»? Никто. Значит? У него были иные планы, за которые по головке в любом случае не гладят, а гонят в три шеи, но только, увы, не в России.

Что люди увидели? Этакое особое мнение со стороны руководства УВД на случившееся, посчитав, очевидно, неким досадным недоразумением. Вызов? Зачем и во имя чего?

Допускаю: руководители областного УВД очень не хотели расставаться со столь ценным оперативным работником и в душе надеялись, что тот как-нибудь сумеет отвертеться от колонии, а, значит, удастся сохранить ценный кадр. Но тогда следовало позаботиться, как минимум, о том, чтобы поменьше мельтешила перед глазами милицейская форма в ходе следствия, а затем и в зале суда. И без того у российской милиции репутация не ахти какая, а тут еще изо дня в день по всем каналам местного телевидения зрители видят человека в форме, который пытается объяснить, для чего нарушал инструкции и с какой целью обманывал собственное руководство. Если бы все того же Рогожина по-настоящему заботил престиж органа, где он много лет имеет честь служить, то он сумел бы убедить опекаемого, что его появление в суде при полном параде – не совсем уместно. Ан нет!

И вот завершающая спектакль сцена: суд лишает Багдосарова специального звания старшего лейтенанта милиции, а люди в камуфляже защелкивают на запястьях наручники и торжественно под дулами автоматов уводят замечательного во всех отношениях офицера.

Прелестная, согласись читатель, картинка? Как говорится, нарочно не придумаешь. Со злорадством глядя на финал, то-то определенная часть российского общества возрадовалась и, зааплодировав, вскрикнула: «Замели-таки мента поганого!»

Третий урок безнравственности…

Что ни услуга Багдосарову со стороны руководства, то непременно, повторяю, медвежья. О чем речь на этот раз? Проиллюстрирую следующей чрезвычайно красноречивой картинкой с натуры.

…У регионального управления Сбербанка России возникли вдруг затруднения по части взаиморасчетов с одним из москвичей-кредиторов. Руководство банка обращается к руководству ОБЭП области. Обращается не за тем, чтобы в отношении должника возбудить уголовное дело. А, в таком случае, зачем? Банкиры деликатно «попросили»: помогите, дескать, нам без лишнего шума «вытрясти» долг.

Стражи правопорядка, взяв под козырек форменной милицейской фуражки, охотно пошли навстречу банкирам.

И вот в Москву едут полномочные представители Сбербанка, а вместе с ними тот, который (по их мнению) упростит процедуру «вытряхивания» долга, – офицер Главного управления внутренних дел области. И кто же, как думаете, этот офицер? Не гадайте даже: это не кто иной, как… Багдосаров. Да-да, именно ему доверили это ответственное задание. С ним, я думаю, тот блестяще справился. Потому что вскоре те самые банкиры осчастливили областной ОБЭП… компьютером.

Отсюда мой совет, а уж насколько он нравственен или безнравственен, судите сами: если хотите, чтобы ваш бизнес процветал, то не скупитесь на подарки милиции, спешите со всех ног оказывать ей «спонсорскую помощь». В противном случае… Будут серьезные проблемы.

И последний, то есть четвертый, урок безнравственности. Оговорюсь: таковым видится мне, а не руководству УВД области.

Наблюдая из зала суда за происходящим, невольно сверлила одна мысль: откуда у милиции твердая уверенность, что в их системе без круговой поруки никак не обойтись? Осмелюсь сказать: оттуда, сверху, то есть из Москвы. Примеры? Да, пожалуйста, для наглядности и убедительности приведу один, но потрясающе колоритный.

Когда история со взяткой докатилась до Москвы, то есть до руководства МВД России, то сюда, в Екатеринбург пожаловала авторитетная комиссия. Возможно, кто-то и подумал, что теперь-то уж многим не сносить головы: комиссия изучит, оценит и сильно даст всем – генералам, полковникам и подполковникам – по мозгам. Как бы не так. Руководство областного УВД как-то уж слишком скоро смекнуло: Москва с ними заодно и в обиду не даст. И вот доказательство, что руководство не ошиблось…

Как-то раз офицер главного управления внутренних дел области Елохин позволил себе открыто выразить возмущение по адресу поведения коллеги, то есть Багдосарова. Подобная выходка товарища по службе не понравилась всем, в том числе руководству, и его подвергли остракизму.

Вот что, в частности, говорил в суде Н. А. Елохин:

– Когда приехала комиссия, меня прямо из дома доставили в УВД. Сначала я ждал, когда вызовут, в окружении высокопоставленных сотрудников ОБЭП, которые, показывая в мою сторону, вслух говорили: вот тот, кто льет грязь на наших товарищей. Потом была беседа с членами комиссии…

Прокурор прервал.

– Какое у вас впечатление осталось от этой беседы?

– Сразу понял, что они не заинтересованы в объективном разбирательстве случившегося.

Прокурор спросил:

– Что их интересовало больше всего?

Свидетель:

– Они все время допытывались, почему я так плохо говорю о сотруднике милиции. Давали понять, что я пытаюсь свести какие-то личные счеты.

Прокурор вновь поинтересовался:

– А еще о чем говорили члены комиссии?

– Женщина, возглавлявшая комиссию, так и сказала, почему-то имея в виду меня: такие, как вы, сначала предлагаете взятку, а потом «стучите»…

Вот такие уроки…

И как после этого верить руководству МВД России, которое прямо-таки било и бьет себя в грудь, убеждая россиян, что оно, то есть министерство, всегда боролось и будет бороться с коррупцией в своих рядах. Россияне не верят. И правильно делают. Потому что имеет место быть обычная имитация борьбы за чистоту своих рядов.

У русских людей принято судить так: если хозяйка чистоплотная, то сор из избы – как мелкий, так и крупный – беспощадно выметает да и во дворе не оставляет; если хозяйка ленива и неряшлива, то она сор по углам разметает, тем самым полагая, что в избе ее наведен порядок.

К какой категории относятся руководители УВД и МВД, догадаться не трудно.