Читать книгу Дрейфовать и странствовать (сборник) - Ирина Крыховецкая - Страница 6

Это был сокрушительный удар. Удар, нанесенный именно в тот момент, когда его не ожидаешь, когда он абсолютно недопустим…

Еще вчера с утра грохот весеннего ветра, перемешивающийся с шумом волн, обрушивающихся на серые скалы недалеко от дома, сильно раздражал, хотелось лета, его скорейшего прихода, теплой, ленивой поры. Строились и рисовались в голове планы на будущее, четко, наконец, стала видна дорога к цели, жизнь выравнивалась, набирала обороты, стремительно неслась вперед.

Неслась так, как может нестись лишь на пороге тридцатилетия, когда осознал, нашел, достигнул, и остается только совершить бросок, чтобы получить желаемый результат, окончательно закрепляющий за тобой право на счастливое и спокойное существование. Только все это было вчера… С утра по-прежнему мелкие и неприятные ощущения бередили мозг и тело, но не мешали жить. А в полдень три человека в белых халатах вынесли ошеломляющий вердикт. Приговор, который не отсрочишь, и не заменишь другим наказанием…

Итак, это была последняя весна, и Арина давала себе в этом полный отчет, мало того, она не паниковала, потому что паникой не поможешь, а только сократишь свой небольшой срок. Поэтому сегодня прибрежные по-весеннему штормовые волны и сильные порывы ветра казались манной небесной, хотелось побольше набрать в грудь этого чудесного морского воздуха, с запахом кипарисов.

Как же так получилось? Почему все это случилось? Тогда тоже был ветер, сильный, но с запахом какой-то тайны, чего-то неведомого, свойственного только детству. Крики белых альбатросов и чаек под беспечными голубыми небесами. Отец, большой и сильный, несгибаемой воли человек, мать, ассоциирующаяся теперь с облаками, чувство семьи, защиты, крепкого заслона.

Болезнь тогда подкралась незаметно, из-за угла, когда ее никто не ожидал в их маленькой благополучной семье. Ах, если бы знать тогда, что это только начало. Может быть, можно было бы что-то сделать… Но эпидемия, косившая налево и направо людей, уносила их жизни, превращая жизнь близких в вечный замкнутый круг страданий. Арине тогда повезло, она выжила. Никто и не ожидал, что она выживет, пройдя через клиническую смерть и нирвану реанимации. Мир изменился после болезни, мозг перестал жить по правилам здоровья, принося боль и страдания. Но постепенно жизнь вошла в прежнюю колею, наступила ремиссия, и кошмары происшедшего стали отпускать. Маленькая семья, состоящая из родителей и двух детей, вновь шла благополучным курсом вперед. Пока опять не грянул гром. Не стало отца – молодой и сильный, он безвременно ушел к Богу, оставив семью. Тогда Арина возненавидела ядерные обороты вооружения, которые набирали практически все страны, стремящиеся показать свои железные шипы; ей также стали претить бескрайние океанские мили, которые бороздили маленькие траулеры, один из которых однажды увез отца на верную гибель. Младший брат же, наоборот, верил, что в будущем он тоже снимется с якоря, чтобы доказать что-то свое вечно недовольному океану. Так или иначе, но разрушенная семья продолжала двигаться дальше… Мать постарела мгновенно, жила чисто механически, чтобы растить детей. Ее не стало ровно через десять лет после смерти отца. Она вырастила своих детей. Помогла Арине сопротивляться всеми силами против неожиданно проснувшейся болезни, когда та ждала запрещенного для нее врачами малыша… Так маленькая лодка некогда счастливой семьи пошла ко дну, выбросив на поверхность океана лишь брата и сестру да еще нового человечка, не дающего забыть, что движение вперед необходимо, так как теперь есть он. И снова жизнь закружила, разводя пути-дороги в разные стороны. Брат остался верен слову и ушел на зов океана, Арина занималась наукой, той самой, которую так любил отец и всегда жалел, что пришлось променять ее храм на море. Постепенно жизнь налаживалась, набирая обороты и скорость. И если она не ладилась на личном фронте, то малыш являлся лучшим доказательством цены жизни… Пока все не изменилось…

Срок, отпущенный врачами и ремиссией, неожиданно кончился, началось активное прогрессирование болезни, а это означало единственное – конец.

Утром Арина еще раз попыталась поговорить с мужем о надвигающейся катастрофе, но ничего, кроме обычного раздражения, в ответ не получила. Человек, с которым она когда-то связала судьбу, остался глух и слеп к вопросу о ее жизни и смерти. Брат был далеко, да и не хотелось травмировать его опять, когда его собственная судьба только начинала складываться и расцветать, как февральский миндаль в период оттепели. Смерти Арина не боялась, она достаточно насмотрелась на нее, чтобы принять ее как нормальное явление, время от времени возникающее во Вселенной. Она боялась за малыша. Ее собственная семья совсем не походила на тот белый парусник, который построили ее родители, с которого она родом. Арина ясно осознавала, что ее муж не будет сильно убиваться и тосковать, и малыш может оказаться камнем преткновения в его будущей личной жизни. Осознавала и боялась за ребенка.

И теперь, сидя на берегу бурлящего моря, она всматривалась в даль, напряженно и долго думая, как поступить правильно, чтобы ребенок рос счастливым и любимым тогда, когда ее не будет… Как? Кто будет любить ее малыша? Кому он будет нужен, одинокий и заброшенный на этой Земле?

Арина наклонилась и, подняв маленький округлый камешек со сквозной дырочкой, или попросту «куриный божок», зашвырнула его далеко в море, как в детстве, на счастье. Камешек плюхнулся о воду и скрылся в пене накатывающей волны.

– Не помешаю? – совсем рядом раздался тихий, почти шепчущий голос.

Арина обернулась, около нее стоял невысокий старик в полинялой тельняшке и старой кожаной куртке, джинсы, туфли. «Старый моряк», – про себя подумала Арина и улыбнулась.