Читать книгу Так жили дети - Ирина Лапина - Страница 4

Зима 1941-1942 пришла рано. Очень холодное, а затем и голодное время года стало проявляться уже в ноябре 1941, когда ударили сильные морозы. Все более ощущалась нехватка продовольствия. Страшен был голод, но еще более страшным оказался холод. Жесточайшая зима выхолаживала неотапливаемые квартиры, в которых от бомбежек были разбиты стекла и рамы помещений, везде продувало. Старики, дети, взрослые ослабленные люди начали умирать. Хлеб стали выдавали по карточкам, но его было недостаточно.

Чтобы получить кипяток, набирали и топили снег или спускались к реке по опасным замерзшим и скользким спускам. Но, опять же, нужно было достать дрова, чтобы вскипятить воду. В ход шли книги и мебель. Умельцы помогали с мобильными печками-буржуйками. А затем и заводы начали выпускать их.

Страна продолжала предпринимать попытки эвакуировать жителей и, в первую очередь, детей по Ладожскому озеру по «Дороге Жизни». Это было очень опасно. Враг обстреливал с воздуха и многие тонули. Когда Ладога замерзла, пустили санные и автомобильные обозы. В одну сторону шли обозы с эвакуируемыми людьми, в сторону Ленинграда везли продовольствие и, в первую очередь, муку. Это был подвиг и руководителей, и возниц обозов и водителей машин. Требовался точный расчет толщины и состояния ледяного полотна, колебания воды, льда и массы движущейся техники, необходимо было учитывать и расстояние между ними. Трудно, но Советский народ старался справиться с задачей.

С начала войны семья, как и многие жители блокадного Ленинграда, стала испытывать огромные трудности. Истощение нарастало, сил становилось все меньше. Мама слабела, а подрастающим братьям-подросткам совершенно не хватало питания. Папа еще крепился.

Как ранее указано, с первых дней войны начали ходить добровольцы и представители власти, и предлагали всем эвакуироваться. Говорили, что в городе опасно оставаться.

Но семья еще не приняла своего решения:

…Пускай из города бегут

В ком нет на Бога упованья.

Наш долг святой – остаться тут,

Чтоб вместе встретить испытанья…

И еще строчки тоже из стихотворенья Александра Сергеевича Лапина:

…Расстаться нам, когда и день

В разлуке нам казался годом!

Положение ухудшалось. Власти города делали все возможное, чтобы оставить в городе минимальное количество жителей и сохранить жизни большинства горожан, путем их эвакуации. С продовольствием становилось все хуже. Ленинградцы очень любили свой город, и никто не хотел покидать его. Кроме того, люди верили, что война вот-вот закончится. Героизм был на таком высоком уровне, что казалось, поднеси спичку к этому героизму и будет взрыв небывалой силы. Мирные жители защищали город, как могли, а солдаты держали фронт.

Но организм человека не всемогущ. Ему нужно питание и тепло, то есть то, чего уже давно не было у людей. Тела худели, силы ослабевали. И каково же было родителям видеть ежедневные, ежечасные муки своих детей, которых нечем было накормить и согреть.

Первым умер средний брат Сережа февральским ледяным утром 1942 года, когда организм уже не смог вырабатывать внутреннюю энергию для поддержания сил и замер навечно.

А через несколько дней не стало уже болевшей и совсем ослабевшей мамы. Едва сдерживая слезы, папа похоронил жену и сына на Серафимовском кладбище в одной могиле, протащив сани пешком по заснеженным холодным улицам. Хоронить всех умерших не успевали.

Через неделю совсем ослаб, слег и тихо умер старший брат Коля. Его похоронили в братской могиле.

Вынужденный работать, отец отдал младшего сына в круглосуточный детский сад. Ваня к тому времени уже немного подрос и в детском саду ему было лучше.

В тяжелейшие дни войны, когда умирало много жителей в своих домах и квартирах, правительство поручало добровольцам, а ими были часто подросшие дети 11-15 лет, проверять, где есть оставшиеся одни маленькие дети, забирать и собирать их на специальных пунктах для дальнейшей эвакуации на Большую Землю в относительную безопасность. Одиннадцатилетние дети ходили только по улицам, не заходя в дома и квартиры, а те, кто постарше, в сопровождении более взрослых, обходили квартиры. В военное время, в долгие дни блокады руководство города Ленинграда делало все возможное, чтобы найти и спасти детей. В первую очередь, снабжались питанием детские сады. Чтобы хоть как-то обрадовать деток, работники кухни заваривали муку и лепили «конфетки». А так как в муке имеется большое количество крахмала, то при заваривании муки он переходит в сахар, что придает заварке сладковатый привкус. Да и собственные сахара муки давали небольшую сладость. Дети очень радовались таким «конфетам». А еще в питании детей была «дуранда» – подсолнечный жмых. Кусочек дуранды невозможно было сразу раскусить и его надолго хватало перекатывать во рту, и как бы, насыщаться.

В памяти у мальчика Вани не осталось воспоминаний о чувстве голода. Но тут могли сработать и защитные силы организма, которые стерли из памяти эти трагические дни. В то же время мальчик помнил многие моменты из семейной жизни. Так, память освещает момент, когда он с папой пришел в какую-то столовую, где их покормили вкуснейшей пшенной кашей, сваренной на воде. Дожив до старости, Иван Александрович Лапин и до сих пор не бросает своей привычки подбирать кусочком хлеба остатки пищи с тарелки во время обеда. И никогда не выбросит и крошки хлеба. А обед из пшенной каши уже во взрослом состоянии Иван Александрович Лапин предполагает, был «подкормкой» ученых университета, где работал отец.

А вот слова марша советских танкистов из фильма «Трактористы», которую пели солдаты в своей части, стоявшей недалеко от детского летнего лагеря, он запомнил на всю жизнь:

Гремя огнем, сверкая блеском стали,

Пойдут машины в яростный поход …..

Вспомнился эпизод, когда Ваня шел за ручку с папой в районе Тучкова моста, а навстречу им шел моряк в форме. Моряк, увидев очень худого мужчину с таким же худеньким ребенком, державшим мужчину за руку, протянул папе пакетик, в котором оказались сухари. Ваня начал спрашивать папу, кто этот моряк и как зовут его. Папа сказал, что он не знает моряка, но он очень хороший человек, раз не смог пройти мимо них со спокойной душой. Были в городе хорошие люди, помогавшие другим выжить.