Читать книгу Записки вечно влюблённой - Катя Кошкина - Страница 16

– Вы че, ваще офигели? С Верой на пару. Кидаете меня тут совсем одну, да??? – Возмущение бесконтрольно выплескивается наружу, хотя я до сих пор не принимаю эти слова всерьез. Может, она так шутит?

– Тебе осталось полтора года потерпеть. Ну и мы же все равно будем общаться, я же не уезжаю никуда, – повторяет она практически Верины слова.

– Я все понимаю, но блин… Как я тут без вас буду? – хочу сказать, как много они обе для меня значат, но почему-то не нахожу слов.

– Ты привыкнешь. Просто не сразу. – Она грустно улыбается и отдает мне платочки обратно. – Спасибо.

Вечером мы с Ленкой сидим у нее в комнате и болтаем. Ей просто скучно, а я пытаюсь отвлечься от грустных мыслей. После стука дверь распахивается, входит коменда и Мария Евгеньевна, которую я до сих пор немного недолюбливаю за ту несправедливую двойку в начале года.

– Вот, девчонки, к вам дежурный преподаватель с проверкой. А я пойду пока разгоню, что в туалете курит. – Она уходит, и через несколько секунд из коридора доносится ее зычный голос.

Ленка сразу же вступает с пришедшей в разговор – если я не ошибаюсь, она у них куратор группы. С любопытством прислушиваюсь к небрежной, но правильной речи, и она перестает мне казаться такой уж противной. Кажется, мы могли бы подружиться. Интересно, сколько ей лет? Через полчаса мы уже болтаем все вместе, и я практически готова извиниться за то, что как-то раз заочно назвала ее козой. А это, знаете ли, много значит. После того, как она уходит, делюсь с Ленкой впечатлениями:

– Слушай, она мне раньше такой вредной казалась, а сейчас смотрю и ничего, вроде. Знает столько всего, читает много, так что и поговорить есть о чем.

– Да, она прикольная. По крайней мере без загонов, которые есть у некоторых. – Намекает на Наташу, которая на последней паре дала им какой-то непомерно огромный зачет. Ленка, кстати, активно пытается вызнать, насколько близко мы общаемся, но неизменно обламывается.

– А сколько ей лет?

– Точно не знаю, года на 3 старше нас, вроде бы.

– Понятно…

Надо к ней добавиться в ВК, пусть будет… Иду к себе в комнату. Настроение, которое немного поднялось, снова падает до нулевой отметки. Как я теперь тут буду без тех, кого считаю близкими друзьями?

Следующие несколько дней сливаются для меня в сплошное серое пятно, найти повод для радости становится также сложно, как написать курсовую работу, учась в первом классе. Настроение у Наташи скачет то вверх, то вниз, крайней неизбежно остаюсь я надо полагать потому, что постоянно ищу общения или встречи. Сцепив зубы, даю себе обещание остановить эти качели каждый раз, когда нарываюсь на очередное хамство, и сразу же забываю об этом, как только получаю порцию ласки. Тянусь к ней, как уличный котенок к человеку, который забрал его с улицы, в поисках тепла и заботы. Мысль сблизиться с ней становится навязчивой идеей. Навязчивой, невыполнимой идеей. Тот вечер у нее поставил между нами барьер, через который я не могу проникнуть. Или это началось еще после объятий в ее кабинете? Эти ее «хочу общаться-не хочу общаться» слились в одно большое «не понимаю, что происходит». И когда я начинаю думать, что это совсем невыносимо, случается то, что выбивает меня из колеи на несколько месяцев.

Не справившись с затяжной депрессией, погибает Сережа один из моих друзей. Мы видели его за полтора дня до самоубийства, и даже не могли допустить мысли, что с ним что-то не так. Дни до и сразу после похорон превратились в какую-то расплывчатую обыденность, когда просыпаешься, ешь, ходишь и спишь по инерции. Все остальное словно отходит на второй план или проходит по касательной, или не задевает подсознания вовсе.

Впервые за долгое время общение с Наташей не в приоритете. Я рассказываю ей о том, что произошло, но действую скорее по привычке. Вместо переписок мы начинаем созваниваться по вечерам, и я не могу не признать, что звук ее голоса действует на меня успокаивающе. Но не могу отделаться от мысли, что все это игра, и вскоре закончится. Вера выходит на новую работу, и я часто сразу после пар еду к ней, чтобы хоть как-то заполнить пустоту, которая прокрадывается внутрь, как только я оказываюсь одна. По вечерам в общаге мы собираемся с Ленкой и парнем с 4 этажа и он, и она тоже дружили с Сережей.

__________

В попытках восстановить душевное равновесие, ежедневных заботах и учебе пролетают несколько месяцев. Постепенно боль немного притупляется, я снова могу нормально дышать и даже улыбаться. На смену апатии и безысходности приходят метания и желание наконец понять, что происходит между мной и той невыносимой черноволосой женщиной. Я, наконец, осознаю, что стабильности в нашем общении ждать не придется, и почти смиряюсь с этим. Но до конца привыкнуть к эмоциональным качелям, которые она мне организовывает, так и не могу. В один день она мила, с удовольствием общается со мной, смеется. Мы разговариваем в колледже, вечером еще час-полтора по телефону. На следующий день меня окатывает ледяным дождем из сухости и равнодушия. Спасает почти ежедневная переписка с Машей, которой, по моему мнению, памятник надо поставить за то, что терпеливо сносит нытье на протяжении нескольких месяцев.

Немного начинаем общаться и с другой Машей – той, которая Мария Евгеньевна. Несколько раз мы с Ленкой бываем в ее комнате – она тоже живет в общежитии, только в преподавательской части. Пьем чай, болтаем и смеемся. С каждым разом для меня открывается в ней что-то новое, и я уже почти забываю о том, что когда-то чувствовала неприязнь.

Вера тоже остается рядом, и наша дружба крепнет день ото дня. Мы много общаемся, и однажды, устав от бесконечных эмоциональных всплесков, я рассказываю ей том, что мне нравятся женщины. И что последние несколько месяцев нравится одна, совершенно неподходящая для этого женщина. Она реагирует намного лучше, чем я могла бы подумать, и я даже жалею, что не рассказала этого раньше. Но привычка скрывать свои пристрастия сформирована за много лет

«У вас с ней что-то было?»

«Нет. Был вечер, после которого все пошло наперекосяк».

Я рассказываю ей историю нашего общения, опуская детали, которыми не хочу ни с кем делиться. Рассказываю о своих переживаниях и о том, как устала от бесконечных непоняток.

«Ты из-за этого перед моим увольнением ходила как в воду опущенная?»

«Да, это как раз самый замес был. Сейчас мы общаемся, но что-то все равно не так. Такое ощущение, что она жалеет, что дала себе волю в каких-то словах, действиях. А я нахожусь в подвешенном состоянии и не знаю, куда двигаться. Скоро каникулы. Может, за почти три месяца получится выкинуть из головы?»

«Держись. Пиши, если что».

__________

Перед каникулами мы с Наташей продолжаем общаться, и она очень тепло поздравляет меня с днем рождения, намекая, что «надо бы отметить». Я, естественно, не против, дело за малым подобрать день, который устроит обеих. И если со мной все более или менее понятно – подойдет любой, который не будет кануном экзамена, то она капризничает, как может. Некогда, дела, нет настроения и еще сто причин, которые объясняют невозможность встретиться за бокалом вина. В итоге сходимся на том, что соберемся, когда у меня начнутся каникулы, а она разделается с дипломниками и будет свободна – я приеду в город и останусь у нее. Меня такое положение ужасно радует, и я поспешно забываю данное себе обещание забыть ее за лето. Пару недель живу в счастливом предвкушении чего-то прекрасного: мне почему-то кажется, что на этот раз у меня в руках будут все козыри.

В 20-х числах июня я собираюсь ехать в город получать паспорт, о чем предупреждаю ее заранее, получаю обнадеживающее «Отлично, я как раз буду свободна в эти дни» и начинаю летать, как на крыльях. По телефону мы обсуждаем возможные варианты и сходимся на том, что проще всего будет просто заказать готовую еду из кафе, купить вина и посидеть у нее дома, никуда не выезжая.