Читать книгу То, что я прячу - Катя Райт - Страница 10

И вот мы с Майком, Дереком, Скоттом и этим придурком Брэдом, вроде как, уже приятели. Ну и с Эшли мы по-прежнему трахаемся. В общем, такая странная компания. Мне-то на них, понятное дело, наплевать. Хотят со мной общаться – так я не запрещаю. Расхотят – пусть идут к черту. Пока неплохо, ну и пусть будет так.

Мы тусуемся вместе, выпиваем, пацаны даже бывают иногда у меня дома. Они знакомятся с моим отцом. Папе, кажется, нравятся эти ребята. Правда, они иногда курят траву. Я не курю с ними, да и отцу об этом знать не обязательно. Помню, он как-то нашел у меня в кармане косяк. Ох, и шуму было! Как всегда, морали, нотации. В общем, стандартная процедура. Да, для него это совершенно не приемлемо. Сигареты – этого он мне не запрещает. Но наркотики, пусть даже трава, это у нас под запретом. В общем, я согласен с отцом, ничего хорошего из этого никогда не выходит. Так что, по части дунуть я пас.

Однажды после урока физкультуры в раздевалке парни начинают чмырить Лукаса Бэнкса. Он, правда, такой забитый урод, что с ним и делать-то больше нечего. Так вот, я задерживаюсь в зале, а Майк, Дерек и Скотт отнимают у этого лоха сумку и куда-то закидывают ее. В общем, к тому моменту, как появляюсь я, Бэнкс уже стоит на коленях, а пацаны его оскорбляют.

– Что вы с ним делаете? – спрашиваю.

– Да вот, надо бы просветить дебила, – смеется Дерек.

– Он, кажется, не знает, что такое минет! – ухмыляется Майк.

– Да неужели! – присоединяюсь я.

Мы стоим вокруг Лукаса и ржем. Каждый по очереди отпускает в его сторону какую-нибудь гадкую шутку. Скотт легонько толкает Бэнкса ногой. Потом то же самое делает Майк.

– Ты что не знаешь, что значит отсосать, придурок? – хохочет Дерек. – Мы можем научить тебя.

– Ты никогда не отсасывал мужикам, дебил? – поддерживает Майк.

– Да пошел ты! – сквозь слезы мямлит Бэнкс. – Да пошли вы все! Вы просто кретины! Отстаньте от меня!

– Как ты нас назвал? – вступаю я. – Что это за слово ты сказал, урод?

– Кретины, – тихо повторяет Лукас. – Долбанные педики!

– Ты совсем охренел! – кричу я и толкаю его ногой в грудь. – Следи за базаром, дебил!

Меня просто из себя выводят его слова. Засранец, еще будет так меня называть! У меня уже глаза кровью наливаются.

Бэнкс падает на спину. Пока Дерек поднимает его, я прошу у Скотта закурить.

– Здесь? – удивляется он.

– Ну давай! Ты чего зассал!

Скотт протягивает мне сигарету. Я прикуриваю и делаю несколько затяжек, выпуская дым прямо в лицо Бэнксу. Потом я беру его руку и тяну ее ближе к себе.

– Как ты меня назвал?

– Никак, – шмыгает он носом.

Я беру сигарету двумя пальцами и подношу к его руке. Лукас начинает ныть и дергаться. Парни замирают и внимательно следят за мной. Как только горящая сигарета касается кожи Бэнкса, он начинает орать.

– Не кричи! – я сильно прижимаю окурок к его руке. – Заткнись!

Я отпускаю этого урода, выбрасываю сигарету, толкаю Лукаса ногой.

– Если пожалуешься кому-нибудь, я тебе мозги вышибу, идиот! – шиплю я ему на ухо.

Мы с пацанами уходим.

– Ну ты псих, Джефф! – почти восхищенно восклицает Скотт, когда мы курим в школьном туалете.

Может, я и псих. Но всяким уродам точно надо следить за тем, что они говорят.

Однако эта история получает весьма неприятное продолжение на следующий день. Нас с парнями вызывают к директору с первого урока. А Бэнкса и не было еще в школе. Так вот, значит, нас вызывают, то есть, меня, Майка, Дерека и Скотта.

– Что произошло вчера в раздевалке между вами и Лукасом Бэнксом? – строго спрашивает мисс Мёрфи.

Мы переглядываемся. Вот урод! Все-таки настучал на нас! Я же его разорву на фиг!

– Да ничего, – отвечает Майк и даже бровью не ведет.

Мы стоим, все вчетвером перед директором, и она рассказывает нам, что школьный уборщик мистер Трэвис, слышал и видел, как мы склоняли Бэнкса к действиям сексуального характера против его воли. Нет, это же только подумать! Откуда этот алкаш такое придумал, с чего он это взял! Да что он, вообще, мог слышать! И уж тем более видеть! По его словам выходит, что мы принуждали Бэнкса к оральному сексу. Охренеть! То есть, он услышал слова «минет» и «отсосать» и сделал вот такой незамысловатый вывод! Ну и кто в этой долбанной школе идиот?

И мы теперь получаемся прямо чуть ли ни насильниками. Да еще и педиками! Короче, полный капец!

– Да кому вы верите! – возмущаюсь я. – Этому умственно отсталому уборщику?! Да что он мог видеть! Чушь какая-то!

– А с тобой, Шеридан, у меня отдельный разговор, – сообщает мисс Мёрфи.

Потом она еще минут двадцать читает нам всем лекцию о хорошем поведении и отпускает пацанов. Она просит их завтра явиться с родителями. Парни уходят, а я остаюсь. Ну да, у нее же ко мне «отдельный разговор». Куда уж там! Я же корень мирового зла.

– Я до сих пор не позвонила твоим родителям, Джеффри, – начинает она, – только лишь потому, что все-таки надеюсь на твое благоразумие и раскаяние. Я надеюсь, ты сам сообщишь родителям, и я увижу одного из них завтра у себя.

Интересно, зачем она все время говорит «родители»? Зачем она говорит так, как будто эта Пола мне мать родная? Все же прекрасно знают, что у меня кроме отца никого нет. И вот тогда зачем мисс Мёрфи все время говорит «родители»? Что она хочет этим сказать?

Я стою, опустив глаза.

– Также я настаиваю на том, чтобы ты сегодня же поговорил с нашим психологом мисс Роарк, – продолжает директор. – Сегодня после уроков прошу тебя зайти к ней в кабинет.

Ну, понятно, думаю, это уже Бэнкс наплел про сигарету. Ну и ожог у него остался, конечно. Все, теперь начнется. Как же я ненавижу этих психологов! Все они одинаковые, задают одинаковые вопросы, получают одинаковые ответы, делают одинаковые выводы. Каждый раз одно и то же. Трудный подросток, немотивированная агрессия, неконтролируемые вспышки гнева, жестокость. Кажется, я что-то забыл… Такие бестолковые диагнозы, что я и не считаю нужным их помнить. Ну, хорошо, директор Мёрфи, к психологу так к психологу. Я утвердительно киваю головой, после чего отправляюсь на уроки.

В дверях кабинета мисс Роарк я сталкиваюсь с Кенди Рузвельт. Она как раз выходит. Ну да, наверняка она тоже «трудный подросток», у нее же столько всякого дерьма на лице! Весь этот пирсинг! К чему он ей, вообще?

– Надо же, – усмехается она, когда видит меня, – у нас все же есть что-то общее.

Не думаю. Она-то наверняка попала сюда за курение травки или за пьяный дебош в каком-нибудь рок-клубе. Но к черту Кенди! Я вхожу в кабинет и сажусь напротив мисс Роарк.

– Зачем ты сделал это, Джеффри? – спрашивает она после продолжительной вступительной части, которая у всех психологов абсолютно одинаковая.

Хотя мисс Роарк довольно сексуальная, я бы не хотел ее трахнуть. У нее длинные светлые волосы, собранные в хвост, хорошая фигура и большая грудь. Она еще не очень старая. Ей, наверное, лет сорок. Или около того. Но я бы не стал ее трахать. Думаю, она бы мне весь мозг вынесла своим психоанализом. У мисс Роарк, судя по кольцу на пальце, есть муж. Но все равно она дешевка, как и все женщины. Особенно женщины психологи. Я знал одну проститутку, так она в прошлом тоже была психологом.

– Зачем ты сделал это, Джеффри? – повторяет мисс Роарк.

– Что сделал?

– Прижег Лукаса сигаретой. Ты думаешь, это смешно?

– С чего вы взяли, что это я?

– Покажи свои руки, Джеффри!

Мне хочется послать ее подальше. Мне хочется нагрубить ей и послать к черту, но я разворачиваю руки ладонями вверх и протягиваю мисс Роарк. Конечно, она сразу видит мои шрамы. И надо быть уж совсем тупой, чтобы не догадаться, от чего они получены. Ну и что теперь?

– Это ожоги от сигарет? – спрашивает она.

– Я не понял, это вопрос?

– Да.

– Да.

– Что да?

– Да – это ответ.

Повисает пауза. Впрочем, недолгая. Психологи, они же любят поговорить.

– Тебя с шести лет воспитывает отец, так?

– Ну.

– Какие у вас с ним отношения?

– Прекрасные.

– Откуда у тебя эти ожоги, Джеффри?

– От сигарет. Вы не поняли?

– Кто это делает с тобой?

Я молчу.

– Это твой отец?

– Нет.

– Тогда кто? Мне ты можешь сказать. Никто ничего не узнает. Ты можешь довериться мне, Джеффри.

Как же меня бесят эти тупые разговоры! Я молчу. Даже отвечать не хочется на эти стандартные фуфловые вопросы. И она продолжает.

– Что с тобой творится? Что происходит? Мы все волнуемся за тебя, Джеффри.

Я молча смотрю на чернильное пятно на столе.

– У тебя период адаптации. Я понимаю, но если тебе нужна помощь, ты всегда можешь обратиться к нам. Ко мне или к директору Мёрфи. Ты знаешь об этом? Мы на твоей стороне в любом случае.

Ага, особенно в этом случае вы как раз все на моей стороне. Не смешите меня!

– Ты ведь знаешь это? – как бы уточняет мисс Роарк.

– Угу. Только мне не нужна помощь.

– Кто это сделал? – она указывает на мои руки.

Она сейчас намекает на моего отца, и меня это ужасно бесит. Все, она меня окончательно достала!

– Никто! – огрызаюсь я.

– Что значит никто? Такие отметины сами не появляются.

– Я сам. Я это сделал! Что вам еще надо?!

– Ты сам? – она от удивления чуть на стуле не подпрыгивает. И так всегда бывает. С каждым психологом. – Но почему?

– Потому!

– Джеффри! Ты сейчас говоришь правду? Ты не врешь мне?

– Да! – повышаю я голос. – Я сам это сделал! Черт, мне это нравится! Я просто кайфую. Да, я люблю боль и поэтому делаю это! Я даже могу порезать себя. Хотите?

– Не надо. Прошу, успокойся, Джеффри.

– Да я спокоен. Хотите, я сделаю это прямо тут? У вас есть сигарета?

– Перестань, пожалуйста!

– Хватит меня расспрашивать!

Тупые разговоры. Я просто издеваюсь над этой мисс Роарк, а она испугалась, вытянулась в струнку. Еще бы, перед ней вдруг оказался настоящий извращенец-мазохист. Кто знает, что он еще выкинет. Она, наверное, сейчас размышляет, насколько я опасен для окружающих. Опасен-опасен! По крайней мере, все, кто беседовал со мной до вас, именно так и считали.

– Я хочу поговорить с твоими родителями, – наконец заключает она.

– У меня только один родитель.

– У тебя есть еще мачеха.

– И что?

– Я хочу побеседовать с твоим отцом.

– Ну так и надо было говорить. Я могу уже идти?

– Да.