Читать книгу История суда и правосудия в России. Том 1: Законодательство и правосудие в Древней Руси (IX – середина XV века) - Коллектив авторов - Страница 7

С 1990-х гг. берет начало современный период исследований проблем законодательства и правосудия Древней Руси, характеризующийся широкой свободой слова и научной мысли, возможностью беспрепятственного выбора темы исследования, а также философских методологических основ и конкретных методов научного познания. Значительная часть российских правоведов и историков сочли необходимым принять активное участие в дальнейшем углубленном развитии, совершенствовании истории отечественного государства и права, поиске научно обоснованных ответов на вопросы, которые на протяжении нескольких столетий оставались мало исследованными и порождали различные предположения, представления, выводы.

За прошедшие 25 лет были исследованы практически все основополагающие проблемы истории законодательства и правосудия Древней Руси и получены новые, заслуживающие внимания результаты как в области истории государства и права, так и в отраслевых науках гражданского, уголовного, семейного права, науках о судоустройстве и судопроизводстве. Творчески были использованы практически все традиционные формы научного исследования: издавались монографии, учебники и учебные пособия, осуществлялись инкорпоративные издания исторических источников, готовились и успешно защищались докторские и кандидатские диссертации. Статьи, посвященные актуальным вопросам истории государства и права Древней Руси, активно и заинтересованно обсуждались на научных и научно-практических конференциях, круглых столах, семинарах, в статьях, публикуемых в центральных и региональных юридических журналах.

Примечательной чертой современного этапа российской правовой науки является значительный интерес российских правоведов к дореволюционной юридической литературе, для удовлетворения которого были переизданы наиболее значимые работы известных дореволюционных ученых-юристов. Большой популярностью пользуются творческие монографические и учебные издания, посвященные проблемам законодательства и правосудия Древней Руси, в том числе работы И. Д. Беляева, М. Ф. Владимирского-Буданова, В. О. Ключевского, С. М. Соловьева, Д. Я. Самоквасова, Н. М. Карамзина, Н. Л. Дювернуа, Н. Ланге, В. Н. Лешкова, С. Ф. Платонова, А. Е. Преснякова, В. И. Сергеевича[116] и других дореволюционных правоведов.

Имея столь блестящие образцы творческого решения исследуемых проблем права и правосудия, современные авторы стремятся всемерно использовать наличное научное знание, а также плодотворные методологические приемы своих предшественников для получения новых, полезных для науки и практики знаний, выводов, обобщений, для проведения системного комплексного анализа, который рассматривается ныне в качестве необходимого условия познания закономерностей функционирования и развития исследуемых явлений и процессов. Заметно обогащается современная методология научных исследований. Применение положений и выводов современной герменевтики для познания смысла исследуемых исторических источников права способствует устранению в них неясных мест и логических противоречий. Творческое применение данных смежных с правоведением социальных наук, экономики, археологии, филологии, антропологии значительно расширяет возможности юристов в понимании и объяснении исследуемых явлений и процессов по сравнению с российскими правоведами XIX в. Все это не может не способствовать дальнейшей творческой разработке российскими правоведами проблем законодательства и правосудия Древней Руси с желанием внести достойный вклад в развитие истории отечественного государства и права.

Т. Ю. Амплеевой, В. В. Момотовым, Ю. В. Оспенниковым и другими российскими правоведами были проведены исследования, характеризующиеся высоким творческим потенциалом их авторов и наличием новых, обоснованных, заслуживающих внимания результатов относительно таких традиционных для истории отечественного государства и права проблем, как формирование древнерусского права и правосудия. Добыты дополнительные свидетельства в целом самостоятельного, независимого от внешних, иностранных интервенций пути формирования славянскими племенами своей государственности, обычного и позитивного права, а также правосудия.

В монографических исследованиях и докторской диссертации В. В. Момотова содержатся новые концептуальные взгляды на начальные этапы формирования права в Древней Руси в IX—XIV вв.[117]Отличительная особенность исследований состоит в том, что при их проведении ученый активно и творчески использовал современные достижения археологии, антропологии, филологии, социологии права. Особенно широко ученым использовались достоверные факты о юридическом средневековом быте, содержащиеся в берестяных грамотах, найденных в Новгороде. В конечном счете ему удалось дать более глубокое объяснение процессов становления древнерусского права, а также влияния на него зарубежного права.

В. В. Момотов обоснованно показывает, что русское право в своем развитии прошло три стадии: символическую, вербальную и текстуальную. Эволюция права посредством заимствования чужого права была скорее исключением, чем правилом. Основной канал заимствования был опосредованным, когда некоторые христианские догматы были трансформированы в правовые аналогии в светских сборниках права. Дополнительным каналом таких заимствований стало использование терминологии, употребляемой византийской канонической традицией на Руси для обозначения новых правовых понятий. Заимствование иностранного законодательства происходило в виде свободной рецепции с учетом народных традиций.

Как признает В. В. Момотов, новые источники познания права убедительно доказывают, что значение рождающейся государственной власти в правообразовании в период раннего Средневековья невелико. Субъективное право в эту эпоху возникает до позитивного (объективного) права. Процесс начального правообразования касается прежде всего вещных отношений. И только с XI в. ведущую роль в создании крупных национальных правовых форм начинает играть государственная власть. Основная роль в генезисе права отводится культуре общества. Культура, выраженная в системе духовных ценностей, мировоззренческих, знаковых и символических системах, задает контуры правовой формы на этапе рождения права. А право, в свою очередь, легитимирует культуру, законодательно оформляя ее, придавая ей общеобязательный характер, создавая устойчивые основы для естественного развития общества.

В монографических исследованиях и докторской диссертации Ю. Т. Амплеева предприняла попытку определить критерии развития и смены моделей уголовного процесса России на протяжении тысячелетнего периода ее истории, что, по ее мнению, необходимо учитывать на современном этапе реформирования правовой системы Российского государства[118]. Автор полагает, что эволюционный путь развития российской правовой системы в целом и уголовного судопроизводства в частности способствовал сохранению правовых традиций и институтов на протяжении нескольких столетий, обеспечивал действие гибкого и удобного в своей приспособляемости к текущим потребностям государства и общества сочетания норм писаного и неписаного (обычного) права.

Заслуживает внимания вывод Ю. Т. Амплеевой о том, что неразделенность уголовного и гражданского процесса в эпоху Средневековья обусловливалась целью судопроизводства в Древней Руси, ориентированного на восстановление нарушенного права лица независимо от характера этого нарушения. Этим объясняются и характер закрепленных в законе наказаний, исключавших смертную казнь (поскольку лишение жизни преступника в большинстве случаев делало невозможным возмещение нанесенного им ущерба), и существенная роль эмпиризма в становлении и развитии древнерусской правовой доктрины в целом и уголовной политики в частности.

Предмет монографических и диссертационного исследования Ю. В. Оспенникова составило брачно-семейное, обязательственное, уголовное и процессуальное законодательство Новгородской и Псковской республик и частично Полоцкого княжества XII—XV вв.[119]В процессе исследования основной акцент был сделан на анализе системных связей законодательства с источниками византийского и европейского происхождения, а также на углубленном изучении частноправовых актов как источника права, что позволило ему заметно расширить устоявшиеся представления об институтах и о нормах средневекового древнерусского права.

Ученый дал новую классификацию видов древнерусских брачных союзов, существенно уточнив систему условий, при которых было возможно заключение и прекращение брака, юридическую природу таких сложных институтов древнерусского брачно-семейного права, как «смилное», «заставание». Им была предложена аргументированная трактовка ряда институтов древнерусского обязательственного права, о содержании которых в историко-правовой науке не было единого мнения (выкуп, приданое, изорничество, кормля и др.). Ю. В. Оспенниковым предложена новая классификация видов преступлений и наказаний, основанная на двух критериях – объект преступления и ответственность за совершенное преступление, а также раскрыта эволюция уголовно-правовых институтов, известных еще праву Киевской Руси, и выявлены факторы, под действием которых в рассматриваемый период изменялась система уголовно-правовых норм. Автором дано также оригинальное решение ряда проблемных вопросов в истории уголовного и процессуального древнерусского права (в частности, уточнено содержание понятий «перевет», «свидетел и» в праве Северо-Западной Руси и установлены особенности юридического положения отдельных категорий свидетелей).

Помимо названных работ, были опубликованы монографии О. В. Мартышина, И. Я. Фроянова, А. А. Горского, Б. А. Рыбакова, И. В. Петрова, М. Б. Свердлова[120], содержащие развернутую характеристику политико-правовых процессов и социально-экономического строя Древней Руси.

Признавая историю Новгорода как особую форму развития древнерусской государственности, О. В. Мартышин дает комплексное описание его экономического и политико-правового строя периода удельных княжеств и монгольского ига. Он справедливо подчеркивает уникальность Новгорода как одного из немногих древнерусских государств, не покоренных татаро-монголами и сохранивших верность демократическим основам управления делами общества и государства. В монографии исследован генезис Новгородской республики, ее общественный и государственный строй, дано системное описание уголовного, гражданского права, суда и процесса, закрепленных Псковской судной грамотой и иными источниками права.

В современный период ведется интенсивный поиск решения проблемы сущности Древнерусского государства и его социально-экономической основы. Развивая свою концепцию общественного и политического строя Древней Руси, И. Я. Фроянов пришел к выводу о том, что свободное население Руси посредством вечевых собраний формировало свою волю по важнейшим вопросам своего бытия и тем самым заметно ограничивало субъективизм князя в управлении делами общества и государства. Он заметно усилил аргументацию своего представления о Древней Руси как союзе племенных княжений и мотивах подчинения славянских племен Киеву.

Иного взгляда на историю становления Древнерусского государства придерживаются Б. А. Рыбаков и А. А. Горский. Так, Б. А. Рыбаков, последовательно развивая концепцию Б. Д. Грекова о Древней Руси как феодальном государстве, привел дополнительные аргументы в пользу понимания Киевской Руси как раннефеодальной монархии.

A. А. Горский, в свою очередь, феодализм на Руси связывает с государственно-корпоративной собственностью княжеской дружины. Он исследует также такие дискуссионные проблемы древнерусской истории, как публичная власть славянского общества в догосударственный период, соотношение политического и социально-экономического строя Древнерусского государства.

И. В. Петров признает, что среди вещных прав важное место занимали землевладение князей и их вассалов, имеющее сходство с феодом, а также персональное данничество, характеризуемое верховным правом великого князя Киевского на землю и отчуждением права взимания некоторой части дани в пользу третьего лица. В уголовном праве он выделяет два рода преступлений – против личности и против собственности, а наиболее динамичное развитие норм древнерусского права связывает с торговыми правоотношениями. М. Б. Свердлов в судебных функциях князя усматривает его видоизмененную обязанность времен «военной демократии» блюсти «правду» и творить «правый суд».

Издан ряд учебников и учебных пособий, в которых процессы становления законодательства и правосудия в Древней Руси рассматриваются в качестве необходимого начального этапа всей многовековой истории Российского государства и его права. Подготовлено и успешно защищено более 20 докторских и кандидатских диссертаций.

Процессы формирования древнерусского права рассматриваются в работах по истории суда и судопроизводства в России, подготовленных В. И. Власовым, В. Н. Бабенко и И. П. Слободянюк, коллективом авторов под редакцией Н. А. Колоколова, А. С. Смыкалиным, в учебниках истории отечественного государства и права И. А. Исаева, Л. А. Стешенко и Т. М. Шамбы, авторского коллектива под редакцией О. И. Чистякова, В. И. Власова, В. Н. Бабенко, В. В. Захарова и B. М. Сырых и др.[121]

В шеститомном издании О. Е. Кутафина, В. М. Лебедева и Г. Ю. Семигина «Судебная власть России: история, документы» опубликованы основные источники древнерусского права, в том числе: договоры Руси с Византией, Русская Правда Краткой редакции (по Академическому списку) и Пространной редакции (по Троицкому списку), договорные грамоты Новгорода с князьями, Псковская судная грамота[122]. При этом авторы особо отмечают важность названных источников в генезисе Российского государства и его права, полагая, что «именно в глубине веков мы находим истоки военных и чрезвычайных судов (со времен опричнины), особых совещаний, действовавших в наиболее драматичные моменты отечественной истории»[123].

Весьма интенсивно и плодотворно проблемы права и правосудия в Древней Руси в современный период исследуются соискателями докторских и кандидатских диссертаций. Предметом их исследований, как правило, берутся наиболее значимые стороны и аспекты формирования и развития политико-правовой практики начальных этапов истории Древнерусского государства.

Из десяти диссертаций, посвященных проблемам политической и государственной власти Древней Руси, успешно защищены две докторские диссертации, одна из которых подготовлена по предмету исторических наук, а другая – философских: К. А. Соловьевым исследована отечественная историография проблем власти в Древней Руси (IX – первая половина XV в.), а Г. Г. Беляевым – концептуальные основы морально-правовой регуляции общественных отношений на Руси в X—XVI вв.[124] Пять кандидатских диссертаций подготовлены по историческим наукам: Р. В. Новожеевым исследован процесс формирования и развития атрибутов власти в Древней Руси во второй половине IX – середине XIII в.; Д. А. Кочетковым – процессы развития государственного строя в IX—X вв.; О. А. Плотниковой – история становления и развития властных структур в древнерусском обществе; П. И. Гайденко – место Киевского митрополита в системе политических отношений Древнерусского государства; Е. Н. Дербиным – историография института княжеской власти на Руси[125].

Соискатели кандидатской степени по юридическим наукам основное внимание уделили проблемам формирования государственной власти, законодательства и правосудия Древней Руси. И. Н. Фалалеева исследовала проблемы соотношения политико-правовой системы Древней Руси, М. М. Шафиев – генезис системы публичного управления в Древнерусском и Московском государствах; Д. А. Грибанов – механизм формирования государственной власти в период раннефеодальной монархии в Древней Руси[126].

Поставив своей задачей выявить генезис, сущность, содержание, структуру механизма регуляции общественных отношений в средневековой Руси, Г. Г. Беляев пришел к выводу, что регулирование общественных отношений в тот период осуществлялось с помощью различных нормативных систем. Среди последних решающее значение имели: 1) регулятивы, выражавшие моральные и правовые ценности общества, к которым относились бытовавшие в морально-правовом сознании традиции, обычаи, оценки, нормы, принципы, идеалы, исповеди, «моления»; 2) регулятивы, выражавшие культурно-исторические особенности функционирования русского общества в средневековом государстве, – Древнейшая правда, Русская Правда, памятники, летописи, «Слово о полку Игореве», нормы морали и права; 3) регулятивы христианской морали, церковного и светского суда, монархического управления как средства морально-правовой регуляции общества X—XVI вв.; 4) правовые регулятивы – княжеские указы, судебники, церковное и светское право того времени.

Г. Г. Беляев признает, что процесс формирования системы социально-правовых регуляторов того времени носил закономерный характер, решающее воздействие на него оказывали прежде всего материальные факторы через жизнедеятельность общества. Однако в его работе диалектика взаимосвязи материальных и духовных компонентов не была раскрыта на конкретно-историческом уровне, вследствие чего придавался приоритет духовным началам в формировании нормативных регуляторов. В итоге в работе делается вывод о том, что специфика морально-правовых методов и средств управления отношений центральной власти с Православной церковью, соотношения светского и позитивного государственного права, культивируемая на уровне Древней Руси и Московского государства, должна учитываться в политико-правовой политике современного государства[127].

К. А. Соловьев не исследует непосредственно проблемы власти Древнерусского государства, объектом исследований он берет монографические и иные научные работы. В центре его внимания находятся концептуальные вопросы власти в Русских землях со времени появления на Руси государственных структур и перерастания потестарных отношений во властные до начала процесса оформления Московского государства (с IX до середины XV в.), получившие отражение в отечественной научной литературе. Исследование, как отмечает названный автор, проводилось в целях выявления узловых проблем и ключевых вопросов в осмыслении места и роли государственной власти, сформировавшихся на разных этапах развития историографии, на основе анализа проблемы власти в Древней и Средневековой Руси в отечественной исторической науке на протяжении XVIII—XX вв. В центре внимания находились теоретико-концептуальные стороны изучения проблемы власти в контексте развития исторической науки.

Автором показана динамика развития российской научной мысли относительно процессов становления и развития государства и права Древней Руси и выделены четыре периода: 1) становление научной историографии XVIII – начала XIX в., когда наиболее существенными чертами были рационализм, вера в универсальность исторического пути разных народов и во многом искусственное, механистическое сближение истории России и европейских стран; 2) распространение историками конца XVIII в. на исследуемые процессы идей Просвещения и теории общественного договора; 3) формирование концепции двух действующих параллельно и не пересекающихся властных форм – княжеской и земско-вечевой, каждая из которых существует в собственной сфере и обладает собственной легитимностью; 4) применение марксистской доктрины, которая в переложении советских историков и правоведов не привела к революционному пониманию процессов становления государства и права на Руси.

Выводы автора заслуживают самого пристального внимания, поскольку дают весьма полный системный анализ юридической и исторической литературы, посвященной проблемам истории становления и развития государства и права, правосудия Древней Руси, заметно облегчают процесс ее изучения и систематизации. Однако они, по нашему мнению, имеют и один значительный недостаток. Ограничив предмет исследования научными работами, этот автор не уделяет достаточного внимания закономерностям и механизмам непосредственно самой действительности – процессам развития государства и права. Между тем именно эти знания выступают объективным критерием оценки как выводов, полученных другими авторами, так и собственных результатов научного исследования. Без знаний объективных процессов и детерминирующих их закономерностей невозможно дать достоверную оценку научным знаниям, являющимся мыслительным аналогом объективного и закономерного и обладающим качествами научного знания в той мере, в какой они верно отражают объективное и закономерное. Слова Л. Н. Гумилева о том, что «прежде чем излагать историю страны или народа, надо увидеть ее самому»[128], оказываются справедливыми в отношении и историка, пишущего историю народа, и историка, описывающего процесс развития научной исторической мысли.

К сожалению, практика изучения проблем истории, сведенная к анализу только научной литературы, имеет среди историков широкое распространение и даже получила официальное признание в качестве достаточного результата для получения кандидатской или докторской степени по историческим наукам. Например, подобным методом была подготовлена уже упоминавшаяся кандидатская диссертация Е. Н. Дербина, в которой проблема становления княжеской власти на Руси сведена к обзору монографий и иных письменных источников, посвященных исследуемому процессу.

В числе наиболее значимых выводов и положений, содержащихся в названных диссертациях, можно выделить сведения, полученные Р. В. Новожеевым об атрибутах, о ритуалах и символах власти Древней Руси, дополнительные аргументы, полученные Д. А. Кочетковым, о том, что восточнославянская государственность явилась итогом естественного развития общества. Приглашение же на Русь норманнской династии стало тем внешним фактором, который ускорил процесс объединения славянских земель и превращения их в государственное образование. Соответственно, варяги оказали значительное, но не определяющее влияние на процесс создания государственности на Руси[129].

В диссертации О. А. Плотниковой содержатся дополнительные исторические, экономические, политические, правовые факты, свидетельствующие о том, что в IX—XI вв. Русь представляла собой военный административный союз племен, однако в IX—XII вв. она утрачивает единство и продолжает существовать в виде конфессиональной территории, управляемой из Киева. Восполняет пробел диссертация П. И. Гайденко, в которой дается системное описание места и роли Киевского митрополита в государственном механизме Древней Руси.

Проблемам формирования древнерусского права посвящены четыре кандидатские диссертации. Т. В. Синякова исследовала роль обычая как источника древнерусского права; В. В. Чемеринская – влияние византийского права на древнерусское; А. В. Агафонов – процессы происхождения права Древней Руси и систему его источников; Ф. М. Майор предпринял попытку сформулировать концептуальные основы морально-правового регулирования общественных отношений в Древнерусском государстве в IX—XIII вв.[130]

Т. В. Синякова справедливо обращает внимание на то, что в условиях становления законодательства взаимоотношение обычного и писаного права не может сводиться только к санкционированию государством норм обычного права. В этот период все действующие правовые формы находятся в органичном единстве. Правовой обычай, судебный прецедент, равно как и договор, и нормативный правовой акт государственной власти, не могут быть противопоставлены друг другу, поскольку являются элементами единой системы, ее подсистемами, обслуживающими разные структурные пласты права: динамические элементы в виде позитивного права («вертикаль»), а статические – в виде правовых обычаев («горизонталь»).

Издавая новые законы и творя суд, полагает автор, княжеская власть и церковь создавали новые правовые институты, творили позитивное право. При отсутствии эффективной связи центра и периферии статические элементы в праве преобладали. Изложенная Т. В. Синяковой связь закона и обычая логично объясняет причины успешного действия закона, например Русской Правды, при ее крайне лапидарном содержании, ориентированном на закрепление отношений преимущественно уголовного и уголовно-процессуального права, В тот период не было необходимости в замене норм гражданского права, созданных обществом до государства и независимо от него, которые сохраняли эффективное действие в прежнем неизменном виде на статическом уровне.

В. В. Чемеринская приходит к выводу, что влияние византийских источников на русское законодательство прослеживается до конца XVII в. Процесс распространения византийского политического опыта, права, идеологии был двучленным и даже многочленным. Каждая из сторон в этом сложном процессе культурного и политического взаимодействия выступала со своими нуждами и стремлениями, и влияние византийского права на обычное право Древней Руси и законодательство не было столь решающим, как это пытаются представить В. С. Иконников и другие сторонники концепции «византийского влияния на Руси»,