Читать книгу Вояж по-турецки - - Страница 12

Мой разум бурно кипел негодованием. Отправив Севку обедать одного и накинув на себя куртку с капюшоном на случай возобновления дождя, я мерила быстрым шагом площадку перед отельной парковкой в ожидании приезда Керема Мевланоглу.

Поминутно спотыкаясь о выступающую местами плитку и чертыхаясь, я в красках представляла себе, как прямо в лицо высказываю накопившиеся в его адрес эпитеты. Все предыдущие мои отважные, но в целом очень разумные планы смело эмоциональной волной, вызванной сообщением Валентины.

Я просто не могла поверить в существование подобной вопиющей наглости. Это же надо было такое провернуть! Приказать убить в каких-то своих грязных интересах, пусть и, на мой личный взгляд, сомнительного, артиста, но всё же настоящего, живого человека. Причём наверняка в сговоре с этим своим неприятным заместителем (думаю, именно с ним происходил у Ольгиного свёкра тот самый подслушанный мной диалог). Недаром противный Капитан отирался на новогоднем отельном ужине, и при этом он определённо не смотрелся за банкетным столом обычным праздно отдыхающим гостем. А потом рука господина Мевланоглу хладнокровно поднялась состряпать дельце и повесить своё преступление на русского недотёпу Виталика, который пусть и раздражает порой окружающих своим поведением, но всё же из всех вариантов убийства, похоже, способен только на один – насмешить до смерти.

Твёрдо решив сразу же высказать Керему Мевланоглу всё, что я думаю и о нём самом, и вообще о местных органах порядка, причём не особенно стесняясь в выражениях, и потребовать немедленно освободить российского гражданина, я нетерпеливо дожидалась, пока припаркуется доставивший главу полиции микроавтобус.

Выйдя из салона, господин Керем сразу же увидел меня и решительно направился в мою сторону, на ходу снимая элегантное светлое пальто. Он протянул мне руку, собираясь поприветствовать. Однако, заглянув в глаза, интуитивно почувствовал степень моего напряжения и немедленно заподозрил неладное. Не говоря ни слова, он отослал сопровождавших его людей и мягко указал мне следовать за ним.

Мы присели в кресла в дальнем углу отельного холла. Господин Керем жестом подозвал официанта и заказал чай и два согревающих коктейля.

– Судя по вашему взгляду, вы, Люба, хотите затеять какой-то важный разговор, а у нас это без чая не делается. Аперитив же нам обоим не помешает перед обедом. Для повышения аппетита. Вы ведь тоже ещё не обедали, я не ошибся? – тон Ольгиного свёкра был серьёзным и очень спокойным.

Я проигнорировала вопрос начальника полиции об обеде. Вместо этого я набрала в лёгкие побольше воздуха, уставилась в свои колени и, не откладывая в долгий ящик, принялась выливать на него потоком свои обвинительные умозаключения, подкреплённые рассказом о невольно подслушанном мной телефонном разговоре. При этом я смело, с вызовом сообщила, что телефон с аудиозаписью находится в надёжном месте и если хоть один волос упадёт с головы моего ни в чём не повинного соотечественника (равно как с моей или моего ребёнка), запись эта будет сразу же опубликована. С подобающими случаю комментариями. И что я предлагаю добровольно отпустить Виталия и немедленно, а иначе ему, большому начальнику, не избежать позора, да ещё и международного скандала в придачу.

В конце я с достоинством прибавила:

– В своём ведомстве и в своей семье разбирайтесь, пожалуйста, сами. Я не стану рассказывать Оле ни о чём, я так решила. Но и помогать я вам, понятно, в такой ситуации отказываюсь.

Я перевела дух и впервые за всё время с начала произнесения мной эмоциональной тирады посмотрела на господина Керема.

И обомлела. Вместо ожидаемого мной прямого напряжённо-испуганного, а возможно, даже злого бегающего взгляда я увидела, что шеф полиции откинулся в кресле и беззвучно смеялся. Потом его смех перешёл в очень заразительный, какой-то детский, весёлый хохот.

Я растерянно молчала. Подошёл официант с тележкой, с любопытством посмотрел на моего визави, оставил на нашем столике заказанные полицейским напитки и ушел, поминутно оглядываясь.

Господин Керем наконец взял себя в руки, шумно выдохнул и сел ровно в своём кресле. Помолчав несколько секунд, он сказал уже вполне серьёзно:

– Люба, вы очень, очень смелая девочка. Не уверен, что я бы на вашем месте решился так рьяно защищать чужого человека от хорошо организованной банды убийц. И если учесть тот весьма ограниченный набор фактов, которым вы обладаете, вы сделали весьма достойный и логичный вывод. Однако, поверьте мне, в данном случае вы глобально и категорически ошиблись.

Он сам разлил чёрный чай по традиционным стаканам-рюмочкам, бросил в свой стакан кубик сахара, поднёс горячий напиток к губам и на мгновение, казалось, задумался, будто принимая какое-то важное решение. Затем он чуть заметно кивнул своим мыслям, очевидно, приняв его, и сказал:

– Я не хотел полностью посвящать вас в курс этого дела, Люба. По крайней мере, до завершения расследования. Мне казалось достаточным озвучить лишь несколько тезисов, которые непосредственно касаются предстоящих бесед со свидетелями в вашем присутствии. Но раз уж произошла такая утечка, авария прямо-таки, – и господин Керем снова залился озорным хохотом, видимо, вспоминая, каким именно образом произошла эта утечка, – придётся о многом рассказать вам. Иначе ведь вы так и будете считать бедного папу Керема отвязным мафиози. И потом, Люба, мне действительно очень нужна сейчас ваша помощь. Поэтому наберитесь терпения, будет небольшая исповедь, но зато для вас многое прояснится.

Всё ещё ничего не понимая, но уже интуитивно ощущая, что где-то глупо села в лужу, я вцепилась в свой стакан с чаем и принялась старательно помешивать отсутствовавший в нём сахар. И на протяжении всего рассказа господина Керема, последовавшего далее, я не проронила ни слова.

Раньше Ольгин свёкор, окончивший в юности сразу два факультета одного из европейских университетов, исторический и искусствоведческий, а впоследствии – уже на родине – получивший, по настоянию родителей, образование и в сфере юриспруденции, возглавлял небольшое столичное подразделение полиции. Оно занималось делами о незаконной добыче и обороте исторически значимых ценностей.

Имя и карьеру на этом поприще он сделал очень быстро. Ловля преступников, промышляющих махинациями с объектами всех исторических периодов, от Османского до Древнегреческого (ничего удивительного, значительная часть истории Древней Греции вершилась на территории современной Турции), была делом его жизни.

Господин Керем при этом часто направлялся высшим руководством в длительные командировки, в том числе в приграничные территории. Не исключая и восточные неспокойные горные рубежи, ведь бесценные раритеты зачастую ввозились и вывозились в зависимости от ситуации и пожеланий нелегальных покупателей именно на этих обширных и трудно просматриваемых участках.

Если вам кажется, что люди, незаконно добывающие и продающие древние мраморные статуи, куски стен с раннехристианскими фресками или золотые кофейники из османских дворцов, – это милые скромные ребята, нервно протирающие носовыми платочками запотевшие от стресса на допросах очки, то вы сильно заблуждаетесь. Огромная, а порой и баснословная стоимость продаваемых ими на чёрном рынке объектов часто делает из этих людей законченных бандитов и беспринципных убийц. А сложнейшие, растянутые по времени и географии операции, планы-перехваты, перестрелки и крупные задержания становятся обычными буднями для полицейских, которые с ними борются.

Господин Керем был так увлечён своей опасной, но любимой работой и так редко проводил вечера и выходные, не говоря уже о почти отсутствовавших отпусках, с семьей, что упустил драгоценное время, даже не заметив, как его молчаливая красавица жена стала угасать на глазах. Прозрев лишь, когда ничего уже было сделать нельзя.

Он остался работать в полиции, но ушёл с той самой некогда любимой службы и перебрался сюда, в спокойную южную провинцию, прихватив сына Али, входившего тогда в подростковый возраст, и верную помощницу Фатму, не пожелавшую расстаться с мальчиком, которого она нянчила с пелёнок.

Здесь Керем Мевланоглу, обладая богатейшим профессиональным опытом, прекрасным дипломатическим даром и хорошими связями, быстро дослужился до регионального начальника.

Конечно же, за годы службы в этом регионе тоже было всякое: и ограбления банков, и перестрелки между не поделившими бизнес дельцами, и даже весьма запутанные убийства. Однако всё это случалось здесь, в гладко причёсанном и ровно подстриженном туристическом регионе, крайне редко, и это совсем нельзя было сравнить с предыдущей клокочущей ежедневными непредсказуемыми событиями столичной службой господина Керема. По сравнению с ней сегодняшняя его должность представлялась почти что созерцательной.

Но некоторое время тому назад ему позвонил бывший коллега «из прошлой жизни» и сказал, что им стала доступна следующая, плохо пока проверенная информация.

Через регион господина Керема в ближайшее время будет осуществлена прямая незаконная попытка вывоза в Германию небольшой по объёму, но очень серьёзной по наполнению партии драгоценностей, датируемых XVIII веком.

Что это за ценности, каков источник их происхождения, кто выступит международным курьером и какова примерная логистика перемещений груза и его оплаты, с точностью сказать бывший коллега пока не брался.

Однако по ряду признаков за сделкой стоял их общий «старый знакомый», отсидевший свой немалый срок, подаренный ему господином Керемом.

Срок этот явился итогом длительной и сложной полицейской операции, той самой, что полностью захватила его тогда. Той самой, из-за которой он не уберёг от смертельной болезни жену.

Откровенно говоря, этот человек не был напрямую повинен в трагедии, произошедшей в семье Керема Мевланоглу, он явился лишь косвенной причиной, а скорее даже её фоновым обстоятельством. Однако ненависть к нему, пришедшая в душу полицейского на смену гораздо тяжелее переживаемой мужчиной скорби, жила там до сих пор и была по-человечески понятна.

Вышеупомянутый преступник недавно вышел на свободу. Почерк вырисовывался явно его. А значит, ценности, скорее всего, должны были прийти привычными для него и давно отработанными путями через границы со странами, на территории которых происходила военная либо террористическая неразбериха. В этих условиях разграбление даже национальных сокровищниц – обычное дело.

Таким образом, логичным представлялась доставка «посылки» с курьером в этот курортный город, являвшийся фактически воротами из восточного, горного региона страны в западный и одновременно обладавший международным аэропортом. Целью доставки товара в город должна была быть, очевидно, его визуальная оценка, оплата и передача груза надёжному международному курьеру. Рейсы в Германию, куда должны были улететь ценности, осуществлялись из местного аэропорта ежедневно, дважды в сутки.

Коллеги-полицейские договорились держать руку на пульсе, активно сотрудничая и ежедневно сообщая друг другу о положении дел.

До предновогодних будней никакой новой, а тем более срочной информации по этому делу не появлялось. Сам господин Керем и его сотрудники, будучи не только полицейскими, но ещё и обычными людьми, планировали короткие семейные выходные (таких продолжительных новогодних каникул, как у нас, в Турции нет) и привычные праздничные мероприятия. Однако тридцатого декабря тот самый коллега неожиданно позвонил и сообщил, что курьер с «посылкой» действительно прибудет в их город и там же обменяет товар на наличные деньги. Сумма была озвучена в евро и содержала много нулей. Покупатель – гражданин Германии, предположительно русского происхождения – будет встречать груз в конечной точке и получать лично с международным курьером.

Но главное, как сообщил столичный коллега, тем самым международным курьером, равно как и вынужденным казначеем сделки, выступит артист Кенан Карталь, которому для этих целей спешно организовали новогоднее выступление в нашем отеле. Хозяин отеля, к слову, здесь совершенно ни при чём, он лишь был счастлив ухватиться за возможность заполучить на свой новогодний банкет модного бодрумского исполнителя за символические деньги «просто потому, что артисту удобно провести пару дней на южном побережье и потом улететь оттуда на гастроли в Европу».

Этот разговор я и услышала в аудиозаписи на Севкином телефоне. В конце подслушанной мной беседы господин Керем горячо заверил своего коллегу, что теперь они наконец завершат начатое раньше благое дело и вместе добьют этого бандита и его людей. Посадив их всех заново и теперь уже на гораздо менее перспективный, в смысле скорого выхода на свободу, срок. Данную мысль, озвученную, впрочем, тогда господином Керемом гораздо короче, я и расценила, к своему стыду, как побуждение к убийству.

Господин Керем, между тем, не собирался отказываться от намеченных семейных планов на выходные. На то были и глубокие личные причины (шеф полиции после пережитого горя более никогда не ставил работу выше семьи), и вполне объективные профессиональные.

Дело в том, что столичный коллега, курировавший операцию, заранее командировал в город двух своих сотрудников. Те были призваны проработать и спланировать мероприятия на месте, а впоследствии инкогнито заселиться в отель и контролировать ситуацию до момента передачи денег.

Доставка товара и его оплата, по сведениям, попавшим в распоряжение отдела, должна была осуществиться днём второго января. Информация о месте и точном времени поступила бы артисту каким-то образом дополнительно. Рейс его в Берлин также был назначен на вечер второго января.

Господин Керем планировал вернуться в город ранним утром этого дня и при необходимости присоединиться к операции.

Наличные деньги, предположительно, всё это время должны были находиться у Карталя. Поскольку сумма крупная, хранение её должно было осуществляться в сейфовом режиме. Видимо, эту функцию и выполнял его контейнер, оснащённый серьёзным кодовым механизмом и обладающий очень хорошей физической внешней защитой.

Понятен был также и выбор Кенана Карталя в качестве международного курьера. В том смысле, что ценности, которые артист планировал доставить за неплохую, видимо, мзду в Германию, наверняка призваны были гармонично затеряться на фоне его экзотических и обильно украшенных костюмов из разных эпох и параллельных измерений под видом искусно выполненного декора.

Первого января, после новогоднего банкета, Кенан Карталь был убит. Денег в его сейфовом контейнере нет, зато есть вскрытый кейс, который как нельзя лучше подошёл бы на роль хранилища искомой суммы. Кроме того, незадолго до новогоднего банкета рейс Карталя был изменён им самим с вечернего вылета второго января в Берлин на ночной первого января во Франкфурт. По крайней мере это было осуществлено с его собственного аккаунта. Естественно, на рейс артист не явился.

Российского гражданина Виталия Воронкова задержали вполне логично, по причине того, что именно он последним заходил, согласно данным с камеры видеонаблюдения, в гримёрку Карталя, а также его, господина Воронкова, серьёзных угроз в адрес ныне убитого артиста, объявляемых во всеуслышание.

Быть же непременно на месте преступления и лично вести расследование этого убийства господину Керему было необходимо как из соображений профессионального достоинства и ответственности за вверенный ему регион, так и из-за угрозы возникновения некоторых дипломатических неурядиц. В деле, пояснил он, вероятно, замешаны граждане иностранных государств, а уж такими делами лучше самого господина Мевланоглу в его службе никто не владеет.

В дополнение к этому в отеле в момент совершения преступления находился его непосредственный заместитель.

Вновь озвученное имя сурового солдафона моим мозгом было охотно опознано, но вот в памяти откладываться по-прежнему категорически не желало.

Капитан, по словам господина Керема, вынужденно принял на себя первую волну следственных мероприятий, хотя по сути и согласно букве закона должен бы проходить в деле в роли свидетеля.

«Ну да, конечно, свидетеля! – ехидно отметила я про себя. – Проморгал преступление. Ему теперь точно светит строгий выговор».

– Люба, мне ещё многое предстоит вам рассказать до того, как мы начнём опрашивать свидетелей, – внезапно прервал своё повествование господин Керем. – Поверьте, мои люди ни минуты не сидели здесь без дела. Но я страшно голоден с дороги. Составьте мне, прошу вас, приятную компанию за обедом. Не будем портить трапезу мыслями об убийстве. А после мы обязательно продолжим наш интересный разговор.