Читать книгу Вояж по-турецки - - Страница 8

Ресторанный зал отеля в свежем новогоднем убранстве смотрелся просто великолепно. Столы, ещё за обедом накрытые обычными скатертями и расположенные рядами, теперь оказались составлены в удлинённые конструкции и украшены белоснежными полотнищами с объёмными воланами и голубыми атласными бантами. Стулья также были превращены в подобия кресел сказочных мультяшных принцесс. К каждому креслу была пришпилена изящно оформленная карточка с номером.

– Как в театре, – восхищённо вслух отметил Севка.

Вазы с фруктами, часто расставленные на столах, сверкали золочёным орнаментом. Блюда с закусками всевозможных видов аппетитно пестрели на белом фоне скатертей и источали свежие и манящие ароматы. Они соперничали только с запахами цветов, стоявших возле каждого стола в высоких напольных вазонах. Приборы, салфетки, бокалы, свечи – всё было тщательно подготовлено и сияло, хрустело, звенело строго, как положено.

Мой внезапно проснувшийся внутренний эстет зажмурился от наслаждения.

– Мадам Луба, разрешите поздравить вас с наступающим праздником. Сегодня вечером вы выглядите просто сногсшибательно! – Ахмед только что отошёл от группы дам в вечерних декольтированных платьях и поспешил поприветствовать меня перед началом торжественного новогоднего ужина.

Трудное – даже для русского человека – слово мужчина произнёс на неродном языке почти нараспев, старательно выговаривая каждый слог.

Я с нескрываемым удовольствием провела рукой по подолу своего длинного чёрного платья. Высокий запа´х его был отделан узкой тесьмой, усыпанной чёрными стразами с геометрически выверенными вкраплениями белых. Платье не предусматривало никаких дополнительных украшений, поэтому серебристые туфли на шпильке и ярко накрашенные губы были единственными выделявшимися в этом ансамбле деталями. Да ещё при ходьбе левое бедро обнажалось почти до середины, и это смотрелось, я знала, чертовски эффектно.

– Спасибо, Ахмед, – сказала я. – И вас тоже с наступающим. Объясните мне теперь, как вам с ребятами удалось создать подобную красоту за каких-то полдня?! Просто волшебство какое-то.

Менеджер довольно рассмеялся и указал жестом на носившихся с невероятной скоростью официантов, одетых по случаю торжественного банкета в форменные красные жилеты с золотой вышивкой и круглые шапочки в тон. По ощущению, количество задействованного персонала прибавилось.

– Главное – это уметь чётко поставить задачу и потом правильно и сполна с них спросить, – эту фразу Ахмед сказал очень серьёзно и почти убил взглядом молодого гарсона, который всего лишь уронил с блюда лимон. – Давайте я провожу вас к столику. Какой номер указан в вашем приглашении? О, молодой человек тоже сегодня настоящий красавец! Потрясающе!

Только что подбежавший Севка засиял от услышанного комплимента и, элегантно сунув руку в карман пиджака, гордо зашагал рядом со мной к сто- лику.

Приготовленные для нас согласно номерам в пригласительном билете места были удачно расположены неподалёку от сцены, поэтому происходящее на ней действие обещало прекрасно просматриваться. При этом столик находился на достаточном удалении от звуковых динамиков, так что мы с Севкой не рисковали за эту ночь оглохнуть.

На сцене стояла какая-то музыкальная техника, артистов на ней пока не было. Из динамиков лилась приятная расслабляющая мелодия. В ресторанном зале было тепло. Словом, в гостеприимных стенах нашего отеля ничто не напоминало о сильнейшем циклоне, практически парализовавшем той ночью город, и ничто не обещало омрачить наш новогодний банкет.

Нарядные гости входили непрерывным потоком и постепенно заполняли зал, занимая отведённые для них места. Нашими соседями по столу оказались милейшая пожилая пара из Подмосковья, нежно ворковавшая друг с другом, и двое мужчин-турок. Одному из них на вид можно было дать лет тридцать пять. Он обладал легко узнаваемой военной выправкой и оглядывал зал жёстким, совершенно не праздничным взглядом. Судя по всему, расслабляться эти ребята не умеют даже в выходные.

Второму парню, смешливому и разговорчивому, можно было дать от силы лет двадцать пять. Он сразу же принялся разливать по бокалам напитки, рискуя навлечь страшные менеджерские кары на спешившего к нам со всех ног, но всё же опоздавшего официанта. И только два места напротив нас ещё долго оставались незанятыми.

– Ого! Вот нас куда, оказывается, посадили! – раздался над ухом уже до боли знакомый голос Виталика.

«Ну конечно, кто же ещё?!» – с лёгкой досадой подумала я.

– Очень, очень приятно будет встретить Новый год в такой душевной компании. Кому чего налить? – Виталик обошёл стол не совсем ровной походкой и уселся на одно из свободных кресел.

– А где Валя? – тотчас же спросил мой любопытный сын.

Нет, Севка определённо тяготеет теперь к роскошным брюнеткам.

– Да кто ж разберёт этих баб? – весело ответил Виталик. – То выходить уже было собиралась, а то «иди один, выпей пока, я спущусь через полчаса». В общем, друг, не связывайся ты с ними, мой тебе совет.

Севка захихикал, кивнул и принялся жевать профитроль с какой-то зелёной начинкой.

Я грустно стряхнула кусочки начинки с его, по-видимому, уже бывшей праздничной рубашки и подняла взгляд, так как в поле моего бокового зрения что-то интенсивно засверкало.

Столик, стоявший неподалёку от нашего и накрытый в отличие от остальных всего лишь на две персоны, наконец обрёл своих гостей. Бледнокожая брюнетка с ярким сценическим макияжем была одета в узкое переливающееся синее платье со шлейфом. Шлейф был приподнят с одного бока, хитро задрапирован и прикреплён к запястью девушки посредством шнура, состоявшего, казалось, из крупных бриллиантов, так он переливался в свете ярких ресторанных ламп. Меня поразили и мгновенно приковали взгляд губы девушки, накрашенные ярко-синей помадой.

«Похоже, она тоже будет выступать», – подумала я.

Но эта мысль не смогла занять меня надолго, потому что Карталь (а это, несомненно, был он), приближавшийся к столику с коньячным бокалом в руке, своим видом ввёл меня в состояние лёгкого оцепенения.

Он был похож сейчас на какое-то инопланетное создание или, скорее, существо, заплутавшее в коридорах пространства-времени. Многослойный костюм, состоявший, казалось, из стальных пластин всех оттенков синего, создавал стойкое ощущение своей причастности к временам и вкусам нашего Петра Великого. Немалую роль в этом играли расшитый блестящими «каменьями» длиннополый кафтан, пышный парик, изящные голубые перчатки и стилизованные под старину феньки, болтавшиеся на поясе. И, конечно, венчавший сие великолепие головной убор, напоминавший известную всем треуголку, правда в данном случае почему-то двухэтажную. Лицо артиста было покрыто голубым гримом и какими-то рисунками. Совершенно точно, орнамент на его лице содержал крупные изображения звёзд, всё же остальное было на расстоянии практически неразличимо.

Севка проследил за моим взглядом и восхищённо ахнул. Я вполне разделяла его эмоции и сама готова была схватиться за видеокамеру. Однако свой телефон я оставила на прикроватной тумбочке.

Пара подмосковных пенсионеров осторожно, но с любопытством разглядывала артиста. Турки, почти одновременно после Севкиного возгласа обернувшиеся в сторону Карталя, быстро утратили, казалось, к нему всякий интерес и дружно отдавали должное закускам.

Виталик, только что самозабвенно предававшийся стенаниям о несносности женской натуры, увидел «бодрумского орла» в его сценическом оперении последним. Разинув рот и, определённо, утратив на мгновение дар речи, мужчина уставился на Карталя. Затем он медленно повернулся и, обращаясь почему-то к мирно жующим туркам, произнёс почти с отчаянием в голосе:

– И вот это раскрашенное синее чучело в блестящем халате я должен буду терпеть всю новогоднюю ночь?! Это как же я потом, получается, год-то проведу?!

Турки, очевидно, не понимавшие русского языка и уж точно не обладавшие глубокими познаниями в наших народных приметах, пожали плечами, вежливо улыбнулись (у старшего улыбка, впрочем, скорее напомнила гримасу) и вернулись к своим тарелкам.

– Я набью ему морду, – почти простонал Виталик.

– Зай, остынь уже! Давай лучше праздновать! – К столу подошла Валентина в невероятном облегающем комбинезоне шоколадного цвета с полностью открытой спиной.

Её чёрные локоны были тщательно завиты и рассыпаны по покрытым мерцающей пудрой плечам. Севка снова смотрел на неё с нескрываемым восхищением, наблюдавшимся раньше только при виде Деда Мороза с огромным и явно перспективным мешком.

Остальные присутствующие тоже оценили эффектное появление Валентины. Особенно в этом преуспел наш весёлый турецкий сосед, так и замерший с поднесённым к губам бокалом.

В этот момент возникший на сцене ведущий торжественно объявил о начале концертной программы, и вечер потёк непрерывным плавным потоком. Открывал представление бородатый рыжий фокусник с магическими коробами и порхающими белыми голубями. Он так выразительно вращал глазами, а длина его бороды была такой приличной, что мы с Севкой тут же вспомнили нашего родного Карабаса-Барабаса. Затем пара скрипачей в расшитых парчовых жилетах играла чудесную романтичную музыку.

Официанты при этом зажгли свечи, а некоторые пары вышли на танцпол.

Меня, неожиданно прекратив есть, пригласил на танец наш суровый турок с военной выправкой. Я приосанилась и, рассчитывая получить удовольствие если не от танца, то хотя бы от светской беседы, изящно продефилировала на площадку перед сценой. Однако никакой романтики момента я в итоге не ощутила, потому что мой партнёр танцором оказался неважным, к тому же постоянно смотрел куда-то в сторону и даже не пытался общаться. В очередной раз пришлось себе признаться, что все эти военные – вообще не моё.

Второй наш турецкий сосед по столу всё это время тоскливо взирал на голую спину Валентины, мирно танцевавшей с Виталиком, и запивал своё горе чем-то подходящим случаю.

Следом за скрипачами ведущий объявил выступление некой Алисии Хан. Оказалось, так звали спутницу Карталя, и теперь она сияла на сцене в свете софитов и исполняла кавер-версии мировых хитов не особенно хорошо поставленным голосом. Впрочем, откровенно фальшивить Алисия Хан себе тоже не позволяла. Но и удовольствие от её выступления лично мне получить было весьма сложно.

Во время исполнения одного из хитов ABBA и вовсе что-то произошло с аппаратурой, и голос артистки теперь никак не хотел пробиваться сквозь по-прежнему хорошо звучавший музыкальный фон.

В связи с этим в концертной программе объявили короткий перерыв. Алисия Хан села за столик и стала нервно пить коньяк. Возле сцены активно забегали отельные работники. Карталь, куда-то выходивший из зала, вернулся и беседовал с Ахмедом, очевидно обсуждая с ним произошедший сбой музыкальной аппаратуры.

Праздник, между тем, это обстоятельство совершенно не испортило. Гости замечательно проводили время, болтая, придумывая тосты, поглощая закуски. Некоторые танцевали под поставленные отельным диджеем композиции. Севка не забывал наполнять память своего телефона новыми видеофайлами.

Примерно за час до полуночи, как и было указано в афише, ведущий объявил о начале выступления Кенана Карталя, и я с любопытством уставилась на сцену. Надо признать, песни «бодрумского орла» звучали интересно, современно и даже по-своему стильно. Их украшали в том числе разнообразные компьютерные «фишки», призванные, видимо, подчёркивать неземной имидж певца. Я обычно предпочитаю более классическую, живую подачу. Но и такой вариант вкупе с инопланетным костюмом считаю вполне жизнеспособным.

Ближе к полуночи Карталь завершил первую половину своего выступления, поблагодарил аплодировавшую публику и величественно удалился со сцены, покачивая полами блестящего кафтана.

Праздник продолжило шоу с составлением пирамид из бокалов, дружным обратным отсчётом шестидесяти секунд до наступления Нового года, хлопаньем десятков одновременно открываемых бутылок шампанского и искрами от множества разноцветных бенгальских свечей в руках официантов, пусть они и не затмили в Севкиных глазах отменённый всё же из-за циклона фейерверк.

Далее по программе снова были танцы, тосты, вино и закуски. Потом пришёл черёд забавного «индейка-шоу». По факту оно представляло собой всего лишь конструкцию из нескольких гигантских запечённых птиц, имитирующую подобие гимнастической пирамиды из атлетов и провезённую на тележке по залу в окружении танцующих под весёлую музыку поваров в огромных накрахмаленных колпаках. Птицы, понятно, по завершении шествия были торжественно разделаны и разложены по тарелкам гостей.

Вторая половина выступления Карталя тоже прошла гладко. Он исполнял бодрую танцевальную музыку, и мы все, от детей до дедушек, весело и лихо прыгали под неё на танцполе.

Даже Севка, немного поснимав новый невообразимый наряд «звезды» (а Карталь переоделся ко второму отделению в громоздкий, с виду золотой ансамбль с подобием халата и огромной чалмой, впрочем, сохранив прежний парик и голубой макияж), быстро бросил любимое занятие и присоединился к всеобщему танцевальному веселью.

К слову, «бодрумский орёл» на сцене тоже много танцевал и до самого конца выступления держался молодцом, не проявляя признаков усталости.

– Нет, а я всё-таки набью эту поганую синюю морду, – услышали мы с Севкой нетрезвый возглас, когда усталые уходили спать, не дожидаясь окончания танцевальной программы.