Читать книгу Чудеса Господа Бога нашего Иисуса Христа - Группа авторов - Страница 6

Три евангелиста повествуют об этом чуде, ставя его непосредственно «пред» исцелением бесноватого в Гадаринской стране.

Был вечер, вероятно, вечер того дня, в который Господь изрек все притчи, изложенные у евангелиста Матфея, когда, увидев вокруг себя множество народа, Он «велел ученикам отплыть на другую сторону» озера, в более отдаленную Перейскую страну. «Отпустив народ», не прежде, однако, как произнесены были Господом три достопамятные изречения к троим из многолюдной толпы его слушателей, они «взяли Его с собою, как Он был» (то есть без всякого приготовления к путешествию) «в лодке». Но прежде чем путешественники достигли своей пристани, «вот сделалось великое волнение на море». Внезапный сильный шквал, которому подвергаются небольшие внутренние моря, окруженные горными ущельями, устремился на озеро, и ладье, несшей Спасителя мира, угрожало неминуемое крушение, хотя эти рыбаки, большею частью с юных лет привычные ко всем случайностям на море, не испугались бы одного страшного призрака опасности.

Но хотя опасность действительно была, более и более возрастала и «волны били в лодку, так что она уже наполнилась водою», – Наставник, утомленный и изнуренный дневными трудами, все еще спал. Он, согласно подробностям, которые сохранил один евангелист Марк, спал на корме. Он не пробудился при всем смятении и тревоге, неизбежных в подобном случае. Здесь мы усматриваем в Нем прямую противоположность Ионе, пророк беглец заснул посреди такой же опасности от помраченной совести. Спаситель с чистою совестью. Иона своим присутствием навлекал беду, присутствие Иисуса служило залогом и ручательством спасения от опасности.

Шторм на Галилейском озере. Фрагмент. Художник Рембрандт

Но ученики этого не понимали. Может быть, немало протекло времени, пока они решились разбудить Его. Крайняя напасть положила конец их колебанию, они Его разбудили с восклицаниями страха и ужаса, как это явствует из обращения: «наставник! наставник!» Само собою разумеется, что это выражает особенную настойчивость говорящего; таким характером запечатлены все воззвания Бога к человеку, чему примеры не редки, и человека к Богу. У евангелиста Марка ученики пробуждают Господа с каким-то упреком, как будто бы Он не заботился об их безопасности: «Учитель! неужели тебе нужды нет, что мы погибаем?» – хотя в этом «мы», без сомнения, заключается и их вера в Господа. Он же говорит им: «что вы так боязливы, маловерные?» По тексту евангелиста Матфея может показаться, что Он их порицает за недостаток веры и потом усмиряет бурю; тогда как у других евангелистов порицание не предшествует, а следует за прекращением ветров и волнения.

Вероятно, здесь было то и другое. Сперва Он говорил Своим ученикам, усмиряя словом Своим бурю в их сердцах. Потом запрещая борьбу внешних стихий, снова к ним обращается и более решительно ставит им в вину их неуверенность в Нем. Должно также заметить, что, следуя евангелисту Матфею, Он не называет их «неверующими, но маловерными»; слова же Марка: «как у вас нет веры?» умеряются и смягчаются более кротким упреком, представляемым у других евангелистов. Они не вовсе не имели веры, ибо питая веру среди своего неверия, в страхе обратились ко Христу, они имели веру, но не достаточную; они были косны в своей вере, судя по вопросу Господа: «где вера ваша?» Так воин, имеющий при себе оружие, не всегда еще в минуту величайшей нужды готов им пользоваться; грех их заключается не в том, что они ищут Его помощи, – это послужило им в пользу, – но в избытке их страха: «что вы так боязливы?» – в том, что они полагали возможным крушение той лодки, которая несла самого Спасителя.

«Потом, встав, запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина». Самоуверенность Цезаря, что его лодка не могла потонуть, представляет земное подобие небесному спокойствию и уверенности Господа. Не должно терять из виду силу самого слова «запретил», приводимого у всех трех евангелистов, и столь краткого обращения к разъяренной стихии: «умолкни, перестань», упомянутого одним Марком. Было бы нелепо почитать это простым риторическим олицетворением; скорее, здесь заключается явное возведение всех нестроений и дисгармоний внешнего мира к их источнику, каковым может быть лишь сатана, виновник всех зол, беспорядков в мире физическом и духовном. Господь в другом месте запретил горячке, что легко подводится под это замечание. Запрещение это не есть неожиданное или неслыханное, «потому что тварь покорилась суете недобровольно». Предоставленная быть рабынею человеку, но насильственно подчиненная чуждой силе, природа восстает против него и делается орудием его бед и горя. В минуту своей дикой ярости она узнала голос Того, кто был ее законный властитель, радостно возвратилась в подданство к Нему в свойственное ей служение человеческому роду, которого Он сделался Главою и восстановителем утраченных им преимуществ. Для осуществления всего этого Ему достаточно было одного слова. Ему не нужно было, подобно Моисею, простирать посох свой на море. Ему не нужно было, как его рабу, прибегать к орудию могущества, вне Его находящемуся, для совершения великого дела, по единому Его слову «ветер утих, и сделалась великая тишина».

Христос в штормовом Галилейском море. Фрагмент. Художник Я. Брейгель Бархатный

Евангелисты продолжают описывать нравственное впечатление, произведенное этим великим чудом на души находившихся в лодке, – а вероятно, и на тех, которые были «в других лодках», плывших вместе, как замечает Святой Марк. «Люди же, удивляясь, говорили: кто это, что и ветры и море повинуются Ему?» Восклицание, находящее себе ответ в другом восклицании псалмопевца: «Господи Боже сил! кто подобен Тебе?.. Ты владычествуешь над яростью моря; когда воздымаются волны его, Ты укрощаешь их».

Здесь, без сомнения, мы видим главную нравственную цель, для которой, по Божьему Промыслу все устроившему к славе Своего Сына, долженствовало послужить это чудо. Ученикам Господа внушаема была мысль более возвышенная и благоговейная о Том, кому они служили, более и более они были назидаемы, что близость к Нему обеспечивает их и избавляет от всякой опасности. Опасность испытывала и укрепляла их веру, веру тех, которые действительно имели нужду в сильной вере, которые, по выражению Златоуста, предизбраны быть борцами мира.

Один древний толкователь смело говорит: «это могущество слова Господа, это удивление бывших с Ним в корабле предсказал Давид во псалме, говоря: «Отправляющиеся на кораблях в море, производящие дела на больших водах, видят дела Господа и чудеса Его в пучине». Как в духовном мире внутреннее отображается во внешнем, так и мы на этот внешний факт можем смотреть как на одежду внутренней истины, которую языком этого чуда Господь провозглашает людям. Он являет себя истинным «Князем мира», изрекающим мир смущенному и обуреваемому сердцу человека, – воздымается ли эта буря его собственными внутренними страстями или внешними бедами и искушениями жизни».

Так Августин делает применение всех частей этого чуда. «Мы переплываем море этой жизни и ветер подымается, застигают нас бури и искушения. Отчего это, если не от того, что Иисус засыпает в тебе? Если бы Он в тебе не спал, ты бы наслаждался внутреннею тишиною. Что же значит, что Иисус в тебе засыпает, если не то, что в сердце твоем вера Иисусова дремлет? Что же ты должен сделать для своего избавления? Пробуди Его и скажи: «Наставник, мы погибаем». Он пробудится, к тебе возвратится вера и пребудет в тебе. Когда пробуждается Христос, тогда и среди бурных треволнений вода не зальет твоего корабля, твоя вера будет повелевать ветрами и волнами, и опасность минует».

Мы нимало не нарушим буквальной истины этого и других чудес Христа, признавая и за этим, и за многими из них символический и пророческий характер. Море в Писании всегда служит символом тревожного и грешного мира.

Исцеление бесноватых. Художник Ж. Гайе

Подобно как семя древнего человечества, Ной с семейством был заключен в ковчеге, носимом водами потопа, так семя нового человечества, новой твари, Христос со Своими апостолами – в этом малом корабле. Церковь Христова также во все времена уподоблялась предоставленной ветрам ладье, мирские волны страшно обуревали, но не могли потопить ее, потому что в ней пребывает Христос. Он, пробужденный воплями Своих слуг, запрещает этим ветрам и водам и освобождает Своих от напасти. Пророк Иезекиил представляет великолепное описание царства этого мира в образе славного полного корабля, но он со всем своим внешним блеском и богатством совершенно погибает: «Гребцы твои завели тебя в большие воды, восточный ветер разбил тебя среди морей, а те, которые полагали в тебе свою надежду и нагрузили на тебя свои сокровища, зарыдают о тебе громким голосом». Но царство Божие, Церковь Христова, хотя являющаяся по сравнению с ним лишь бедной рыбачьей лодкой, легко, по-видимому, поглощаемою несколькими волнами, торжествует над всем и драгоценный груз свой безопасно приносит наконец в истинную пристань.