Читать книгу Совершенно правдивая история жизни и невероятных приключений Миши Семеновича, его отца Владика и невидимого поробайника - Константин Костенко - Страница 12

Рядом с доской объявлений, на которой были фотографии и надпись «Их разыскивает полиция», стоял Иван Эдуардович и громко икал. Лицо у Ивана Эдуардовича было хмурое и нелюдимое, все в небритых складках, как обветшалый аккордеон, но вместе с тем в глазах застыло какое-то научное удивление. Это удивление возникало всякий раз, как Иван Эдуардович икал. Он словно бы не понимал: отчего это? На обед он съел поджаренную колбасу с пшеничной кашей, хлеб, сыр и стакан кефира. Странно, почему же он икает? В чем дело? В кефире? Или все-таки в каше? Или в хлебе, сыре и колбасе? Вот такие удивительные вопросы всплывали в голове Ивана Эдуардовича, когда он вздрагивал всем телом и произносил: «Ик!»

Но каково же было удивление Ивана Эдуардовича, когда перед доской объявлений сами собой из пространства вдруг возникли восемь фигур. Все разного цвета. Затем эти фигуры соединись, будто скомкали пластилин, и их стало две. Два мальчика: один взрослый, другой не очень.

Конечно же, это были Владик с Мишей, догадаться несложно. Была ли при них коробка с игрушками, из-за которой произошел весь сыр-бор? Наверное, все-таки была. Иначе теряется смысл путешествия сквозь дыру за шкафом.

Подойдя к доске с объявлениями, Владик с Мишей прочли:

«Внимание! Следователь уголовного розыска старший майор Лившиц просит помочь. Найден человек с зонтом и кастрюлей. Похож на пропавшего Синебрюхова, но не сильно. Есть сомнения. Чувствует себя несчастным. Министерство Внутренних Дел обещает огромную выплату тому, кто изобретет аппарат, делающий людей счастливыми. Пусть даже человек не получит того, о чем мечтал, но все равно чтобы на душе было счастье. Сможете сделать такое? Звоните по номеру такому-то в такое-то время. Спросить следователя Лившица».

– Как думаешь, нам такое по силам? – спросил Владик.

– Что? – отозвался Миша. – Построить аппарат счастья?

– Да, – ответил Владик. – Я уже представляю, как он действует.

– Как?

– Смотри. Допустим, тебе нужен миллион. Так?

– Допустим.

– Но его у тебя нет. И ты несчастлив. Теперь представим на секунду, что он у тебя появился. Но далеко, в швейцарском банке. Кто-то положил его на твое имя.

– Ага.

– На счет, который нельзя трогать до определенного времени. И вот он спокойно лежит там и как будто бы надежно храниться. Понимаешь?

– Дошло! – радостно вскричал Миша. – На самом деле его там нет, я правильно понимаю?

– Почти.

– Но мы об этом не знаем наверняка, потому что никогда его не видели.

– Вот именно: не знаем.

– Но при этом сохраняется ощущение, будто он у нас есть и что мы когда-нибудь его получим. Так? И мы (точнее, тот человек, который все это представляет) счастливы. Правильно?

– Абсолютно, – согласился Владик. – Теперь осталось выдумать чертежи и перенести их на бумагу.

И тут они услышали поразительно знакомый голос.

– Я знаю, как сделать аппарат счастья. Подскажу. Пойдемте к вам домой, поговорим там.

– Сальников? Снова вы? – спросил Владик.

– Не совсем, – ответил голос. – Во-первых, меня зовут Освальд, а, во-вторых, я поросенок. Невидимый. Знаю, меня можно спутать с Сальниковым, потому что он тоже считается невидимым, но это не так. Пойдемте, я все объясню по пути.

И они пошли. Что же касается Ивана Эдуардовича, который стоял там и все видел и слышал, то он был удивлен настолько, что тут же перестал икать. Его лицо просветлело и даже как будто бы разгладились складки. Он вдруг понял, что мир, который представлялся ему в серых и скучных тонах, удивительно глубок и непредсказуем. Все это расширило его сознание и повысило интеллект, и уже через год он написал труд о пищеварительной системе многоножек и получил за это почетное звание академика.

Но перенесемся к Владику с Мишей. И к их невидимому спутнику.

– Вот как все было, – продолжал тот. – Когда вы открыли шкаф, Сальникова там уже не было. Не было даже его голоса. Вы говорили со мной.

– Значит, его там не было никогда? – не понимал Миша.

– Почему же, – отвечал поросенок, – был. Но после того, как в шкафу появился я, Сальникову пришлось отправиться в глубокую дыру. В которую, кстати, впоследствии попали вы. Вся история Сальникова, от начала и до конца, выдумана.

– Кем? – спросил Миша.

– Мной, – ответил поросенок.

– Что это за дыра? – спросил Владик.

– Вход в мое воображение.

– У тебя есть воображение?

– А у кого его нет?

– Но ты невидимый. Значит, воображение у тебя тоже невидимое.

– Все правильно, я невидимый. Но где вы видели невидимое воображение? Воображать нужно нечто. Если ничего не видишь, значит, ничего не воображаешь. Кстати, по поводу дыры за шкафом. Ее там тоже нет.

– Как же мы в нее вошли?

– Просто. Я вообразил, будто она там есть, и она появилась.

– За что ты отправил туда Сальникова? – спросил Миша.

– За то, что он прятался в шкафу и хотел отправить тебя на лечение. Забыл?

– Но я ему все простил.

– Я тоже. Поэтому он получил от меня бонус. Отправиться в чудесный мир, – что может быть интереснее для человека, который полжизни провел в шкафу?

– Освальд, – сказал Владик.

– Да?

– Можешь ответить, откуда ты появился?

– Ниоткуда.

– Такого не бывает.

– Не бывает с кем?

– Вообще.

– Но я не вообще, я в частности.

– Как можно появиться из ниоткуда?

– А как появился я?

– Не знаем, – откровенно сознался Миша. – Поэтому спрашиваем.

– Хорошо, – продолжал Владик, – тогда ответь: зачем мы тебе? Почему ты идешь с нами и разговариваешь?

– Я не иду, я лечу. Как аэростат, прямо у вас над головами. Но пусть вас это не смущает. Хожу я, прыгаю или порхаю, – все это вещи второстепенные. Вам никогда не узнать, что происходит на самом деле, поэтому просто плюньте на это и слушайте, что я говорю. И, кстати, совсем необязательно во все это верить.

– Как это? – нахмурился Миша. – Я так не могу. Я должен верить в то, что слышу.

– Но ты же не можешь верить во все подряд, – не согласился Владик.

– Во все нет. Но когда мне говорят что-то с серьезным видом, я делаю вывод: человек говорит правду. Или ему кажется, что он говорит правду.

– А если он с серьезным видом врет? Такое ведь тоже не исключено.

– Тогда он врун.

– Освальд, ты врун?

– Нет. Я невидимое парнокопытное, которое всегда говорит с серьезным видом.

– Значит, нам никогда не узнать, врешь ты или нет.

– Вы, кажется, хотели изобрести прибор счастья и получить за это награду.

– Не понимаю, зачем награда тому, кто обладает прибором счастья?

– В самом деле. Здесь скрыт парадокс.

– Так вы будете изобретать или уже передумали?

– Ты обещал чертеж.

– Не проблема, – ответил Освальд. – Вот. Пожалуйста.

И в руках у Владика с Мишей оказался невидимый чертеж. Сначала он стал осязаемым, и отец с сыном почувствовали шероховатость бумаги. А затем в воздухе появился лист и тонкие карандашные линии. Прибор счастья чем-то напоминал электрофен в разрезе. Или геликон. Стоит, наверное, напомнить, что это такая большая загнутая труба, которую надевают через плечо.