Читать книгу Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Роман. Том 1 - Константин Стерликов - Страница 21

В резко очерченной прорези брони смотровой щели немецкого среднего танка «Panzerkampfwagen IV», мелькают обугленные изорванные обстрелом сопки. Командир экипажа спокойно и внимательно цепко всматривается в линию обороны Красной Армии, местами густо затянутую пороховым дымом. Позиций как таковых почти не видно. Возможно их просто нет. Сразу заметно что сопротивление здесь стихийное. Серьезных укреплений нет. Окопы и те вырыты наспех, а кое-где вовсе отсутствуют… Пушек не наблюдается. Повсюду только степь изрытая бомбежкой с выступами скал. И в этих низинах и засели красные, местами оборудовав их в узлы обороны. Оттуда и вспыхивают яркие, даже для такого солнечного дня, огоньки выстрелов. Только для катящейся стальным громадным валом броневой мощи Германии, это как горох по стеклу! Порой бывает даже смешно… Командир отдает короткие приказания, указывает цели. Могучий ствол орудия опускается ниже и вбок, ища очередную жертву… Тяжелый удар, откат ощущения неимоверной силы, пробегает до самых кончиков волос! Вспыхнувшее пламя летит навстречу врагу! Вот он победный пик военного экстаза… Осколки камней и плоти разносятся феерично раскрывшимся фонтаном, заслоняя искривленный горизонт. Зеа гут! Еще одна огневая точка противника уничтожена в прах! Вот она железная и неумолимая поступь Великой Германии! И так будет всегда… Настало время встать подняться до ослепительных вершин и засиять в Триумфе нордического духа! Вперед…

Осколки и пули настойчиво барабанят по броне! Чертовы русские фанатики! Они и с саперной лопатой на боевую машину бросаются… Такое уже было, кажется под Одессой. Грязные тупые животные! Вот и сейчас несколько ошалевших красных несутся прямо на них, кто с винтовкой, кто с гранатой в руке… Дас зинд ферюкте лойте! Что за варварское племя? Зарокотавшие пулеметы разносят их в клочья… Просто и быстро. Удивительно легко. Забавней, чем на учениях.

Прогулка а не бой! Впору еще включить модный шлягер. «Лили Марлен» или «Эрику»… И вспомнить уютный бульвар Кельна. Лица друзей и близких. Из этой варварской России он вернется героем. Грудь в орденах. Будет что рассказать и вспомнить. И чему научить подрастающее поколение.

А сейчас перед глазами скачет горящая степь. И где-то внутри приятно растекается ни с чем несравнимый вкус успеха! Командир обожает этот взгляд смотровой щели своего любимого стального зверя… Пронзительного, почти сомкнутого с грозным прищуром. Взгляд победы! Сколько пыльных дорог пройдено именно так, сколько поверженных в прах врагов! Именно в прах, когда от выстрела не самого крупного но надежного 75-миллиметрового орудия все либо разлетается на куски, либо догорает живым факелом. Сколько славных побед! Да жизнь, прожита не зря… Традиция непоколебимых и знатных воинов Германии продолжается. Уже в новом виде. Это непередаваемое чувство, когда траки гусениц, как когти мифического зверя, взрывают почву и рвутся с места… И ревущая железная мощь, сам дух Великого Рейха несется, сокрушая все на своем пусти, завоевывая новое жизненное пространство. Великий поход, достойный древних легенд! И они новое поколение Зигфридов и Хегней, поведут Германию к доселе небывалым Свершениям! Кто сравнится с ними в выучке и силе?

И здесь все идет относительно гладко. Последний плацдарм сопротивления коммунистов и восточный Крым станет достоянием Рейха. Наконец-то! Столько усилий с 41- го года! Большевики просто вгрызлись в эту землю… Но ничего, остались даже не дни, а считанные часы, когда сначала падет Керчь, а потом и агонизирующий Севастополь и окрыляющее знамя Третьего Рейха, гордо взовьется над этими угрюмыми степными курганами! Предвещая прекрасную эру Нового Мира! И они все вместе – солдаты и офицеры, летчики и танкисты, отпразднуют славную победу с их любимым фельдмаршалом Эрихом фон Манштейном! Это будет незабываемо…

Степь курится едким дымом. По корпусу неторопливо надвигающегося танка опять назойливо лязгают пули и сыплются осколки от взрывов, лишь разжигая боевой пыл. В ответ пулеметы метко и быстро срезают приземистые фигуры, а главное орудие бьет мощно и точно. И в довершении чудовищные гусеницы, всей своей яростью и изощренной мощью перемалывают всякие остатки сопротивления. Каких-либо противотанковых укреплений нет. Не армия, а запущенный колхоз! Они ни к чем не годны – ни к труду, не тем более к войне! С Акмоная они гонят эту отсталую красную орду, как спугнутых зайцев, только успевая выпускать снаряды и опустошать патронные коробки. Настоящий Триумф Вермахта! Действительно охота на дроф! Иначе и назовешь… Красные генералы, как перепуганные птицы, несутся к проливу, а солдаты, как степные грызуны, прячутся в норы… Так и должно быть! Так и планировалось, все исполняется до мелочей. Судьба – поразительная вещь, она вроде и предрешена, а вроде ты и сам ее пишешь. Вот когда здесь в России все закончится, надо будет подумать о…

Сильный удар сотрясает стальное тело «Panzerkampfwagen IV». Он будто натыкается на незримую стену… В глаза командиру бьет клокочущее неистовое Пламя! Выжигая до костей… Где-то сзади распахиваются люки. Кто-то из экипажа пытается вырваться, спастись. Но автоматные очереди быстро прекращают какую-либо возню в полыхающем танке. Еще один безупречный механизм непобедимого Рейха уныло коптит черным смогом на крутом склоне холма…

– Гарно горить! Свиняче воинство! – в клубах дыма появляется майор Аркадий Панов, командир 83-й бригады морской пехоты, поправляя сумку с гранатами, он с Полтавщины, крупный, сильный, настоящий казак, украинец и любит мешать в своей речи языки русский с родным украинским, порой переплетающиеся весьма забавно, – Сталь правда чешска, а начинка гансовьска! Потому и пылае так знатно…

– Почему чешская? Они же вроде с нами не воюют! – устанавливает в развороченную ячейку противотанковое ружье политрук 2 батальона Александр Сариков, сливаясь в своей засаде с контуром подбитого выгорающего немецкого танка, – Сами в оккупации стонут! Можно сказать союзники!

– Не воюють, но немцы як упыри, все из их промышленности, особливо тяжелой, высасывають, – поясняет Панов, – Вся броневая мощь Германии – це Чехословакия, ее руда и ее заводы. Также и оружия богато местного – вид тих же танкив до пулеметив… Вся Европа на Гитлера пашет, теперь уже и Восточна!

– Недолго этому монстру на козлиных ногах стоять! – вытирает копоть с лица Сариков, раскладывая в нише бутылки с горючей смесью, – Скоро перейдем в контрнаступление и погоним фашистскую сволочь, освобождая все страны.

– Так це лишь вопрос времени, – озирается по сторонам Панов, расположившись у торчащей гусеницы подбитого танка, – всю погань нацистску з земли сметем, пройдемо славним маршем по Европе, чай не в перший раз! Как и деды наши ходили, козачки полтавски славни! А пока нам тут, в Аджимушкае, треба сосредоточиться, на текущих задачах. Сегодня мы вже неодноразово в баварске рыло не слабо рушили, двинули! Рубиж держим… Мицно и непорушно!

– Не ожидали они такого горячего приема, здесь под Керчью! Думали все, Крымскому фронту конец! Ан нет, господа бесноватые бюргеры. Это не финал, это только начало…

Рядом постепенно, все больше и больше, буквально из-под земли, выскакивают новые бойцы занимая позиции и рассеивая остатки немецкой пехоты. Уцелевшие танки злобно рыча моторами, отползают назад… Пятятся как потерявшиеся ослепшие исполины. Еще одна атака немцев на сводный отряд полковника Ягунова захлебнулась, и не дала результата… Голая степь с невидимыми каменоломнями, оказалась серьезным препятствием на пути блистательного шествия фашистских войск к проливу.

– Тут вони угодили в западню. Ще сами не зрозумили, в яку серьезную, богатоярусную! – наводит бинокль Панов на расположение врага, – Тут каждый яр, овраг з виходом пид землю може стати похлеще бетонного доту! Фашисти не розумиють ситуацию. Заслеплени успихом на Акмонае вони пруть як пьяний табор. Бачать тильки чисте поле. Не усвидомлюють потенциалу каменоломень у нас пид ногами. И вообще особливостей местной природи и можливостей защитников, число яких вид них благополучно приховано благодаря нашому пидземелью…

– Возможно и так! Но мне эти катакомбы как-то не до души! Больно сыро и мрачно. И такое чувство, что там живет еще кто-то помимо нас. Прямо детские страхи оживают… Такая громадина каменная. Как чудище оцепеневшее и мы сами ему в пасть лезем…

– Це пасть – наше преимущество. Важлива частина общей стратегии! А фрица треба тут обдурити. Пропустити их трохи вперед – нехай несуться, як рыба в невид. А там мы вузлики и затягнемо. Намертво…

– Тут сеть впечатляющая получается, многокилометровая из вековых скал! – проверяет оружие Сариков, поглядывая в сторону противника, – Фашист может надолго провалиться и запутаться… Вопрос, сколько мы его здесь кружить будем?

– Поки вси наши не переправляться на той берег. Задача нам поставлена важная и ответственная. Каждая хвилина тут, пид вогнем, спасает жизни наших товаришив. Всих – стройових, поранених, гражданских. Тому нам треба стояти насмерть. Бити супостата фашистьского щосили!

– Это ясно. Дадим жару пролетарского, с избытком! Только вот место где мы оказались, очень уж странное… Карьер подземный и степь голая. И что тут можно изобразить?

– А що завгодно, Сашок! Якщо с чувством и фантазиею…

– Ну не знаю… Здесь бы хорошие укрепления поставить. Да поддержку с воздуха. Тогда другое дело. А так, при всей заковыристости ландшафта, мы вряд ли долго простоим. Нужно будет что-то еще придумывать.

– А катакомби чем тебе не крепость? Готова природна. Ничим не пробиваемая. Местные жители давно в ний от бомбардирувань ховаються. И така запутанна, що несведущему человеку там робити ничого. Громадная пещерна система, спробуй в нее сунься – сразу смерть!

– Что смерть, то да! Там ей и пахнет… В избытке! Непонятные эти катакомбы… Как чудище затаившееся. Есть в них что-то жуткое. Не нравятся они мне. Тянут к себе, как трясина болотная. Мутят чувства и разум. Путают, заставляют забывать то, что тебе дорого, и кто ты есть… зыбко там все, опасно призрачно, несмотря на монументальные старые скалы с незопамятных времен. Завораживающая гибелью топь. Ступишь и провалишься навсегда!

– Це нам и потребно, Сашок! Щоб фриц проклятий тут увяз… И згинув у пропасть, прирву камяну! Навики… Та и недовго мы там будемо! Переправа закинчиться, сами до моря двинемся…

– Скорей бы уже! Чувство какое-то смутное гложет. Необъяснимое. Будто попал в какой-то омут и он тебя засасывает… Как в черный сон соскальзываешь и выхода нет. Все отрезается. И что будет дальше. Непонятно. Впервые такое…

– Ты че, кислий сьогодни? Не узнаю тебе! Всегда веселишься и балагуришь… Ты хандрити то брось. Це для нашой справи нияк не годиться! Нам свититься, нестися треба, як кони буйные… Сичешь?

– Да все нормально. К столкновению с врагом я готов, как и прежде… Я о другом. О том что на сердце… Просто чую что-то такое огромное и темное, что на нас навалилось и хочет поглотить! Как левиафан морской. И мы сами к нему идем, ничего не замечая… Быстрей бы уже переправа закончилась, да на родную Кубань.

– У тебе вроде, там дом?

– Да, недалеко от Краснодара. На курган повыше поднимись и пожалуй, на горизонте край родимый различишь…

– Зовсим рядом. Можна сказати рукою подати. Фашистьский звир лютий на пороге стоить. Тем более нам отступати не можна. Семья есть? Дити?

– Конечно. Как иначе? Жена ненаглядная, любимая. И сыновья, двое – Федор и Иван. Оба – настоящие орлы, живут и крепнут!

– Богато! Семья – це главное, а дити – це все! Весь смысл нашей шальной жизни… Ради них мы и стараемся, горим, создаем им будущее! А у меня…

Надсадный взрыв за танком осыпает комьями земли, горячий воздух прошивают звенящие осколки, тяжелый грохот бьет, разрывая слух, и чуть ли не раскалывая голову изнутри. Рядом по линии обороны, в шахматном порядке поднимаются темные столбы истерично взметнувшейся вверх почвы и обломков скал… Артиллерийский обстрел перепахивает пространство у каменоломен.

– Сразу огризаються, черти! – усмехается Панов, прижимаясь ближе к поврежденному танку, – Получили в грызло, теперь кровью умываются! Пытаются кулаками махати, писля драки… Трусливые шавки!

– Они все равно нас не видят! – заключает Сариков, – Бьют почти наугад. Это как в небо по тучам палить. Нервы успокаивают…

– Привет морпехи! – раздается сзади бодрый уверенный голос, – Как вы тут? Не скучаете?

В клубах густого дыма появляется старший батальонный комиссар Парахин.

– Доброго дня, комиссар! – отзывается Панов, – Ты як диявол з бездны заявляешься в черний хмари дыму! Да ще так нежданно… Скучать некогда сплошное веселье. У нас порядок, тильки що атаку отбили! И ось фриц знову концерт фугасний закотив… В отместку, со злоби поражения!

– Вижу! Молодцы… – Парахин ловко скатывается в снарядную воронку, – Но на этом культурная программа на сегодня не заканчивается… Значит так, Аркадий Павлович! Ситуация меняется. Немцы прорвали оборону на южном участке, обходят нас с фланга, возникает угроза окружения. Бери-ка своих орлов и спасай положение. Там курсанты в основном, молодые, зеленые… Парни смелые, но опыта нет. Поэтому подсоби мальчишкам. А здесь мы с резервом Левицкого проход закроем. Такие дела! Задача ясна?

– Так точно, Иван Павлович! Зробивши. Сделаем. Нам хоч тут, хоч там… Лишь бы фашистови мурло сворачивати! – смеется Панов, – Их здесь тьма лезет, не успеваешь бити, руки втомлюються!

– Не волнуйтесь, товарищ старший батальонный комиссар! 83-я бригада морской пехоты не подведет! Мы и не в таких передрягах бывали, – собирает оружие Сариков, – А как обстановка в целом? Что с переправой? Связь со штабом фронта есть?

– Обстановка стабилизируется… Переправа идет полным ходом. Корабли уходят через пролив. С техникой и людьми. Все отлажено и по плану! Не зря мы здесь под снарядами ползаем… Связи нет. Но задача нам поставлена и пока ее никто не отменял. Обеспечить отход наших войск на Тамань! А штаб у нас свой сейчас… И свои решения, и своя стратегия. Еще вопросы товарищи?

– Никак нет!

– Тогда за дело… И пусть эти скалы раздавят фашистскую сволоту, и станут для них огромной могилой! Вперед, товарищи!

– Есть, товарищ комиссар! – гремит Панов, оглядывая позиции, – Зараз фриц стихне и знимаемося з якоря…

– Удачи, дорогие мои! И аккуратней…

– Все будет отлично! – улыбается Сариков, – Здесь немцев отогнали, теперь там им хвост подожжем. Пусть немецкий шакал по степи побегает… Поскулит! Они нас хорошо знают, еще по 41-му году! Мы еще тогда им здесь наваляли не слабо! Не зря же они нас «Черной смертью» кличут… Боятся тельняшек и морской формы. Мы хоть и как пехотинцы одеты, а наш удар штормовой волны, ох как чувствуется… Сметем нацистскую мразь подчистую!

– Вот и замечательно! Я в вас не сомневаюсь… Держите славу морскую! Удаль и мощь небывалую! Ну все, я до катакомбы… И будем на ваше место ветеранов выводить! До встречи вечером, в каменоломнях!

Парахин исчезает в стелящемся дыму, как будто его и не бывало. Ему вслед несется несколько взрывов, разнося уступы скал… Вдалеке надрывно бьет немецкий пулемет.

– Ну що, Сашок, миняемо курс? – затягивает ремешок на каске Панов, – Идемо вдоль скал, и открываем вогонь из усих калибрив? Як и раньше…

– Я так и предполагал, все начинается сбываться! – бросает саркастически-задумчивый взор на окрестности Сариков, – Эх, кружит нас эта Катакомба, в колдовском вальсе, Аркадий Павлович! Ой, как кружит… И никуда нам от нее похоже, не деться! Засасывает нас в каменную воронку, как шлюпку после кораблекрушения… И кто бы знал, что нас ждет?