Читать книгу Хоббит. Путешествие по книге - Кори Олсен - Страница 19

Третья глава привлекает читательское внимание к теме, которая в дальнейшем будет играть в книге все более важную роль: поразительная удача, везение, которое сопутствует Бильбо и отряду Торина. Первые случаи такого везения мы видим в конце второй главы. После того как тролли окаменели, Бильбо удается провести спутников в троллью пещеру с помощью ключа, подобранного с земли, который «на их счастье» выпал из кармана Вильяма[14], пока тролли тузили друг друга. В пещере троллей Гэндальф и гномы находят два меча и кинжал для Бильбо. Путникам явно улыбнулась фортуна, потому что гномы тронулись в поход безоружными, а «клинки отличные» и «сразу бросились в глаза благодаря своим красивым ножнам и рукоятям, усыпанным драгоценностями».

Но только в третьей главе мы узнаем, как неимоверно повезло Торину и компании с этими находками: оружие гораздо ценнее, чем мы (да и они сами) думали. Прочитав руны на мечах, Элронд устанавливает, что оружие не только очень древнее: эти клинки – «знаменитое оружие» и наделены особой силой. У мечей есть собственные имена, Оркрист и Глемдринг, причем последний принадлежал королю древнего эльфийского города Гондолина. Ситуация такова, как если бы вы поехали в отпуск в Индию и там на деревенском базаре отыскали меч, принадлежавший Александру Македонскому. Вероятность подобного стечения обстоятельств крайне мала, так что находка уникальна и Торину со товарищи и правда потрясающе повезло.

На случай, если читатель не обратит внимания на небывалую удачливость путников, Толкин усиливает тему везения за счет еще одного из ряда вон выходящего случая: Бильбо и гномам неимоверно везет в истории с лунными буквами. Ознакомившись с рунами на карте, Элронд предупреждает гномов: «Лунные буквы – те же руны, но обычно они не видны, – ответил Элронд. – Их разглядишь только в лунные ночи, когда луна светит на них сзади, а есть такие хитрые лунные буквы, что видны только при той фазе луны, в какой она была, когда их начертали». Элронд объясняет: «Эти надписи, очевидно, сделаны в такую, как сегодня, ночь – в канун Иванова дня». Поэтому тайное руническое послание на карте можно увидеть и прочитать всего один день в году, причем не только когда наступает определенный день, но и когда с ним совпадает определенная фаза луны! Иными словами, произошло невероятное двойное совпадение: гномам повезло вручить карту Элронду именно в тот единственный день, выпавший за много десятилетий, когда тайные письмена видны. Вот это удача! Однако это не притянутое обстоятельство, которое, как надеется Толкин, читатель не заметит и над которым не задумается. Наоборот, рассказчик нарочно привлекает наше внимание к этой удаче: гномы даже несколько раздосадованы тем обстоятельством, что «Элронд обнаружил такую вещь первым, хотя и то сказать: до сих пор такого случая не представлялось». Здесь уж читатель точно должен задуматься, не включились ли в действие какие-то таинственные силы.

Стоит присмотреться к содержанию тайного и чудесным образом обнаруженного послания, как наши подозрения усугубляются. Руны вроде бы оказываются наставлением, объясняющим, как проникнуть в Гору через боковой вход. Но на самом деле конкретным наставлением служит лишь одна фраза: «Стань в Дьюрин день у серого камня, когда прострекочет дрозд» («Stand by the grey stone when the thrush knocks»). Остальное – не указание направлений, а пророчество: «…и заходящее солнце бросит последний луч на дверную скважину». И даже предыдущая фраза, первая, тоже содержит предсказание: «…когда прострекочет дрозд». Обратите внимание – здесь не говорится, что прострекочет «какой-то дрозд»; в послании, судя по всему, подразумевается весьма конкретный «дрозд»: там стоит определенный артикль «the thrush», а не неопределенный «a thrush». Ощущение, что читаешь не указания, а пророчество, крепнет благодаря упоминанию «Дьюрина дня». Точно так же как свет луны в определенной фазе позволит прочесть руны, луч закатного солнца в строго определенный день, посвященный Дьюрину, который был «старейшим из старейшин древнего рода гномов Длиннобородых», высветит замочную скважину. Торин признается, что понятия не имеет, на какой день приходится Дьюрин день и совпадут ли в этом году нужная фаза луны, положение солнца, время года и прочее: «Как всем должно быть известно, мы называем Дьюриным тот день, когда последняя осенняя луна и солнце стоят в небе одновременно». Но если совпадение все же случится именно в этом году, и если Торину со товарищи удастся оказаться в нужный день и час у нужного серого камня, и если «прострекочет» тот самый дрозд (а мы пока не знаем, что именно здесь подразумевается), тогда Торину откроется замочная скважина и вход в Одинокую Гору.

На такое нагромождение невероятных совпадений можно отреагировать двояко: читателю впору или насмешливо фыркнуть и счесть всю историю нелепой и невозможной, или же он может заподозрить, что вся история приключения Бильбо управляется какой-то волшебной силой, а не только магией Гэндальфа Серого или мудростью Элронда из Ривенделла. Конечно, волшебник и король эльфов тоже становятся орудиями судьбы и пророчества, потому что не кто иной, как Гэндальф, вручил карту и ключ Торину и не кто иной, как Элронд, волей случая посмотрел на нее в лунном свете в определенный день и час. Судя по всему, сам Гэндальф подозревает: происходит нечто непредсказуемое. Первый порыв Торина – отмахнуться от упоминания Дьюрина дня: «Боюсь, что нам это знание не очень-то поможет, так как в наше время утрачено умение вычислять, когда же наступит такой день». Гэндальф на это отвечает: «Это мы посмотрим»; похоже, он не спешит отмахиваться от пророчества и верит, что его содержание окажется полезным и сбудется, каким бы невероятным ни казалось перечисленное стечение обстоятельств. Толкин плавно подводит нас к мысли, что за событиями, которые разворачиваются на страницах книги, стоит некая высшая сила, и мы со временем должны заподозрить, что Бильбо и Торину со товарищи везет совершенно не случайно.