Читать книгу Профсоюзы и «мировая закулиса» - Леонид Сергеевич Чернявский - Страница 2

Профсоюзы возникли в период промышленной революции в конце XVIII в. в Великобритании, а затем довольно быстро распространились и в других странах. При этом всегда считалось, что этот процесс был вызван объективными обстоятельствами: концентрацией производства и рабочих на крупных предприятиях, их бедственным положением и стремлением улучшить свое благосостояние, невыносимыми условиями эксплуатации и т. д.

Однако почти никогда не идет речь о роли тайных сообществ в возникновении и развитии профсоюзного движения. Между тем, она, эта роль, была довольно значительной. Пожалуй, наиболее полно генетическую связь масонства и первых профсоюзов исследовал в своих работах австралийский историк Роберт Джеймс[12], к слову, в 2008 г. вступивший в масонскую ложу[13].

Современные справочные издания дают такое определение масонству[14]: «Масонство – светское духовное посвятительное братство. Возникновение современного масонства восходит к началу XVIII в. […] Как пишут о себе сами масоны, их организация тайная, поскольку членство в ней не афишируется, но не секретная, ибо она открыта для вступления в нее всех, кто разделяет базовые принципы масонства, и не преследует никаких скрытных и вредных для общества целей. От своих адептов масонство требует патриотизма и лояльности законной власти. Дискуссии на любые темы, которые могут внести раскол в братскую среду, например, диспуты о политике и вере, в собраниях лож прямо запрещены.

Масонство представляет собой духовную организацию, так как ставит перед собой главной целью развитие высоких душевных качеств своих членов («обработка грубого камня», «совлечение с себя ветхого Адама», «строительство Храма в душе своей») и прогресса человечества на путях его духовного совершенствования. Масону надлежит быть «свободным и добрых нравов».

Хотя в масонской среде не допускаются политические дебаты, братство не ограничивает участие своих членов в политической деятельности в их обычной («профанской») жизни. В прошлом многие масоны были весьма политически активны, что и породило множество конспирологических гипотез о «масонском заговоре», «тайном мировом правительстве масонов» и т. п. Масоны участвовали в подготовке и осуществлении Французской революции, ее лозунг и девиз современной Французской Республики «Свобода, равенство и братство», как и название века Просвещения (по-французски буквально «Век Света»), имеют масонское происхождение. Масонскими идеями подпитывалась война за независимость Соединенных Штатов, их духом проникнута Конституция США».

В эпоху средневековья ремесленники создавали свои организации по профессиям в виде гильдий или цехов (ткачей, пекарей, плотников, каменщиков, кузнецов и т. д.). Чарльз Гекерторн безоговорочно относит их к тайным сообществам[15].

Цехи (гильдии) вели борьбу за признание их монопольного права на производство и сбыт данного вида ремесленных изделий в пределах города или его округи, а также осуществляли жесткую регламентацию всей производственной деятельности ремесленников для устранения конкуренции в их среде. В цеховых уставах определялись время и условия работы мастеров и подмастерьев, качество сырья и готовых изделий, их объем, технология производственного процесса, место и условия закупки сырья и сбыта готовых товаров, сроки и условия ученичества, количество подмастерьев, учеников и станков, которые мог иметь в своей мастерской каждый мастер, и т. п. Важной функцией цехов было осуществление защиты своих членов от посягательств феодалов. Приём в цехи был обставлен сложными церемониями и ритуалами. Каждый вновь принимаемый член давал обет верности братству и соблюдения тайны профессионального мастерства, а затем дело обычно заканчивалось банкетом.

Кроме чисто цеховых организаций, ремесленники соединялись в средние века и в более тесные союзы, или братства взаимопомощи, носившие церковно-религиозный характер. Культ святого, покровителя цеха, и заботы о загробной судьбе умерших братьев играли в их деятельности главную роль, но наряду с этим преследовалась и другая цель – взаимная помощь при путешествиях (каждый ремесленник – соискатель звания «мастера», должен был совершить путешествие для приобретения знаний и опыта у своих коллег из других стран). При помощи условных паролей и знаков братья всюду узнавали друг друга и получали друг от друга поддержку. Сообщение паролей и присяга верности составляли самую существенную часть церемонии вступления в братство[16]. Сохранение тайн мастерства и профессиональных знаний, а для каменщиков – геометрии и архитектуры – вызывало необходимость выработки сложных ритуалов посвящения, принесение клятв и т. п. Все это в гипертрофированном виде было в наличии в ложах строителей (каменщиков – масонов, от. фр. maçon), возводивших величественные готические храмы, строивших мосты, дворцы и т. п. и представлявших собой наиболее интеллектуальную часть ремесленных гильдий.

Из гильдий вышли масонские ордена и ложи, по их же образу и подобию создавались первые профсоюзы, а также много различных «братских организаций» (fraternal organisations) и «дружественных обществ» (friendly societies), которые создавались для моральной и материальной поддержки своих членов, как, к примеру, «общества взаимного вспомоществования» или «общества взаимного страхования». «В начале XVIII века движение масонов оказало большое влияние на стимулирование быстрого роста дружественных обществ»[17]. Причем, как отмечают исследователи[18], еще в конце XIX в. различные «дружественные общества» по численности своих членов на порядки превосходили профсоюзы. Так, в Великобритании дружественные общества (включая рабочие клубы) действовали в количестве 29985 с числом членов 11 млн 424 тыс. 810 чел., располагавшие огромными фондами (£37 млн 917 тыс. 702); профсоюзов в это время насчитывалось 630 с 1 млн 219 тыс. 474 членами (их фонды составляли £2 млн 856 тыс. 354). Всего же всех обществ, которые автор включил в список «дружественных» (включая кооперативы, в т. ч. строительные, кредитные общества, железнодорожные сберегательные банки и др.) автор насчитал 48 тыс. 342 (с 24 млн 189 тыс. 867 членов и £322 млн 146 тыс. 422 фондов)[19].

Эти братские организации со временем отошли от многих масонских обычаев и ритуалов, но сохранили масонские принципы благотворительности, филантропии, пацифизма и т. д. Их можно определить как «парамасонские организации»[20] и членство в них будем условно считать принадлежностью к масонству.

Средневековые ремесленные гильдии дали жизнь не только профсоюзам, но и другому движению, имевшему характер тайных сообществ, – масонству. Эти два общественно-политических движения оказались тесно связанными между собой, а во многих странах – остаются таковыми и посейчас. Кроме того, первые профсоюзы поначалу сами имели характер тайных сообществ.

Как отмечает И. Херасков, «история масонов тесно связана с общей историей ремесленных гильдий и братств»[21]. В XVII веке произошло отделение масонских лож от старых гильдий каменщиков. Братства каменщиков выделились в особую организацию, получившую большую популярность среди высших классов общества, за которой закрепилось название «франкмасоны» (francmaçones – вольные каменщики), в то время как цеховые организации, продолжавшие заниматься строительным ремеслом, продолжали называться просто «масонами». В дальнейшем это различие исчезло.

Масонство все более входило в моду. Поначалу «высшие классы общества» в франкмасонские ложи привлекали представлявшаяся возможность разнообразить унылую рутину повседневных будней, поиск пикантных ощущений, которые они переживали во время масонских ритуалов. Кроме того, в масонах видели носителей великих тайн. В масонство начали вступать представители знати и весь его социальный состав начал меняться.

В 1717 г. несколько масонских лож в Лондоне решили объединиться, и 24 июня этого года в таверне «Гусь и противень» состоялся первый общий банкет франкмасонов, на котором была основана Великая Ложа Англии. Тем самым начался отсчет истории современного масонства. С этого времени этот день среди масонов считается «Днем масонства».

В этот же период, главным образом на основе ремесленных цехов, начинают образовываться и первые профсоюзы. Примечательно, что в том же 1717 году, как сообщает нам очерк истории раннего тред-юнионизма «Музея толпаддлских мучеников», был создан профсоюз рабочих деревообработки в Девоне и Сомерсете[22].

А тем временем в масонские ложи продолжали массово вступать представители аристократии. Первыми гроссмейстерами Великой Ложи Англии были нетитулованные дворяне; за ними уже последовали герцог Монтэгю, герцог Уортон, граф Долькес и другие герцоги, графы и лорды, непрерывно следующие друг за другом вплоть до наших дней[23]. В декабре 1721 г. газеты сообщали о предстоящем принятии в масонство самого наследника престола (принца Уэльского). Известия о масонах все чаще заполняли теперь страницы лондонских газет: то какой-то герцог вступил в масонскую ложу и «возвращался с собрания в белом кожаном фартуке», то масоны праздновали в такой-то день закладку новой церкви и «щедро угощали рабочих»[24].

Масонство предпринимает первые попытки вмешиваться в политику. Так, уже упоминавшиеся герцоги Монтэгю и Уортон довольно активно участвовали в интригах, связанных с борьбой за престол двух партий – Стюартов и Ганноверской династии в 1720-е гг. Однако в будущем британское масонство отказалось от политических поползновений и стало вполне лояльным существующему порядку вещей.

Однако этого отнюдь нельзя сказать о масонских ложах, которые начали распространяться в других странах Европы, а затем – и за ее пределами. В 1728 г. появилась английская ложа в Мадриде, в 1729 г. возникла ложа в Гибралтаре, в 1732 – в Париже, затем – в Гамбурге, Лиссабоне, Лозанне и других городах: в 1749 году общее число примыкавших к Великой Ложе заграничных лож уже достигло тринадцати. Появились английские ложи и вне Европы – в азиатских и американских колониях – в Филадельфии (1730), в Индии (1762), на Ямайке (1742), в Канаде (1760) и т. д.[25]

Таким образом, с течением времени в составе масонства стали все более преобладать представители великосветской и титулованной знати. Начавшись как модное поветрие, масонство очень быстро превратилось в мощный фактор влияния на политическую, культурную и социальную жизнь, коль скоро оно являлось организационной структурой, объединявшей наиболее влиятельных представителей господствующего класса. Масонство начало распространяться по всему миру.

Тем временем тот же источник – среда ремесленно-мануфактурного пролетариата и квалифицированных рабочих ремесленного типа, которые формировались за счет выходцев из разорившихся ремесленников и подмастерьев, дал жизнь и первым профсоюзам. Ремесленники, не имея возможности конкурировать с механизированным промышленным производством, массово вынуждены были пополнять ряды наемных рабочих. Эти категории пролетариев обладали традициями проведения стачек, выработанными еще до промышленной революции. Они имели опыт создания своих организаций в виде ремесленных гильдий, цехов, а также возникших несколько позднее компаньонажей – организаций ремесленных подмастерьев; и, кроме того, они имели более высокий образовательный и интеллектуальный уровень развития и более широкий культурный кругозор. Именно в их среде начинают появляться первые профсоюзы, которые поначалу в значительной степени несли на себе груз средневековых цеховых и гильдейских традиций: они в несколько модифицированном виде воспроизводили структуру, дух нетерпимости, соперничества и взаимной вражды друг к другу, внутреннюю иерархию и дисциплину, знаки отличия и церемониалы приема в свои ряды, которые были свойственны цехам и компаньонажам. Организации, послужившие основой для возникновения профсоюзов, поначалу, как и средневековые ремесленные братства, создавались как тайные общества, что служило поводом для их преследования со стороны властей, подозревавших их в заговорщической деятельности. Государство было призвано оградить буржуазное общество от тайных намерений первых профсоюзов, в которых усматривали заговорщические организации, не без оснований идентифицируя их с масонскими ложами.

Движение луддитов – это было само по себе тайное сообщество, которое в определенной степени тоже послужило предтечей профдвижения. Первые массовые выступления рабочих против капиталистов начались в эпоху промышленных революций, когда капиталисты начали повсеместно внедрять машинное производство, что приводило к снижению заработков, а главное – к массовым увольнениям рабочих. Это движение получило название «разрушители машин», или движение луддитов (по имени легендарного английского подмастерья Неда Лудда, который якобы первым сломал свой вязальный станок). Рабочие нападали на фабрики, разрушали машины, особенно ткацкие станки. Подобные события имели место во Франции, Бельгии, Германии, Королевстве Польском, и в несколько меньшей степени в США.

В Великобритании движение луддитов получило наибольшее распространение и продолжалось с 60-х гг. XVIII века до 1830 года. Луддизм не был постоянным, стабильным движением: периоды активности чередовались в нем с периодами спадов; оно представляло собой эпизодические, спонтанные взрывы недовольства квалифицированных рабочих процессом замены их машинами, что обрекало их на безработицу и нищету. В 1812 г. британским правительством был введен закон, каравший смертной казнью за разрушение машин. В результате репрессий это движение было сломлено. Это было еще незрелое, но уже содержавшее в себе зачатки организованности рабочее движение[26].

«Царство короля Лудда» так и осталось окутанным непроницаемой завесой тайны»[27], – пишет английский историк Чарльз Поулсен. Кто за ним в действительности стоял и почему оно прекратило свое существование, так и не удалось узнать никому. Конспирация была для луддитов вопросом жизни или смерти, и они ее тщательнейшим образом соблюдали. Немало из них закончили жизнь на виселице или в далекой Австралии на каторжных поселениях. Нет прямых свидетельств того, что луддиты были каким-то образом связаны с масонством кроме единственного, что их роднило – это тайный характер их деятельности.

Рабочие начали создавать «объединения» для защиты собственных экономических интересов; они впоследствии и развились в профсоюзы. История, к сожалению, не оставила нам достаточно свидетельств о начальных этапах формирования этих объединений, называвшихся также «профессиональный клуб», «тайное общество» или просто «общество». Во всяком случае, документально известно, что до Реформации они обычно возникали как ультрарелигиозные культовые организации в честь святого – покровителя определенной профессии или местности, а со временем трансформировались в общества взаимопомощи в различных отраслях производства; например, они предоставляли материальную помощь нуждающимся работникам в случае болезни или безработицы, давали деньги на похороны, организовывали торжественные церемониалы перевода учеников в подмастерья и устраивали совместные застолья (конечно, обусловленные каким-либо событием) в облюбованной ими таверне. На заседаниях таких обществ регулярно обсуждались вопросы заработной платы и условий труда, в традиционной английской манере составлялись петиции в парламент – в случае же отказа нередко принималось решение о коллективном невыходе на работу (позднее такая акция стала называться забастовкой)[28].

К началу XVIII в. подобные профессиональные объединения квалифицированных рабочих, хотя часть из них по-прежнему маскировалась под общества взаимопомощи, похоронные клубы и тому подобные организации, появились уже во многих отраслях производства[29].

В 1799 и 1800 гг. палата общин один за другим приняла два Акта об объединениях. В них любому рабочему под страхом тюремного заключения или принудительного труда запрещалось объединяться с другим рабочим (или группой) для каких-либо действий с целью повышения заработной платы, сокращения продолжительности рабочего дня или изменения иных существующих условий труда; властью закона рабочие также обязывались давать друг против друга свидетельские показания. Мирное объединение товарищей по труду с целью улучшения своей заработной платы и условий работы стало преступным деянием, заговором и даже бунтом против законов страны.

Однако относительно масонства никакие меры подобного рода не предпринимались. Масонов преследовала католическая церковь, поскольку одной из главных целей масонства становился подрыв влияния церкви или даже сведение его к нулю.

Поставив рабочие союзы вне закона и вынудив их уйти в подполье, Акты об объединениях их отнюдь не ликвидировали. Просто теперь союзы в целях выживания превратились в тайные общества с соответствующими «страшными» ритуалами и клятвами; теперь борьбу за свои экономические права рабочие вели методами анонимного устрашения, угроз и давления на хозяев[30].

Красноречивым примером непрямой взаимосвязи процесса возникновения профсоюзов с тайными сообществами может служить т. н. «дело толпаддлских мучеников» (tolpaddle martyrs) – шести сельскохозяйственных рабочих из небольшой деревушки Толпаддл в юго-западной части Англии, в 1834 г. попытавшихся создать свой тред-юнион и поплатившихся за это своей свободой.

Массовые огораживания низвели большинство крестьян Англии до положения поденных сельскохозяйственных рабочих, целиком зависящих от произвола работодателей при выплате им заработков. Узнав о существовании в городах профсоюзов, которые трудящиеся могли на законных основаниях создавать для борьбы за улучшение своего экономического положения, мужчины Толпаддла решили создать свой профсоюз, чтобы общими усилиями добиваться от фермеров повышения оплаты труда. По их просьбе из Лондона Общенациональный объединенный тред-юнион (ООТ) направил двух своих представителей в Толпаддл для оказания помощи в организации нового профсоюза. Учредительное собрание профсоюза состоялось тайно на чердаке одного из инициаторов. Церемония посвящения в члены организации происходила перед большой картиной, привезенной лондонскими эмиссарами, на которой была изображена смерть в виде скелета с косой в руках и песочные часы. Как наследие не так давно минувших лет подпольного существования в британских тред-юнионах сохранялось в те годы немало элементов специальной обрядности и таинственности, включая устрашающие церемониалы и клятвенные посвящения новых членов, характерные для масонства. После принесения клятвы неофитам предписывалось держать свою принадлежность к организации в строжайшей тайне от всех, включая даже собственную семью.

Однако в условиях деревенской жизни утаить что-либо было невозможно. Вскоре о появлении тайного общества (тред-юниона) и обстоятельствах его создания знала вся деревня. Толпаддлские тред-юнионисты были привлечены к суду, при этом в качестве основного обвинения служило то, что они приносили тайную противозаконную клятву[31], на основании чего суд приговорил всех шестерых к максимальному наказанию – семи годам каторги в ссылке[32].

Эти пионеры британского тред-юнионизма вошли в историю как «толпаддлские мученики». В 1934 г. Британский конгресс тред-юнионов ознаменовал столетие со дня их ареста рядом торжественных мероприятий: в деревне Толпаддл были построены шесть новых ферм, каждой из которых было присвоено имя одного из мучеников, и открыт коммунальный дом для престарелых профсоюзных активистов; на могиле одного из «мучеников» Джеймса Хэммета была установлена надгробная плита[33].

В промышленных районах страны рабочие уже создавали первые профсоюзы и приступали к открытой борьбе за улучшение условий своего труда и существования. В отличие от них сельскохозяйственные рабочие жили в относительной изоляции, испытывая острый недостаток в сильных лидерах и ярких ораторах. При таких обстоятельствах многие рабочие союзы предпочитали уйти в подполье, т. е. существовать тайно[34]. Вступление в общества, точно так же, как и их заседания, было обставлено таинственными обрядами и церемониями, напоминающими о необходимости жертвовать собой для общественного блага; заседания происходили обыкновенно глубокой ночью, часто в лесу, при свете факелов, бумаги держались в ящике, который зарывали в землю. Всякий новый член при торжественной и устрашающей обстановке приносил клятву верности и преданности. В это время многие крупные профсоюзы промышленных рабочих, подвергаясь беспощадному преследованию[35], организовались на манер масонских лож с обрядами, заимствованными у старинных обществ «Чудаков»[36].

«Чудаки» в то время (как, впрочем, и сейчас) были одной из наиболее многочисленных и влиятельных парамасонских организаций, причем, не стремившейся подчеркивать свой аристократизм, а максимально «приблизившейся к народу». Членство в организации «изначально в основном состояло из поденщиков и механиков», и лишь уже в конце XIX в. в США ассамблеи «чудаков» кроме этих «представителей более скромных слоев общества» начали включать торговцев, священнослужителей, врачей, юристов и государственных деятелей; «чудаками» были президенты США (в основном периода «позолоченного века») У. Грант (1869–1877), Р. Хейс (1877–1881), Дж. Гарфилд (1881) и Б. Гаррисон (1889–1893)[37]. Прогресс Ордена в США сдерживался народным антимасонским движением (об этом – чуть позже); но, с другой стороны, «Чудаки» из остальных подобного рода организаций выделялись предполагаемой свободой от экстравагантных клятв, которые обычно служили обвинениями против масонства[38]. То, чем, возможно, «Чудаки» [были] обязаны масонству, […] было незначительным или вовсе не имело никакого значения[39].

Поэтому неудивительно. что, как подчеркивает один исследователь конца XIX века: «Независимый Орден чудаков был пионером современных дружественных обществ и сегодня он – во главе всех остальных в мире по количеству членов и финансовой мощи»[40].

В 1830 г. в Великобритании организовался всеобщий рабочий союз под названием «Национальная ассоциация для защиты труда», объединявший до двадцати отраслей труда и до 150 профсоюзов. Среди этих союзов был примечателен профсоюз строителей, в состав которого вошло семь родственных отраслей труда. Устав профсоюза был заимствован из объединений франкмасонов. Здесь были большие и малые «ложи», великие мастера, целая система обрядов при приеме в состав членов, предусматриваемая «книгой церемоний», мистическая обстановка: скелет, обнаженный меч, секира. Эти церемонии и вся мистическая обстановка приема в число членов и некоторых торжественных заседаний являлись пережитками прежнего времени тайного существования союзов; они были усвоены всеми национальными и вообще крупными союзами того времени и еще долго существовали в качестве традиций старого революционного периода тред-юнионизма[41].

И в Европе, и в Америке это были именно рабочие-строители, в то время как строители-«масоны» продолжили жить своей отдельной жизнью. Так произошло окончательное отделение масонских лож от профсоюзов в среде каменщиков. Если обратиться к истории масонского движения XIX века, то явно видно, что появляется два больших ареала распространения и масонства, и профсоюзного движения – Европа и Америка.

В США профсоюзное движение начало развиваться несколько позднее, чем в Англии. Первые профсоюзы здесь начинают появляться в начале XIX в. и, как и в Европе, они произрастали из ремесленных гильдий и воспринимали многие черты «братств». В это время также бурно развивается и масонское движение. Развитие этих двух движений шло как бы параллельно.

Как отмечает В. В. Прилуцкий: «В течение XIX в. наблюдался быстрый рост масонства в стране […] и Соединенные Штаты стали главным центром франкмасонского движения[42]». С 1800 г. по 1826 г. количество лож увеличилось с 400 до 8 000, а численность масонского сообщества возросла с 20 тыс. до более чем 200 тыс. чел. Существовала также масса околомасонских (парамасонских – Л. Ч.) структур и многочисленные тайные организации, заимствовавшие обряды и ритуалы ордена[43].

При этом степень влияния франкмасонов в США была значительно выше, чем в европейских странах. Американское масонство пользовалось успехом не только в городах, но и в сельской местности, в глубинке. В провинции наблюдались процессы замещения, подмены масонами властных органов или создания новых центров власти, альтернативных, параллельных официальным, сращивание тайного общества с государственными структурами. В первой четверти XIX в. общество вольных каменщиков взяло под контроль многие сферы жизни штата Нью-Йорк, где значительное число чиновников, включая губернатора, принадлежало к их организации. Масоны де-факто контролировали многие органы власти, учреждения, суды, прессу на местах[44].

В значительной части общества это вызывало глухое недовольство и раздражение, которые в 1826 г. выплеснулись в связи с т. н. «делом Моргана», когда масоны были обвинены в похищении и убийстве «отступника», вознамерившегося открыть широкой публике тайны их ордена. В стране развернулась мощная антимасонская кампания, продолжавшаяся десять лет, во время которой из рядов масонов вышли 45 тысяч членов (четверть состава братства), закрылось две тысячи лож, а многие приостановили свою деятельность[45]. Образовалась Антимасонская политическая партия, организовавшая публикацию значительного объема разоблачающей и обличающей литературы. Электоратом и социально-классовой базой партии ее руководство считало «механиков и фермеров», «слои общества со средними и скромными доходами»[46].

В первой половине 1830-х гг. Антимасонская партия имела довольно представительные фракции в местных органах власти (особенно в северных штатах), смогла обеспечить избрание своих представителей губернаторами некоторых штатов, депутатами Конгресса США (в период деятельности 22-го и 23-го Конгрессов в 1831–1835 гг. группа антимасонов в их составе насчитывала 25–27 чел. или же 10,9 % палаты представителей)[47].

Антимасоны издавали почти 150 периодических изданий в 15 штатах, активно вели пропаганду своих идей, выступали с лекциями по стране, разоблачая «заговоры» масонов и осуждая «аморальное», «преступное сообщество вольных каменщиков», которые с помощью коррупции, подкупа и тайных связей контролировали властные структуры, влияли на политику государственных институтов; в некоторых штатах создавались парламентские комиссии, расследовавшие деятельность масонских лож[48].

В этих условиях американцы старались не проявлять свои симпатии к масонству, а коль скоро десятилетие активности антимасонов (1826–1836 гг.) совпало со временем становления профсоюзного движения в стране, то в этот период инициаторы создания профсоюзов отказывались от идеи связывать профдвижение с масонством.

Но уже к началу 1840-х гг. масоны в США смогли преодолеть эти настроения. После 1836 г. антимасоны уже не играли серьезной политической роли, хотя в отдельных городах и районах на Севере остатки организации еще несколько лет продолжали автономное существование; к 1840 г. из политического лексикона исчез термин «антимасон», а франкмасонский вопрос сошел с повестки дня[49]. В целом же масонство в США не только сумело в середине XIX в. отвоевать утраченные позиции в общественной жизни Америки, но и значительно усилилось. Организация «вольных каменщиков» достигла к 1861 г. полумиллиона членов (11 % взрослого мужского населения страны)[50].

В 1840-е гг. в среде профсоюзного движения начинают появляться организации, не просто заимствовавшие многие атрибуты масонства, но, по сути, являвшиеся чисто масонскими организациями. Следует заметить, что они занимали несколько отстраненное положение как в отношении профсоюзов, так и масонства.

Таковым был Орден объединенных американских механиков (ООАМ) (Order of United American Mechanics), основанный в Филадельфии в 1845 г. У. С. Харвуд считал Орден чисто масонской организацией, поместив его в перечень других масонских орденов[51]. ООАМ сочетал в своей деятельности профсоюзную активность со стремлением к моральным реформам (под влиянием евангельских проповедников) и нативистской политикой[52]. Он ставил своей задачей сохранить привилегированный статус квалифицированных рабочих – коренных американцев – и их уровень жизни, защитить их права в условиях наплыва эмигрантов-католиков. ООАМ был тайным братством, позаимствовавшим свои ритуалы у масонов, к которым принадлежали несколько лидеров Ордена. Секретность помогла этому раннему аналогу профсоюза защитить своих членов от антипрофсоюзных действий работодателей и оказалась весьма полезной во время забастовок и бойкотов[53].

Перед Гражданской войной и во время нее (1861–1865) возникает ряд рабочих организаций, которые явно черпали свое вдохновение из масонских практик.

В начале 1850-х гг. появляется «Братство» (The Brotherhood) – секретный профсоюз типографских наборщиков, «созданный по образцу братства масонов»[54] и действовавший внутри несекретного Типографского союза (1852). А. Пинкертону удалось внедрить в «Братство» своего агента, который добыл для своего шефа детальное описание ритуала присяги в этом секретном профсоюзе[55]; этот ритуал и по форме, и по содержанию был полностью масонский.

В 1858 г. появляется профсоюз «Сыновья Вулкана» (The Sons of Vulcan), объединивший питтсбургских металлургов-пудлинговщиков[56] в форме подпольной организации (из-за негативного отношения к профсоюзам в то время). Многое в организационном строении и принципах функционирования было взято «Сыновьями Вулкана» из масонства. К 1873 году в профсоюзе, уже вышедшем из подполья, состояло 83 лож в 12 штатах, и он являлся одной из самых сильных организаций в рабочем движении США[57].

Следует иметь в виду, что параллельно с возникновением таких тайных профсоюзов, создававшихся по масонской модели, шел процесс формирования, и, так сказать, «светского» профсоюзного движения.

В годы войны появилось еще несколько профсоюзов этих двух типов. Из числа первых следует отметить основанное в 1863 году Братство паровозных машинистов (БПМ) (Brotherhood of Locomotive Engineers). Это была секретная профсоюзная организация занимавшаяся в числе прочего взаимным вспомоществованием[58]. А. Пинкертон, агенты которого отслеживали дела БПМ после «Великой забастовки» железнодорожников 1877 года (в ней паровозные машинисты выступили как штрейкбрехеры) и которым удалось внедриться в его ряды, приводит в своей книге описание ритуала и текст клятвы, добытые одним из агентов, и которые обязаны были соблюдать члены Братства при их вступлении в профсоюз[59]. Клятва, требовавшая от неофита безусловного сохранения тайны Братства, соответствовала масонским ритуалам и традициям. А. Стивенс приходит к выводу, что «знаки распознавания друг друга, пароли и тому подобное» свидетельствовали о том, что основатели БПМ были связаны с материнскими структурами масонства[60].

Этому построенному на масонских принципах профсоюзу уже в скором времени предстояло сыграть видную роль в профдвижении США.

Все эти профсоюзы, как железнодорожные братства, так и другие им подобные отличались родственными чертами – секретным характером их деятельности и приверженностью к масонским ритуалам и атрибутике. Перед лицом враждебности, постоянно и повсеместно исходившей от капиталистов, это было довольно действенное средство уберечь своих членов от преследований и дискриминации.

Таким образом, генетическая связь между ремесленными гильдиями, масонским сообществом и профсоюзами была налицо.

Далее события развивались следующим образом.