Читать книгу Серебряный век в Париже. Потерянный рай Александра Алексеева - Лола Звонарёва - Страница 13

Отрочество
Глава четвёртая
Что он видел и чему удивлялся (1910–1918)

Оглавление

Итак, 4 апреля 1917 года, накануне шестнадцатилетия, Александр едет из Петрограда к дяде в Уфу, он уверен – на полгода, чтобы вернуться к следующему семестру и окончить кадетский корпус. Едет он в Уфу не первый раз, но и те, более краткие впечатления от поездки, незабываемы. Это встречи с неведомой ему пока Россией. Острота впечатлений – одно из самых ранних свойств его художественно одарённой натуры. «Я удивлялся и удивлялся. Мне нравится, когда меня удивляют», – скажет он безапелляционно в старости. Так что начнём с его первой к дядюшке поездки в 1910 году.

Казань, Уфа

Ему девять лет. Он дошкольник. Учёба в Первом кадетском впереди. Солнечный июнь. Они – мать, три брата – в комфортабельном купе спального вагона. Вагон медленно наговаривает: «тутукатук, тутукатук… тутукатук… с синкопой при проезде стрелки – таратата, а потом вновь, словно желая заверить, что всё в порядке, принимается за своё – тутукатук… тутукатук…тук, тук, тук… да, всё в порядке, в порядке, порядке…». Ранним утром пересаживаются в Москве с Николаевского на Ярославский вокзал. Москву он не увидел и не увидит никогда.

Ярославль. «Это имя означает "слава солнцу", – поясняет художник французам со скрытой гордостью. – Швартовые отданы, огромные лопасти колёс закрутили и вспенили воду. Ярославль остался в прошлом». Перед ним Волга. Она напоминает ему детский его Босфор: «такая же широкая и оживлённая. По ней ходят не только корабли. Идут целые составы барж и плотов». Его поражает православный ритуал: у белых монастырских стен пароход гудит, делает на час остановку – на берегу совершается служба за здравие моряков. Он чувствует себя путешественником. Подмечает уют каюты и роскошь кают-компании. Обегает пароход. Заглядывает в машинное отделение. Там пахнет машинным маслом. А на передней нижней палубе веселится незнакомая ему доселе публика под гармонь и народные частушки. Их распевают двое слепых. В час намаза татарин расстилает молитвенный коврик и встаёт на колени лицом на восток. Самые сильные впечатления впереди. В Казани.

Серебряный век в Париже. Потерянный рай Александра Алексеева

Подняться наверх