Читать книгу Одиночный побег. Корреспондент. Роман и повесть - Максим Юрьевич Смирнов - Страница 10

Оля сидела за столиком в кинотеатре и пила кофе с подругой, когда позвонил Олег.

Она вскочила, трубка у уха:

– Привет! Я ждала, что ты позвонишь…

Олег обрадовался:

– Это правда? Сегодня у тебя второй рабочий день. Значит, завтра выходной?

– Ну, вроде того.

– Так что ты делаешь после работы?

– Еду домой в Кораблино.

– На долго? – слегка разочарованно спросил Олег.

– На два дня.

Олег задумался.

– Почему ты молчишь? – спросила Ольга после паузы.

– Я думал, мы сегодня увидимся… есть важный разговор.

– Ну, хорошо, я поеду домой завтра, или на следующие выходные. Тем более, у меня скоро отпуск!

– Ну, вот и отлично! – обрадовался Олег. – Ты в клубы ходишь?

– Давно последний раз была!

– У меня два билета на концерт!

В клубе, как всегда, было шумно и людно.

Группа еще не выступала, но резкий бит клубной музыки уже атаковал уши.

В мерцающем свете Олег и Оля пробирались через толпу с коктейлями на танцпол.

– Я сто лет в клубе не был.

– Я тоже!

– Здесь сегодня одна группа выступает модная. Кстати, я не спросил, ты не против рок-музыки?

– Конечно, нет. А вообще, я редко тусуюсь. Напилась бы сегодня с удовольствием! – Она съежилась, чтобы протиснуться между телами танцующих.

Наконец, они нашли место и задергались в такт бодрящей музыки.

– Это пока разогрев, похоже! – прокричал Олег.

– Да мне нравится! Кстати, я не спросила, а ты чем занимаешься?

– Была своя фирма, потом разорился, работал таксистом, до этого был менеджером по продажам, был даже актером одно время, но это не интересно.

К Ольге с Олегом подошла пара девчонок:

– Вы не сфотографируете нас вместе?

Оля надула щеки, заулыбалась.

Девчонки, ни слова не говоря, вручили Олегу фотоаппарат, сами стали вместе, обнявшись. Олег щелкнул затвором:

– Пожалуйста!

На сцену вышла рок-группа и громкий бит смолк. Зрители стали поворачиваться к сцене. Полуобнаженная солистка, похожая на Мэрилин Монро, схватила микрофон:

– Добрый вечер, дамы и господа! Сегодня с вами здесь я, Череп, и ваша любимая группа «Урановые рудники»!

Весь зал взревел, приветствуя группу.

– Лола! Лола! – завизжали только что фотографировавшиеся девушки.

Все запрыгали, приветствуя «Урановые рудники».

– О! Кажется, я знаю эту группу! – вспомнила Ольга. – У меня ее брат слушает!

– Правда? Сколько ему лет?

– Пятнадцать.

На авансцену вышел заросший парень с цепью на груди, Череп:

– Вижу тут много знакомых лиц, – прохрипел он. – Ну что ж, начнем, пожалуй! Новая версия нашей старой песенки, и она с нашего нового альбома «Топор в голове»!

Зал взревел.

Начался трэш, все затрясли козами и запрыгали.

Олег и Ольга, видимо, не ожидали такого напора, но тоже присоединились к всеобщему экстазу.

Музыка была незамысловата и несколько примитивна, так что Олег вскоре понял, что это не совсем то.

Когда они уже собирались уходить и вышли из толпы, неожиданно на голову Ольге упала чья-то майка.

Оля стояла в недоумении. Затем она сняла майку с головы, протянула ее Олегу.

Олег взял майку, посмотрел по сторонам.

Неподалеку лыбились какие-то парни. Один из них – Кудрявый – с голым торсом и пивным пузиком. Видимо, он считал себя неотразимым в этот момент. Он еще что-то прокричал и продолжал танцевать, как ни в чем не бывало. Парочка из его компании таких же пивных животиков его активно поддерживала.

Олег подошел с майкой к Кудрявому. Тот продолжал улыбаться.

Олег протянул майку:

– Твоя майка?

– Ну моя… – продолжал танцевать Кудрявый.

– Возьми. Не разбрасывайся.

Кудрявый взял майку и продолжил танцевать.

Олег подождал пару секунд и спросил:

– А извиниться не хочешь?

Кудрявый одел майку:

– Не-а, – он почти не обращал на Олега внимания.

– Ну ладно, – сказал Олег, отворачиваясь, чтобы уйти, но не ушел, а с разворота вмазал ему кулаком прямо в торец.

Тот отпрянул на руки своих товарищей, но сознания не потерял. Мотнув очумелой головой, смазав рукой кровь из носа, он ринулся на Олега:

– Да я тебя…

Второй точный удар снизу поверг Кудрявого в нокаут, на Олега набросились двое его приятелей и завязалась драка. Толпа отшатнулась.

Появились секьюрити, послышался женский визг.

Музыка, однако, не прекращалась, наоборот, Череп вошел в раж и ему все это нравилось:

– Давай-давай, – орал он. – Наших бьют! – Судя по всему, он был под кайфом.

Большая часть танцующих не видела, что там происходит и продолжала неистово трясти козами и мотать головами.

В отделении милиции их посадили в общий обезьянник, где находилось еще несколько подозрительных личностей. Отобрав все, что есть в карманах, лейтенант с удивлением пересчитывал купюры кошелька Олега.

Кудрявый тем временем не собирался мириться со своим положением. Судя по всему, подобные места ему были хорошо знакомы. Пивной хмель застилал его мозги.

– Старшой! Старшой! – бил он кулаком по решетке обезьянника. – Старшой, выпускай! Не за что взяли! Он первый начал! – На скуле и под глазом красовались две хорошие гематомы.

Лейтенант со своего места бросил нехотя:

– Очередь придет – выпущу!

В клетке на Олега волком смотрели и двое пострадавших приятелей Кудрявого. Соваться снова им не хотелось. Один держался за бок, другой за скулу.

Завели нового доходягу. Сержант стал закрывать за ним дверь обезьянника, но Кудрявый подставил ногу, не давая двери закрыться:

– Э, старшой! Ты ж обещал!

Сержант вдарил ботинком по двери со всей дури:

– А ну, копыта убери!

Железная дверь захлопнулась.

Лейтенант со своего места крикнул:

– Колесников, на выход!

Олег встал.

Сержант пропустил его, открыв дверь.

Кудрявый был не на шутку возмущен: – Э, старшой! А меня?! Я тоже с ним был! Несправедливо!

Сержант как отрезал:

– А ты подождешь! – он пропустил Олега и захлопнул решетку.

Олег подошел к лейтенанту, который сидел за стеклянной перегородкой с окошком, рядом – пачка паспортов.

Посмотрел паспорт Олега:

– Так как дело было?

Олег, подумав:

– Ну, он бросил майку, попал в мою девушку. Я подошел, отдал майку, попросил извиниться, он не извинился…

– Ну, а дальше?

– Дальше, – смутился Олег, – дальше я дал ему в пятак.

Кудрявый из обезьянника на всякий случай, хоть и не слышал, что там говорил Олег, крикнул лениво:

– Да врет он все!

– Правильно сделал, – сказал лейтенант, – но, есть одно «но»…

Олег напряженно посмотрел на лейтенанта.

– За нарушение общественного порядка должен быть штраф, ну, или 15 суток ареста за хулиганку с сообщением по месту работы. Работаешь где-нибудь?

– Нет.

– А деньги откуда? – удивился лейтенант.

– Бабушка в наследство оставила.

– Хорошая бабушка, – ухмыльнулся лейтенант.

– Да, хорошая. Так что я предпочел бы штраф. 5 тысяч рублей достаточно? – сделал он акцент на слове «рублей».

– Достаточно.

– Тогда могу я взять кошелек?

– Конечно, – лейтенант протянул его лопатник.

Олег открыл кошелек, посмотрел, все ли на месте. Карточки и деньги – все было на месте.

– В кассу или вам?

– Можешь и мне.

Олег отдал 5000 рублей.

– Держи! – лейтенант протянул ему паспорт.

– Все? Я могу идти?

– Можешь. В другой раз руки не распускай. Мог бы и не я здесь сидеть.

– Спасибо, лейтенант, – ухмыльнулся Олег и пошел на выход.

Кудрявый был возмущен до глубины души.

– Не, ну не фига себе, старшой?! – крикнул он из обезьянника. – Его отпускают, а меня?! Несправедливость, братцы! Адвоката мне! Я требую адвоката! Он первый ударил!!!

– Будет, будет тебе адвокат! – успокоил лейтенант.

На улице его ждала Ольга.

– Ну, вот и я! – вышел Олег, улыбаясь.

Ольга заметно нервничала:

– Я уже начала волноваться. Тебя отпустили? Все хорошо?

Олег обнял ее:

– Конечно, хорошо. Наше же дело правое, вот мы и победили!

– Что, так просто отпустили?

– Да так, слегка оштрафовали. Старший лейтенант хороший попался.

Ольга посмотрела ему в глаза:

– Что теперь?

Олег выждал паузу:

– Теперь поедем ко мне, если ты не против.

– К тебе? – Ольга насторожилась, продолжая смотреть ему в глаза.

Олег знал, что, если женщина смотрит в глаза мужчине больше четырех секунд, она хочет или убить его, или отдаться ему.

Ей, конечно, он этого не сказал.

– Ты когда-нибудь ела паштет из фазаньих язычков или лягушачьи лапки? – неожиданно для самого себя спросил он.

– Не-а, а что это такое? – удивилась Оля.

– Так что же мы стоим? Вперед!

Он положил ей руку на талию, и она ощутила тепло. Ей так захотелось, чтоб это тепло пронизало ее с головы до пят, что она легко подалась вперед, и он поцеловал ее в губы. Она инстинктивно дернулась в его объятьях, и Олегу показалось, что это чуть больше, чем просто испуг.

Когда-то, когда у Олега была своя фирма, и он ездил за границу, он ходил по ресторанам и парочку из очень дорогих он знал. В один из них они и пошли. Ресторан располагался у Красной площади, и в докризисное время там можно было встретить известных людей и редкие блюда. Когда он привел ее туда в этот раз, народу в ресторане было не много. В основном иностранцы. Было часов 8 вечера. Цены здесь были не малые, поэтому из-за отсутствия посетителей обслуга была рада всякому.

Их проводили на второй этаж, где в окна открывался прекрасный вид на Красную площадь и вечерний Кремль.

Играл живой джаз на первом этаже, и кое-кто даже был в вечерних платьях.

– Я не готова к такому месту, честно, – сказала Ольга, держась за руку Олега, когда они подходили к столику. – У меня совсем не то платье.

– А, по-моему, ты прекрасно выглядишь, – заметил Олег. – И платье вполне подходящее. Ладно, расслабься, мы же не на бал пришли, а поесть.

Принесли фуагру в зелени.

Спустя пять минут он тыкал вилкой в блюдо на столе:

– Как тебе, кстати, вот это? По-моему, очень вкусно. Это яйца молодых аргентинских бычков.

– Спасибо. Здесь все очень вкусно. – Видно было, что Оля смущена – не столько местом, сколько экстравагантностью самого блюда. – Яйца бычков ей есть не очень-то хотелось.

– Ты бы все-таки попробовала, – посетовал Олег. – Зря я заказывал что ли?

Он, конечно, шутил. Его забавляло наблюдать, как Оля реагирует на эту еду.

– Конечно, – Оля осторожно положила себе в тарелку нечто.

«Покладистая, – подумал про себя Олег и улыбнулся, – ну, или очень любопытная».

Потом принесли три вида черной икры – севрюжью, осетровую и белужью. Официант выкладывал порции на тарелку из свежеоткрытых банок десертной ложкой.

– Как давно поймали эту рыбу? – поинтересовался Олег.

– Думаю, недели две тому назад она еще плавала! – ответил человек в смокинге. Он выложил лучами от центра тарелки зернистые переливающиеся пальцы русского деликатеса. От мелкой – севрюжьей к самой крупной – белужьей.

С другой стороны тарелки красовались аккуратно сложенные треугольником блины, а в центре возвышался бугорок восхитительно белой сметаны. Икра лоснилась и переливалась масляными оттенками.

– Обрати внимание, – показывал вилкой Олег на холмик севрюжьей икры. – Вот эта рыба самая мелкая из трех. А вот эта, – показывал он на белужью, – самая крупная! А вот эта, – показал он центральный островок переливающегося деликатеса, – эта моя самая любимая – осетровая! У хорошей осетровой икры, – продолжал он, – масло такое золотисто-зеленое, видишь? – Он слегка надавил на бугорок, и из него потекла маленькой струйкой густая золотистого отлива маслянистая жидкость.

Олег наложил маленькой ложкой в блинный конверт осетровой икры, прикрыл его сверху сметаной и передал Ольге, себе он сделал такой же.

– Ну, с Богом!

Звуки «оу», «уу» и «даа» ничего не говорили об испытанных ими вкусовых ощущениях.

– Вкусовой оргазм! – только и сказал Олег и закатил глаза.

Олег вспомнил тот корпоратив золотопромышленников в этом же ресторане, куда его пригласили друзья лет шесть назад. Половина из них перепилась так, что осталась блевать прям на Манежной площади. С тех пор он был здесь всего один раз, но блюдо это больше не пробовал.

На горячее кроме яиц аргентинских бычков подали бресского петушка. На первом этаже гоготали иностранцы.

И икра, и петушок Оле очень понравилось, так что она не осталась голодной. В салате, правда, было столько травы, что Олег почувствовал себя травоядным, как и Оля тоже. Они оба посмеялись над этим.

– Такого я никогда не ела! – заключила Оля, и это было чистой правдой.

«Простая русская девушка, – подумал Олег. – О фуагре не знает, но сама, наверняка, хорошо готовит».

Он уже навидался всяких, и, когда водились деньги, женщины проявляли к нему интерес. Обычно он знакомился с красивыми и молодыми, пока не остановился на Лене, просто потому, что она «взяла его за рога», что называется. В то время, как других приходилось уговаривать, она сама переехала к нему без всяких проблем, и любовь закрутилась с оборотами двигателя гоночной машины. К тому же Лена была проста, из деревни, несколько вульгарна, но при этом хороша собой – и это его тоже привлекало.

Городские же девчонки были слишком на его взгляд избалованы, и слишком много требовали к себе внимания и все время спрашивали «сколько» – это его жутко раздражало.

Типа, «я купил себе телефон». Первый вопрос после этого следовал:

– За сколько?

Не «какой марки», а именно «за сколько?» Или «я купил однокомнатную квартиру».

– Сколько стоит?

Ни «где находится?», «сколько метров?», а именно «сколько денег ты заплатил за то, за это…", за машину, за ботинки, за стрижку, за галстук, зонтик и т. п.

Наверное, это неистребимая черта женщин, – думал Олег, – оценивать финансовую состоятельность предполагаемого партнера по каждой вещи, и с этим ничего не поделаешь. Подобно тому, как мужчине необходимо знать, какого размера у девушки грудь. В конце концов, он сумел подстроиться и выдавал все по максимуму: квартира у него стоила, как двухкомнатная, ботинки и галстук чуть ли не от Гуччи, и все в таком духе. Особенно этот трюк удавался, когда нельзя было проверить. «Эх, хорошо оттянулся на Ибице в этом году в пятизвездочном!» Или «я так любил свой „мерседес“, жаль разбил его вдребезги, пришлось продать и купить „шкоду“!»

Кстати, он и ездил на «шкоде» до кризиса, пока не разорилась его фирма, и он остался по уши в долгах, тогда и машину пришлось продать.

По городу с такими девушками он ходил от ресторана к ресторану. Бывало, она знает Москву лучше него, так как хорошо ориентируется именно по ресторанам. Нет, название улиц она не помнит, но помнит, что вот здесь была, и здесь была и здесь тоже за углом была. Приезжая она или москвичка – это не имело никакого значения. Причем, с приезжими было даже хуже. Они были более конкретны, так что на лирику у них не было времени.

Иногда его поражало просто с какой скоростью они забывают, кому дали телефон. Только вчера он познакомился с какой-нибудь хорошей девушкой из Ульяновска, а сегодня она уже говорит, что ее молодой человек не одобрит его приглашения в театр. Спрашивается, а какого ты, собственно, давала телефон? Олег и не догадывался, что телефон его оказался слишком дешевым, и она это видела в то время, как он записывал ее номер, а руки его слегка дрожали, так как накануне он выпил полторы бутылки коньяка.

Девушки, как говорил Остап Бендер, любят молодых, длинноногих и политически грамотных! Вот Лене же ресторан был сто лет не нужен, ей нужен был секс и ее любимый сериал. Возможно, с годами она бы смогла иметь от него ребенка, вязала бы ему носки, и все бы сложилось хорошо – медицина же не стоит на месте, и можно было бы что-нибудь придумать! Но сейчас что об этом говорить, раз уже «не сошлись характерами», что называется? Он для нее контуженный и больной, «значит, Лена – это пройденный этап», – думал Олег.

Вдруг он спросил:

– Поедешь за границу со мной!?

Оля не ожидала такого вопроса:

– Как? Когда?

– Да хоть завтра. Возьмем билеты и…

– Я бы не против, но у меня работа, ребенок дома в Кораблино, – смутилась Ольга.

– Сколько лет? Мальчик-девочка? Как зовут? – не переставая жевать, спросил Олег. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

Оля посмотрела ему в глаза и порозовела:

– Сын, пять лет, Тихон. А что?

– Ничего. Прекрасный возраст. А муж, муж имеется?

– Нет. Мужа нет. Разошлись два года назад.

– Ну, хоть это хорошо… – выдохнул Олег. – Работу брось, другую найдем. А сына можешь взять с собой. В Испанию, хочешь? На Канарские острова! Или в Барселону… ты была в Барселоне? Я сейчас дом в Турции покупаю. Пока то, да се, пройдет месяца три – оформления всякие, разрешения. Можно съездить куда-нибудь. Кстати, и дом сам тоже можем вместе посмотреть. Хочешь? Съездим, нам все покажут!

Оля чуть не подавилась:

– Что, так сразу?

– А что тянуть?

Оля, с плохо сдерживаемой улыбкой:

– Я так не могу, мне надо подумать. Да и знакомы мы мало…

Олег ожидал такой ответ:

– Так выпьем же самого дорогого в мире шампанского за знакомство!

Он взял бутылку «Dom Pérignon» и добавил в бокалы, предварительно наполненные официантом и уже наполовину ими опустошенные.

Они чокнулись и выпили. Олины глаза повлажнели. Видно было, что такого праздника у нее давно не было.

Олег намазал себе фуагру на крекер, похрустел бутербродом и не удержался, чтобы не потрепать Олю за круглую щечку:

– Может, потанцуем?

Они танцевали на пустом этаже, где никого не было, кроме официанта, который услужливо стоял наготове с белым полотенцем на руке. Олег уже заказал тысяч на 150. А за окном мерцали звезды Кремля.

Он сильно прижал ее к себе и ее грудь коснулась его.

Оля подняла лицо, пытаясь хоть чуть-чуть сохранить дистанцию:

– Я совсем ничего о тебе не знаю.

– А что бы ты хотела знать?

– Я не знаю, женат ли ты?

– Паспорт показать?

– Где ты работаешь?

– Нигде.

– Тогда я не понимаю…

– Что ты не понимаешь?

– Ты безработный?

– Да.

– Откуда деньги на все это?

– А, деньги… Да нашел тут чемодан с деньгами, пришлось пришить кое-кого, правда.

– Дурак, – засмеялась Ольга.

Он снова прижал ее, легко поднял мордашку за подбородок и ее пухлые губы слегка раскрылись для поцелуя. «Feaver» звучало с первого этажа – «Ты заводишь меня, ты бросаешь меня в дрожь, в лихорадку, я чувствую, что бешусь в твоих объятиях».

Официант, стоя вдали, заулыбался. Вечер сегодня обещал быть удачным в плане чаевых.

По дороге домой в такси Ольга дремала на его плече, что-то бормоча. Неожиданно она проснулась и спросила:

– И сколько ты заплатил за этот ужин? Это, наверное, безумно дорого!

Олег Жил на 19-м этаже в новой башне в Теплом Стане.

Из его окна, а точнее, лоджии, что вела с кухни, и куда они вышли подышать свежим воздухом, открывалась шикарная панорама на Москву.

– Вот здесь я живу, – сказал Олег, показывая за окно.

Было часов 10 вечера. Июньский поздний закат красил тончайшими оттенками малинового с оранжевым все небо на горизонте. Солнце только-только зашло, но небо все еще светилось внутренним светом. Зарево отражалось в окнах новостроек яркими бликами, как всполохи костра.

Оля смотрела, как завороженная, на это пиршество света:

– Как красиво!

– В такие минуты хочется сочинять стихи или песни. – Он обнял ее и прижал к себе. – Оставайся.

…Они лежали обнаженные на раскладном диване. Из угла их обдувал большой вентилятор. Оля гладила его плечи. На одном из них красовался большой неровный шрам.

– Это шрам от пули?

– Почти. Под Шатоем кассетная мина. Андрюхе Цыганкову ноги оторвало. А меня задело слегка. Я везучий.

– Ты воевал… – Она поцеловала его в плечо.

– Пришлось…

– Ты такой сильный, надежный, и загадочный.

Он повернулся к ней:

– Чем же я загадочный?

Ольга подумала.

– И все-таки, кто ты? Бандит? Богач? К чему вся эта пыль в глаза? Неужели ты думаешь, что мне все это надо, чтоб меня завоевать? Да если хочешь знать, я влюбилась в тебя еще с первого взгляда, когда ты приходил в кинотеатр. Уже тогда готова была ехать за тобой, куда глаза глядят! – Она потянулась к нему губами.

– А решила поехать к себе, – усмехнулся Олег и повернул ее навзничь.

– Ну как же, девичья скромность.

Олег погладил ее лицо, поцеловал в шею.

– Пойми, все это нужно мне. Это я хочу испытать. Это у меня бзик. Это даже не ради тебя. – Он сел и стал серьезным. – Просто я очень долго жил паршиво. Гнусно жил. Потому что сам дурак. Потому что страна такая, потому что не нужен никому, понимаешь? Все, в общем, было как-то… А сейчас, сейчас не знаю… надоело. Я хочу почувствовать этот мир. Хочу любить, ни о чем плохом не думать, снова поехать за границу. Ну, ну не зря же ты мне встретилась. А?

Он поцеловал ее руки, лицо:

– Ну, ну что?

– Не знаю, вроде мне хорошо, но что-то не так… Ведь ты меня не бросишь? Это все взаправду?

– Глупая. Нет, конечно. Не брошу.

И он снова впился в ее тело губами…

А потом была ночь, но Оля не спала. Он почувствовал это, повернулся к ней:

– Что? Что ты не спишь?

Она смотрела в потолок и думала о чем-то своем.

– А Тихон знаешь, такой странный стал, – сказала она. – Мама, говорит, я слышу голоса. Я даже пугаюсь. К врачу что ль его отвезти?

Олег сквозь сон не понял, о чем речь:

– Голоса? Какие голоса?

– Не знаю. Говорит, что может вылечить болезни.

– Вылечил кого-нибудь?

– Да, бабушку от головной боли. Дотронулся до нее, до пяти досчитал, и голова перестала болеть. Представляешь?

– Молодец.

– Да-а. Очень хочет, чтобы я ему родила сестренку. – Ольга задумалась о чем-то, улыбаясь и закрывая глаза. Олег тоже улыбнулся, засыпая:

– Вот этим мы и займемся в ближайшее время.

Но он не заснул. Ему грезилась война. Воспоминания приходили снова.

Тот же подвал. Олег сидит напротив Хамзата.

Хамзат довольный, колет гранатой орехи, ест:

– Хочешь? – кивает Олегу

– Нет.

Хамзат смотрит на него внимательно. Другие чеченцы сгруппировались вокруг.

– Ну что, старичок… я-то здесь, а где твои? Что-то они о тебе не сильно беспокоятся…

Олег глядит на него волком.

– Да ты не боись, – успокоил Хамзат, – я с салагой не воюю. Ты что – тебе приказали, ты пошел. Срочник?

– Да.

– А че не отказался?!

– Не мог, меня не спрашивали

– Не спрашивали… – передразнил Хамзат. – Ну вот, – колет он орехи, – теперь ты видишь, что гавно твои командиры. Наверное, забыли про тебя…

– Не забыли, – с усилием выдавил из себя Олег.

– А я говорю, забыли… сейчас опять стрелять начнут. Десять минут прошли.

Олег помрачнел.

– Ладно, давай выпьем, солдат! Ты узнаешь, что Хамзат Бароев свое слово держит! Сказал, перемирие, значит, перемирие. Держи! – Хамзат движением кисти двинул по столу граненый стакан. Свой поставил перед собой. Взял бутылку водки и налил оба до половины.

– Ты что, может, не пьешь? – грозно спросил Хамзат. – Не выпьешь за свою жизнь?

Олег взял стакан.

– За свою жизнь выпью.

Хамзат одобрил:

– Ну вот. А я выпью за свою! Кто знает, что с нами будет!

Чеченец опрокинул стакан.

Олег тоже.

Выпив, Хамзат, поставил стакан, подвинул ему орехи.

Олег взял один орех, разломил его.

Хамзат усмехнулся:

– Извини, браток, больше закусить нечем.

Чечены вокруг засмеялись.

– А теперь иди! – скомандовал Хамзат. – Иди к своим, пока я не передумал и передай своим, что сейчас мы будем дырки в них делать.

Боевики снова засмеялись.

Олег встал, сделал два шага, пошатнулся, затем уперся в кого-то, чуть не упав.

Опять смех.

– Иди, вояка! Или проводить, а то не дойдешь?

Хамзат показал свои белые зубы. Его смеющееся лицо расплывалось в расфокусе, когда Олег смотрел на него.

Олег шел через площадь со щебнем, с разбитым танком и БМП, мимо трупов, мимо горящих обломков, его слегка пошатывало, по плитам мела поземка, а из окна покинутого дома в него целил чеченский снайпер.