Читать книгу Одиночный побег. Корреспондент. Роман и повесть - Максим Юрьевич Смирнов - Страница 8

Мэр города Углегорска Владимир Николаевич Задков был мужчина во цвете лет. Веди он жизнь, например, заводского инженера или фермера, или даже мелкого чиновника, он выглядел бы гораздо хуже. Все-таки за 50 в России… А ведь ему уже 54! Но тут был другой случай. От хороших доходов кожа на его лице была гладкая и розовая, а голос – низким и бархатистым.

Надо сказать, что голос и особенно его тембр сильно зависят от доходов человека, если этот человек чиновник. Например, голос глухой или скрипучий характерен для чиновников, живущих на одну зарплату. Они как бы внутренне не здоровы от количества сваливающихся на их голову проблем, поэтому и говорят как-то глухо, словно из последних сил. Кажется, отвернется такой чиновник от тебя после разговора и даст дуба, ну, или, в лучшем случае, ему вызовут неотложку. Чиновники, нашедшие свою золотую жилу и уже присосавшиеся к ней, но еще не до конца уверенные в твердости своего положения, говорят бодрым высоким голосом и любят официальные обращения «коллеги!». Словно бы прилив бодрости и деловая активность захлестывают их, чем они и делятся с окружающими. Про такого чиновника хочется сказать – о, этот знает свое дело, смотри-ка, как много умных слов он говорит! У такого чиновника явно есть стимул в работе.

И, наконец, третий тип, и это наш случай, почивающий на лаврах миллиардер. От осознания весомости своего положения и несгибаемости своего авторитета, он уже давно никуда не спешит. Он знает, что деньги его запрятаны далеко и там их так много, так много, что приведи его завтра расстреливать расстрельная команда из Кремля, он купит каждого из этой команды вместе с их автоматами. Поэтому говорят такие люди весомо, не торопясь, низким бархатистым тембром, чтобы басовитые нотки проникали в самые дальние поры душ подчиненных и держали их в оцепенении. К тому же, и это тоже приходит по мере накопления капиталов, обладатели оных прекрасно знают, как такой тембр может повлиять на женщин. О, они знают в женщинах толк!

Когда то Задков был рыхлым и одутловатым прорабом, и весил он 115кг. Жена его была такая же рыхлая и одутловатая крашеная блондинка. Теперь у Задкова был плоский живот! Он ездил на велосипеде, регулярно ходил в бассейн и даже в тренажерный зал! Он не курил, не пил водки, только дорогое сухое вино или коллекционные бренди. В хорошую погоду он, было, начал бегать по утрам, но вскоре ему это надоело, и он ограничился велотренажерами. Тельце его напоминало тело младенца или розового порося. Не сказать, чтоб оно было спортивным, нет, все-таки создавать усилия на какие-то группы мышц, чтобы специально развивать их, он не мог, ему было лень.

Но вот следить за своим животом – тут он проявил недюжинный характер! Толстая жена давно была отставлена от сексуальных утех, а вот молодой любовнице, которая вот-вот должна была стать и новой женой, нужно было угождать, и, прежде всего, он сел на диету и сбросил 15 кг!

Миллиардов у него было несколько, и это были не рубли.

Возможно, не все знают, чем отличается миллиард от миллионов, и то и другое для большинства населения Земли – пустой звук! На всякий случай, визуально миллиард долларов можно представить так: если забить три двухкомнатные квартиры стодолларовыми купюрами снизу доверху, или две трехкомнатные – то это и будет миллиард баксов! Вот таких два миллиарда и были у Задкова. А, может, и больше? Да кто это может сейчас сказать?!

Конечно, он хранил их не в квартирах, а в правильных банках в Гонконге, и еще кое-где, откуда трудно достать. Часть была в активах, как водится. Хранить деньги в собственной квартире он боялся. Сюжеты в новостях, где изредка брали с поличным взяточников и воров, а затем находили дома у них несметные пачки купюр, на него наводили ужас. Поэтому он был осторожен.

Со времен бандитских разборок 90-х и нулевых в Углегорске многое поменялось, и власть в том числе. Задков был не самый старый мэр в области, всего лишь седьмой год. В свое время его вытащил из соседнего района, где он был прорабом, местный авторитет бандит Темный, он же Виктор Деточкин. Темным его прозвали за то, что никто никогда не знал, что у него на уме. Среди своих бандюков у него было погоняло «Красавчик» за то, что он всегда тщательно одевался по последнему писку моды и бриолинил волосы, которые темными кудрями облегали его неприятное лицо с резкими чертами скрытого маньяка. У Темного была конкурирующая мафия в лице милиционеров братьев Топорковых и старого мэра Углегорска. Старый мэр Пухов не нравился ни Темному, ни его покровителю, «оборотню в погонах», бывшему руководителю РУБОПа Семенову, который и вскормил Темного и держал его для самой грязной работы. Пухов и Семенов не поделили некоторые доходные места в городе, в частности, рынок, который контролировали Топорковы.

Однажды в местном лесу, закопанных в земле, нашли братьев Топорковых, истыканных ножами и замотанных в скотч, у одного из братьев отсутствовала голова. После этого, Пухов проиграл выборы, и на его место водворился Задков, а вместе с ним и вся клика Семенова и Темного. С тех пор пропали или были убиты еще несколько человек, в том числе Андрей Васильев, директор местного завода, на территории которого теперь торговый комплекс Семенова и Темного, невзлюбивший Задкова местный бизнесмен Челышев, схлестнувшийся с ним на почве аренды площадей (два игрока на одной поляне), и не в меру ретивый зам Семенова, не согласившийся подписывать кое-какие сомнительные распоряжения начальника. Местный авторитет Козлов был расстрелян в бане со своими бойцами. Еще один, глава администрации близлежащей деревни, которая относилась уже к соседнему району, Савельев, был взорван из гранатомета прямо в доме за то, что был несговорчив в выдаче участков под дома задковской администрации. В местной роще, которую и собирался захватить Задков со товарищи, располагался бадминтон клуб. А председателем этого бадминтон клуба был как раз сам Савельев, поэтому землю отдавать категорически отказался.

Все эти исчезновения и смерти, конечно, связывали с Темным, за что тому даже пришлось сесть на 4 года, правда, по статье за рэкет, а не за убийство. Семенов уж постарался, чтобы через пару лет он вышел на свободу.

Несмотря ни на какие чистки и борьбу с коррупцией, эта троица – Семенов, Задков и Темный – удивительно твердо стояла на ногах. Все ведь знают, что сажают обычно за тысячи и миллионы. Там, где идет речь о миллиардах, желающим посадить коррупционера загадочно крутят у виска и показывают куда-то вверх. Да, шума наделать можно… Но посадить?! И ведь не сказать, что никто не пытался!

Был один бизнесмен Евгений Буров, у которого отобрали аптеку. Он добрался до самой Москвы и центральной прессы! Были разоблачительные статьи в «НГ»! Задков подал иски о защите чести и достоинства, бизнесмен поиздержался на суды и выиграл их. О, чудеса! Судом было признано, что у Задкова нет ни чести, ни достоинства! Но что с того? Ни честь, ни достоинство на хлеб не намажешь. Удовлетворенный, но разорившийся бизнесмен убрался восвояси, а Задков тихо посмеивался. Он знал, «рука» его не подведет, и «рука» эта сидела высоко, очень высоко, там, где горят кремлевские звезды! Там, где даже губернаторы входят на цыпочках, а выходят, пятясь назад, как раки.

И вот, новое повышение! Задкову отдают соседний административный центр, с которым граничит город. Слияние с таким же по величине районом сулит удвоение, утроение, да что там – и удесятерение доходов! Губернатор благоволит, он ведь знает, что сам-то он сидит на этом месте только благодаря «руке» Задкова, да и его не обидят!

Новые площади, которые можно сдать в аренду, новые торговые центры, новые коммерческие застройки, новые подпольные заводы и заводики – и ведь все можно записать на бывших жен, любовниц, детей, земляков – а таких у троицы было немало!

И вот с одним из таких заводов и вышла небольшая проблемка.

Бюджет города Углегорска со 150-ю тысячами жителей составлял два миллиарда рублей, а оборот в год ликероводочного завода «Урожай», записанного на жен Задкова и Темного, составлял 8 миллиардов рублей. Завод обеспечивал поддельным пойлом с этикетками от известных брендов всю область! Конечно же, подавляющая часть продукции гналась подпольно из дешевого китайского спирта. И, надо же было такому случиться, что все эти 8 миллиардов исчезли вместе с одним из сотрудников, уже известным нам Борей Кантором! Боря был доверенным лицом Задкова и работал директором завода. Он нанимал таджиков и вьетнамцев для подпольной работы на заводе, платил зарплату и следил за производством.

В один прекрасный день Боря пропал вместе с деньгами, придумав себе красивую легенду о борьбе с коррупцией, лечением и своим «афганским» прошлым. До того, он этой легендой разжалобил местную девушку Катю, которая работала в бухгалтерии завода. Катя как-то быстро привыкла к хорошим деньгам и согласилась поехать с Борей в Москву помочь ему «устроиться на лечение». Ирония судьбы – она отравилась той же самой водкой, которую и производила. Боря просто перепутал бутылки. Добавив метанола, пару бутылок он вез, чтоб отравить кого-нибудь другого, а именно, того лоха или лохов, которые согласятся получить по векселям. Всегда можно подлить в рюмку захмелевшему собутыльнику из такой же на вид бутылки. Каким-то образом, Боря разлил не из той бутылки, но Олег просто уже отказался пить. Это и спасло ему жизнь.

И вот сейчас Задков сидел перед монитором компьютера и смотрел в новостях о том, как убили Борю и жадно ловил каждое слово.

Рядом сидели Темный и Семенов. Лица их были мрачны. Жена Темного, длинноногая армянка Таня, на которую и был записан завод, стояла рядом.

Семенов нервничал, так как ниточка могла раскрутиться, дойдет до завода, кому он принадлежит, да кто учредитель, да какой оборот, да с кем связан, и т. д. и т. п. Ведь один раз центральное телевидение уже делало сюжет про завод – Буров тогда накапал. Пришлось заносить кое-куда чемодан денег, чтобы закрыть уголовное дело. Задков же неделю ходил с фингалом. Темный по заданию Семенова «начистил ему рыло», как говорится, прям на рабочем месте за то, что тот скрывал от них реальные доходы с завода.

Нет, он, Владимир Степанович Семенов, стреляный воробей! Он, конечно, всегда осторожен, он в стороне! Никаких документов, где бы он фигурировал, нет, но деньги! Это ведь и его деньги тоже! И не только его, а кое-кого повыше! Ведь был же сюжет на телевидении, и ничего при этом не произошло – никаких абсолютно последствий, несмотря на уголовное дело! То есть это были деньги и «руки» в том числе! И они пропали! А «рука» сидела очень высоко. Нервировать ее было опасно.

Темный играл желваками и пытался изображать спокойствие. Задков не знал, что сказать, ожидая реакции авторитетов.

– Одним козлом меньше! – процедил, наконец, Темный. – Собаке собачья…

– М-да, – подтвердил Задков. – Говорил ведь ему – не высовывайся, сиди тихо, не борзей! Тише едешь, дальше будешь! – Задков встал, чтобы достать бутылку дорогого вина из бара.

Он открыл створку:

– Не по Сеньке кафтан!

– Не по Сеньке шапка, неуч! А не по Тришке кафтан! – мрачно заметил Семенов.

Темный усмехнулся.

– Ну да, я в этом смысле… – бубнил Задков. – Собаке собачья смерть, как говорится… Как насчет Бренди Лепанто? Хересный из Испании!

Темный одобрительно кивнул:

– Валяй! Вискарик вчерашний полирну! Вчера галерею открывал, так ребята 50-летним угостили! Отказаться не смог!

Задков обратился к жене Темного:

– Танюш, принеси бокалы, они на кухне остались!

Таня вышла.

Семенов посмотрел на присутствующих:

– И что, это все, что вы хотите мне сказать?

Присутствующие напряглись.

– Владимир Степаныч, я… – замялся Задков, – я понимаю, нехорошо.

– Что? – поднял бровь Семенов. – 8 миллиардов пропало, и ты говоришь, не хорошо? У тебя какой бюджет города?

– Я, Владимир Степанович знаю…

– Я говорю, какой бюджет?!

– Два миллиарда рублей! – нехотя произнес Задков, словно его поставили в угол.

– Два миллиарда рублей?! – философски заметил Семенов. – А тут ты просрал 8 ярдов – четыре городских бюджета, жирдяй, ты это понимаешь?!

И хоть «жирдяй» осталось прозвище по-старинке, и оно ему совсем не нравилось, Задков его прекрасно понял. Он понял, что Семенов специально напомнил ему, кому он принадлежит, кто его поставил на это место, и это было неприятно. Да и какой он теперь «жирдяй»?! Он работает над двумя верхними кубиками живота, уже появились едва заметные очертания! Хотелось послать этого Семенова куда подальше. Неприятно засосало под ложечкой и Задков инстинктивно поморщился.

– Да, но что я могу сделать? – посмотрел он заискивающе на Темного. – Это ведь и ваш завод тоже…

– Вот именно, что наш, – отрезал Семенов. – Как выборы выигрывать, так это мы башляем, а как 8 ярдов просрать, так убытки общие? Ты хоть знаешь, жирдяй, что именно этих денег ждут там? – и он показал пальцем куда-то вверх, – чтобы ты мог сидеть здесь! – он показал пальцем вниз. – И что, за это должен платить я, по-твоему? Э, нет, жирный, ты потерял, ты и думай, как вернуть деньги. Иначе это и будет твоя предвыборная компания… Ты меня понял?

– Владимир Степанович, не горячись, – потянул Темный. – Хромого грохнули, найдем и остальных. Нажмем в Москве, связи есть. В любом случае, этого козла уже нет. А другой от нас не уйдет. Вон и в камерах засветился, по всему видать, не профи, – Темный криво ухмыльнулся, как знаток своего дела.

– Да в эти камеры только в очко негру смотреть, что ты там разглядишь! – проворчал Семенов. – А что за баба, кстати? Тоже из наших?

Темный процедил:

– В бухгалтерии работала на «Урожае».

Задков усмехнулся, выругавшись про себя.

– Ну, вот они у вас и спелись, голубки… – резюмировал Семенов. – Что и третий наш?

Задков и Темный переглянулись.

– Не знаем, Владимир Степанович, пока… – побурчал Темный.

– Еще бы сразу знать, что он с деньгами смылся, – оправдывался Задков. – А то пока искали, думали, запой…

– Короче так, где хотите, там и доставайте эти 8 ярдов! – отрезал Семенов. – Иначе, я ваши цацки с картинами на аукцион пошлю, понятно?! Сотбис! – кивнул он на висящий прям перед ним портрет екатерининского вельможи в золоченой раме, по всему видать, фельдмаршала Румянцева, героя русско-турецкой войны.

Темный насупился, Задков втянул голову в шею, и снова неприятный холодок прошел по позвоночнику. Висок был влажный от пота.

– И, кстати, – продолжил Семенов – куда он бабки дел? Или вы думаете, в портфеле 8 ярдов? Гы-гы, – он заржал как мерин, но осекся. – Не смешите мои трусы! Сколько может поместиться в портфель, или что у него там!

– Ну… долларов-то миллион или чуть больше! – отрапортовал Задков со знанием дела. – От силы. А евро…

– Евро 7,4 лимона в дипломате, и здесь столько же, отвечаю! – пробурчал Темный. – А остальное… Вложил куда-нибудь, паскудник!

– Или купил что-нибудь? – добавил Задков вопросительно.

– Восемь ярдов – это сколько это в долларах? – поинтересовался Семенов.

Все трое достали телефоны.

Семенов:

– А почем у нас доллар?

– Я думаю, он купил евро! – размышлял Темный.

– 258 миллионов! – отрапортовал бодро Задков.

– Долларов? – спросили одновременно Семенов и Темный.

– Да. Ну, или около 210 миллионов евро, по нынешнему курсу.

Семенов заорал:

– Так куда он дел еще 200 лимонов??!! Вы что, счета не могли проследить, куда перевел??

Задков и Темный переглянулись.

– Да смотрели мы, Владимир Степаныч, – процедил Темный. – Счета пусты, деньги обналичены через наши же структуры.

Семенов нервничал:

– Вот паскудник! Куда он мог вложить? В картинах и антиквариате он ни черта не понимает. Пробейте крупные покупки по области. Закопал что ли…

– Дом заграницей? – предположил Задков.

– Замок в Шотландии? Вилла на Капри? – Семенов усмехнулся саркастически. – Он и заграницей то не был, ручаюсь. Небось по банкам рассовал. Или в землю закопал. Дома у него были? Жена, дети?

– Вдовец он, детей нет, – отрапортовал Темный. – Дома огород 4 сотки. Все перекопали, ничего не нашли. Сортир и тот вскрыли.

Пришла Тяня с бокалами.

– Вы как хотите, я пить не буду. Не то настроение!

– Не волнуйся, Танюш, – успокоил Темный. – Выход всегда есть.

– И какой? – поинтересовался Семенов.

– А помнишь, – обратился Задков к Темному. – Как ты с Русланом договаривался, чеченом?

– Это с каким, строителем, который здесь крышу держал? – задумался бандит.

– Ну, да. Мы тогда с чехами договаривались по-хорошему, помнишь? Лет пять назад. Он же кого хочешь достать может! У тебя есть его контакты?

– Должны быть. Мы с ним друзьями расстались тогда. Погоди-ка… – Темный достал лопатник и вытащил оттуда все визитки. – Вот у него ж фирма строительная своя была… Они еще нам тогда дорогу переходили, – усмехнулся он, – так и не перешли. А что, это вариант! – он вопросительно посмотрел на Семенова.

Семенов, как отрезал:

– Звони, будем договариваться. Тут дело серьезное!