Читать книгу Лунные хроники. Красная шапочка - Марисса Мейер - Страница 12

Торн подпрыгнул от лязга, раздавшегося наверху.

Раздался мужской голос:

– Вы слышали?

Согнувшись, Торн залез под шасси корабля и распростерся у металлической перекладины.

– «Капитан – король», – прошептал он. – «Капитан – король», «капитан – коро…»

Машина тихо завибрировала у него над головой. У носа корабля зажглись бледным светом ходовые огни.

– «Капитан – ко…»?

Привод корабля застучал раньше, чем он успел договорить. Люк открылся, опуская трап на бетон. Торн с трудом успел увернуться, его едва не раздавило.

– Сюда!

Свет фонарей упал на юношу как раз в тот момент, когда он залезал на спустившийся пандус.

– «Рэмпион», закрой люк!

Корабль не шелохнулся.

Послышался выстрел. Пуля попала в верхний прожектор корабля.

Торн юркнул за пластиковые ящики, захламляющие грузовой отсек.

– «Рэмпион», закрой люк!

– Я над этим работаю!

Он замер, удивленно оглядывая трубы на потолке грузового отсека.

– «Рэмпион»?

Последовавшую тишину разорвал скрежет пандуса с внешней стороны, послышался стук тяжелых сапог, потом трап снова заскрипел и начал подниматься. Дождь из пуль рикошетом отлетал от металлических стен и обрушивался на пластиковые ящики. Торн закрыл голову руками и стал ждать, пока пандус не поднимется настолько, чтобы закрыть его от пуль. Тогда он выбрался из-за ящиков и направился в кабину пилота.

Корабль задрожал, люк с гулом закрылся. Целый шквал пуль обрушился на корпус.

Отталкивая ящики в сторону, Торн с трудом добрался до кабины с тусклым аварийным освещением. Коленом он врезался во что-то твердое и, выругавшись, упал в кресло пилота. Лобовое стекло было настолько грязным, что единственное, что он мог увидеть, это слабый свет в окнах кабинета Алака и лучи фонарей, скользящие по «Рэмпиону» в поисках другого входа.

– «Рэмпион», приготовиться к взлету!

Экраны и кнопки на панели управления вспыхнули – но не все, а только самые необходимые.

Из динамиков раздался все тот же металлический женский голос:

– Торн, я не могу запустить автопилот. Нужно взлетать на ручном управлении.

Капитан изумленно уставился на панель.

– Почему корабль разговаривает со мной?

– Это я, идиот!

Наклонив голову к динамикам, он прошептал:

– Зола?

– Слушай, в системе автопилота сбой. Блок питания тоже неисправен. Думаю, корабль сможет взлететь, но управлять им тебе придется вручную.

Сухой компьютерный голос был прерван новым шквалом пуль по закрытому люку.

Торн сделал глубокий вдох.

– Без помощи компьютера? Ты уверена?

Последовала небольшая пауза, потом из динамиков вновь послышался голос, и Торну показалось, что, несмотря на ровный тон, он может различить скрежет зубов Золы:

– Ты ведь знаешь, как это делается, правда?

– Э-э-э… – Торн взглянул на панель управления перед собой. – Да?

Расправив плечи, он потянулся к рычагу у потолка. Через минуту по складу разлился солнечный свет, а крыша стала открываться посередине.

Из боковой части корабля послышался стук.

– Да, да, я тебя слышу. – Торн включил зажигание.

Лампочки на приборной доске потускнели, двигатель ожил и негромко заурчал.

– Поехали.

Еще один удар послышался снаружи корабля. Торн нажал пару кнопок, переводя корабль в режим хувера, и поднял его в воздух. Тот мягко оторвался от земли, шасси сменились на магниты, поднимающие машину легко, словно пушинку, и Торн глубоко, с облегчением вздохнул.

Вдруг раздался треск, и корабль начал крениться.

– Эй-эй-эй, не делай так! – Пульс Торна бешено забился. Он выровнял корабль.

– Блок питания почти разряжен. Тебе придется использовать запасные ракетные двигатели.

– Использовать запасные – что? А, неважно, я уже их нашел.

Из двигателя снова вырвалась вспышка пламени. От внезапного скачка энергии корабль завалило на другую сторону, послышался скрежет: они задели соседний корабль. «Рэмпион» задрожал и начал снижаться. С правого борта на него обрушился град пуль. Капля пота стекла по шее Торна.

– Что ты там творишь?

– Не отвлекай меня! – заорал он, хватаясь за рычаги и выравнивая корабль. Но он перестарался. Корабль слишком сильно завалило вправо.

– Мы погибнем.

– Это не так просто, как кажется! – Торн снова выровнял корабль. – Обычно за это отвечает автоматический стабилизатор!

К его удивлению, в ответ он не услышал никакого саркастического замечания.

Через минуту зажегся еще один экран.

Стабилизация магнитных проводников.

Отдаваемая мощность: 37/63… 38/62… 42/58.

Корабль мягко выровнялся, все еще подрагивая, и завис невысоко над поверхностью.

– Отлично! Так держать!

Костяшки на руках капитана побелели – так сильно он впился пальцами в пульт управления, нацелив корабль носом на открытую крышу. Урчание двигателя перешло в рев, корабль устремился вверх. Торн услышал прощальный стук пуль, который вскоре стих: корабль выскользнул из склада и оказался в слепящем свете солнца.

– Давай, милая, – прошептал Торн, прикрыв глаза, когда корабль без сопротивления и колебаний покинул защитное магнитное поле города, используя всю энергию ракетных двигателей, и стремительно нырнул в тонкие облака, дымкой растекшиеся по утреннему небу. Небоскребы Нового Пекина исчезли внизу, оставив корабль один на один с небом и бесконечным пространством космоса.

Пальцы Торна не отпускали пульт управления, словно прикованные к нему, пока корабль не покинул атмосферу Земли. У капитана кружилась голова, и, отрегулировав мощность двигателей корабля, вышедшего на орбиту, он убрал руки с пульта.

Торн с облегчением откинулся в кресле. Его трясло. Понадобилось некоторое время, чтобы он снова мог говорить, сердце продолжало отчаянно колотиться.

– Отличная работа, девочка-киборг, – произнес он. – Если ты хотела получить постоянное место в моей команде, что ж, ты принята!

В динамиках было тихо.

– Я не имею в виду низшее звено. Например, должность первого помощника вакантна. Ну, вообще-то практически любая должность свободна. Механик… повар… пилотом было бы здорово, тогда мне не пришлось бы снова проходить через это. – Он подождал. – Зола? Ты там?

Ответа так и не последовало, и он заставил себя встать, выбрался из кабины пилота и прошел мимо грузового отсека по коридору, где были каюты для команды. Он едва держался на ногах от слабости, когда достиг люка, ведущего на нижний этаж корабля. С грохотом спустившись вниз, он попал в узкий коридор между машинным отделением и шлюзом для шаттлов. На экране рядом с дверью в машинное отделение не было никаких предупреждений, ничего о разгерметизации или каких-то перебоях давления. Но и о живой девушке там тоже ничего не было сказано.

Торн нажал на кнопку разблокировки двери, убрал задвижку и вошел.

Двигатель громко работал, в помещении было жарко и пахло расплавившейся резиной.

– Э-э-эй! – позвал он, глядя в темноту. – Киборг? Ты здесь?

Даже если она и ответила, ее слова потонули в грохоте двигателя. Торн сглотнул.

– Включить свет!

Красный свет аварийного сигнала зажегся над дверным проемом, бросая темные тени на огромный вращающийся барабан двигателя и бессчетное количество проводов, раскинувшихся под ним подобно щупальцам.

Торн посмотрел в угол, заметив там краем глаза что-то белое.

Встав на четвереньки, он подполз к Золе.

– Девочка-киборг?

Она не пошевелилась.

Когда Торн оказался ближе, он обнаружил, что она лежит на спине, темные волосы рассыпались по лицу. Через свою металлическую руку она была подключена к порту развороченной компьютерной панели.

– Эй! – позвал он, склонившись над ней. Он поднял ее веки, но глаза девушки были темными и потухшими. Вытянув шею, он приложил ухо к груди, но даже если сердце и билось, его не было слышно за шумом двигателя.

– Ну же, – прорычал он, беря ее за металлическую руку и отсоединяя от порта. Расположенная рядом компьютерная панель погасла.

– Система автопилота отсоединена, – быстро проговорил роботизированный голос над его головой, приведя Торна в замешательство. – Процедура управления системой по умолчанию запущена.

– Хорошая идея, – пробормотал он, хватая Золу за щиколотки. Торн медленно вытащил ее в коридор и прислонил к стене. Из чего бы ни были сделаны ее металлические части, они явно были тяжелее мышц и костей.

Он еще раз приложил ухо к ее груди. На этот раз он услышал слабый стук сердца.

– Проснись! – сказал он, тряся ее. Голова Золы качнулась вперед.

Присев на пятки, Торн поджал губы. После их путешествия по канализации девушка была до ужаса бледной и грязной. В ярком свете коридорных ламп он видел, что она дышит, хотя и слабо.

– У тебя есть какая-нибудь кнопка для перезагрузки, или как ее там?

Его внимание привлекла металлическая рука с проводом и вилкой, торчащими из сустава. Он внимательно рассмотрел ее под разными углами. Он помнил фонарик, отвертку и нож в трех пальцах, но не был уверен, что скрывается в указательном пальце. Если это кнопка включения, он все равно не смог бы до нее добраться.

Хотя вот провод…

– Так! – воскликнул Торн и, резко поднявшись, чуть не упал. Он нажал на экран и открыл дверь в отсек с шаттлами. Когда он вошел, над головой зажглись белые огни.

Взяв Золу за запястья, он с усилием втащил ее в отсек и положил между двумя небольшими спутниковыми кораблями, возвышающимися над проводами и инструментами, словно ядовитые грибы.

Задыхаясь, он вытянул провод зарядки одного из кораблей из стены и замер, переводя взгляд с кабеля девушки на кабель корабля и обратно. Снова выругавшись, он бросил оба провода на пол. Оба с вилками. Даже он мог с уверенностью сказать, что они не подойдут.

Сжав пальцами виски, Торн пытался заставить себя думать, думать, думать.

Тут у него в голове промелькнула другая идея, и, нахмурившись, он посмотрел на девушку. Казалось, она стала еще бледнее, но, может быть, дело было в освещении.

– О… – Новая идея захватила его. – О, боги. Не думаешь ли ты… Нет, это отвратительно.

Пытаясь сдержать приступ тошноты, он аккуратно приподнял девушку, прислонив ее к своему плечу. Свободной рукой он откинул спутанные пряди с ее шеи и нашел небольшой выступ почти у самых волос.

Он старался не смотреть на нее, пока открывал панель на шее.

Внутри оказалось небольшое отделение с клубком проводов, компьютерных чипов и рычажков, в которых Торн ничего не понимал. Он выдохнул, радуясь, что панель управления полностью скрывает мозговую ткань. В самом низу он заметил то, что выглядело как гнездо того же размера, что и вилка.

– Ну, так, – пробормотал Торн, снова дотягиваясь до кабеля шаттла и надеясь, что не совершит сейчас непоправимой ошибки.

Он вставил вилку заряжающего провода в панель управления. Она вошла со щелчком.

Он задержал дыхание.

Ничего не произошло.

Сев на пол, Торн удерживал Золу на расстоянии вытянутой руки. Он убрал волосы с ее лица и продолжил ждать.

Его сердце глухо забилось, когда внутри ее головы раздался какой-то шум. Он становился все громче и вдруг стих.

Торн сглотнул.

Левая рука девушки дрогнула, и Торн не удержал ее. Зола упала на пол, голова склонилась набок. Ногой она чуть не уперлась Торну в ребро, и он подался назад.

Девушка тихо вздохнула, задержала дыхание на секунду и со стоном снова задышала.

– Зола? Ты жива?

Ее металлические ребра поднимались и опускались, лицо перекосило, как будто она съела лимон. Веки затрепетали, и она посмотрела на него.

– Зола?

Она села. С минуту молча открывала и закрывала рот, а когда начала говорить, речь ее была сильно искажена.

– Автопилот… забрал почти всю мою энергию.

– Я думаю, так оно и есть.

Она нахмурилась и потянулась к проводу, все еще воткнутому в панель на ее шее. Рывком вытащив его, она с шумом захлопнула панель.

– Ты открыл мою панель управления? – спросила она. От злости она стала четче выговаривать слова.

Торн сердито ответил:

– Не то чтобы мне так уж хотелось этого.

Она мрачно посмотрела на него – уже не сердясь, но и без особой благодарности. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Из машинного отделения доносился грохот двигателя; лампочка в углу отсека, видимо, перегорела и стала мигать.

– Ладно, – проворчала Зола. – Пожалуй, тест на скорость реакции пройден.

Торн усмехнулся и вздохнул с облегчением.

– Что, наши отношения опять вышли на новый уровень?

– Если новым уровнем считать, что мне впервые не хочется тебя придушить, то, думаю, да. – Зола легла на спину. – Но может быть, я просто слишком устала.

– Меня это устраивает, – отозвался Торн, вытягиваясь рядом с ней и наслаждаясь холодной жесткостью пола, надоедливым миганием света, смрадом нечистот и чувством настоящей свободы.