Читать книгу Эффект присутствия - Михаил Макаров - Страница 16

31 декабря 1999 года. Пятница.

15.30 час. – 16.30 час.

Во второй раз мобильник зазвонил еще назойливее. Смоленцев поморщился и покосился на дисплей, номер высветился тот же самый, городской. Смоленцев знал, кому он принадлежит.

«Куда мента ни целуй, у него везде – жопа! На пять копеек помогли, а теперь на тонну зелени хотят с меня шерсти состричь! Или думают, я к ним на службу подрядился?»

– Кто это? – слабым голосом спросила Света Зябликова.

После двух выпитых таблеток феназепама она выглядела заторможенной, чёрный взгляд её опухших глаз плавал. Зато перестала рыдать и только жалобно, как побитый щеночек, подскуливала.

– Да так, пассажир один левый. Позвонит и перестанет. – Смоленцев проворачивал в голове план своих дальнейших действий.

Хорошо хоть Петрухину тему его родня разруливала. Там не старая еще матушка в наличии, дядька – «делавар», братья двоюродные. Двое похорон Димке в одиночку ни за что не потянуть, с одними Ромкиными управиться бы. Света – не помощница, ладно хоть выть прекратила, а то башка от ее ора напополам разламывалась. Кроме вдовы, у Ромки Зябликова еще мать осталась, но она никакая, спилась давно. Узнала о смерти сына, заблажила, зарыдала мутными слезами и вцепилась клещом в бутылку. Как не дать ей на водку да на закуску? Такое горе, ясный перец… Только не будет она закусывать, нечем ей жевать да и отвыкла она от закуси.

В морге Смоленцеву удалось удачно все дела порешать с судебным экспертом Леонидом Вениаминовичем. Немногословный, солидный эксперт все объяснил конкретно. Как сказал, что в пятнадцать часов сможете своих забрать, так ровно в три и отдал пацанов. И денег за свою кошмарную работу взял немного, несмотря на то что Новый год у всех на носу. Привезенные в морг костюм, водолазку и туфли Димка отдал бородатому санитару Валере, чтобы тот обрядил Ромку.

Когда передавал шмотки, посмотрел на пацанов. Лежали они на столах из оцинкованного железа голые, с зашитыми грубыми стежками грудинами, обмытые из шланга, с мокрыми волосами. Непривычно смирные, навсегда притихшие, бледные до синевы. У Ромки с правого плеча скалился задравший для удара когтистые лапы прыгнувший вперед саблезубый тигр. Смоленцев вспомнил, как Ромыч гордился этой напорюхой, приделанной ему в зоне известным на пол-России умельцем. У Ромки лицо оказалось целым. Одна пуля, пройдя по касательной, разнесла ему купол затылка, вторая насквозь пробила шею, вырвав кадык. Вокруг этой раны неровно был вырезан лоскут кожи.

«Вот зачем Леонид Вениаминович велел привезти водолазку с горлом. Чтобы рану воротником закрыть», – догадался Смоленцев.

Во рту он ощущал мерзкий свинцовый привкус, в висках стрекотали кузнечики. Не верилось, что всё происходит на самом деле.

А у бедолаги Петрухи была разворочена правая скула, сюда ворвалась пуля. Огромное проваленное с рваными краями выходное отверстие тоже находилось в области затылка, только не на макушке, а левее. Из-за этой жуткой дыры стриженая ежиком Петрухина голова напоминала воронку.

«Как Каспера в открытом гробу хоронить?»

В холодном помещении секционного зала все звуки казались преувеличенно гулкими. На кафеле, которым до середины были облицованы стены, поблескивал налет конденсата. На месте многих отлетевших плиток чернели пористые прямоугольники застывшего цементного раствора. Над головой назойливо гудела неоновая лампа без плафона, дававшая неестественно белый, подрагивающий свет. Пол был бетонный, в углу вокруг забитого мусором стока стояла мутная вода, имевшая тёмно-свекольный оттенок.

Смоленцев озирался, чувствуя, как дрожь в ногах его нарастает. Такие места нормальному человеку навещать не полагается.

«Как тут эксперты каждый день работают? Режут? Рассматривают? Привыкли?»

– Поможете переодеть вашего друга? – прогудел санитар Валера.

Этот был облачен в коротковатый ему грязный халат, пестрящий застаревшими бурыми и пегими пятнами. Одной пуговицы на халате не доставало, на ее месте торчали лохмотья ниток. В прорехе виднелось студенистое брюхо санитара.

– А?! – встрепенулся Смоленцев и замотал головой. – Нет, нет.

Чтобы Валера не решил, что он забздел, Димка прочистил горло и, стараясь придать голосу небрежную интонацию, сообщил, что у него еще полно дел. Возражений от флегматичного бородача не поступило.

Смоленцев до двери шел медленно, принуждая себя не ускорять шаг, но оказавшись в предбаннике, рванул на свежий воздух так, будто хороший пендаль получил под зад для ускорения.

Самое оно было накатить водки, но ситуация не позволяла. Дел действительно было невпроворот. До этого их со Светой катал друг Вовка. Димка не мог сесть за руль, потому как на станции у себя с Серегой и Славяном за помин пацанов убиенных сотку махнул. Сереге со Славяном все проблемы по боку, хлопнули и поехали по городу чертить.

«В чью это они крутую “Мицубиси-паджеро” запрыгнули? Неуловимые мстители, бля. Ноль забот! А тут – вертись, как вошь на гребешке. Будто одному мне надо».

Но компаньона Вовку пришлось отпустить к жене, он и так реально помог, хотя к делам братским отношения не имел, был работягой по жизни.

«Четыре часа прошло как выпивал. Не должна трубочка показать, если вдруг гаишники тормознут. Объясню им, какие проблемы разруливаю. Тоже ведь люди, должны понять. На крайняк, в уголовку позвоню. Раз чего-то хотят от меня, пусть выручают».

На улице начинало смеркаться, серые краски густели.

Увидев приближавшуюся со стороны улицы Абельмана грузовую «Газель» с тентом, Смоленцев сбежал по ступеням крыльца. У сидевшего на последней нахохлившегося голубя сил хватило лишь на то, чтобы вразвалку отойти в сторону. Димка едва не наступил на замерзавшего задохлика.

Подъехавшая к моргу «Газель» не успела еще до конца затормозить, а пассажирская дверь резко распахнулась и из кабины на утоптанный снег десантировался шустрый человечек в камуфлированной куртке.

Он был без головного убора, чрезвычайно деловит, часто встряхивал расчесанными на прямой пробор длинными седоватыми волосами.

– Ну как дела, Дмитрий? – специфика бизнеса приучила директора фирмы ритуальных услуг «Харон» Марка Халилова к крайне корректной манере общения.

Он не позволил даже намека на то, что ему надо торопиться за стол, провожать старый год.

Смоленцев навещал Марка около часа дня, а с самого утра имел с ним по телефону предметный разговор.

– Обряжают, – Димка кивком головы указал в сторону морга.

– Заносите, – скомандовал Халилов своим людям.

Водитель «Газели» и рабочий тоже были в армейском камуфляже. Они извлекли из кузова гроб, обитый тёмно-синим бархатом, ловко ухватили его, сноровисто понесли к моргу. Халилов успел забежать вперед, открыть дверь и, придерживая ее, пропустить рабочих в здание.

Также споро парни занесли в морг второй гроб. Этот был обит тиснёной тканью вишнёвого цвета, на крышке виднелось серебряное распятие.

Парни остались в морге делать свое дело. Живчик Халилов, хрустя подошвами по снегу, подошел к Смоленцеву. Тот протянул похоронщику открытую пачку «Мальборо».

– Благодарю, – Марк приложил руку к груди. – До сорока пяти рокив дожил, а курить не научился.

Димка сделал несколько порывистых, со всхлипами затяжек, сплюнул длинно.

– Ну чего, Марк, когда на кладбище поедем место смотреть?

– Давай завтра, в десять. Встречаемся у въезда на Троицкое.

– А сегодня если? – Смоленцев хотя и не планировал злоупотреблять спиртным, хотел нынче отработать по максимуму.

– Не успеваем. К половине пятого усопших развезем по домам. К этому времени стемнеет полностью. Плюс полчаса езды до кладбища.

– Резонно. – Смоленцев расстался с окурком сигареты, сильным щелчком послав его на середину проезжей части. – Не подведи только.

Халилов не стал стучать себя кулаком в грудь, он просто сказал:

– Не подведу. У меня дисциплина.

Они ещё раз прошлись по всем вопросам. Венки, рытье могил, вынос в двенадцать часов, катафалк, поминки. На последнем пункте споткнулись.

– Дмитрий, – серьезно предупредил Халилов, – поминки – профиль не мой. Я принципиально договорился в «Ладе» с заведующей Жанной Витольдовной. Но она не уверена в персонале. Второго числа они не работают, отдыхать будут после спецобслуживания. Будет лучше, если ты доедешь до нее и поговоришь сам, без посредников. Она на месте.

– Базару нет, – кивнул Смоленцев, – подскочу.

– Пойду посмотрю, как там продвигается, – Халилов ринулся к крыльцу.

Провожая взглядом его мальчишескую фигуру, Смоленцев размышлял, что вот «Харон» отстегивает за крышу Клычу, который, скорее всего, и организовал убийство пацанов, и тот же «Харон» хоронит убитых. Получался круговорот бабла в природе. Марик Халилов засылал лавэ Клычу, тот на эти бабки нанял киллеров, заваливших Петруху с Ромкой. Смоленцев сейчас башлял Халилову за организацию похорон, а коммерс часть из этих денег снова отмаксает Клычу. Замкнутый процесс у Клыча налажен. И пока безотходный.

В барсетке залился полифонией телефон. Звонила жена.

– Да, зая, – с приязнью откликнулся Димка.

Жена поинтересовалась, когда он вернется. Она волновалась. У ребенка поднялась температура до тридцати семи и трех, малыш капризничал. На щёчках у него появилась красная сыпь. Она не одобряла решения мужа уезжать на ночь к маме, маленькому переезд на пользу не пойдет. У мамы в квартире холодно, топят плохо.

– К пяти точно буду, зая. Все решим. Целую! – Смоленцев нажал «отбой».

Наашка у него – золото высшей пробы. Другая баба в такой ситуации закатила бы истерику, а его супружница разговаривала вполне адекватно. Нет, нервяк, конечно, всё равно заметен, но другие бы на ее месте, у-у-у…

Мобильник в руке снова завибрировал, готовясь зазвонить. На дисплее высветилось: «Серега».

– Слушаю, брат! – Димка поднес телефон к уху.

– Братан, как делищи? – судя по залихватской интонации, Рубайло не остановился на выпитом с утра.

– Забираю пацанов из морга.

– Ты молодчик у нас. Нужно пересечься на нейтрале.

– Брат, пока некогда. Пацанов по домам надо развозить. И еще с поминками увязывать. – Смоленцев, предвидя лишние заморочки, не собирался соглашаться.

– Пять минут, брат. Скажи куда подъехать.

Димка беззвучно выматерился. Не помогаете, черти, так не мешайте хоть.

– Развезу пацанов и прозвонюсь.

– Ну ладно, подожду, – «перетрудившийся» Рубайло как бы делал ему одолжение.

Смоленцев отключился и от души выругался вслух.

Сотовый вновь бодро запел «На поле танки грохотали».

«Как прорвало!»

На сей раз звонил Валера Жидких. Димка подумал, что сейчас и Валера начнет выспрашивать подробности, советы умные давать. Легко советовать, когда укатил за тридевять земель в Ярославль. Но оказалось, что Валерка, узнав о смерти парней, переночевал в Ярославле, а с утра раннего полетел обратно в Острог. Сейчас он въезжал в город со стороны Терентьево. Договорились, что Димка дождется его возле морга.

За телефонными переговорами Смоленцев не заметил, как халиловские «хароновцы» перенесли гробы с телами убитых в кузов «Газели», установили их там и закрыли сзади тент.

– Мы готовы. – Выражение лица у Марка было привычно скорбящее, но собранное.

– Поезжай сначала на Чехова, семь дробь три. Знаешь там кирпичную девятиэтажку? Отвезешь Петруху.

– Синий гроб, – понимающе кивнул Халилов. – Меня встретят?

– Я позвоню сейчас его дядьке. Потом рули на Фигнера, шесть, четвертый подъезд. Подождешь меня там. Я скоро буду.

– Сподручней сперва на Фигнера заехать, чтобы по городу зря не крутиться.

– Марк, – укоризненно сказал Смоленцев, – сначала – на Чехова.

– Понял, – Халилов повторил свой фирменный жест, приложил руку к груди, склонил голову, волосы упали ему на лоб.

«Газель» развернулась и, попукивая сизым дымком из выхлопной трубы, уехала. Димка подошел к своему «Форду Мондео», который, паркуясь, загнал правой стороной на заснеженный газон. В машине его дожидалась Света Зябликова.

– Ты как? – спросил Смоленцев, усаживаясь на водительском сиденье. – Не замерзла? Может, печку посильнее включить?

– Не-а, – хрипловато отозвалась Света.

Она выглядела отрешенной, то и дело тягуче позевывала. Димка понял, что двух таблеток феназепама ей оказалось лишку, хватило бы и одной. Привстав и изогнувшись, достал с заднего сиденья пластиковую бутылку минералки, отвернул крышку, сделал два глотка. Сильно хотелось есть. И было с чего – как в одиннадцать утра сжевал бутерброд, так и все, больше в топку не подкидывал.

– Хочешь воды? – Смоленцев протянул Свете минералку.

Женщина взяла бутылку обеими руками, припала к горлышку, жадно забулькала. Хрустнул крепко сжатый пластик.

Димка спохватился, что надо выдать звонок Петрухиному дядьке, проинструктировать его, чтобы ладью «Харона» встречал возле подъезда.

Валера Жидких подъехал минут через пятнадцать. Его «девятка» была захлюстана грязью по самую крышу. Смоленцев вышел навстречу приятелю. Валера вылезал из машины за несколько приемов, кряхтел, долгая дорога его утомила.

Парни обнялись, Димка ткнулся здоровяку Жидких носом в каменное плечо. Куртка у того была наглухо прокурена.

– Как доехал?

– Под Балашихой час в пробке проторчал. Все из Москвы ломятся. – Жидких подпёр ладонями поясницу, начал делать плечами вращательные движения.

– Как трасса?

– Где как. Реагента до хера сыплют, каша. Видал, какой я козырный, – Валера ткнул пальцем себе за плечо, указывая на грязную «девятку». – Ну чего, Димон, обскажи вкратце ситуёвину.

Смоленцев начал повествование. Экономя время, Жидких пару раз его останавливал.

– Это я знаю… Это потом…

Он крайне заинтересовался тем, что Света Зябликова ночью в ментовке встретила Рога.

– Попутать она не могла?

– Да нет. Он у них на свадьбе гулял. Описывает его один в один. Здоровый, белобрысый. Зовут Олег, – Смоленцев намеренно делал акцент на присутствие Рожнова в милиции сразу после обнаружения трупов.

Валерка повёлся, он был в контрах с Рогом из-за одной продавщицы.

– Он на крючке у ментов! Под следствием ходит, – нужный вывод Жидких сделал сам.

Димка подлил в огонь масла:

– Просто так на подписку с трех статей не соскакивают. Тем более одна – вымогалово. Судимый к тому же!

Жидких посмурнел, видно было, что его проняло не на шутку.

Вернулись к организационным вопросам. Димкину работу Валера оценил.

– Грамотно. Чего говоришь, с поминками неувязки?

– Надо доскочить до «Лады». Перетереть там с заведующей.

– Я сделаю! – Жидких вжикнул молнией на куртке-«аляске», накинул на голову отороченный искусственным мехом капюшон. – Холодно, зараза. На сколько кувертов заказывать?

– Ну думаю, полста хватит.

– Так вы отдельные поминки, что ли, забились устраивать? – удивился Валера.

– Петькина родня сказала, что они отдельно будут поминать.

– Хозяин – барин, – согласился Валера. – Полста, так полста. Столы поставят буквой «гэ». Это ж поминки, не свадьба. Для плясок места не потребуется.

– Там аванс вносить надо, – напомнил Смоленцев.

– Какие проблемы? Внесу, – Жидких хлопнул себя по карману.

Димка про себя порадовался, что хоть один вменяемый объявился.

– А где Серёга? Славян где? – спохватился Валера.

Смоленцев сделал кислое лицо и рассказал. Речь его на две трети состояла из ненормативной лексики.

– Серёга всегда с башкой не дружил, а теперь и Славку в блудняк втянул. – Жидких крепко хлопнул Димку по плечу. – Прорвёмся, брат. Сейчас главное – пацанов по-людски похоронить. Все разборки потом. На Серегу забей. Я ему все объясню, чтоб у тебя в ногах он не путался. Ну чё? Погнали наши городских?!

– Спасибо, Валер, – искренне сказал Смоленцев.