Читать книгу Эффект присутствия - Михаил Макаров - Страница 18

31 декабря 1999 года. Пятница.

17.00 час. – 18.00 час.

В кафе «Лада» Валера Жидких очаровал заведующую Жанну Витольдовну, перезрелую, но отчаянно молодящуюся тётю пятидесяти двух лет. Через десять минут разговора за чашкой молотого бразильского кофе и сигаретой Жанна Витольдовна была готова на гораздо большее, чем просто организация поминального обеда, пусть и в проблемную дату второго января. Жанна Витольдовна цепенела от вида грубых, спортивных, мосластых парней в пределах тридцатника. На секунду она представила, что могут вытворять такие самцы в постели, и обмерла.

Валера видел – откормленная деликатесами заведующая банально голодна. Он разговаривал с напористой хрипотцой, к случаю рассказал неприличный анекдот, выслушав который, Жанна Витольдовна сделала вид, будто смутилась. Разглядывая её унизанные перстнями и кольцами пухлые руки, второй и третьи подбородки, сложенные в сиреневое сердечко губы и шелковистые голубоватые локоны парика, Валера подтрунивал над своим секундным желанием.

«Как это называется, когда старых трахают?»

Составление меню Жидких полностью отдал на откуп Жанне Витольдовне. Заплатил аванс, который заведующая тщательно пересчитала. Над одной сотней, склеенной полосочкой скотча, она задумалась, в сомнении повертела в руках, но потом взглянула Валере в мужественное лицо, вздохнула и положила в стопку принятых банкнот.

В придачу к служебному Жанна Витольдовна сообщила клиенту и домашний телефон. Жидких отговорился, что пока, к сожалению, ни стационарным, ни мобильным не обзавёлся, но позвонить пообещал. При возможности.

Расстались тепло, заведующая просила почаще заглядывать к ним в кафе, где после ремонта стало так уютно. Мурлыкнула: «У нас новый повар, очень квалифицированный». Валера поблагодарил за радушный прием.

Подъезжая к центру, он сказал себе, что не стоит пренебрегать любезной Жанной Витольдовной. Живет она наверняка одна, укромная, никому неизвестная лёжка в городе не помешает, жизнь – штука извилистая.

Теперь предстоял разговор с Рубайло. Ещё по пути от морга к кафе Жидких отзвонился ему по сотовому, объяснил, чтобы тот не мешал Димке Смоленцеву вопросы решать. Серега настоял на личной встрече, чтобы темку одну перетереть.

Вот и пробирался сейчас Валера, буксуя в расквашенной снежной колее, в частный сектор по «шестерке», на улицу Шевченко.

У Сереги был новый адрес, новая подруга. Вернее, в адресе обнаружилась целая компания: парни, девки, все незнакомые. Жидких заходить в дом отказался, Рубайло вышел налегке, в модной шелковой рубашке и джинсах, залез в машину.

– Заходи, брат, чё ты, пожрёшь по-человечески, выпьешь, – обняв и хлопнув кореша по спине, предложил Серега.

– Что за туса?

– А-а-а, все ништяк. Девчонки из парикмахерской. Я с одной кружу вторую неделю. Пара пацанов, лошки. О, между прочим, одна телка без парня!

– Не из «Локона» парикмахерши? – Валера быстро сунул в рот сигарету, пальцем утопил кнопку прикуривателя.

– А?! – Рубайло напрягся от непонятки, но въехал. – Не, не из «Локона». А чё, брат, по приколу – из «Локона» зацепить? Глядишь, разнюхали бы чего-нибудь про друга Вову.

– Славян с тобой?

– Куда он без меня? Он там такую блондинку закадрил. Фотомодель!

– Не стремаетесь кружить в открытую?

– А чего стрематься? Новый год! – Серега куражился, в нём крепкий градус играл. – Мы, чай, не в розыске. Пока, ха-ха.

Жидких знал, что в ноябре Рубайло с Пандусом в серебряковском районе по наводке местных нахлобучили почтальона, развозившего по деревням пенсию. Разбили тетке голову молотком и взяли почти тридцать штук деревянными. Серебряковский район, конечно, не ближний свет, но не на Луне однако. Это групповой, вооружённый разбой, – по разбоям менты долго копать не перестают. Правда, парни утверждали, что заделали всё чисто, нигде не запалились, работали в масках.

Судя по тому, что сейчас они сидели на мели, бабки они проплясали с весёлыми парикмахершами. Значит, скоро новую делюгу запланируют. Но эта дорожка короткая, тупиковая, примут их и посадят надолго.

– Чё Димон затихарился? – Рубайло тоже закурил. – Деловой, что ли, стал? Бизнесмен, ети его нюх.

– Он похоронами занимается.

– И чё с того? Он лаве до хера поднял, пока мы чалились. В падлу ему со мной потележить пять минут? Щас я ему объясню.

Серёга полез в карман за мобильником.

– Завязывай! – Жидких перехватил его за кисть, слегка подломил.

Рубайло возмущенно вскинул глаза и осекся. Валера уставился на него пристальным взглядом, ноздри у него подрагивали. У Сереги в мозгу мелькнуло, что так же вот Валерка ноздри раздувал десять лет назад на Текстильщике, прежде чем за нож схватиться и двух урок искромсать в лохмотья. Менты этих мертвяков на Мишку Калинина списали, который до сих пор в бегах числится. Да разве бегает кто по десять лет?

– Отпусти! – Рубайло освободился от захвата, телефон оставил в кармане, более того, застегнул на нём молнию.

– Давай по делу, – предложил Жидких. – Чего вы задумали? Какой фейерверк?

– И это слил, – глумливая Серегина улыбочка не обещала Смоленцеву в будущем хорошего.

– Не ментам же, мне.

– Ещё бы ментам! Не будет сегодня фейерверка, отменяется!

– Чего так?

Рубайло с силой вдавил окурок в переполненную пепельницу, с трудом закрыл ее. Посмотрел на кореша с сомнением: а кореш ли он? Но алкоголь ослабил тормоза, и Серёга не сумел удержаться от бахвальства.

– Чел один приезжал сегодня, москвич. Реально серьезный чел, положенец от вора. Это он подписал Петруху с Ромкой на тему с рынком. Он сказал, чтобы мы не возникали пока. Они сами с крысы этой кудрявой по понятиям спросят.

– Как на тебя москвич вышел? – Валера задал вопрос и сразу понял, что он неуместен.

Рубайло в ответ только осклабился. Повернул на себя зеркало заднего вида, глянул не нарушилась ли прическа, щедро смоченная закрепляющим гелем.

– Теперь мы со Славяном будем эту тему разруливать, – в его голосе сквозила гордость. – Меня смотрящим за рынком поставили.

Против его ожиданий, Жидких отреагировал спокойно: «Тебя так тебя».

– Крыса наша кудрявая с утра со всем выводком куда-то укатила, – злорадно сказал Рубайло.

– У него одна дорога – в Нижний, к Барону, заступничества искать.

– Побежали крысы, побежали, – Серёга ёрзал. – Бл*дь, тогда может в окошко ему гранату захерачить?

– Тебе положенец сказал не возникать до отмашки. В организации на первом месте – дисциплина.

– А откуда он узнает, что это я?

– Действительно, откуда? – Жидких пристально посмотрел на Рубайло, который ловко вертел в пальцах коробочку «Мальборо». – От меня не утечёт.

Серега в школе дважды оставался на второй год: в шестом и восьмом классах. Аттестат о неполном среднем образовании получил со скрипом. После восьми классов пошел в «тэуху»[58], в самую шпанскую, пятнадцатую, где можно было неделями на занятиях не появляться. Получил диплом каменщика второго разряда. Его спортивные достижения были более весомыми, он выступал на республиканских первенствах среди юношей старшего возраста, выполнил норматив кандидата в мастера спорта в весовой категории пятьдесят два килограмма. Дальнейшей спортивной карьере помешали перестройка и отсутствие мотивации.

«Только конченый дебил будет радоваться тому, что его ставят на место, на котором вчера предшественнику отстрелили башку», – думал Валера, глядя в сияющую физиономию бывшего подельника.

Жидких не стал интересоваться подробностями: какая схема, чего за положенец такой, чего за вор. Меньше знаешь, дольше живешь.

– Где справлять будешь? – как бы невзначай спросил Рубайло.

– Хм, в Ярославле собирался. А вышел облом-с, – развел руками Валера. – Пройдусь по старым связям. Может, к Маринке получится.

– Привет ей.

– Обязательно.

На самом деле Жидких решил, что поставит машину на платную стоянку у торгового центра и пойдёт к своим старикам. Нужно было как следует выспаться.