Читать книгу Властелин ее сердца - Моника Маккарти - Страница 8

Бойд отошел подальше, чтобы быть уверенным, что их не услышат, и остановился на берегу ручья, намереваясь разобраться со своим разгневанным напарником. Сетон снял шлем – Робби последовал его примеру, бросив шлем на землю, чтобы убрать со лба влажные вьющиеся волосы, которые прилипли к голове от пота и грязи.

Не обращая внимания на то, что напарник с покрасневшим лицом выглядит так, словно самообладание вот-вот покинет его, Робби склонился над водой. Обеими руками он зачерпывал ледяную воду, несколько раз плеснув себе на лицо и на голову. Ощущение было чудесным. Он ненавидел удушающий шлем, закрывавший все лицо, и надевал его только на официальные боевые задания, предпочитая шлем, защищавший только нос, который он носил как воин Хайлендской гвардии. Но закрытые шлемы стали ассоциироваться с призраками, или фантомами, Брюса, и он не хотел искушать судьбу.

Стряхнув воду с волос, Бойд встал и посмотрел на Сетона, выражение лица которого стало еще мрачнее от такой бесстрастности напарника.

Скрестив руки, Робби смерил Сетона пристальным взглядом:

– Ты хотел что-то сказать?

Сетон прищурил глаза, его крепко сжатые губы побелели. Семь лет войны в нагорье закалили молодого рыцаря, но он все еще с трудом сдерживал свой норов.

– Чертовски верно, у меня есть, что сказать. Я, разрази меня гром, не нанимался воевать с женщинами и детьми.

Робби удержался, чтобы не спросить, зачем он нанимался, если помнил, что его геройски погибший брат был ближайшим соратником Брюса.

– Этот «ребенок» – наследник Клиффорда и достаточно взрослый, чтобы наброситься с мечом на Фрейзера. Женщина вмешалась сама, и мы отпустим ее, как только представится возможность. Что касается того, почему мы это сделали, ответ очевиден. Захват заложников – обычное дело для обеих сторон. – Он сделал паузу и не удержался, чтобы не добавить: – Даже для английских рыцарей.

Это было правдой. Взятие заложников, особенно наследников, в качестве поручительства было установившейся практикой во всем христианском мире. Обе противоборствующие стороны делали это. Даже Сетон не мог с этим поспорить.

– Заложники передаются, а не захватываются, – упрямо сказал Дракон.

– Поскольку я не собираюсь ждать, чтобы попросить заложника, должен сказать, что разница несущественна. Но ты можешь вернуться в Норхэм и дождаться Клиффорда, чтобы провести переговоры. Хотя я думаю, основываясь на прошлом опыте, что тебе не понравится, какой оборот эти переговоры примут.

Сетон был достаточно умен, чтобы не попасться в ловушку. То, что они пережили плену в Килдрамми, оставалось больным вопросом даже после стольких лет. Он стиснул зубы с такой силой, что мускулы на его лице напряглись:

– Мне все это не нравится.

– Тебе это и не должно нравиться, – резко ответил Бойд. – Король хочет заключить перемирие с Клиффордом, а мальчишка послужит гарантией того, что на этот раз Клиффорд будет вести переговоры добросовестно.

Напарник ничего не сказал, хотя было видно, что ему хотелось возразить.

Внезапно Робби догадался, что Сетон хотел сказать, и, несмотря на возникшую между ними напряженность, почувствовал себя уязвленным.

– Черт, Дракон, после всего, что мы пережили вместе, ты не можешь думать, что я нанесу вред мальчишке!

Сетон посмотрел ему в глаза, сжав губы в тонкую линию:

– Мне не хотелось бы так думать, но я знаю, насколько ты ненавидишь его отца.

Робби сжал кулаки:

– Да, я жажду мести, но я хочу отомстить Клиффорду, а не зеленому юнцу. Несмотря на мою репутацию, я не убиваю невиновных и не сражаюсь с теми, кто слабее меня.

Напарник должен был знать это. Возможно, и сейчас он понял это.

– Все слабее тебя, – сухо сказал он.

Робби слегка улыбнулся этой шутке, расценив ее как своего рода извинение.

– Ты знаешь, что я имел в виду. – Бойд ненавидел задир и потому всегда старался сражаться только с достойными противниками.

Сетон наклонился, поднял его шлем и подал ему.

– Ты собираешься отпустить женщину?

Робби взял шлем под руку.

– Я бы вообще не брал ее с собой, но она вцепилась в парня, и Фрейзеру пришлось нелегко, когда он пытался разъединить их. Я решил, что парень ослабит сопротивление, если я заберу ее.

– Кто она?

Робби пожал плечами:

– Не знаю. Вероятно, служанка. Может быть, нянька.

– Она – не нянька, – сказал Фрейзер, подходя к ним из-за деревьев, где они оставили своих лошадей. Молодой шурин Маклауда, сэр Александер Фрейзер, стал их постоянным спутником в войне на границе.

Робби нахмурился:

– Откуда ты знаешь?

– Достаточно одного взгляда на ее лицо. – Фрейзер покачал головой. – Если бы у меня была няня, которая бы так выглядела, я бы не выходил из детской.

Значит, изящные округлые ягодицы не были фантазией Бойда. Тем не менее Робби был уверен, что Фрейзер преувеличивает.

– Я не знал, что красота мешает работать служанкой, но всегда предпочту шотландскую прислугу английской розе, – сказал Робби.

– Мой напарник считает, что по ту сторону старой римской стены не найдется ничего достойного внимания, – добавил Сетон.

– Ну что ж, приготовьтесь изменить свое мнение, – сказал Фрейзер.

Из любопытства Робби взглянул сквозь деревья туда, где он оставил пленников. Густые деревья и сгущающийся туман помешали ему разглядеть что-либо. Он огляделся и нахмурился, когда увидел Малкольма, стоявшего на коленях у ручья и наполнявшего флягу водой. Молодой воин поднялся и поспешил назад, поднимаясь на холм.

– Кто стережет мальчишку и женщину? – спросил Робби Фрейзера.

– Я думал, ты приказал Малкольму присматривать за ними. Я оставил Клиффордова щенка с ним, когда пошел к вам.

Налетчик выругался.

– Что случилось? – спросил Сетон.

Но Робби уже спешил к лошадям. Он вышел на лужайку лишь мгновением позже Малкольма, который стоял ошарашенный, оглядываясь по сторонам.

– Где они? – грозно спросил Робби.

Малкольм побледнел:

– Леди упала в обморок. Я пошел набрать для нее воды. Меня не было всего несколько минут.

Бойд снова выругался. Он уже начал сожалеть, что он не относится к тому типу мужчин, способных убить женщину, чтобы не путалась под ногами.

Молодой воин сделал шаг назад, смущенный выражением лица настолько гневным. Робби не нужно было говорить ему, что он совершил чудовищную ошибку и будет наказан – позже.

В настоящий момент Бойд должен был сосредоточиться на том, чтобы вернуть заложников. Он быстро организовал поисковый отряд. Тихим голосом, даже не рассматривая возможность другого исхода, скомандовал:

– Найдите их.

– Скорее! – Розалин схватила Роджера за руку и потянула за собой в реку. – Они идут.

Ледяная вода доставала ей до колен, пока они бежали к упавшему дереву. Она была слишком испугана, чтобы обращать внимание на холод. Сердце ее колотилось. Каждые несколько футов Розалин оглядывалась, ожидая увидеть этих хищников, наступающих им на пятки.

Понимая, что они не убегут от дюжины всадников, Розалин заставила себя остановиться и использовать драгоценные минуты для поиска места, где они могли бы спрятаться. Это было непросто на открытой местности зимой. Розалин увидела место, подходящее для убежища. Упавшее через ручей дерево было большим и могло послужить укрытием. Одним концом дерево упиралось в камень и, должно быть, пролежало так долгое время, поскольку изнутри почти сгнило. Мох покрывал его, как одеяло, оставляя место, достаточно большое, чтобы они могли под него заползти.

Роджеру не нужно было говорить, что делать. Он практически нырнул в дупло. Розалин последовала за ним, скрывшись под завесой мха.

Они успели как раз вовремя. Едва они устроились в своем убежище, как услышали голоса.

– Они не могли уйти далеко, – сказал кто-то совсем близко.

Сердце Розалин остановилось – она узнала низкий голос своего похитителя. Дрожа не только от холода, она ждала.

– Дьявол, я хотел бы, чтобы Охотник был с нами, – послышался другой голос.

Розалин не была уверена, но ей показалось, что это сказал воин, который возражал против их похищения.

– Земля слишком твердая, и на ней очень много следов, – отозвался первый говоривший. – Не могу различить, какие принадлежат им.

Этот голос… Холод пробежал по спине. В нем было что-то знакомое, но Розалин отбросила эту мысль. Этого не может быть! Голос ее похитителя был низким, жестким и мрачным, с резкими властными нотками. Голос пленника Килдрамми, Бойда, был мягче, добрее. Он тогда звучал так, словно его обладатель умел улыбаться, а не был суровым, неумолимым хищником.

– Ты думаешь, они пересекли ручей? – спросил второй воин.

– Не думаю, – ответил ее похититель. – Мы бы увидели влагу на земле в том месте, где они вышли из воды.

– Если только они не решили двигаться дальше по течению.

– Если они и ушли, то недалеко. Они ведь не захотят умереть от холода. Возьми людей и обследуй противоположный берег. А я обследую этот.

– Капитан, сюда! – услышала Розалин восклицание, по-видимому, того молодого воина, которого она перехитрила. – Следы!

– Поезжайте, – отозвался ее похититель. – Я посмотрю, что нашел Малкольм.

На время голоса отдалились. Все, что Розалин могла слышать, было биение своего сердца и стук зубов Роджера.

– Как ты думаешь, они ушли? – прошептал он.

– Нет еще. – Она чувствовала, что обладатель низкого, непреклонного голоса так быстро не отступится.

Спустя несколько минут Розалин услышала шаги и застыла. То есть, поскольку она и так была застывшая, просто перестала дышать.

– Ты что-нибудь видишь?

Ее сердце перестало биться. Это был голос молодого воина, и судя по всему, юноша стоял прямо рядом с упавшим деревом.

– Продолжай смотреть, – издалека крикнул ее похититель. – Они здесь, разрази меня гром. Я чувствую это.

Злость и досада, прозвучавшие в его голосе, дали Розалин неожиданную надежду.

«Господи, может быть, все удастся?!»

Со своего места, сжавшись в комочек, Розалин наблюдала сквозь завесу мха, как один из варваров прошел прямо рядом с деревом с противоположной стороны от дупла. К счастью, он не остановился, вероятно, предположив, что никто не может спрятаться внутри.

– Я ничего не вижу. Должно быть, они все еще бегут, – сказал Малкольм – так называл молодого воина похититель.

Обладатель властного голоса выругался, и хотя это слово никто не осмелился бы произнести в ее присутствии, Розалин была счастлива услышать его, так как оно только укрепило ее надежду на спасение.

– Давайте снова сядем на лошадей, – сказал похититель, голос его прозвучал ближе. – Вернемся назад и посмотрим, сможем ли найти другие следы. Не могли же они исчезнуть.

Они это сделали! Розалин боялась поверить, что они действительно решили вернуться.

Неистовый суетливый звук, донесшийся сверху, за которым последовало восклицание Роджера, положил конец ее торжеству. Через мгновение Роджер выскочил из дупла, а за ним неслось коричневое животное размером с кошку с пушистым хвостом. Очевидно, их убежище уже было занято – лесной куницей.

Розалин бросилась следом за Роджером, молясь, чтобы преследовавшие их мужчины ничего не услышали, но один взгляд поверх бревна лишил ее надежды.

– Сюда! – закричал молодой воин с расстояния около сорока ярдов от них. – Они здесь.

Паника охватила Розалин. Схватив Роджера за руку, она рванулась к лесу, простиравшемуся впереди:

– Бежим!

Мчась по неровной местности, она вынуждена была выпустить руку племянника, чтобы он не покатился вместе с ней с холма, если она поскользнется. Было также ясно, что она его задерживает.

Шаги преследователей приближались. Единственный шанс убежать был расстроен лесной куницей.

– Скалы, – выдохнула Розалин, дыша с трудом. – Поспеши.

Роджер помчался вперед. Вместо того чтобы следовать за племянником, Розалин остановилась, надеясь задержать погоню и дать время племяннику спрятаться. Она не ожидала, что ее похититель окажется прямо позади нее. Он набросился на нее, и они оба свалились в грязь.

Розалин закричала от сильного удара спиной о землю, а мгновением позже от большого, твердого, одетого в кожаные доспехи куска гранита, который свалился на нее, – очень большого и очень твердого.

Воздух вырвался из ее легких от удара. Она не могла дышать. Но в этот оглушительный момент ее взгляд встретился со взглядом ее похитителя, и она почувствовала совершенно другое потрясение. Она узнала его!

Она ахнула, выдохнув последний воздух, остававшийся в легких. Господи, да это был он! Робби Бойд. Шотландец, которого она освободила из тюрьмы шесть лет назад. Красивый молодой мятежник, покоривший ее девичье сердце. Розалин была уверена в этом. Даже из окна башни она запомнила выразительные черты его лица. Его темные волосы стали короче, а глаза оказались голубыми, а не карими, как она предполагала из-за цвета его волос. Но, Господи, это был он!

Сердце Розалин замерло. В то мгновение, когда она узнала его, ее романтические девичьи фантазии вернулись с неожиданной силой. Все эти годы она втайне мечтала снова встретиться с ним. Похоже, ее мечты сбылись.

– Это вы?! – прошептала она.

Тихо произнесенные слова разорвали странную магическую связь, которая на мгновение заворожила их обоих. Было очевидно, что Бойд не узнает ее. Его взгляд сделался мрачным, а губы сжались в тонкую сердитую линию. Внезапно очарование ее воспоминаний рассеялось, и она увидела перед собой не воина своей мечты, а холодного, беспощадного человека, которым он стал. Романтическое настроение улетучилось – Розалин вернулась на землю.

Если она до сегодняшнего дня сомневалась в правдивости историй, которые слышала о Робби Бойде, один взгляд на него подтвердил, что все они были правдивы. Он выглядел настоящим убийцей, самым страшным человеком в пограничье, дьяволом с черным сердцем.

Как он изменился! Розалин не думала, что это возможно, но он стал еще более внушительным. Огромный рост и мускулы были все те же, но шесть лет войны закалили его, в нем появились жесткость, твердость и непроницаемость, которых раньше не было. Он выглядел как человек, который полностью посвятил себя войне.

Черты его лица не изменились, хотя теперь Розалин не назвала бы его красивым. Это слово было слишком мягким и цивилизованным. А в устрашающем варваре, смотревшем на нее, не было ничего мягкого и цивилизованного. От леденящего взгляда голубых глаз до темной щетины, которая покрывала его твердый подбородок, он излучал дикую и неукротимую угрозу. Свирепо привлекательный – возможно, это больше подходило ему.

Бойд оказался старше, чем она думала, – приблизительно такого же возраста, как ее брат, которому было тридцать два. Каждый шрам на его лице указывал на годы, проведенные в битвах. Так же, как и свирепое выражение его лица. Казалось, добродушие навсегда покинуло его.

Розалин перевела взгляд на его губы – они были всего в нескольких дюймах от нее. Трудно было поверить, что мягкие, чувственные губы, которые так коротко коснулись ее губ в ее первом поцелуе, превратились в такую холодную, твердую линию.

Но она все помнила, и, несмотря на обстоятельства, чувственная волна прокатилась по ее телу. Волна превратилась в дрожь, когда Розалин осознала всю интимность их объятия, особенно в той части его тела, которая вклинилась между ее ногами.

За время войны Робби несколько раз ударяли по голове военным молотом. Впервые увидев лицо женщины, лежавшей под ним, он испытал то же ошеломляющее, слегка спутанное потрясение. «Прекрасная» казалось слишком обыденным словом для описания совершенства изящных черт ее лица. Большие темно-зеленые глаза, окаймленные длинными пушистыми ресницами, белая, как фарфор, кожа, безупречная и тонкая, высокие, чуть розоватые скулы, тонкий прямой нос, нежно закругленный подбородок и губы, яркие, вишневые и такие нежные, что ему потребовалась вся сила воли, чтобы не поцеловать их.

Длинные волнистые пряди мягкого шелка обрамляли ее лицо, как золотой ореол. Он никогда в жизни не делал поэтических сравнений, но эта женщина могла вдохновить самого прозаического мужчину, заставить его думать об ангелах и богинях, спустившихся с небес.

Когда их взгляды встретились, Робби был потрясен, а вернее, испытал удар молнии. Было что-то в ее взгляде, что заставило его почувствовать, что она знает его. Но ее лицо он не мог бы забыть, даже мельком увидев в толпе женщин, толпившихся вокруг него во время Игр Высокогорья.

Потом она заговорила, и Робби понял, почему не знает ее: она была англичанкой.

Его мысли прояснились достаточно, чтобы осознать и другие вещи: теплое мягкое тело под ним, пышные груди, прижатые к его груди, и самое главное – удачное расположение его члена в сладкой маленькой ложбинке между ее ногами.

О, черт! Теперь, когда он подумал об этом, он уже не мог думать больше ни о чем. Как это было приятно. Как приятно было чувствовать ее под собой. Уже больше недели у него не было женщины. Волна желания, захлестнувшая его, была такой горячей, такой сильной, такой напряженной, что это застало его врасплох. Желание сосредоточилось между ног, увеличив ту часть его тела, которая стала слишком большой, чтобы ее можно было спрятать.

Очевидно, его первоначальная реакция на пленницу не была заблуждением. Дьявол, Фрейзер был прав! Она заставила его пересмотреть свое предубеждение против английских женщин. Он признал свою ошибку глубоко и основательно.

Пленница издала удивленный и одновременно возмущенный возглас, который напомнил ему о нелепости того, что он возбудился, как мальчишка со своей первой девушкой. Робби не хотел напугать малышку. А ее внезапно побледневшее лицо и расширенные глаза сказали ему о том, что она в ужасе. Но он мог бы поклясться, что уловил короткую вспышку желания и с ее стороны, которое отражало его собственное.

Прежде чем Робби смог высвободиться из объятий и заверить пленницу, что ей не грозит никакая опасность – особенно такая опасность с его стороны, – он почувствовал сильный толчок в спину, который затем соскользнул вбок.

– Слезь с моей тети, проклятый варвар!

Черт побери! Мысли Бойда прояснились. Это не был толчок, это был удар кинжала! Робби едва успел перекатиться, прежде чем мальчишка смог ударить еще раз.

– Я убью тебя, если ты ее тронешь!

Робби вскочил на ноги, а Малкольм оттащил мальчишку в сторону.

– Извините, – сказал молодой воин. – Он бросился на вас прежде, чем я смог остановить его.

Робби не собирался наказывать Малкольма за собственную ошибку. Ошибку, которая могла стоить ему жизни. Ему повезло, что на нем был толстый кожаный плащ, а мальчишка не очень умело владел кинжалом.

Господи, самый сильный воин Шотландии мог быть убит простым оруженосцем! Если Ястреб узнает об этом, конца разговорам не будет.

Но Бойд был так увлечен англичанкой, что целая армия могла пронестись галопом позади, а он не заметил бы этого. Увидев Сетона и его людей всего в нескольких футах, Робби понял, что почти так и получилось. Эта англичанка…

Внезапно до него дошло, и он похолодел – тетя!

Черт побери! Всякое желание мгновенно погасло, когда он осознал, что захватил не только наследника Клиффорда, но и его сестру.

Пленница медленно поднялась и стала отряхивать грязь и листья со своих юбок.

– Тетя? – требовательно спросил Бойд, как будто она каким-то образом обманула его.

– Леди Розалин? – Сетон был ошеломлен еще больше, чем тогда, когда увидел ее лицо.

Игнорируя вопрос Налетчика, Розалин посмотрела на Сетона и кивнула.

Конечно, Робби должен был догадаться. Красота сестры Клиффорда была широко известна. Англичане называли ее Прекрасная Розалин, намекая на ее знаменитую прародительницу.

На этот раз Робби был вынужден признать, что английские истории, которые он всегда считал преувеличением, оказались правдой, а возможно, даже преуменьшением. Леди Розалин была одним из самых прекрасных созданий, которые он когда-либо видел. Настоящая Английская Роза. Он сжал челюсти. Она была достаточно похожа на Клиффорда, чтобы он мог догадаться, кто она такая. Сестра человека, намеренного уничтожить их, захватить их земли и поработить их.

Сестра Клиффорда, черт возьми! Бойд почувствовал, как кровь бросилась ему в голову. Его влечение к пленной англичанке ухудшало дело, казалось предательством с его стороны.

Возможно, она была такой же высокомерной и бессердечной, как ее брат. И без сомнения, избалованной, изнеженной, никогда не испытывавшей лишений или вражды в своей жизни.

Красивая или нет, как мог он забыть – пусть даже на мгновение, – что она англичанка? Она могла казаться милой, но в душе наверняка была столь же отвратительна, как и брат. Что ж, красота часто обманчива.

Бойд смотрел на нее холодно, расчетливо, заставляя себя видеть не совершенство ее лица, а сходство со своим врагом и дополнительную выгоду, которую она принесет ему. В результате этого налета они, оказывается, пожали бо́льшие плоды, чем могли рассчитывать.

– Похоже, фортуна улыбнулась нам сегодня дважды, – сказал Робби как ей, так и своим людям, столпившимся вокруг. – Мы не только захватили наследника Клиффорда, но и его любимую сестру.

Любовь Клиффорда к единственной сестре была многим известна. Очевидно, ублюдок питал слабость к своим женщинам. Когда-то Робби тоже любил своих женщин. Но в отличие от сестры Клиффорда они не избежали ужасов войны. Знакомый гнев охватил его:

– Я полагаю, мы удвоим ставку для заключения перемирия. Как вы считаете, парни?

В ответ он получил возбужденные одобрительные возгласы всех своих людей, кроме Сетона. Дракон сумел оправиться от транса и попытался возразить:

– Я думал…

– Ситуация изменилась, – сказал Налетчик, прерывая Сетона предупреждающим взглядом.

Если Дракон будет настаивать на своих возражениях – хотя это ничего не изменит, – он не даст ему сделать это сейчас. Бойд не станет отказываться от такого подарка судьбы, как сестра Клиффорда, без размышления. Очень серьезного размышления.

– Что вы с нами сделаете? – спросила Розалин.

Ее голос дрожал, хотя Робби не мог не заметить, как она встала перед мальчишкой, словно желая защитить его.

Что-то в ее голосе обеспокоило Бойда. Это было не просто недовольство тем, что он запугал женщину, пусть она и сестра Клиффорда. Это было что-то другое. Что-то, чего он не мог понять, словно голос свыше шептал ему предупреждение, но он не мог разобрать слов. Робби отбросил в сторону это странное чувство и ответил на ее вопрос:

– Вас и мальчишку отвезут в надежное место, где вы будете ждать, пока не вернется посыльный, отправленный к вашему брату. – Он пожал плечами. – Что случится потом, зависит от него.

Глаза Розалин расширились, но несмотря на очевидный страх, она гневно воскликнула:

– Вы не можете этого сделать!

Позже Робби будет восхищаться ее смелостью, но сейчас единственное, на что он обратил внимание, это то, как она слегка выпрямила спину и возмущенно вздернула подбородок: это напомнило ему ее высокомерного брата. Он угрожающе наклонился, пытаясь донести до нее сложность их положения, и сделал это не потому, что от нее исходил такой дьявольски сладкий запах, хотя это моментально задело его чувства, обволакивая его нежным цветочным ароматом. Розы, разумеется. Огромный, пьянящий букет роз. Ему удалось не вдыхать этот запах – с трудом.

– Уверяю вас, миледи, могу! Власть вашего брата не распространяется на эти места. На вашем месте я бы этого не забывал.

Ее глаза расширились еще больше, и он буквально заставил себя проявить твердость. Сестра Клиффорда… Он подавил все свои глупые желания. Но, черт возьми, он хотел, чтобы она перестала так смотреть на него.

– Считайте, вам повезло, что вас не наказывают за попытку к бегству.

Она изучала его лицо с такой напряженностью, что Робби почувствовал себя неловко. Казалось, она вот-вот расплачется.

– Что случилось с вами? – спросила Розалин.

Бойд нахмурился. Это был странный вопрос, но он никогда не понимал англичан.

– Война, – ответил он просто и отвернулся – она достаточно долго отнимала у него время. – Свяжите парня и держите их порознь, – приказал Бойд Малкольму, который все еще не отпускал сына Клиффорда. – Это должно предотвратить дальнейшие проблемы.

– Нет! – закричала Розалин, хватая Робби за руку и разворачивая к себе.

Он проигнорировал сильный удар сердца и скачок температуры, которые вызвало ее прикосновение. Он весь напрягся.

Розалин забыла о страхе, глаза ее сердито сверкали:

– Вы не может этого сделать. Он всего лишь ребенок. Я не позволю вам причинить ему вред.

Ярость в ее голосе заставила Бойда улыбнуться. Это было уже лучше. Такой леди нравилась ему больше, потому что напоминала своего брата.

Предмет ее пылкой защиты, однако, выглядел не очень-то довольным. Мальчишка был слишком взрослым для того, чтобы женщина защищала его, и его покрасневшие щеки свидетельствовали о том, что он понимал это.

– Пусть они свяжут меня, тетя Розалин. Мне все равно. Они мне ничего не сделают. Отец убьет их, если они осмелятся причинить вред одному из Клиффордов.

По крайней мере, не совсем щенок. После того как Бойд видел парня орудующим мечом в поединке с Фрейзером и после неудачного нападения с кинжалом, он начал сомневаться, но не собирался и дальше терпеть браваду младшего Клиффорда, равно как и его тети.

– Ваш отец хочет убить нас в любом случае. Уверяю вас, что не угрозы сэра Клиффорда обеспечат вашу безопасность.

– Тогда что? – спросила Розалин.

Собравшись с духом, Бойд снова встретил ее взгляд. Но это не помогло. Каждый мускул в его теле напрягся. Что, черт возьми, происходит с ним? Как будто до этого он никогда не видел красивых женщин. Робби опустил глаза. И увидел потрясающую пару… Он заставил себя заглушить похоть, охватившую его тело. Такое поведение было совсем на него не похоже.

– Мое хорошее расположение духа, – ответил он. – Поэтому я предлагаю больше меня не провоцировать.

Она отпустила его руку, и он почувствовал, что ему сразу стало лучше.

– Но хочу вас предостеречь относительно новой попытки к бегству. Налеты вашего брата не внушили любви к нему со стороны людей, живущих в этих местах, и вам могут не понравиться те, с кем вы повстречаетесь. Но до тех пор пока вы остаетесь под моей защитой, никто не причинит вам вреда.

– Вы полагаете, это должно меня успокоить?

Сарказм. Это ему тоже нравилось. Теперь Бойд явственно видел в ней Клиффорда.

– Мне наплевать, успокоит это вас или нет.

– Вам нечего бояться, – галантно заметил Сетон. – То короткое время, что вы проведете здесь, вы будете в абсолютной безопасности. Я лично за этим прослежу.

Сетон с таким же успехом мог встать между ними и поднять свой сверкающий щит – эффект был бы тот же. Он только что объявил себя их защитником и выставил Робби врагом.

Это была роль, в которой Налетчик выступал часто и раньше, поэтому у него не было причин для недовольства. И не было причин вырывать этот сверкающий щит из рук своего напарника и держать его самому. И не было причин злиться, если она посмотрит на Сетона с благодарностью.

Но она смотрела не на Сетона, а на него – с каким-то странным выражением на лице.

– Пожалуйста, – мягко сказала Розалин. – Прошу вас, отпустите нас.

Бойд почувствовал себя неудобно из-за ее взгляда. Это было все то же чувство, будто она раньше знала его или пыталась обнаружить в его лице что-то, чего там не было. А англичанка ждала чего-то.

– А какого дьявола я должен это сделать?

Глаза Розалин вспыхнули:

– Потому что вы – мой должник!

Робби попытался было рассмеяться, но это не облегчило охватившего его напряжения. Он чувствовал, что что-то происходит не так. Что бы это ни было, ему это не нравилось.

– Что я, скажите на милость, мог задолжать сестре Клиффорда?

Она понизила голос, но он расслышал то единственное слово, которое все изменило.

– Килдрамми.