Читать книгу Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том восьмой - Нелли Шульман - Страница 9

На рабочем столе Нади громоздились папки, ощетинившиеся закладками. Кроме черновика почти готового доктората, она работала над переводами для художественного музея в Бойсе. Надя добралась в столицу штата на прошлые осенние праздники. Поселившись с Дэниелом в мотеле, она удивленно поняла, что чувствует себя почти как в Париже.

– Ты не поверишь, – сказала она по телефону сестре, – но меня словно выпустили на свободу, – Аннет ласково отозвалась:

– Верю, милая. Ты живешь в глуши похлеще Мон-Сен-Мартена. У нас рядом Льеж с оперой и музеями. Даже в Сыктывкаре была филармония и драматический театр, – Надя кивнула:

– И публичная библиотека. В Бойсе мне отказали в читательском билете, я не житель города, – Надя получала бандероли из Парижа с фотокопиями нужных материалов.

– Сначала все проходит военную цензуру, – призналась она сестре, – учитывая, что мои источники на французском языке, – Аннет подытожила:

– Можешь не продолжать. Страницы тебе отдают через месяц, – Надя кисло ответила:

– В лучшем случае. Пётр мне помогает, в музее Сиэтла собрали отличную библиотеку. Местная переписка не так подозрительна, как иностранная, – Надя заодно делала удаленную работу для музея. Она не хотела просить деньги у Ворона.

– И тем более у папы, – вздохнула женщина, – в тридцать лет надо зарабатывать самой, – составление каталогов оплачивалось скудно. Надя не могла винить администрацию музея в Сиэтле.

– Это городское учреждение, – объяснила она сестре, – дедушка Теодор в попечительском совете, однако расценки на работу определяет не совет, а музей.

В Бойсе ей, как выражалась Надя, повезло больше. В Сиэтле не составляло труда найти переводчика с любого языка, но в штате Айдахо их было не сыскать.

– В штате есть город Москва, – смешливо сказала она Ворону, вернувшись на базу, – но русских там нет, а в коллекции музея хранятся иконы. Сопутствующие документы на русском языке, но их никто не переводил. С французским искусством почти такая же история. Музей расширился, – добавила Надя, – они достают экспонаты из запасников – Надя познакомилась с доктором Хинли, куратором отдела европейского искусства. Он оказался лишь немногим ее старше.

– Мой докторат из местного университета, – признался куратор, – с вашей будущей степенью из Сорбонны мне не тягаться. Хорошо, что вы появились в городе, – он оживился, – нам не хватает образованных людей, – Надя развела руками:

– Я в Бойсе только на десять дней. Я живу на авиационной базе в Маунтин-Хоум, мой муж летчик, – Хинли протер очки.

– Но вы же будете нас навещать, – почти жалобно поинтересовался куратор, – хотя бы изредка? – в следующий раз Надя приехала в Бойсе на Хануку. Отложив паркер, она прислушалась:

– И потом на Песах, – ей показалось, что Дэниел проснулся, – нет, он проспит до утра, – Надя сильно уставала за день. Сын ни минуты не сидел на месте.

– За ним только бегай, – посетовала женщина, – Аннет легче, в Мон-Сен-Мартене работает детский сад.

На чаепитии офицерских жен Надя заикнулась о возможной детской группе. Лоретта, жена полковника Мак-Коски, изумленно взглянула на нее.

– Миссис Кроу, – помпезно сказала женщина, – дети – это счастье. Каждая из нас благодарна за возможность самой воспитывать малышей, – дамы согласно зашумели, – говоря откровенно, вы не надрываетесь, у вас один ребенок, – степфордские жены, как их кисло называла Надя, были непробиваемы. В начальную школу базы малыши отправлялись в шесть лет.

– Но Дэниел не будет здесь учиться, – женщина разозлилась, – скоро мы окажемся в Нью-Йорке.

Надя утешала себя тем, что еще быстрее она окажется в Европе. Защиту доктората наметили на сентябрь.

– Последний рывок, – она оценила папку с машинописными листами, – беловой вариант надо послать в Париж недели через две, – у нее хватало времени только на работу и беготню, как говорила Надя, за Дэниелом. Мальчик рос очень бойким.

– И очень сильным, – хмыкнула она, – Ворон, наверное, был таким же, – муж появлялся дома поздно вечером. В единственный свободный день он предпочитал отсыпаться. Надя не могла винить Ворона. В чистом небе Айдахо летчики не вылезали из-за штурвала.

– Не думай, что я один стремлюсь стать астронавтом, – заметил Ворон Наде, – ближайший набор начнется в следующем году. На пятнадцать мест для пилотов подадут по меньшей мере пятнадцать тысяч заявлений. Надо налетать тысячу, а лучше две тысячи часов на новейшем истребителе, иметь университетскую степень по физике, математике или инженерному делу, – Надя успокаивающе сказала:

– Степень у тебя есть, ты закончил авиационную академию, – Стивен пробормотал:

– Бакалавра. Лучше я поступлю в Университет Айдахо на удаленную программу. К следующему лету я стану магистром, что увеличит мои шансы при отборе, – Надя поняла, что будет видеть мужа еще реже.

– Полетные часы распределяет мой будущий соперник, – Стивен помолчал, – шансов оказаться в воздухе на подходящей машине у меня не так много. Мак-Коски подает заявление в отряд, как и еще десяток моих сослуживцев, – он раздул ноздри, – но не будь я Ворон, если не пробьюсь в космос любой ценой, – тренировки нового отряда астронавтов начинались в семьдесят восьмом году.

– Осталось три года, – Надя утомленно закрыла глаза, – мы с Дэниелом можем переехать в Нью-Йорк, но нельзя отрывать его от отца, – Дэниел тоже собирался стать летчиком.

– Он и засыпает с самолетами, – Надя улыбнулась, – надо прибраться, Ворон скоро вернется.

На часах было почти десять вечера. Остановившись на пороге кухни, она недовольно взглянула на грязную посуду в раковине и рассыпанные по полу крошки.

– Помою все завтра, – Надя привалилась к косяку двери, – в холодильнике есть сосиски, Ворон голодным не останется, – в гостиной зазвонил телефон, женщина отчего-то испугалась.

– В Европе раннее утро. Папа всегда заявляет, что он здоров, но ему идет седьмой десяток, – Надя послала в Мон-Сен-Мартен подарки для новой девочки. Дэниел выпросил себе детский рюкзак.

– Я тоже сложу подарки, мамочка, – сын загибал пальцы, – у меня три кузена и одна кузина, – Надя пощекотала его:

– И шесть теть, милый мой. И дедушка, – она поцеловала мальчика, – самый лучший на свете дедушка, – услышав знакомый голос, Надя облегченно выдохнула:

– Мистер Хинли, добрый вечер. Хорошо, что вы позвонили, – куратор начал с извинений, – совсем не поздно, я всегда работаю по ночам. Каталог фотографий почти готов, но есть несколько вопросов… За ее спиной заскрежетал замок. Ворон со значением сказал: «Я дома». Надя нахмурилась:

– Выпил он, что ли? Вроде сегодня у кого-то из его крыла день рождения, – Надя отмахнулась:

– Я слышу. Свари себе сосиски, я… – она не успела отшатнуться. Трубку вырвали из ее руки, пластиковый аппарат раскололся о стену.

– Повернись, когда я с тобой говорю, – заорал Ворон, – я для тебя что, пустое место?

Схватившись за разбитую губу, Надя услышала испуганный плач сына. Метнувшись по лестнице наверх, она заперла за собой дверь детской.

– Я здесь, милый, – Надя взяла Дэниела на руки, – не бойся, – женщина сглотнула солоноватую от крови слюну.

– Он выпил и не соображал, что делает. Он проспится и все пройдет, – устроившись на кровати сына, Надя прижала мальчика к себе: «Все пройдет».