Читать книгу Психология - Олег Константинович Тихомиров - Страница 11

Подходы к проблеме соотношения психики человека и животных. Я уже говорил о том, что проблема соотношения психики человека и психики животных относится к числу важных и достаточно сложных общепсихологических проблем. К ее решению ученые подходили по-разному. Можно выделить по крайней мере два типичных подхода.

Первый – это «движение от человека», от описания его поведения, организации его деятельности, такого сложного явления, как сознание. Идущие по этому пути иногда абсолютизируют отличие человека от животных, подчеркивая пропасть между ними. Такая позиция продолжает давнюю идеалистическую традицию, ведь первоначально осознание идеи качественного своеобразия человека было связано с религией, где человек – это высшее существо, наделенное божественным разумом, волей. Поэтому для нас проблема заключается в том, как с материалистических позиций понять качественное своеобразие психики и деятельности человека.

Другой подход к этой проблеме демонстрируют многие естествоиспытатели. Он характеризуется (и это достаточно широко представлено в отечественной психологической литературе) тенденцией к преуменьшению или сведению на нет качественного своеобразия психики человека. И чем глубже в исследование поведения животных погружается естествоиспытатель, тем большее моральное оправдание, с его точки зрения, имеет эта позиция. Естествоиспытатели – биологи, физиологи – рассуждают иногда так: если поведение животного является столь сложным, включает в себя так много внутренних регулятивных механизмов, зачем еще допускать существование каких-то дополнительных процессов, усложняющих и без того непростую картину. В частности, П.К. Анохин настаивает на том, что функциональная организация поведенческого акта у животных и человека одинакова (см. лекцию 7). При переходе от животных к человеку схема функциональной организации поведенческого акта не меняется, меняется лишь ее содержание. Например, в содержании акцептора действия у человека может быть другая информация.

У вас не должно создаться ощущения, будто обсуждаемая нами сегодня проблема когда-то давно была решена, что существует разделяемая всем научным сообществом единая позиция по этому вопросу. Нет, это предмет продолжающихся в науке споров, поскольку проблема имеет разные варианты решения. Точка зрения естествоиспытателей характеризуется тем, что своеобразие психики человека либо игнорируется ими вовсе, либо сводится к минимуму, а о существовании различий в поведении животных и человека говорится лишь «для приличия». Такая позиция усиливается еще и некоторыми давними традициями психологической науки, в соответствии с которыми сознание человека (а с сознанием всегда связывалось представление о качественном своеобразии человека) рассматривалось как эпифеномен, сопутствующее явление в динамике нервных процессов, которое не принимает активного участия в поведении.

Параметры сопоставления психики человека и животных. Итак, обобщим кратко существующие сейчас представления об отличиях человеческой психики от психики животных.

Прежде всего возникает вопрос, по каким параметрам следует проводить сравнение? Во-первых, в качестве парных критериев, задающих эти параметры, выступают категории поведения и деятельности – поведения организма и деятельности человека. Тогда проблема качественной специфики человеческой психики конкретизируется в задачу определения того, чем же отличается деятельность человека от поведения животных.

Вторая пара категорий, с помощью которых описывается это различие, – психика и сознание. Здесь наш сегодняшний вопрос конкретизируется в задачу уяснения понятий «сознание» и «психика».

И наконец, третья пара категорий – это понятия «личность» и «организм». Что такое личность как образование, отличное от организма? Что такое личность как субъект активности, деятельности, отражения на уровне человека по сравнению с субъектом ориентировки, субъектом поведения на уровне животных?

Сравнение деятельности и поведения. Для начала сравним поведение животного и деятельность человека. Когда мы рассматривали категорию поведения применительно к организму, то понимали поведение как процесс активного взаимодействия организма с окружающей средой, направленный на удовлетворение его биологических потребностей.

А каков наиболее общий признак деятельности человека? Можно ли, рассуждая о деятельности, ограничиться тем признаком, с помощью которого описывается поведение? На первый взгляд можно, потому что деятельность человека (например, трудовая) тоже является определенным взаимодействием с окружающей средой, в ходе этой деятельности также удовлетворяются некоторые потребности. Сходство действительно существует, его нельзя игнорировать, потому что иначе образуется пропасть между человеком и животными. Но главное, что характеризует деятельность, – это не ее сходство с поведением, а те признаки, которые в поведении отсутствуют, то новое, что появляется в деятельности и отличает ее от поведения. Как же можно описать эти новообразования?

Продуктивный, преобразующий, целенаправленный характер деятельности. Прежде всего, одной из важнейших особенностей деятельности человека является ее продуктивный и преобразующий внешнюю среду характер. Понятие «продуктивный» означает, что деятельность заканчивается созданием некоторого продукта. Особенно наглядно это просматривается при анализе простейших форм человеческого труда: если труд ничем не заканчивается, подобную активность невозможно назвать трудом, это, скорее, имитация труда.

В характеристике «преобразующий характер» отражено то, что в ходе деятельности осуществляется изменение предметов, их преобразование, трансформирование условий существования для удовлетворения потребностей человека. Поведение животного направлено на решение задачи приспособления к окружающей среде, по своей природе оно носит адаптивный характер. В этом проявляется биологическое значение поведения, для этого оно формировалось. В отличие от адаптивно-приспособительной природы поведения деятельность человека носит творческий, преобразующий характер. Это не значит, конечно, что в ходе антропогенеза процессы приспособления к внешней среде исчезают полностью, но они отступают на второй план. Они подчиняются другой, ведущей форме активности человека, направленной на созидание, производство того, что отсутствует в окружающей среде, – на производство орудий, предметов, культуры. Эти явления нельзя описать в терминах приспособления: если рассматривать область не материального труда, а интеллектуальной деятельности, то невозможно представить, например, процесс создания новой конструкции самолета как адаптивный.

Другой важной характеристикой человеческой деятельности является включенность целей в ткань, структуру деятельности. В самом деле, созидательная человеческая деятельность становится возможной благодаря тому, что в ее ходе человек до создания некоторого продукта ставит перед собой цель. Цель есть сознательный образ желаемого результата, его осознанное предвосхищение в ходе реализации того или иного действия. Следовательно, через понятие «цель» сознание вводится, включается как регуляторный компонент в течение самой деятельности.

Сравним цель в структуре человеческой деятельности с аналогичными образованиями в поведении животных. Разбирая достаточно сложную структуру поведенческого акта, мы замечали: и у животных есть элементы предвосхищения некоторых результатов, в том числе и промежуточных, которые в какой-то мере могут рассматриваться как аналог сознательных целей человека. Заметим, что некоторые исследователи применяют категорию «цель» для обозначения этих предвосхищений у животных, отрицая тем самым наши представления о том, что цели присущи только человеку. Иными словами, один и тот же термин используется в разном значении: «цель» как универсальная категория поведения и «цель» как категория для описания сознательной деятельности человека.

Давайте разберемся, в чем же различие между целями человека и тем, что иногда называют целью в поведенческом акте животных. Здесь я буду опираться на конкретные исследования поведения животных, осуществляемые в рамках одного из направлений необихевиоризма – так называемого целевого бихевиоризма, основанного Эдуардом Толменом. Цель, по Толмену, – это любой биологически полезный для организма результат, ради достижения которого развертывается поведение: получение корма – цель, освобождение из клетки – цель.

В работах физиологов тоже часто используется понятие «цель». И.П. Павлов говорил в свое время о «рефлексе цели». Когда он и его сотрудники рассуждали о цели по отношению, например к собаке, также имелось в виду достижение биологически значимого результата: освобождение из клетки, получение пищевого подкрепления. В работах П.К. Анохина постоянно используется термин «цель» как синоним понятия «акцептор действия». Мы уже упоминали, что акцептор действия – это некоторое предвосхищение определенных результатов действия. Именно предвосхищение Анохин сначала называл акцептором, а в последние годы – целью.

Однако если ограничиться констатацией наличия предвосхищения, то мы остаемся на уровне выявления сходства между поведением животных и активностью человека: и у человека, и у животных существует предвосхищение будущего результата. Известный драматизм ситуации заключается в том, что сами феномены предвосхищения первоначально были описаны у человека, а позднее открыты и в поведении животных. Наличие фактов предвосхищения, экстраполяции, прогнозирования поддерживало мысль естествоиспытателей о том, что нет существенного качественного различия между человеком и животными.

Разумеется, указание на факт предвосхищения – это необходимая, но не исчерпывающая характеристика организации активности человека. Для дифференциации предвосхищения будущих результатов в структуре поведения и собственно цели как единицы сознательной активности человека требуется ввести такой параметр, как форма отражения будущего результата субъектом. Так вот целью в узком смысле называется не всякое предвосхищение будущих результатов, а лишь такое, которое осуществляется на уровне сознания, существует для самого человека, о чем он может рассказать. Это очень важное и не всегда ясно формулируемое различие. Отсюда и путаница, царящая в литературе по психологии. Например, известный физиолог, будучи не в силах принять тот факт, что животное лишают цели, утверждает: «Разве у зайца нет цели, он что же, действует как слепой? Есть у него цель!» Коротко говоря, все дело в дифференциации уровней предвосхищения будущих результатов.

Действие как единица деятельности. Особая значимость осознанного предвосхищения будущего результата действия, результата, который еще не наступил, предмета, который еще только будет создан, требует вычленить в структуре целостной деятельности человека отдельные акты, а именно действия. Иначе говоря, действие – это единица деятельности, характеризующаяся наличием осознанного предвосхищения будущего, еще не достигнутого результата действия.

Таким образом, включенность в деятельность действий есть одна из важнейших характеристик человеческой деятельности. Если поведение животного расчленяется на отдельные акты, характеризующиеся определенным предвосхищением биологически значимых результатов, то деятельность человека складывается из множества действий, отдельные действия выделяются по признаку наличия осознанной цели.

Потребность как конституирующий признак деятельности и специфика потребностно-мотивационной сферы человека. Выделив действия и обнаружив специфическое отличие целей человека от предвосхищения будущих результатов у животных, мы не исчерпали задачу выявления качественного своеобразия деятельности человека. От анализа отдельных элементов деятельности мы теперь перейдем к характеристике деятельности в целом. По какому же признаку обычно определяется деятельность, одна деятельность отделяется от другой? По признаку потребности, ради удовлетворения которой развертывается эта деятельность. Таким образом, конституирующим признаком деятельности в отличие от действия является не цель, а потребность. Следовательно, проблема дифференциации деятельности человека и поведения животных здесь конкретизируется в задачу выяснения тех различий, которые существуют между потребностями животных и потребностями собственно человеческими.

Если идти по пути наименьшего сопротивления, то на первый план выступает сходство: например, пищевая потребность наличествует и у человека, и у животного (я намеренно говорю о потребностях, имеющих аналогию в животном мире). В чем же отличие пищевой потребности человека от пищевой потребности животных? Можно выделить несколько таких различий.

Первое отличие заключается в предметах, с помощью которых удовлетворяется потребность. У человека в ходе социогенеза потребности в большей степени удовлетворялись теми предметами, которые являются продуктами производства, т. е. некоторой социальной активности (не только самого человека, но, чаще всего, других людей). Даже так называемая «естественная» (т. е. имеющая аналогию в мире животных) пищевая потребность человека социальна по предмету, и в этом ее качественное отличие от аналогичной потребности у животных. Она формируется в социальных условиях через те предметы, которые удовлетворяют эту потребность.

Второе отличие заключается в том, что человеческие потребности не исчерпываются только их «естественными» аналогами, т. е. теми потребностями, которые наличествуют и в животном мире. Например, есть так называемые высшие потребности (эстетические, нравственные и т. д.). Иными словами, наравне с преобразованием естественных потребностей имеет место новообразование, возникновение новых потребностей, не имеющих биологического характера.

Третье отличие заключается в том, что деятельность человека характеризуется наличием «конфликта потребностей», т. е. различного рода потребности и связанные с ними мотивы могут как бы сталкиваться, вступать в конфликт между собой. В этом конфликте объективно проявляется то, какая из потребностей является ведущей у человека. Например, иногда, несмотря на испытываемое вами чувство голода, другие дела для вас оказываются более важными, и обед откладывается. Значит, естественные потребности могут отступить на второй план, потому что занимают подчиненное положение в иерархии потребностей по отношению к другим, более значимым.

Четвертая характерная особенность человеческих потребностей состоит в том, что они могут осознаваться. Осознание потребностей и соответственно их оценка, формирование определенного отношения к ним и характеризует собственно человеческий уровень включенности потребностей в управление деятельностью. Например, ощущая голод, подчиняется ли человек ему слепо, т. е., испытав чувство голода, сразу развертывает пищевое поведение, начинает искать пищу? Разумеется, нет. Таким образом, осознание и последующее осознанное регулирование собственных потребностей есть одна из характерных особенностей организации деятельности человека.

Операционально-техническая сторона деятельности и фиксация в ней общественно-исторического опыта. Говоря о специфике деятельности человека, вспомним, что в поведении животных мы выделяли врожденное и индивидуально изменчивое поведение как его основные типы. Деятельность человека тоже характеризуется известным сплавом врожденного и индивидуально приобретенного (разумеется, у человека индивидуально приобретенное играет ведущую роль), однако кроме этих двух видов опыта человек обладает еще одним очень важным социальным, общественным опытом, который в ходе онто– и филогенеза все более включается в строение деятельности человека.

Рассмотрим, например, двигательные навыки: огромнейшее их количество мы вырабатываем в ходе обучения путем усвоения того, что уже было создано до нас, зафиксировано в виде некоторых схем, эталонов, правил действия (навык фотографирования, управления автомобилем и т. п.). Такой фиксированный набор движений может быть отражен в инструкции. Этот опыт, переданный от одного поколения, от одного человека к другому является еще одной очень важной составляющей человеческой деятельности. Значит, деятельность человека отличается от деятельности животных с исполнительской, операционально-технической стороны: в ее структуру в качестве операций включены элементы, созданные предшествующими поколениями и передаваемые потомкам.

В каких же формах фиксируется общественно-исторический опыт и как он передается? Простейшая, исходная форма – это орудие труда. Орудие предполагает определенный способ его употребления; следовательно, передача орудий от одного поколения к другому, овладение способами их использования в практической деятельности и есть путь формирования способов, приемов достижения некоторой цели. Исторически эта форма является ведущей, но еще более мощное средство накопления и передачи опыта от поколения к поколению представляет собой язык, в языковых средствах также осуществляется фиксация общественно-исторического опыта.

Таким образом, мы можем сказать, что деятельность человека отличается от поведения животных и по признаку потребностно-мотивационной регуляции, и по параметру предвосхищения будущего результата (целей), и по операционально-техническому составу, т. е. по способам достижения результатов. Иными словами, различия существуют на всех уровнях организации поведения/ деятельности.

Сравнение сознания и психики. Мы проанализировали, условно говоря, поведение и деятельность, теперь рассмотрим психику и сознание.

Сознательный и произвольный характер психической жизни человека. Изучая развитие психики у животных, мы сталкиваемся с явлениями чувствительности, или ощущениями, явлениями перцепции, явлениями научения, или памяти, и даже с интеллектуальным поведением животных. Качественное своеобразие процессов психического отражения у человека заключается в том, что эти процессы не просто существуют объективно и осуществляют функцию ориентировки и регуляции активности человека, они также представлены самому субъекту, они осознаются. Различие в ощущениях человека и животного состоит в том, что человек отдает себе отчет в своих ощущениях, может о них рассказать. То же самое можно сказать о более сложных формах психического отражения – явлениях восприятия: человек может с той или иной полнотой описать образы, дать себе отчет в их характеристиках – степени отчетливости, признаках, структуре и т. д.

Сознательный и произвольный характер психической жизни человека. Когда мы говорим о том, что у животных и у человека есть память, то мы фиксируем момент сходства, однако в рассуждениях о своеобразии человеческой памяти очень важной оказывается констатация способности к осознанию: например, я даю себе отчет в том, что я помню, а что – нет. Еще я могу ставить перед собой задачу запомнить, забыть, вспомнить, – это и есть характерная особенность собственно человеческой сознательной, или произвольной, памяти. Этим термином часто описывается уровень функционирования собственно человеческих психических процессов – их «произвольность», или «волевая организация».

У животных есть восприятие, но нет наблюдения. Наблюдением в психологии называют те особые классы процессов восприятия, которые подчинены словесно сформулированной задаче. У животных наличествует интеллектуальное поведение, но у них нет мышления в узком смысле слова, т. е. как процесса решения вербально формулируемой задачи. У животных есть элементы избирательности отражения внешнего мира, выделение одних сигналов (более сильных) по сравнению с другими, но у них нет присущей человеку способности как бы по самокоманде сделать для себя слабый раздражитель более сильным.

Человек может намеренно отвлекаться от воздействия более сильных раздражителей. Это великолепно описано К.С. Станиславским: вот актер выходит на сцену, очень сильным раздражителем для него является критик во втором ряду партера, который сидит с блокнотом, он пишет рецензию, и еще неизвестно содержание этой рецензии. Как же нужно строить свое поведение: приноравливаться к мнению критика или играть свою роль, отвлекаясь от него? Очевидно, что хороший актер реализует второй вариант поведения. Это изменение значимости, т. е. силы раздражителя, воздействующего на человека, называется произвольным вниманием. Таким образом, сознательный, произвольный характер психического отражения присущ только человеку.

Качественное своеобразие бессознательных форм психического отражения у человека. Итак, сопоставляя понятия «психика» и «сознание», мы видим их несовпадение между собой: понятие «психика» оказывается значительно шире понятия «сознание». В этом нас убеждает эволюционный подход, изучение психики на этапах, предшествующих появлению сознания. Однако возникает вопрос: нужно ли связывать своеобразие психической жизни человека только с уровнем сознания или можно допустить существование у него и качественно своеобразных бессознательных форм психики? Иными словами, в вопросе о различиях между психикой животных и психикой человека могут быть альтернативные варианты решения: 1) своеобразие психики человека заключается только в том, что у него появляется сознание; 2) у человека специфичны и сознание, и неосознанные формы психического отражения. Правильной мне представляется вторая позиция. Признавая ведущую роль сознания, мы должны вместе с тем признать, что и неосознаваемая форма психического отражения у человека обладает качественным своеобразием, отличным от психики животных. Приведу один пример.

Оперирование понятиями – это специфически человеческая форма психической активности. При этом существуют понятия, которыми мы легко и, как правило, безошибочно пользуемся в практических ситуациях, но не можем дать им строгого определения (например, слова «дружба», «любовь» и т. п.). Это так называемые житейские понятия, они формируются в непосредственном общении, а не на уроках в школе. Их используют все и прекрасно понимают друг друга, задачи дать им строгое формальное определение обычно не возникает. Эти понятия не поднимаются до уровня сознания, как правило, вы не можете ясно осознать их.

Еще один пример качественной специфичности неосознаваемых форм психического отражения у человека связан с выработкой двигательных навыков. Это не всегда происходит с помощью сознательного регулирования. Есть категория двигательных навыков, которые возникают в ходе повседневной практической деятельности, общения, наблюдения, подражания, но человек не может о них рассказать, они не поднимаются до уровня сознания. Скажем, многие мужчины затрудняются объяснить, как нужно завязывать галстук, а могут только показать, как это сделать. Эти двигательные навыки формируются не так, как вырабатываются у животных навыки прохождения лабиринта, они качественно своеобразны по сравнению с двигательными навыками животных. Такие двигательные навыки человека являются операциями, формирующимися по типу прилаживания к окружающим условиям, т. е. при формировании они не проходят уровень осознания.

Еще одним очень важным различием между психикой человека и животных является то, что психическое отражение человеком окружающего мира как бы выходит за рамки непосредственной, наличной ситуации: человек проникает в такие отношения, которые непосредственно не воспринимаются, находясь за пределами наглядного поля. Можно ли непосредственно видеть такое качество предмета, как твердость? Нельзя, оно невидимо. Оно проявится только в том случае, если вы организуете взаимодействие двух тел. Например, если вы начнете мелом писать на доске, мел оставит след, и вы на основании этого скажете, что мел – менее твердое тело, чем доска. Этот тип отражения внешнего мира, связанный с выявлением скрытых связей и свойств, характерен только для человека. Он становится возможным лишь благодаря овладению языком.

Сравнение организма и личности: организация потребностно-мотивационной сферы. Сопоставление психики человека и животных проходит еще по одному параметру, а именно по соотнесенности понятий «организм» и «личность». Является ли человек организмом? Да, это очевидно, все мы подвержены действию биологических законов. Человек также является и физическим телом, подчиняющимся действию физических законов. Но можно ли ограничиться данными характеристиками при описании человека? Нет, потому что над этими законами – физическими, биологическими – возникают другие законы и их как бы «перекрывают».

Подобно тому как над физическими законами надстраиваются законы биологические, над последними в свою очередь возникают новые, несводимые к ним законы, связанные с социальной жизнью человека. Проблема личности и ее соотнесенности с организмом – это очень большая и сложная тема, которую мы будем рассматривать позднее. Пока же сформулируем вопрос о соотношении организма человека и его личности более конкретно, обращаясь к понятиям мотивов и потребностей.

Перефразируя известное выражение, можно сказать: «Скажи мне, каковы твои потребности, и я скажу, кто ты». Это, действительно, отражение того факта, что иерархия потребностей характеризует человеческую личность, т. е. личность от организма в первую очередь отличает включение в иерархию потребностей тех новообразований, которые отсутствуют у животных.

Организм и личность существенно различаются и по особенностям построения потребностно-мотивационной сферы. Эти качественные различия особенно ярко выступают, когда «тенденции» организма и «тенденции» личности не совпадают, расходятся. Тогда человек начинает сознательно, произвольно управлять своим организмом, контролировать свои влечения, отдавать себе отчет в своих актуальных мотивах, соотносить их с нравственно-этическим идеалом, самостоятельно строить свою личность в соответствии с этим идеалом. Это и есть развитая личность, являющаяся объектом не только воспитания, но и самовоспитания.