Читать книгу Мы люди… Разлом - Олег Моисеенко - Страница 23

В редакции Вацлаву было предложено эвакуироваться из Варшавы, определиться на новом месте, попытаться создать там филиал предприятия и распространять газеты. Он дал свое согласие и, несмотря на недовольство жены, объявил, что они уезжают. По совету родителей было решено ехать в имение некогда вельможного пана Грушевского, на владение которым Вацлав недавно восстановил свое право. Родители решили остаться в своем небольшом имении, Карина тоже отказалась ехать, у нее был период устройства личной жизни, да ей уже изрядно поднадоела Регина с ее сложным характером.

Утром, попрощавшись с родителями, Вацлав с семьей и няней на двух экипажах отъехали от своего особняка. Все ощущали грусть и затаенный страх от неизвестности предстоящего пути. По просьбе Казимира их взялись проводить за Вислу двое его доверенных людей, которые хорошо знали дороги. Им удалось провести экипажи мимо нескончаемого потока колонн пеших и конных солдат, артиллерийских орудий, повозок беженцев. На подъезде к Висле они с трудом встроились в общий поток. В духоте, среди крика, ругани возниц, ржания лошадей сумели переправиться через реку. Плакал Роман, няня и Регина с трудом успокаивали его, но лишь на короткое время: он просился домой. Регина раздражалась и тоже была готова заплакать. Вацлав пересел в первый экипаж и корил себя за то, что позволил впутать себя в такую сомнительную и опасную затею. Осматриваясь по сторонам, он понимал, что назад пути нет: переправиться через мост не удастся. Оставалась надежда, что впереди дорога будет более свободной и они быстро домчат до места.

Однако за Вислой поток не уменьшился, навстречу двигались санитарные повозки, повозки с вооружением и боеприпасами. Колонна останавливалась, опять стоял крик, ругань, скакали потные и злые верховые военные, которым удавалось навести порядок, и движение возобновлялось. К вечеру Вацлаву с помощью провожатых удалось заехать на небольшой хутор и остановиться там. Провожатые тут же попрощались и уехали обратно. Грушевские остались одни. Мест для размещения не было, повсюду находились беженцы и военные. Вацлав как потерянный ходил среди этих людей, пытаясь объяснить, что у него жена и ребенок и им нужен отдых. На него смотрели с удивлением, кивали головой, иные отворачивались с видом, мол, сами такие.

Возвратившись к экипажам, он увидел возле заплаканной жены офицера, это был высокий, стройный, затянутый ремнями портупеи мужчина средних лет. Регина, заметив Вацлава, стала быстро говорить, что это ее муж и им нужны комнаты, у них маленький ребенок. Офицер представился и заверил, что найдет для них пристанище, где можно будет поужинать и переночевать. Действительно, вскоре они очутились возле небольшого аккуратного домика. Пожилой суетливый еврей поприветствовал приезжих у крыльца и стал объяснять, что хотя домик небольшой, места для ночлега хватит всем. Он представил хозяйку, которая пообещала вкусный ужин и завтрак и даже поинтересовалась предпочтениями гостей. После такого приема Регина успокоилась, сказала, что приготовить ребенку, и хозяйка повела ее с Романом и няней в дом. Хозяин попросил оплату за проживание вперед и назвал цену, она была немаленькой. Вацлав, не задумываясь, тут же рассчитался с ним. Офицер стоял поодаль, и как только хозяин спрятал деньги в карман, подошел к Вацлаву и спросил, не могли бы они разместиться вместе в одной комнате, так как другого места у него нет. Вацлав радостно закивал, выказывая уважение офицеру и называя его своим спасителем. Он впервые находился в таком водовороте людей, в атмосфере сумятицы, ругани, крика и оскорблений, а офицер показался ему человеком сильным и благородным, и Вацлав был готов терпеть ради него неудобства.

Разместились быстро. В домик внесли часть вещей, возницы поставили экипажи и коней под навес, здесь же они устраивали себе ночлег, хозяин пообещал накормить коней. Ужинали за общим столом в комнате, которая одновременно являлась и кухней, и столовой. Регина с Романом ужинали в своей комнате. Между мужчинами постепенно завязался разговор о войне и о том, что будет дальше. Больше говорили хозяин и офицер, Вацлав с интересом слушал каждого, иногда поддакивая или кивая. Неожиданно в дверь громко постучали. Не успел хозяин подойти, как дверь отворилась, и в комнату вошел усатый казак с саблей на боку, в фуражке набекрень, из-под которой вихрились густые черные волосы. На его серебристых погонах виднелись две звездочки. Он поздоровался, спросил, кто здесь хозяин и потребовал немедленно разместить его людей. За столом повисла напряженная тишина.

– Хорунжий, извольте уважать старшего вас по званию, – офицер встал, вытирая руки о салфетку.

Казак вытянулся и щелкнул каблуками.

– Виноват, ваше высокоблагородие, простите, не заметил.

Закрывая дверь, он с раздражением произнес: «Где же мне размещать людей?!»

Ужин закончился безрадостно. Хозяин поспешил за казаком, вышли во двор и Вацлав с офицером. Там слышалось ржание лошадей, громкие голоса конных казаков. «Что это? Почему это так? Куда они движутся? Кому это надо?» – стоя возле крыльца, в растерянности задавал себе вопросы Вацлав. Вдруг офицер с раздражением заговорил:

– Вот так у нас всегда, дали приказ отходить, а где размещаться на ночлег, где кормить солдат? Да и сколько можно отступать? Где наши аэропланы, почему молчит наша артиллерия? Бестолковщина, если не сказать хуже: предательство.

Вацлав вздрогнул от этого слова и ощутил себя совершенно беспомощным. Ему нестерпимо захотелось назад, в Варшаву, в уютную домашнюю обстановку. Только это осталось в прошлом, которого уже никогда не вернуть.

– Казалось, месяц-другой – и разобьем германские войска, а война уже год длится, и конца ей не видно, а из-за нашего бестолкового командования и предательства австрийцы с немцами прорвали фронт и быстро наступают с юга. Как бы наши армии не окружили здесь… Надо успеть добраться до Бреста, может, там их остановят, там есть надежда на хорошо укрепленную крепость. А если нет, то покатимся дальше.

Со стороны могло показаться, что офицер разговаривает сам с собой. Он замолчал и, прервав размышления Вацлава, предложил идти спать.

Уже в доме он сказал:

– Завтра на рассвете мне нужно уходить, а мы даже не представились друг другу. Штабс-капитан Голубев Александр Иванович.

Вацлав назвал себя, и они обменялись рукопожатием.

– Трудная вам предстоит дорога, вы здесь долго не задерживайтесь, поскорее добирайтесь до Бреста. В пути держитесь проселочных дорог, они менее загружены. Удачи вам и вашей семье.

Вацлав благодарил штабс-капитана за помощь, теплые слова и тоже пожелал удачи. Вскоре оба спали крепким сном.