Читать книгу Мы люди… Разлом - Олег Моисеенко - Страница 25

Завершался очередной день, оставалось проделать ставшую привычной процедуру передачи карт, документов, журналов и информации очередной смене и идти отдыхать. Завтра этот день забудется, как и многие прожитые дни в этом красивом замкнутом пространстве. Вокруг почти одни те же лица, те же друзья и ненавистники, те же завтраки и обеды, те же доклады, приятные и неприятные разговоры с начальниками, переживания. Казалось, ничто не меняется, отдаются важные приказы и директивы командующим войсками, разрабатываются, по их мнению, новые, более реалистичные и продуманные планы, только появляется усталость и раздражительность, порой ее не унять, и она выплескивается в нижестоящие штабы – на тех, кто работает вместе с Сергеем Александровичем в этой ставшей неуютной для него комнате. Возникала жгучая уверенность в неспособности высшего военного руководства изменить положение на фронтах, а с этим разочарование, бессмысленность и даже вредность своих обязанностей и выполняемых поручений. Случались минуты отчаяния и возникали мысли о смерти, дальше так продолжаться не могло. Его напарник, Константин Федин, весельчак и балагур, высокообразованный и ответственный офицер штаба, успокаивал его, рассказывая очередной неприличный анекдот или историю из своего юношества, переводил беседу на семейную жизнь. Сергей Александрович вспоминал о жене и сыне, и ему становилось стыдно за свои мрачные мысли, но ненадолго.

В первых числах июля обстановка на фронтах резко накалилась, войска Южного фронта оставили Галицию и продолжали отступать уже на своей территории. Не лучше обстояли дела и у их соседей справа. Командующие фронтами подготовили очередные предложения по дальнейшим действиям их войск. Эти предложения обсуждались в квартирмейстерском управлении и вызвали много споров. Сергей Александрович стал защищать предложения одного из командующих армией, как услышал резкий ответ уважаемого им генерала:

– Этот командующий – полная бездарность, если не сказать больше, – и добавил: – Это самый настоящий олух.

Произнесенные слова унижали честь и достоинство командующего в присутствии нижестоящих чинов. Сергей Александрович, сдерживая себя, стал его оправдывать, напоминая о полученных им несколько недель назад наградах за умелое руководство успешной операцией. Генерал подошел к Сергею Александровичу и похлопал его по плечу:

– Вы не огорчайтесь, голубчик, в военном деле для полководца важна победа. Тогда его наградили, а сейчас ругают. За него и нас ругают последними словами, только мы тех слов здесь не слышим.

Внутри у Сергея Александровича все кипело, вечером он написал прошение об отправке на фронт. К этому поступку подталкивала его окружающая обстановка, уже в открытую шли разговоры об изменениях в руководстве Ставкой и смене места ее расположения, назывался город, который находился далеко в тылу. Уважаемый офицерами штаба, начальник их управления учтиво и вежливо просил его отправляться в составе единой и сплоченной команды к новому месту службы, Сергей Александрович же продолжал настоятельно проситься на фронт. В душе генерал понимал и поддерживал желание своего подчиненного. Он тоже переживал о случившемся на фронтах и тоже искал причины неудач, понимая, что Россия не была готова к такой затяжной войне. Ни в столице, ни в тылу генерал не видел тех устремлений, того напряжения сил, которое могло бы изменить существующее положение дел. Дело было не в войсках и командовании, фронт и тыл существовали сами по себе. Армию нечем было вооружить и обеспечить всем необходимым для разгрома противника. Генерал не мог высказать свои мысли сидящему напротив него грамотному и подготовленному для штабной работы полковнику. Для уважаемого генерала и убывающих с ним штаб-офицеров не являлось секретом, что на новом месте на них будут смотреть со злорадством и осуждением, как на виновников случившегося на фронтах. Для господ офицеров и генералов такое положение представлялось унизительным, поэтому у некоторых сослуживцев в окружении Сергея Александровича возникала зависть: опять этот счастливчик сумел правильно сориентироваться в обстановке. Другие с презрением расценивали его поступок как «побег» на фронт. Но все это были сугубо личные суждения, служба же требовала исполнения своих обязанностей, и сослуживцы Сергея Александровича готовились к переезду Ставки. С другой стороны, генерал как опытный штабист понимал, что без этих офицеров будет невозможно правильно и продуманно организовать работу на новом месте, и это являлось основной причиной вдумчивой политики по сохранению кадров. Знал генерал и другое: штабному офицеру, даже хорошо подготовленному, порой бывает сложно сразу же овладеть командирскими навыками, особенно если на это не будет времени, и он написал письмо командующему армии, которого некоторое время назад назвал «олухом», с просьбой по возможности определить полковника С. А. Дубровского в полк, который находится на переформировании или отводится в резерв.

Просьба Сергея Александровича была удовлетворена с условием, что он будет исполнять свои обязанности до убытия Ставки к новому месту дислокации, а затем направится в распоряжение командующего армии с последующим назначением командиром пехотного полка. Между тем события на фронтах разворачивались так, что здесь, в этом тихом и уютном месте, скоро мог оказаться противник. Такое не укладывалось в голове, хотя поспешное отступление войск называлось планомерным и временным отходом с целью выравнивания линии фронта и сохранения армии. Большим потрясением для офицеров квартирмейстерского управления стали вести об оставлении самой современной и мощной Новогеоргиевской крепости и сдаче в плен всех генералов, офицеров и нижних чинов гарнизона, не уступающего по численности армии, а также оставлении почти без боя крепости в Ковно.

Прощание Сергея Александровича с сослуживцами было тягостным, без пафосных слов и напутствий. Одни искренне завидовали, что на фронте можно прославиться, другие сожалели, что в их рядах не будет такого сдержанного и подготовленного офицера, способного заступиться, помочь в подготовке важных докладов и реляций, иным было всё равно, хотя проскакивала мысль, что там можно получить награды и стать генералом. За год, проведенный в небольшом коллективе среди штабных офицеров, Сергей Александрович четко уяснил для себя, насколько важным и нужным является их управление и как важно, чтобы службу в нем несли отлично подготовленные высшие офицеры. По его мнению, случайных людей здесь быть не должно.

Пройдет время, и Сергей Александрович встретит некоторых из провожавших его в тот вечер штаб-офицеров уже при других обстоятельствах. Утром полковник Дубровский убыл к новому месту службы, а часом раньше отошел литерный поезд, который увозил из чистого соснового леса часть высших офицеров в другую сторону, в новое будущее.