Читать книгу Кровавый юбилей - Олег Ракитянский - Страница 3

Почему именно «убеждённость» Е. Коновальца ставится нами под сомнение? Дело в том, что произвольное создание такого рода общественной структуры за границей было невозможным, прежде всего в силу отсутствия соответствующей политической, идеологической, финансовой и моральной поддержки правительства ЗУНР или УНР. Последнее, во главе с С. Петлюрой, пребывало в Варшаве на «полном» довольствии «гостеприимного» Ю. Пилсудского, не оставлявшего попытки нанести большевикам очередное поражение, чтобы «вернуть» Правобережную Украину и наконец-то реализовать «шляхтецкую» вековую мечту о Польше «от моря до моря» (от Балтийского до Чёрного морей, операция «Интермариум» – О. Р.). Но, перед «освободительным» походом с украинскими частями во главе, организовать массовое повстанческого движение с целью дезорганизации тылов Красной Армии. С этой целью активно использовались возможности разведывательной структуры УНР в Варшаве во главе с полковником В. Чеботарёвым.

В то же время, украинские историки, специализирующиеся на исследовании деятельности «коновальской» военной организации А. Дарованец и М. Ковальчук как будто и не замечают этой исторической загадки – недоразумения при зарождении «военной организации», а вновь возвращаются к якобы общепринятому факту: «УВО было создано в августе 1920 г. в Праге».[19] При этом, как и все остальные историковеды Украины, ссылаются на дневники Е. Коновальца, игнорируя иные источники исторической информации.[20]

Только полное незнакомство широкой читающей публики с событиями того времени вынуждает нас вкратце восстановить их истинную картину необходимую для понимания степени её существующей недостоверности. В этой связи приходится снова вернуться к вопросу названия украинской подпольной военной организации на территории Восточной Малопольши начала двадцатых годов прошлого столетия, вокруг которого спор историков продолжается и по настоящее время.

Представляется, что наиболее объективно к этому неоднозначному, но от этого не менее важному и принципиальному вопросу, подошёл украинский исследователь националистического движения А. Кентий. В одной из своих работ, он пишет: «…Эта точка зрения подкрепляется убедительными фактами. Во-первых, в конфиденциальных документах канцелярии Е. Петрушевича УВО всегда именовалось как В. О. (Войсковая организация): Во-вторых, в состав Начальной команды УВО, которая сформировалась во Львове, вошли исключительно галицаи из частей Сечевых Стрельцов и УГА».[21]

Но вся проблема в том и заключается, что «родоначальник» УВО (т. е. полковник Е. Коновалец, который к ней не имел никакого отношения на стадии создания – О. Р.) в своих письмах, хотя и указывал на организационные мероприятия по оформлению подпольной организации, но нигде и никогда не сообщал при каких условиях она была создана! Кто конкретно принимал решение по этому вопросу, где учредительные документы, повестка и протоколы организационного заседания и прочие базовые материалы зарождающейся военной структуры, перед которой ставилась задача борьбы с польской оккупацией на ЗУЗ?! И это в условиях, существования двух украинских правительств УНР и ЗУНР, многотысячной армии УНР – в Польше и партизанских отрядов на Украине под командованием Ю. Тютюнника?!

Для примера можно рассмотреть аналогичный процесс по созданию Украинского Главного Освободительного Совета (УГВР – ОУН) на оккупированных гитлеровцами западно-украинских землях летом 1944 года. На организационном совещании, проходившем 11 июля 1944 г. в селе Спрыня, Самборского р-на, Дрогобычской области, присутствовали 21 делегат из 30 приглашённых. Вот краткая выдержка начала совещания: «… Господин И. Чепига оглашает повестку совещания: 1. Слово председательствующего. 2. Доклад о внутреннем и внешнем положении украинского народа – Владимир Орлович. 3. Прения. 4. Доклад об УПА – Петр Лозовский. 5. Доклад о внешнем политическом положении. 6. Прения. 7. Доклад по вопросу внутренней политики – Иван Чепига. 8. Прения. 9. Утверждение платформы УГВР. 10. Утверждение устройства УГВР. 11. Выборы органов УГВР. 12. Разное. Предложенная повестка совещания принята единогласно. 1. Слово председательствующего. 2. Доклад В. Орловича – 14.30. Прения по докладам и платформе. 3. Формальное предложение Ваврича о перенесении прений по рефератам. Предложение принято при двух воздержавшихся. Очередной доклад: 1. Лозовский Петр: УПА 16:25. 2. Международное политическое положение – господин Варяг – 16:40. Реферат Чепиги отпадает.

3. Прения по всем трём докладам вместе…».[22]

И так все пять дней совещания!

В окружении отступающих немецких войск и её сателлитов!

К вышеприведённому необходимо добавить, что совещание проходило с 11 по 15 июля в условиях приближающегося фронта. В регионе действовали партизанские соединения Красной Армии. Через 12 дней был освобождён Львов. И, несмотря на это, и некоторые другие обстоятельства, ход совещания документировался в соответствии с регламентом и элементарными требованиями такого рода политического мероприятия.

Возвращаясь к УВО, мы сталкиваемся с полным отсутствием подобного рода организующих и регламентирующих документов съезда ССО. Возникает вопрос, что или кто помешал Е. Коновальцу и его приближённым запротоколировать процесс совещания? Какие объективные обстоятельства могли произойти в Праге летом 1920 года, в среде украинской эмиграции, которые не позволили представителям ССО документировать это знаменательное для истории Украины событие? Как в последствие Е. Коновалец, и созданная «войсковая организация» декларировала свои программу, устав, решения и т. д. и на основе каких правовых (программных) документов начинали свою деятельность?

По некоторым вопросам ситуация вообще выглядит нелепо!

«Основатель УВО» Е. Коновалец в оставшиеся 18 лет своей жизни так ни разу и не назвал конкретную дату образования УВО! Которую, якобы, сам же и создал?! Даже приблизительно! В то время как даты вышедших из УВО: ОУН или Украинской Повстанческой Армии (УПА) (запрещена на территории Российской Федерации) хорошо известны и являются государственными праздниками в современной Украине.

После этого остаётся задать только один вопрос, а принималось ли вообще решение ССО создать некую военную организацию и когда именно?! Или же её авторство принадлежит кому-то другому, а Е. Коновалец и его «стрельцы» были поставлены перед фактом и заочно избраны в «национальные герои-освободители» современными историками?! На все поставленные вопросы вразумительные ответы до сих пор не получены.

Разобраться с истоками националистической организации, украинские историки не спешат и не проявляют достаточной заинтересованности. По неизвестным причинам всех почему-то устраивает озвученная полковником легенда образования УВО и мало кто пытается усомниться и проверить его заявление. Хотя, как мы считаем, при ближайшем внимательном изучении миф о «родоначальнике УВО – Е. Коновальце» способен подвергнуться серьёзному исторической коррозии и пересмотру, приняв форму подложного «фальсификата».

В России эта тема, в связи с отсутствием соответствующих архивов, не исследуется. В то же время на Украине и в украинских диаспорных кругах США и Канады подавляющее количество специалистов стараются делать вид, что не замечают очевидного несоответствия заявленных событий историческим фактам и реалиям. Возможно, они догадываются о существующих пробелах в «украинской истории» и, по различным причинам, предпочитают о них не говорить. Прежде всего, чтобы не разрушить имидж очередного украинского национального героя, в которых, современная Украина испытывает явный дефицит. А возможно – эта коллективная, национальная ложь на данный момент позволяет им «консолидировать» разобщённый народ вокруг мнимых исторических героев, пришедших на смену русским и советским.

Остаётся самим, по мере возможности, попытаться разобраться в исторических тайнах украинского националистического движения кануна 20–х годов прошлого века.

Для этого вернёмся к событиям лета 1920 года.

Политическая ситуация в Европе продолжала оставаться неопределённой по причине продолжающегося военного противостояния между Польшей и большевистской Россией. Лето этого года выдалось как никогда напряжённым, впервые заставив Европу выйти на встречу с «большевистским революционным катком», стремительно приближавшимся к её границам. Помочь «жертве большевиков» – Польше (которая сама же в апреле осуществила вооружённую агрессию против Советской России) изъявили желание многие страны мира в том числе и САСШ (Северо-Американские Соединённые Штаты. С 1933 года – США – О. Р.), организовав поставки оружия, воинских формирований, а также политическую поддержку. Заключение между польским и правительством УНР 22 апреля 1920 г. Варшавского договора о совместной борьбе против «красных» серьёзно осложнили политические и военные планы бывшего командира КСС по формированию украинских воинских частей и реализации себя как самостоятельной политической силы.

В соответствии с положением договора «петлюровское» правительство признавала аннексию Польшей Галиции и Западной Волыни. Польша со своей стороны признавала УНР, а возглавляемую С. Петлюрой Директорию – верховной властью на Украине (ещё раз отметить, что речь идёт о Надднепрянщине: Киевская, Житомирская, Черниговская, Сумская, Кировоградская (ныне – Кропивницкая) области). При этом обязалась предоставить УНР военную поддержку в борьбе с Советской властью.[23]

Измена национальным интересам и продажа «родной земли» к тому же другого, независимого государства (ЗУНР) вызвало бурю негодования среди населения Галиции и в эмигрантских кругах. Можно считать, что после этого решения для многих украинцев за границей С. Петлюра превратился в «политический труп». В перспективе стало понятно, что в случае военного успеха украинско-польские отношения могли привести к отстранению Е. Петрушевича и правительства ЗУНР от участия в решении судьбы ЗУЗ (которая была решена в марте 1923 г.), а, следовательно, и Е. Коновалец мог сойти с политической арены украинской эмиграции.

С другой стороны, Варшавский договор окончательно уничтожил веру галицкого населения в те политические силы, которые выступали с позиции украинской соборности и державности. Это обстоятельство способствовало активизации работы ССО, Е. Петрушевича и его правительства. На какое-то время именно они перехватили «знамя борьбы за независимость и соборность Украины» (ещё раз уточним на территории ЗУЗ или Восточной Малопольши, которая для поляков была такой же территорией как Малороссия для Царской России), и смогли возглавить это направление политической деятельности. И здесь тут же появился полковник-сечевик, предлагая свои услуги со-товарищи.

К слову сказать, в боях за освобождение Киева в мае 1920 г. принимала участие и 6 – я стрелковая дивизия полковника М. Безручка, сформированная в начале года из интернированных солдат УГА и КСС. Из воспоминаний одного из основателя Военной организации подполковника М. Кураха: «По большому секрету Безручко мне сообщил, что Коновалец настроен против С. Петлюры и вынашивает намерения скинуть его и самому возглавить украинское националистическое движение. Своё присутствие в армии Петлюры Безручко объяснил тем, что это сделано по приказу Коновальца, как выведение верных ему войск на Украину».[24]

Не думаем, что эти заметки М. Кураха далеки от истины. В таком случае становится понятным решение С. Петлюры в начале 1921 г. поставить во главе «партизанских» и подпольных объединений УНР на Украине и за границей генерала Ю. Тютюнника. Возможно, он был своевременно проинформирован об отсутствии к нему лояльности со стороны «неблагодарного» бывшего командира КСС. Стрелецкая рада констатировала провал планов по формированию собственного войскового соединения для освобождения Украины.

В этой связи интересна реакция части украинских эмигрантских кругов на происходящее на Советской Украине. Собравшись в июле 1920 г. в Праге Большевистская Россия, как и раньше, оставалась в роли главного врага украинской государственности, однако призыв к вооружённой борьбе с ней временно было снят. Съезд призвал не препятствовать вооружённому сопротивлению большевикам, под властью которых оказалась большая часть территории Украины, а проводить борьбу за независимость, сохраняя на Украине и за границей украинские воинские части. Делегаты выразили убеждение в том, что после достижения «соборности украинских земель под большевиками» станет возможным развернуть борьбу и за независимость УНР. В то же время, в знак протеста против обороны армией УНР Гали́ции от большевиков – «для поляков», Стрелецкая рада приняла решение разорвать отношения с правительством УНР.[25]

Характерная деталь. Протест против армии УНР в протоколе июльского заседания 1920 г. зафиксирован и на его основе принята резолюция. Но, вопрос о создании военной организации в повестке заседания не отображён! Явно не по причине малозначительности. В таком случае остаётся только констатировать, что он вообще не рассматривался. Возможно, все документы совещания по каким-то объективным причинам до нас не дошли и со временем были утрачены. Вполне допустимо, что не все актуальные вопросы деятельности ССО были рассмотрены на этом совещании, возможно и по созданию военной организации.

По не совсем понятной причине, после этого заседания Стрелецкой рады, Е. Коновалец как лидер ССО в августе 1920 г. срочно созывает очередной съезд представителей украинских войсковых организаций за границей. На съезде присутствовали: «старшины» (офицеры) из венского кружка Сечевых стрельцов, который специально перед съездом оформился как «Украинский союз старшин в Вене»; представители украинской рабочей сотни в ЧСР, сформированной по приказу Е. Коновальца из числа ранее направленных в Прагу «старшин», присутствовали также несколько офицеров бригады УНР полковника Вариводы из г. Немецкая Яблонь и, непонятно каким образом, оказавшиеся в Праге, представители американской украинской эмиграции.[26]

На протяжении почти столетия между историками ведётся диспут, когда именно был созван данный съезд. Подавляющее большинство ссылается на заявленную Е. Коновальцем дату 31 августа 1920 г. В действительности, он состоялся в начале августа 1920 г. Об этом сообщала местная пресса: «В первых числах этого месяца состоялся в Праге войсковой съезд, в котором приняли участие некоторые офицеры Украинской бригады и работники.

Здесь впервые и «засветились» американские украинцы – бенефициары, остающиеся «кураторами» украинского нацизма и по настоящее время. «сотен» Чехо-Словацкого государства и Союза старшин в Вене» – писал 29 августа 1920 г. венский «Украинский прапор».[27]

По поводу данного съезда, «рассмотревшем» вопрос создания «ВО», но материалы которого, как и июльского совещания, поэтому же вопросу, не сохранились – Е. Коновалец писал, что съезд стал своего рода «рубиконом», после которого ССО прекратила своё существование.[28] Ему вторят многие другие украинские специалисты-историки националистического движения: Кентий, Мирчук, Мартинец, Субтельный и т. д., в унисон заявляя, что в связи с принятием решения (которое до сих пор никто не может найти), о создании новой «войсковой организации» – ССО самоликвидировалась.

Однако, как пишет М. Ковальчук, не в пример большинству украинских историков, заявления Е. Коновальца о ликвидации ССО и замене её новой войсковой организацией не соответствует действительности так как в апреле 1921 г. в Праге избрали новую Стрелецкую Раду, общую для УСС и киевских СС (т. е. ССО – О. Р.) (председатель В. Старосольский, члены И. Иванец, Я. Индишевский, Г. Коссак, М. Минчак, З. Носковский, С. Рипецкий, В. Свидерский, М. Чичкевич, Деркач и др.), об этом же пишет в своих письмах и Е. Коновалец.[29] Также опубликован протокол заседания Стрелецкой Рады во Львове 10–12 сентября 1921 г. с участием: Е. Коновальца, Ю. Отмарштайна, д-ра Рихло, В. Кучабского, Я. Чижа, М. Матчака, И. Чмолы, М. Кураха, Ф. Бориса, И. Юрьева, Г. Гладкого, Пасикы, Р. Сушка, Я. Дашкевича.[30]

Эти противоречия Е. Коновальца, изложенные им в письмах, в очередной раз приводят наши исследования к вопросу, почему полковник не указывает времени образования ВО?

Для ответа на него можно выдвинуть три версии:

1. Заявив о создании ВО, Е. Коновалец должен был предоставить доказательства – материалы съезда или совещания с необходимыми в таком случае приложениями по участникам, голосованию, финансированию, избранию, полномочию и т. д.

2. Принимая во внимание, что он «не помнит» времени и обстоятельств создания ВО; он не является её автором, хотя и был поставлен в дальнейшем во главе ВО. Решение о создании организации исходило от других лиц, политических или военных кругов и преследовало иные цели, а не только воссоздания ЗУНР или УНР.

3. Материалы обсуждения вопроса о создании ВО являлись совершенно секретными и в последующие годы, после провала УВО и расконспирации её деятельности, были уничтожены, чтобы не попасть в руки чешских или польских спецслужб.

К сожалению, нам приходится только констатировать, что официальная история Украины по вопросу происхождения УВО, занимает неизменную позицию в отстаивании не подтверждённого факта об организации указанной воинской структуры на съезде Сечевых стрельцов в Праге, в июле-августе 1920 года. Общепризнанные историки Мирчук, Ковальчук, Субтельный, Навроцкий, Дарованец и т. д. не утруждают себя особыми архивными поисками истоков и причин создания УВО. Что приводит к существованию различных версий зарождения организации отличных от авторских и якобы приближенных к историческим реалиям.

В частности, один из них – М. Мартинец выдвигает свою версию, а именно, что после поражения правительства ЗУНР в военном противостоянии с Польшей и Советской властью участники, сохранившихся структур ССО решили, что надежды на помощь стран Антанты в решении вопроса ЗУЗ и восстановления ЗУНР оказались тщетными. Освобождение ЗУЗ от польских оккупантов возможно лишь при активном участии населения Галиции путём проведения террористических, диверсионных и саботажных акций в отношении польских государственных институтов и их представителей, а в перспективе и «народного восстания». Исходя из этого, как утверждает М. Мартинец, в течение короткого времени «львовская группа СС», установив контакты со структурами бывших «вояк» (военнослужащих) УГА, стала разворачивать организационную сеть тайной военной организации, на которую в будущем планировалось возложить руководящую роль в борьбе с польским оккупационным режимом. Создание такой структуры взяли на себя сотник (командир роты) Я. Чиж и сотник М. Матчак.[31]

По мнению М. Мартинца, активная деятельность вновь образованной «воинской организации» проходила в автономном режиме без каких-либо контактов с эмигрантским правительством ЗУНР и Е. Коновальцем. Таким образом, «львовяне» создавали собственную политическую структуру, оппозиционную правящему польскому режиму на ЗУЗ. Что касается воинской основы, следует отметить, что как таковая она являлась только по названию, с учётом её участников, бывших военнослужащих УГА. По своей же организационной сущности – это была националистическая, террористическая, подпольная организации, принявшая за основу своей деятельности такие виды подрывной работы как: террор, диверсии, шпионаж, грабежи, вымогательства и т. д.

При этом надо отметить, что никакой идеологической основы, программы своей деятельности указанная ВО не имела. А значит и цель её деятельности, методы функционирования были неизвестны, а возможно и чужды населению ЗУЗ, так как призывали его к жертвенности ради призрачных обещаний некой соборности всех украинских земель, о которых они и представления не имели. Что касается жертвенности, если не брать в расчёт молодое поколение, то она никогда не являлась некой национальной особенностью униата-галицая, не в пример православному украинцу. При этом не будем забывать, что после заключения Варшавского договора между Ю. Пилсудским и С. Петлюрой лояльное отношение населения Галиции к УНР было окончательно утеряно. И формировать на этой базе программные идеологически постулаты единой, неделимой и собороной Украины стало политически аморально и бесперспективно.

Представляется, что данное обстоятельство не могло пройти не замеченным для Е. Коновальца и сподвигло его к поиску путей легализации себя как одного из политических и военных лидеров ЗУНР в Крае, вынашивающим конкретные планы создать новую политическую, войсковую структуру и возглавить поход на Украину (обратим внимание в очередной раз – не ЗУЗ). Эти прожекты на фоне безуспешных попыток Е. Петрушевича и его правительства, использовать Антанту для возвращения Галиции, вполне могли рассчитывать на понимание и поддержку среди населения Галиции и части украинской эмиграции. Однако, говорить о желании полковника организовать вооружённую борьбу на ЗУЗ с целью свержения польского режима у нас оснований нет по причине их исторического отсутствия. Е. Коновалец хоть и не был, возможно, мудрым политиком, но, по крайней мере, он был профессиональным военным и прекрасно понимал, что воевать с Польшей, за спиной которой стоят победители в Великой войне (страны Антанты) способен только политический самоубийца.

Об этом же ещё за год до его приезда в Край (ЗУЗ) писал Председатель Директории УНР С. Петлюра своему стороннику В. Прокоповичу в письме от 27 июля 1920 г.: «…Необходимо разъяснить Е. Петрушевичу и его приверженцам, что всякая террористическая акция (противопольская – О. Р.), к которой здесь (ЗУЗ – О. Р.) готовятся, не состоится до тех пор, пока мы здесь находимся». И далее пояснил, что в настоящее время врагом украинской государственности являются большевики.

Удивительная прозорливость С. Петлюры?!

Накануне решающегося съезда в Праге, провозгласившего создание ВО, главный атаман уже предвидит, чем будет заниматься будущая подпольно-террористическая структура и предлагает ей переориентировать свой потенциал на большевиков! Что характерно, через три года политические «дороги» Е. Коновальца и Е. Петрушевича разойдутся и всё из-за высказанной С. Петлюрой рекомендации. Полковник КСС был и остался приверженцем борьбы с оккупантами советскими, а не польскими, о чём диктатор ЗУНР стал догадываться только в конце 1922 года. Но было уже поздно.[32]

Однако, вернёмся к М. Мартинцу.

Интересным моментом его версии создания УВО является официальный факт, что деятельность «львовской группы» ССО происходила в полной оторванности и изоляции от контактов как с Е. Коновальцем т. е. ЗУНР, так и от «надднепровских» политических кругов т. е. УНР. Это заявление является достаточно неожиданным в свете вышеприведённых фактов. И всё же событие имело место быть и подтверждением тому – резко негативная реакция со стороны эмиграционного правительства ЗУНР, которое расценило функционирование «львовской группы» как угрозу монополии влияния на галицкое население. В местной прессе появились многочисленные обвинения в адрес сечевиков в авантюризме, «полонофильстве», в стремлении захватить власть в Крае и т. д. Почему Е. Петрушевич позволил себе такой политический демарш против «львовской группы»?! Представляется, что он пребывал в убеждённости, что проходящие в Крае среди украинцев политико-социальные процессы монополизированны и управляются правительством ЗУНР в изгнании. Оказалось, что это заблуждение. Возможно, его кто-то дезинформировал по существу ситуации в Крае, отсюда такая резко негативная реакция на сообщение о «львовской группе».

Принимая во внимание изложенное, мы вправе предположить, что «ответственный» за Край по линии ССО и УГА – Е. Коновалец или же умышленно дезинформировал диктатора и правительство или же действительно, сам был не в курсе происходящих на ЗУЗ событий в свете деятельности подпольной «войсковой группы».

Другим автором происхождения УВО является М. Ковальчук.[33]

Его версия основана на утверждениях, которые в некоторой степени перекликаются с вышеприведённым и базируется на переписке Е. Коновальца с А. Мельником и сотником И. Андрухом, а также на протоколе заседания Стрелецкой рады от 10–12 сентября 1921 года. М. Ковальчук в своём достаточно интересном исследовании утверждает, что на начальном этапе сеть УВО создавала «львовская группа» СС в составе: М. Матчак, Я. Чиж и В. Кучабский. Как и М. Мартинец, М. Ковальчук указывает, что контакты этих «львовян» с Е. Коновальцем, практически отсутствовали до прибытия последнего во Львов 20 июля 1921 года (выделено – О. Р.). Больше того, в своих планах организации борьбы с польской оккупацией ЗУЗ «львовская группа» «ВО» на первых порах отказывалась подчиняться Е. Коновальцу. Однако, как пишет М. Ковальчук, понесся значительные потери «львовяне» вынуждены были пригласить возглавить свою организацию бывшего командира КСС, который тогда формально оставался руководителем Сечевых стрельцов.

В таком случае мы сталкивается с необходимостью ответить на вопрос, какая связь между ССО и её «партийными» мероприятиями в Праге, и деятельностью «львовской группы»?! Разобраться в этом вопросе нас вынуждают два важных факта, которые не могут свидетельствовать в пользу решения «июльского и августовского» съезда ССО о создании ВО:

1. Осуждение правительством ЗУНР деятельности т. н. «львовской группы»;

2. Отказ «львовской группы» подчиниться Е. Коновальцу.

В этих утверждениях, на первый взгляд, отсутствует связь между ЗУНР и Е. Коновальцем. Однако она существует, и мы её находит в заявлении того же М. Мартинца и М. Ковальчука. Их никто не просил поднимать вопрос о роли Е. Коновальца в деятельности «львовской группы». Однако, оба автора инициировали эту тему с одной целью доказать непричастность атамана КСС к оппозиционному подполью тем самым отвести от него подозрения в организации актов террора в том числе и против первых лиц Жэчи Посполитой. Возможно, сами этого не желая, они оказали плохую услугу полковнику в формировании образа национального героя, родоначальника националистического движения за независимость Украины, выдвинув в авторы УВО «второстепенных, лиц и разрушили монополию «отца основателя и вождя» нации. Стоит отметить, что созданный культ личности Е. Коновальца со временем будем играть «злую шутку» с «керманычем» и выставлять лидеров националистического движение в неприглядном свете.

В качестве примера можно вспомнить т. н. завещание Е. Коновальца в котором он своим преемником определил А. Мельника (1938 год) к тому времени отошедшего от «дел» и работающего управляющим имением у митрополита А. Шептицкого во Львове. Возможно, сказалась «родственность» жён обоих деятелей, а не националистические интересы расширяющегося движения. В конечном итоге, слепое выполнение указания атамана привело к расколу ОУН в выпестованном «детище» «керманыча» в мае 1940 года.

Суммируя версии М. Мартинца и М. Ковальчука можно прийти к выводу, что существование «львовской группы», в качестве предтечи будущей ВО, указывает на важную особенность, о которой не говорят основатели УВО – «воинская организация» была создана не в Праге, но во Львове! Однако, решение о её создании в Крае, прописанное и согласованное на съезде в августе 1920 года в Праге, – отсутствует. Из этого следует, что создание ВО (УВО) было осуществлено на основании иных предложений и решений. Поэтому и автором или авторами воинской структуры являются другие лица. Или же в силу конспирации, что, скорее всего, приемлемо в нашем случае, «неизвестные бенефициары» посчитали возможным разыграть спектакль своей непричастности и осуждения функционирования ВО именно в этот период оппозиционной, террористической деятельности группы на территории Польши. Не будем забывать, что вопрос о статусе ЗУЗ осенью 1920 г. по-прежнему оставался открытым. И в случае установления авторства «львовской группы» и её террористической деятельности за правительством ЗУНР, передача территорий Западной Украины – Польше состоялась бы значительно раньше весны 1923 г.

По нашему мнению, время для создания ВО была явно навеяно предстоящим крахом 2-й Республики Польша перед остановившейся у стен Варшавы Красной Армией. И в этой ситуации кому-то пришла идея создать (повторюсь – в период крушения государства) «воинскую организацию», ставящей целью – борьбу с оккупационным режимом на территории ЗУЗ! А в условиях существующей военной обстановки оккупантом уже являлась не Польша, но большевистская Россия! Отсюда мы можем сделать заключение, что и «воинская организация» предназначалась для борьбы с большевизмом, а не с польским режимом! По этой причине и произошёл разрыв между Е. Петрушевичем и С. Петлюрой из-за участия УГА в защите польского Края – Восточной Малопольши. Оккупация Галиции Красной Армией предоставляла правительству Е. Петрушевича право рассчитывать на поддержку требования Антанты к России освободить захваченные земли ЗУЗ и воссоздать там ЗУНР. Вот здесь и пригодилась бы «воинская организация», которая развернула бы активные подпольные или партизанские действия за независимость бывшей республики с последующим признанием это права Западом. Поэтому правительство ЗУНР вместе с ССО выступили с осуждением действий УГА по защите ЗУЗ от нашествия большевиков в июне-июле 1920 года. Для них вожделённой мечтой был бы разгром ненавистной Польши и последующий торг с большевиками по уступке родной территории.

В случае если Польша успешно противостояла бы «красному катку», то позиции ЗУНР с требованием о признании Антантой её права на ЗУЗ, стали бы призрачными и не реальными. Что, впрочем, и подтвердили происшедшие в последующем события. И, как представляется, прямое участие в этой войне Антанты на стороне Польши для правителей ЗУНР оказалось «политическим сюрпризом» или «выстрелом в спину». Хотя первый звонок прозвенел в июне 1919 г. в форме закрепления за Польшей статуса временной администрации Галиции. Но, Е. Петрушевич и его соратники почему-то не обратили на это достаточного внимания и не учли в последующем политическом раскладе сил.

Для внесения дополнительной ясности в рассматриваемый проблемный вопрос предлагается рассмотреть версию ещё одного авторитетного национального автора. Не лишённая исторической интриги, версия происхождения УВО вышла из-под пера одного из руководителей ССО сотника М. Кураха. Его исследования в отличие от работы вышеприведённых авторов, восходят к первым дням зарождения ЗУНР. Свою точку зрения на появление УВО он, не безуспешно, пытается аргументировать рядом событий происшедших во Львове осенью 1918 г. Тогда, украинские офицеры, решили организовать подпольную войсковую организацию с целью объединения украинских формирований австрийской армии. Был создан Центральный военный комитет (ЦВК), которому подчинялась сеть окружных военных комитетов, образованных в октябре 1918 г на ЗУЗ. Основные задачи подпольной украинской структуры сводились, как утверждает М. Курах, к: «…призыву сознательного населения к активным действиям и установления власти националистических советов в поветах (повят – территориальная единица)». Подобные цели со временем определила для себя и УВО: «… которая мечтала об освобождении украинского народа путём создания Украинского Независимого Соборного Государства».[34]

Некоторые сомнения могут вызвать приведённые М. Курахом слова о целях УВО. Насколько известно, программные документы совещания и съезда ССО в Праге летом 1920 г. никогда официально не рассматривались и принятые неизвестно когда и кем не распространялись. Возможно, это личная интерпретация автором событий образования УВО, высказанная, спустя многие десятилетия. Хотя, не могут удивлять исторические аналогии с разницей в два года по вопросу организации руководящего органа будущей УВО. В частности, в 1918 г. управление «войсковой организации» возглавила так называемая Украинская генеральная Команда во главе с Б. Гнатевичем, Д. Палием, И. Цоканом.[35] Подобный руководящий орган появился летом 1921 г. в форме Начальной Команды под руководством Е. Коновальца, прибывшего 21 июля во Львов. До его приезда ВО, возглавлялась Начальной коллегией и в соответствии с приказом № 1 от 2 сентября 1920 г. ВО видит свою главную задачу в организации вооружённого выступления с целью освобождения украинского народа. Начальная коллегия, рассматривала себя как руководящий орган для всех украинских войсковых организаций, как на украинских землях ЗУЗ, так и за её пределами.

Оценивая итоги существования организации, судя по всему на протяжении двух осенних месяцев 18-го года, М. Курах резюмирует: «… После провозглашения ЗУНР и создания регулярной УГА, необходимость в Украинской генеральной Команде отпала, вновь активизировавшись только после поражения в освободительных сражениях в форме УВО».[36] М. Курах, один из первых приводит организационную схему построения «войсковой организации»: область – округ – повет – районы – нижние участки («пятёрки» и «тройки») и доверенные контакты УВО. При этом предупреждает, что некоторые элементы структуры появились позднее в процессе развития организационной сети.[37]

В подтверждение версии М. Кураха по организационному построению «войсковой организации» можно привести материалы польских следственных органов по делу участницы УВО Ольги Басараб, а также арестованного по этому делу одного из руководителей «войсковой организации» М. Дзиковского. В своё время, он занимал должность поветового коменданта Чесановщини, коменданта Любачевского округа и являлся связным Начальной команды ВО с округами. В ходе следствия осенью 1922 г. М. Дзиковский лично подготовил письменные материалы со схемам построения «войсковой организации». В это время структура ВО состояла из 15 округов во главе с окружными комендантами, которым подчинялись соответственно несколько поветов, во главе с поветовыми комендантами, им подчинялись судовые поветы и районные команды, которые объединяли несколько «громад» (общин). Возглавивший ВО в июле 1921 г. Е. Коновалец так же занимал должность команданта. В ходе допроса М. Дзиковского 7 ноября 1922 г. сообщил и ориентировочную дату «создания» подпольной революционной украинской организации (т. е. УВО) – конец 1921 г.[38]

В свою очередь А. Кентий приводит информацию о строении ВО с несколько иной структурой и численностью, в частности: «…Территория на которую распространялась деятельность УВО сначала делилась на 4, потом на 13 округ, а последние на поветы. Наименьшей ячейкой структуры являлась «пятёрка». Окружные и районные поветы возглавляли команданты, численность которых в 1922 г. составила 58 человек. Вопрос точного названия руководящих органов УВО из-за отсутствия достоверных исторических источников недостаточно выяснен. Во второй половине 1920-х годов вместо Начальной Команды появляется Верховная Команда УВО, а Е. Коновалец именуется Верховным командантом. По нашему мнению, Совет Верховного команданта УВО сменил бывший сенат УВО».[39]

Об этой же организационной структуре говорят И. Васюта и З. Книш. Раннее упоминавшийся приказ ССО № 1 от 2 сентября 1920 г., который многими авторами ставится под сомнение, как отданный «задним числом», утверждал инструкцию и к нему схему структуры ВО. Начальной коллегии ВО подчинялись 6 окружных коллегий, которые управляли: Львовским, Перемышльским, Стрыйским, Станиславовским, Тернопольским и Сокальским округами. Руководством поветовыми ВО осуществляли коллегии путём создания т. н. местных боёвок-пятёрок. По причине плохой конспирации с 1922 года они были поделены на «тройки».[40]

К этому следует добавить, что единственный источник о происхождении указанного приказа ССО № 1 от 2 сентября 1920 г. содержится в материалах уголовного дела в отношении С. Федака (выделено – О. Р.). При обыске в конце сентября 1921 г. по месту жительства М. Кураха сотрудниками польской полиции, якобы, и был обнаружен этот приказ. Непонятно зачем его надо было хранить целый год?! Вполне можно допустить, что польская контрразведка умышленно изменила год выхода Приказа, чтобы продемонстрировать коварство и давнюю угрозу польскому государству со стороны украинских националистов.[41]

Изложенное позволяет предположить, что наиболее заинтересованной стороной в создании т. н. «воинской организации» на территории ЗУЗ выступало правительство ЗУНР по главе с Е. Петрушевичем. Со временем различными украинскими историками были предприняты попытки по снятию ответственности с диктатора за организацию этой шпионско-террористической структуры, но имеющиеся исторические и прежде всего архивные материалы свидетельствуют однозначно, своим рождением ВО обязано правительству ЗУНР и прежде всего Е. Петрушевичу. С данным предположением категорически не согласятся диаспорные, а также украинские исследователи, по понятным причинам отстаивающие устоявшиеся исторические догмы о «родоначальнике УВО – полковнике Е. Коновальце». Безпрестанно повторяясь – эта догма, претерпела определённую историческую мутацию и при помощи «окон Овертона» в украинской истории вопрос приобрёл статус факта, утверждения, истинность которого интуитивно допускается, но не служит основой для реального исследования. Однако, вышеизложенное нами свидетельствует об обратном. В подтверждение указанных выводов можно привести дополнительные сведения признанных украинских историков. В частности, о причастности ВО к ЗУНР свидетельствует в своих работах известный, украинский авторитет А. Кентий: «… Впервые годы своего существования УВО формально признавала своё подчинение правительству ЗУНР – Е. Петрушевичу. В частности, командант УВО Е. Коновалец принимал участие в заседаниях Народного комитета Украинской народно-трудовой партии во Львове, который находился в постоянной связи с администрацией Е. Петрушевича в Вене. Однако с весны 1923 г. пути Начальной Команды УВО и руководства ЗУНР начали расходиться».[42]

И хотя А. Кентий увязывает связь полковника с диктатором через некий народный комитет, не удосуживаясь приведением доказательств, нас больше интересует указание на подчинённость УВО (ВО) правительству ЗУНР в изгнании. В свою очередь известный украинский исследователь национального движения А. Дарованец с целью оспорить аргументы и выводы своих коллег о причастности к организации ВО – правительства ЗУНР ссылается на следственные и оперативные материалы польской полиции, полученные в период начала 20-х годов 20-го столетия. Якобы эти документы конкретно указывают на дату появления УВО в июле 1920 г. по инициативе ССО.[43] Но, при этом, исследователь упускает из виду немаловажный политический фактор. Польские спецслужбы и правительство было заинтересовано в более раннем появлении «военной организации» ЗУНР для того, чтобы представить её как коварный «инструмент» правительства Е. Петрушевича в деле свержения законной польской власти установленной Антантой летом 1919 года на территории ЗУЗ.

Поэтому сопровождающая деятельность ВО психологическая истерия польской прессы безусловно тиражировала страшные подробности антигосударственного заговора «войсковой организации», козни извечных противников Польши – украинцев и «Москвы». На каком-то этапе информация о Приказе № 1 «замыкается в круг» и авторы начинают ссылаться друг на друга, не задаваясь вопросом о её возможном «польском», сфальсифицированном происхождении.[44]

В своей исследовательской работе А. Дарованец регулярно ссылается на информацию польской полиции, контрразведки и материалы, в которых фигурирует ВО. Однако те же польские источники утверждают, что существующая подпольная украинская «военная организация» носила иное название – «Воля». В частности, 20 декабря 1920 г. была сформирована Долинская поветовая коллегия Украинской Войсковой Организации «Воля» во главе с поручиком В. Горбовым в количестве 11 человек.[45]

В пользу версии об авторстве ЗУНР в создании УВО говорит ещё один материал А. Кентия в работе «Українська Військова Організація». Он высказывает предположение, что в ноябре 1920 г. Коллегия уполномоченных диктатора ЗУНР требовала, чтобы УВО предоставила детальный отчёт о расположении польских воинских сил и жандармерии. И тут же подводит итог: «…можно утверждать, что, скорее всего, организационные основы УВО (вначале под названием «Воля» и «Военная организация») были заложены во второй половине 1920 г. Процесс формирования организационной структуры УВО фактически завершился в конце 1921 г., в дальнейшем в ней происходили незначительные изменения…».[46]

На первый взгляд, как будто бы всё становится понятным. Получен ответ на проблемный вопрос, когда была образована Украинская Военная Организация и, ориентировочно, кто стоял у её истоков. Однако, отсутствуют ответы на некоторые другие принципиальные вопросы украинского националистического движения двадцатых годов прошлого столетия. Например, такие:

1. Кто и зачем организовал УВО если обречённость «народного восстания» стала очевидной уже осенью 1920 г.?

2. Почему в исторических исследованиях существуют различные истоки происхождения УВО?

3. Как следует понимать некоторые требования правительства ЗУНР о предоставлении шпионской информации? Кому, почему и зачем она должна была быть предоставлена?

4. Какова роль Е. Коновальца в перипетиях формирования УВО?

Украинские историки кроме как факта создания ВО с ориентировочным периодом и общими, туманными целями, якобы борьбы за независимость Украины, больше не стремятся вникать в проблематику этой темы по причине её окончательной разрешённости или же в силу некоего «табу» и «обета молчания» в отношении истинных причин появления организации. Такие исследователи как: М. Курах, М. Дарованец, М. Мартинец, О. Навроцкий вполне серьёзно допускают и настаивают на том, что УВО было создано исключительно на базе местного энтузиазма бывших борцов за свободу Украины из числа участников ССО и УГА, что явно навеяно общей «самостийной риторикой» начала 90-х годов 20-го столетия и очередной попыткой национальной самоиндентификации.

То есть всё выдаётся за внутреннее движение, созревшее в ССО на территории ЗУЗ! В таком случае не совсем понятна избранная украинскими историками тактика утверждения и признания Галиции как места возникновения УВО? Создаётся впечатление о недоговорённости и утаивания каких-то исторических фактов с желанием отвлечь внимание других исследователей от настоящих организаторов, а значит, и скрыть истинные цели образования украинского националистического «проекта» под название УВО. К этому следует отнести и сам факт образования ВО как некий политический курьёз, если представить, что Е. Коновалец, как «керманыч» ВО создал подпольную военную структуру, деятельность которой была направлена на подрыв территориальной целостности Польши, государства, возглавляемого Ю. Пилсудским, – человеком, даровавшем свободу полковнику КСС по ходатайству С. Петлюры. В свою очередь Е. Коновалец, совместно с Ю. Тютюнником и Ю. Отмарштайном, в условиях конспирации, в период лета-осени 1921 года готовили новые «зимние походы» на Советскую Украину с территории Польши и при непосредственном покровительстве последней, а значит и в последующем, обязанной разделить все последствия этой авантюры украинцев. И это после подписания с Советской Россией Рижского мирного договора весной 1921 года?!

Получаются несовместимые вещи!

Глава СС возглавляет некую «военную организацию», ставящую своей целью отторжения ЗУЗ от Польши, с последующим вооружённым походом на Украину для её освобождения. Агрессия в УССР планируется ВО с территории «усечённого» Польского государства и при поддержке руководства Польши?! А о том, что атаман Сечевых стрельцов планировал совместный поход на Киев, сомнений быть не может. Именно в июле 1921 года между Е. Коновальцем и Ю. Тютюнником устанавливается контакт по инициативе начальника штаба Ю. Отмарштайна, являвшегося одновременно членом сечевой стрелецкой комиссии «четырёх». Разрешение на участие бывших стрельцов в походе дал персонально С. Петлюра после переговоров с представителями Сечевой рады.[47] И поставить в известность маршала Ю. Пилсудского главный атаман, безусловно, был обязан также, как и получить на это соответствующую санкцию.

В подтверждение сказанного можно привести ещё один исторический материал. В своей диссертации российский исследователь А. В. Марчуков пишет более конкретно о причастности Е. Коновальца к организации осенью 1921 г. вооружённой агрессии генерала Ю. Тютюнника на Украину. «… Цель вторжения – поднять на Украине «всенародное восстание против большевиков». Для этого был создан во Львове «Повстанческий штаб». Возглавил его генерал УНР Юрий Тютюнник. Узнав о предстоящем походе на Украину, Коновалец принял активные меры, предложив Тютюннику помощь живой силой, а также разведывательной информацией о положении за Збручем. К тому времени разведывательная секция УВО во главе с Романом Сушко уже располагала некоторыми данными о положении на «той стороне»».[48]

Немаловажная особенность. Как пишет А. В. Марчуков в июле 1921 г. во Львове был создан «Повстанческий штаб» Ю. Тютюнника. И именно в июле 1921 г. во Львов на постоянное место жительство прибывает Е. Коновалец. Однако этот эпизод рассматривается украинскими историками как случайное стечение обстоятельств, вынудившее его вернуться в Край для непосредственного руководства «военной организацией», поставившей перед собой цель возрождения ЗУНР путём борьбы с Польшей. В это вериться с трудом. Как показали последующие события Е. Коновалец и Ю. Тютюнник уже тогда планировали совместные действия по смещению С. Петлюры, разрыва отношений с Польшей, захвата Киева и восстановления УНР.

О самом походе и его подготовке речь пойдёт дальше, а сейчас хотелось бы опять вернуться к теме «белых пятен» возникновения УВО. Интересную информацию в своих работах сообщает украинский историк А. Дарованец. Он приводит заключение польского учёного, специалиста в области украинского националистического движения З. Высоцкого. Последний утверждал, что Пражский центр ССО являлся как бы «мозговым центром», вырабатывавшим идеологические и политические концепции УВО. Другим организационным центром являлась Начальная коллегия УВО во Львове, созданная по инициативе «львовской группы» Сечевых стерльцов.[49] В задачи этой структуры входило непосредственное создание конспиративного вооружённого подполья для участия в подрывных мероприятиях ВО против Польши на ЗУЗ.

Предполагаем, что с данным выводом можно вполне согласиться. К тому же он не вносит принципиального расхождения в версию о подчинённости Краевого центра («львовской группы») Пражскому центру. Однако и З. Высоцкий не идёт дальше констатаций и утверждений об авторстве Е. Коновальца в создании УВО, игнорируя роль диктатора и правительства ЗУНР в появлении «военной организации» и второстепенность роли полковника КСС. О том, что Е. Коновалец был на вторых-третьих ролях в организации ВО, сообщает М. Курах. Он первый, кто поставил под сомнение роль «керманыча» в рождении УВО и его тесную связь с Краем на протяжении 1920 года[50] Больше того, М. Курах, как подчёркивает А. Дарованец, был убеждён, что «львовская группа» подчинялась диктатору ЗУНР и цитирует его слова: «… Летом 1921 г. в Край вернулся из Вены полковник Е. Коновалец с желанием возглавить УВО. Несмотря на сопротивление «петрушевцев» (выделено – О. Р.), Е. Коновалец сумел взять УВО под свой контроль и сделать на её основе базу для борьбы с московским национал-большевизмом. Он тесно сотрудничал с Главным атаманом С. Петлюрой, атаманом Ю. Тютюнником, генералом М. Безручко, готовясь с ними к осенне-зимней отправке Ю. Тютюнника в Восточную Украину. Вместе с Е. Коновальцем над организацией кампании трудились стрелецкие старшины: полковник Ю. Отмарштайн, полковник Р. Сушко, подполковник М. Курах, сотники Г. Гладкий, Д. Герчановский и Стафанишин. Попытки Е. Петрушевича снять Е. Коновальца с руководства ВО не имели успеха, т. к. он привлёк на свою сторону многих офицеров, а также политических деятелей, в частности В. Целевича – влиятельную фигуру в Галиции. В течение незначительного времени Е. Коновалец провёл реорганизацию ВО, ликвидировал коллегиальную систему, назначил окружных и повитовых командантов, организовал штаб и стал Командантом УВО. К своей работе он привлёк половника А. Мельника и М. Кураха, сотников Омельяна Саевича, О. Думина, П. Баковича, поручика М. Дзиковского».[51]

Реальность именно такого состояния дел с УВО доказывается материалами уголовного дела в отношении М. Дзиковского, который выполнял обязательства «старшины» для специальных поручений. Его арестовали в связи с убийством членами ВО 15 октября 1922 г. С. Твердохлеба. На допросах М. Дзиковский сообщил, что во главе Начальной команды находился Е. Коновалец, его заместитель и военный референт П. Бакович, политический референт В. Целевич, организационный референт О. Навроцкий («Юна»), боевой референт О. Саевич. Связниками между Начальной командой УВО и комендантами округов были С. Терлецкий («Цыган»), Д. Герчановский («Стрелец»).[52] Финансированием ВО занимался Украинский боевой комитет под руководством М. Матчака. Этот комитет располагал своей сетью в Крае и в эмиграции. Деньги для УВО также собирала Федерация украинцев САСШ (выделено – О. Р.).[53]

В отношении численности «военной организации» среди украинских историков нет единого мнения. Украинский исследователь Д. Веденеев заявляет, что весной 1921 г. в УВО состояло около 100 человек. Другой украинский историк И. Васюта утверждает, что в 1922 г. УВО насчитывало почти 2 000 членов.[54]

На основании вышеизложенного можно обоснованно утверждать о причастности к созданию ВО – УВО (далее по тексту ВО-УВО. Выделено – О. Р.) правительства ЗУНР во главе с Е. Петрушевичем. В подтверждение этого следует привести одно из решений правительства ЗУНР, находившегося в то время в г. Вена. Так, 18 сентября 1920 курьером Правительства ЗУНР для связи с Восточной Галицией через Карпатскую Украину был назначен Я. Подляшецкий. 1 октября 1920 г. на совещании Коллегии уполномоченных Диктатора ЗУНР, Р. Перфецкий[55] (как член коллегии) огласил зашифрованный доклад с Края, в котором высказывалась просьба увеличить финансовую помощь военной организации (выделено – О. Р.) вооружением с целью подготовки вооружённой акции (выделено – О. Р.). Решено выслать 100 000 ко́рон Боевому комитету (выделено – О. Р.) в Крае исключительно на организационные цели.[56]

Таким образом, подтверждается, что ранней осенью 1920 года на территории ЗУЗ уже существовала некая «военная организация» связанная с правительством ЗУНР и Е. Петрушевичем. Финансировал эту «военную организацией» некий «Боевой комитет», а возможно, он и являлся её руководящим органом, который и сейчас остаётся «терра инкогнито» для украинских историков. О факте передачи в октябре 1920 г. 100 000 ко́рон ВО в

Край указывает П. Мирчук: «Во время сотрудничества УВО с правительством ЗУНР представитель правительства Я. Селезинка (министр обороны – О. Р.) передал из фонда ЗУНР на цели УВО сумму 100 000 ко́рон. Отдельным источником финансирования УВО были экспроприационные нападения на почтовые и финансовые представительства».[57]

О том, что «военная организация» напрямую была связана с Правительством ЗУНР, говорит в своих воспоминаниях член ВО-УВО О. Навроцкий. С его слов: «…Межпартийная Рада стояла на позициях Правительства ЗУНР во главе с Президентом доктором Евгеном Петрушевичем и на этих же позициях стояла также Начальная Коллегия УВО. Во Львове действовала Делегатура (представительство – О. Р.) Правительства ЗУНР под руководством Михаила Галущинского…

По приезде полковника Е. Коновальця во Львов Начальную Коллегию УВО переименовали в Начальную Команду УВО… Голова Делегатуры ЗУНР, профессор М. Галущинський, просил полковника Коновальця организовать встречу со Штабом УВО. Встреча была короткой… Как Начальный Командант УВО полковник Е. Коновалец состоял в связи с Диктатурой ЗУНР в Вене и с некоторыми кругами центра УНР (в Польше. Выделено – О. Р.) в Крае с руководящими политическими деятелями…».[58]

Очень любопытные сведения представляет О. Навроцкий о начальном этапе деятельности «ВО-УВО» во Львове, где он играл одну из главных ролей на первом этапе функционирования «военной организации». Из его повествования явствует, что сформированная ВО-УВО, во главе с прибывшим в июле 1921 г. Е. Коновальцем, полностью подчинялась Правительству ЗУНР. Отсюда следует вывод, что и родоначальником ВО-УВО являлся диктатор Е. Петрушевич и его Правительство. Они же финансировали свою «боевую», подпольно-террористическую организацию с августа 1920 г. через т. н. «Боевой комитет». Принимая во внимания данный факт, а также то обстоятельство, что осенью 1922 г. Е. Коновалец, т. е. через год, «ушёл» с поста команданта можно сделать вывод, что полковник был всего лишь наёмным лицом и работал до поры до времени под контролем Правительства ЗУНР т. е. Е. Петрушевича. Если точнее – эта работа носила временный, противоречивый характер т. к. полковник намеревался, как указывал в одном из своих писем диктатор: «играть собственную партию» в украинской эмиграционной политике с ориентацией на УНР и С. Петлюру. Последнего, он и информировал о процессах, происходящих в ВО-УВО, и о возможных направлениях её деятельности. В свою очередь С. Петлюра, использовал Е. Коновальца в своей игре против Е. Петрушевича, блокируя и нейтрализуя его попытки по дестабилизации ситуации на ЗУЗ, а также саботируя мероприятия по очередному походу Ю. Тютюнника. По той причине, что они шли в разрез с интересами Польши на чьём содержании находился С. Петлюра и его Правительство УНР.

В то же время Е. Коновалец в союзе с Ю. Тютюнником, готовили «дворцовый» переворот по смещению С. Петлюры в случае успешного окончания «зимнего похода» и восстановления власти УНР на территории Советской Украины. Однако, провал «Второго зимнего похода» уничтожил главного претендента на власть – Ю. Тютюнника. У нас нет сомнений, что провал затеи с «походом» лежит полностью на С. Петлюре. Он располагал информацией о готовящемся выступлении против него своих претендентов и, воспользовавшись ситуацией, «одним выстрелом» убил «двух зайцев». Это выразилось в закамуфлированном отказе польской стороны обеспечить поход всем необходимым воинским снаряжением.[59]

Почему Е. Коновалец ничего не пишет об этих фактах? Трудно предположить, чтобы они ему были неведомы, принимая во внимание, что после отъезда из Польши, свою последующую политическую и военную судьбу, он в какой-то степени связал с ЗУНР. А может в этом и кроется его «странная» забывчивость, касаемая даты проведения съездов ССО в июле и августе 1920 г. в Праге?!

К сожалению, нам приходится только констатировать, что официальная история Украины по вопросу происхождения ВО-УВО, занимает по-прежнему неизменную позицию в отстаивании ложных представлений об организации указанной воинской структуры на съезде Сечевых стрельцов в Праге в июле 1920 года. То есть пытается игнорировать исторические реалии тех лет в угоду некоторым пока что сокрытым фактам исторической конъюнктуры, а может и просто – наивного заблуждения.