Читать книгу …и дольше жизни длится… Книга вторая - Рита Харьковская - Страница 13

В середине февраля СРТМ получил указание идти во Владивосток и становиться под плановый ремонт. Обычно судно ремонтировали в Лас-Пальмасе, но добираться до «родного» порта через моря и океаны было долго и накладно. А потому в Антарктике приняли решение ограничиться ремонтной базой Владивостока.

Сестрички-близняшки ревели в четыре глаза, повиснув на шее у Валеры. Мужчина, довольно ухмыляясь, успокаивал:

– Еще увидимся. Через месяц придем обратно, под борт Востока. Как раз соскучиться успеете.

– Мы уже соскучились! – продолжали рюмсать Валерины подружки.

Женщины, как могли, приодели своих любовников. Из Города у Моря рыбаки вылетали в сентябре, экипированные соответственно сезону. Летели в тропики, рассчитывая, как всегда, получить зимние одёжки от сменщиков. Но случилось то, что случилось. Конечно, на плавбазе им, по приходу, немедленно выдали робу: кирзовые сапоги, фуфайки, штаны и куртки, теплое белье. Все это было достаточным на время работы, а вот представить картину возвращения домой в таком «прикиде» – было и смешно и грустно. А потому дамы, в свободное от работы время, вооружившись спицами, раскупив в судовом магазине всю пряжу, вязали своим ненаглядным свитера и шапки. Те, кому не повезло, кому пряжи не досталось, распускали-перевязывали свои свитерки и кофточки, и красили их на камбузе, приводя в боле подходящий для мужчин цвет.

Валера махал обеими руками, одетыми в варежки, правую из которых связала одна сестричка, а левую – другая. На голову нахлобучил дурацкую шапочку-колпачок. Девушки только-только, ради него, научились вязать, так почему бы не сделать им приятное? Пусть видят, что он ценит их подарок.

Сдав судно службе вачманов, экипаж СРТМа через три дня вылетел в Город у Моря.

***

Митя открыл дверь квартиры своим ключом. Он уже давно принял решение не сообщать заранее дату приезда. Мало ли что может задержать либо на судне, либо в пути. Зачем заставлять маму нервничать.

– Мам! Мы дома! – Митя поставил дорожную сумку у порога. Обернулся к Валере:

– Проходи. Что-то тихо, где мама? Может, в магазин отправилась?

Митя пошел в кухню. Везде чисто, в мойке ни чашки, ни тарелки. Открыл холодильник, который сиял девственной белизной, чистотой и пустотой. Митя вышел в подъезд. Нажал кнопку звонка в квартире напротив:

– Тётя Софа, а где мама? Вы не знаете, случайно?

– Ой, Митенька! Ты приехал?! А мама в больнице.

– Как в больнице?! Что случилось?!

– Да я толком не знаю. Ты Ане позвони. Она пару раз заезжала и мне велела тебе сказать,  что Надя в больнице.

Митя вернулся в квартиру с посеревшим в один миг лицом.

– Что случилось, – Валера обеспокоено смотрел на друга.

– Сегодня какой день недели? – невпопад, как показалось Валере, спросил друг.

– Суббота. А что случилось-то?!

– Собирайся. Надо к тёте Ане ехать. Она дома сегодня должна быть. Она все расскажет.

– Да что расскажет?! – Валера встряхнул друга за плечи: – Где мама Надя?!

– Мама в больнице. Соседка сказала. Сейчас поедем к тёте Ане и все узнаем.

– Зачем к тёте Ане?! Поехали сразу в больницу!

– Да не знает соседка, в какой мама больнице. И что случилось, тоже не знает.

Митя подошел к телефону, набрал номер Анны:

– Тётя Аня, это я. Мы сейчас к Вам приедем. Через полчаса, максимум, будем. Я уже вызвал такси.

– Хорошо, Митя. Машину не отпускай, сразу к Наденьке поедем.

Сидя у постели Надежды в эндокринологическом отделении Еврейской больницы, крепко сжимая в руках мамину ладошку, Митя узнал, что произошло месяц тому.

***

В последние полгода Надежда не очень хорошо себя чувствовала. Она сильно похудела, но списывала это на «возрастное», на нервы, на то, что беспокоится о сыне, потому как на отсутствие аппетита не жаловалась. Однажды Надежда порезала в кухне палец. Пустяковая на первый взгляд, ранка заживала долго, постоянно нагнивая, причиняя дискомфорт. Но в итоге все же зажила, и Надежда забыла об этом странном случае. Не давал покоя и тот факт, что женщина мучилась от жажды. Пила по три лита воды в день и никак не могла напиться. «Да что же со мною такое? Нужно сходить в больницу, показаться врачу» – думала она.

Сходить в больницу Надежда так и не успела. Месяц тому, на Привозе, ей стало плохо. Женщина потеряла сознание, упав прямо в жидкую зимнюю грязь.

«Диабетическая кома» – поставили диагноз врачи, добавив: «Хорошо, что это в людном месте случилось. Если бы в квартире, без присутствия кого-либо, исход вполне мог бы быть летальным».

Едва Надежда пришла в себя и сообщила телефонный номер Анечки врачам, подруга юности немедленно примчала в больницу.

Должность главбуха Пароходства, занимаемая Анной на тот момент, то, что врачам было велено « лечить самыми лучшими препаратами, не считая денег», поспособствовало тому, что уже через пару дней после реанимации Надежду перевели в двухместную палату интенсивной терапии.

Сообщать Мите о том, что она заболела, Надежда не велела. Сыну оставалось доработать всего месяц, максимум полтора до отпуска, так зачем его волновать понапрасну? Угрозы жизни матери нет – пусть сын работает спокойно.

Митя, услышав, что его снова держали в неведении, беспокоясь о его же спокойствии, чуть не подпрыгнул на стуле:

– Да что же это такое?! – театральным» шепотом шипел он: – До каких пор кто-то будет решать за меня, что мне знать можно, а чего нет?! Вначале Ленка голову морочила полгода, а теперь ты, мама.

Надежда растерялась:

– Но, Митенька, мы же хотели, как лучше.

– Не надо «хотеть», мам, я уже взрослый мужчина, давай я сам буду решать, что для меня лучше.

Надежда кивнула, соглашаясь с сыном. Полюбопытствовала:

– А что ты про Лену сказал?

– Когда?

– Да вот только что.

– Мам, я тебе потом все расскажу, – смутился Митя: – Ты, главное, выздоравливай побыстрее.

Надежда улыбнулась:

– Вот видишь, ты тоже обо мне заботишься, не хочешь расстраивать, мой «взрослый мужчина».

Надежда побыла в больнице еще неделю после приезда Мити. Ей нормализовали содержание сахара в крови, но диагноз врачей был неутешительным: сахарный диабет первого типа, постоянные инъекции инсулина и строжайшая диета. И конечно, было бы очень желательно, чтобы рядом с нею жил кто-то из близких. Нет, ей вовсе не нужна сиделка, но и оставлять женщину одну, уходя в рейс на полгода – тоже крайне неразумно.

***

Уже неделю тому Митя позвонил своему капитану и предупредил, что больше в рейс с ним не пойдет. Объяснил причину такого решения. Кэп, повздыхав немного, с Митей согласился и назначил ему встречу в Управлении Антарктики, чтобы подписать необходимые бумаги.

Валера спрашивал у друга:

– Ну и куда ты теперь?

– Пока не знаю. Может в «тюлькин флот»? Работа на тех же рыбаках, только вахтовая: два дня в море – два дня дома. Да и суда базируются в получасе езды на трамвае от маминой квартиры.

В управлении Мите объяснили, что в зимнее время весь «тюлькин флот» стоит на приколе. Если Митя хочет перейти на эти судёнышки, то ждать ему конца весны. А там видно будет. Будет место – возьмут, ну а нет – то пусть Митя не обижается.

Митя не собирался ни на кого обижаться, но и ждать «у моря погоды» тоже не планировал. Он не представлял себе работы не в море, но, махнув рукой («да будь, что будет») – написал заявление на увольнение.

Друзья дошли до Горсада, выбрали одну из пустующих в это время года скамеек, присели, достали сигареты. Закурили.

– Эх, Митяй, жалко, что мама Надя расхворалась, – Валера глубоко затянулся: – Даже не представляю, как я теперь буду работать без тебя? Привык к тебе, чертяке, за три года. Хоть бери да и увольняйся следом.

 Валера, одним щелчком, отшвырнул докуренную до фильтра сигарету, которая угодила прямиком в урну.

Митя молчал, не зная, что ответить другу. Он и сам не знал, где и как устроится, что уж говорить о том, чтобы что-то советовать Валере.

Друзья продолжали все так же сидеть на скамейке. Словно слегка отвернувшись друг от друга. Словно погруженные каждый в свои мысли. Словно уже немного отдалившиеся.

– Привет Валера! – незаметно подошедший мужчина хлопнул Валеру по плечу, пожал протянутую руку: – Что это вы тут расселись посреди зимы?

– Да какая зима? – усмехнулся Валера.

– Самая настоящая южная зима! Плюс три и зусманяка.

Митя сразу узнал товарища Валеры, к которому они приезжали после той страшной авиакатастрофы. Вася выглядел вполне оправившимся от шока, был румян и доволен жизнью, весел и говорлив:

– Ну как там, в мирУ? Как дела в большом рыболовецком флоте? – засыпал вопросами Вася.

– Как-как. А то ты и сам не знаешь, – не понял вопроса Валера.

– Не знаю, – Вася как-то сник, словно смутился: – Я после той авиакатастрофы, в которой погибло столько наших друзей, не могу на самолётах летать. Собрался было на подмену, дошел до трапа, а на борт самолёта  подняться не смог. Плохо мне стало. Да так, сто скорую ребятам вызывать пришлось. Врачи сказали: паническая атака. Дрянь эта ничем, кроме времени, не лечится. Так что пришлось уволиться.

И у Мити и у Валеры в глазах блеснула заинтересованность.

–И где же ты теперь, – продолжал расспрашивать Валера: – Не уж-то с морем распрощался?

Митя молчал, предпочтя не вмешиваться в разговор, но внимательно слушая.

– Нет. С морем распрощаться не так-то просто. Да и где я с моей специальностью судоводителя на берегу устроюсь? Грузчиком в порту?

– Вася! Не тяни кота за бубенцы! – не выдержал Валера: – Давай, рассказывай да подробно! У нас вон Мите пришлось уволиться. Мать тяжело больна. Так что твоя история и твой опыт в поиске новой работы, нам совсем не помешает! Если все это не тайна великая есть.

– Да какая там тайна, – Василий сел рядом с друзьями на скамейку: – В Техфлот я перевелся. Есть такая организация в Городе. Работа, в основном, в акватории порта на дноуглубительных судах. Отстоял вахту – и домой. Я, правда, на буксир пошел. Пригнали в прошлом году новенького «японца», не буксир, а сказка! Условия хорошие, экипаж подобрался тоже замечательный. Если и выходим в море сопровождать суда на перегоне, то, максимум, на недельку. И снова в порт. Стоим у причала, ждем, чего кому от нас понадобится. Вот так и работаю. Вроде и в море, а вроде и дома. И самое главное – никаких самолётов!

Василий замолчал, закончив рассказ. Молчал Валера, обдумывая слова товарища. Молчал и Митя. Хотя он сразу же заинтересовался рассказом Васи, начинать «с места в карьер» выпытывать подробности, а тем паче, просить о помощи в устройстве на работу, он посчитал не уместным. Да и чем сможет помочь Василий? Третий помощник. Что от него, в принципе, зависит?

 Валера придерживался совершено иного мнения:

– А ты кем на том буксире? Снова третьим?

– Обижаешь! – хохотнул Вася: – Уже вторым! А там, через пару-тройку лет и старпомом буду! В Техфлоте карьерный рост не в пример быстрее движется. Капитан у нас дядька классный, но ему уже скоро пора на пенсию. Вот и начнется на судне « движуха». А ты почему спрашиваешь?

– Спрашиваю потому, что помощь твоя нужна. А если помочь не сможешь – то хоть посоветуй что да как, – Валера решил сразу перейти к делу и рассказал товарищу, в каком положении оказался Митя из-за болезни матери.

– Так это ж здорово!– обрадовался непонятно чему Вася: – Кэп уже с месяц как ищет замену нашему радисту! Ушел в запой наш марконя, два месяца не просыхает. Кэп терпел, сколько мог, да вот терпение кончилось – подал на замену. У меня завтра вахта, если хочешь, подъедем, прям с утречка. Кэп будет на судне, переговоришь с ним, а там – как Бог даст.

Вечером Митя позвонил капитану СРТМа, рассказал о неожиданной возможности попасть на неплохое судно. Попросил дать ему характеристику.

Капитан долго молчал, словно о чем-то раздумывая. Потом, приняв решение, ответил:

– А знаешь что? Подъеду-ка я с вами вместе. Переговорю с коллегой с глазу на глаз, так сказать.

– Я не против, – ответил Митя: – Но удобно ли это?

– Удобно – не – удобно, разберемся по ходу. Где вы встречаетесь? Куда ехать?

Митя назвал номер причала, у которого был пришвартован буксир и время, на которое они с Васей договорились о встрече.

– Буду. Жди. До завтра, – капитан СРТМа положил трубку.

Наутро четверо мужчин поднялись на борт морского буксира.

– Идите-ка, голуби, посидите в каюте старпома. Мне с коллегой переговорить наедине нужно, – капитан СРТМа постучал в дверь каюты капитана буксира.

Вася ушел на мостик. Ему нужно было заступать на вахту. Друзей он «передал из рук в руки» старпому.

– Давайте знакомиться, – старпом протянул руку для пожатия: – Я Игорь, старпом на этой посудине.

Валера переводил взгляд с Мити на Игоря. С Игоря на Митю. Каждый, кто увидел бы рядом этих двоих мужчин, удивился бы тому, насколько они похожи. Оба среднего роста. Оба сухие и жилистые. Оба брюнеты. Только волосы Мити вились крупными кольцами, а у Игоря были прямыми. У обоих тонкие прямые носы. У обоих холёные усики бородки. У обоих глаза с прищуром. Только у Мити глаза были синие, как любимое море, а у Игоря карие, почти черные. Мужчины и сами вскоре осознали свою похожесть. Улыбнулись друг другу и пожали руки.

– Проходите в каюту. Подождем, пока наши «динозавры» тебе кости перемоют, – Игорь подмигнул Мите, распахивая дверь каюты.

Через час в каюте старпома раздался телефонный звонок.

– Скажи новому радисту пусть ко мне зайдет, – капитан, не желая вдаваться в подробности, положил трубку.

Митя вошел в каюту, где сидели за столом, потягивая коньячок из пузатых бокалов, два капитана. Тот, с которым он проработал последние три года, и тот, с которым, как надеялся Митя, ему работать предстояло.

– Ты мне подходишь. Если все то, о чем рассказал твой бывший кэп хотя бы наполовину правда, – капитан буксира усмехнулся: –  Сработаемся! Бери документы и дуй в управу. Я сейчас черкану пару слов. Оформляйся и завтра с утра принимай дела.

 Митя растерялся. Он не ожидал, что все решится так быстро.

– У меня мама только неделю, как из больницы выписалась, – промямлил он.

– А мы в ближайшее время никуда не собираемся. К восьми утра на вахту. Сдашь-примешь чего там положено, пообедаешь и можешь быть свободен. Дуй домой к матери. Я бы не торопил тебя, но пьяная рожа твоего предшественника уже достала. Вся радиорубка блевотиной провоняла, – нахмурился капитан буксира: – Или что-то не так? Может, я чего-то неправильно понял?

– Все так. Давайте направление в кадры. Профотбор у меня еще не закончился, так что завтра могу приступить к работе.

***

Митя сжимал руку друга, провожая через три недели Валеру в аэропорту. Он не мог представить, как он будет жить без него. Без их постоянных разговоров обо всем и ни о чем. Без дружеских «подколок» и споров. Без молчаливых ночных перекуров, когда в мире существуют только ты, твой друг, бесконечное море и усыпанное звездами небо.

 Валере было не лучше. Годы, проведенные вместе на крошечном СРТМе так просто не забудешь и из памяти не выбросишь.

– Не кисни, Митяй. Через полгодика снова встретимся, – Валера затоптал очередной окурок и заспешил к товарищам, уже собравшимся у стойки регистрации рейса на Москву.

***

Прошло два года…

***

Митя и Игорь стояли на мостике пришвартованного у причала буксира, попивая утренний кофеек и закурив первую в этот день сигарету. Они лениво о чем-то переговаривались, когда оба, практически одновременно, заметили идущую к судну девушку.

Тонкая фигурка, короткая стрижка черных, как смоль, волос, огромные серые глаза, слегка тронутые карминной помадой пухлые  губы. Платье с отложным воротничком, перетянутое в тали широким поясом, черные туфли-лодочки с красной окантовкой, объемная дорожная сумка, явно дорогая, торгсиновская, которую девушка несла в руке. От цепкого взгляда друзей (а за прошедшие годы Игорь и Митя успели сдружиться) не ускользнуло ничего.

– Ух ты! Какая куколка к нам идет, – Игорь отхлебнул глоток кофе.

– Думаешь к нам? – Митя взглянул на друга.

– А чего там думать? Сейчас узнаем. Иди, помоги девушке на борт подняться. Или мне пойти?

– Ага, пойдет он, – усмехнулся Митя: – Встретит. Тебе, «встречальщику»,  жена быстро усики подравняет. Я пойду.

 Митя протянул руку начавшей подниматься по трапу девушке:

– Доброе утро! Вы к нам?

– Думаю, что к вам.

– И как же Вас зовут, красавица.

– Вика, – ответила, слегка запнувшись, девушка.

Вика сразу узнала Митю, хотя имени его не припомнила. Конечно, он и повзрослел и возмужал с той страшной для неё ночи, когда вступился в садике Пале-Рояля за незнакомую девушку.

А вот Митя её не вспомнил. Да и как было узнать в этой изящной, дорого и со вкусом одетой, коротко стриженой  брюнетке несчастную перепуганную девчушку с толстой пшеничной косой…