Читать книгу Демократия для начинающих - Роберт Кавалье - Страница 3

Большинство понимает демократию как «власть народа» в соответствии с представлениями о греческих городах-государствах (полисах). Многие десятилетия в течение VI и V веков до н. э.[1] греческое общество эволюционировало из культуры властных полководцев в культуру законов и законодателей.

В Афинах законы разделили страну на «демы», или округа, а граждане Афин стали номерными объектами, равными друг другу по возможности голосовать и влиять на политику. Разумеется, все это были родившиеся в Афинах мужчины; подавляющее большинство живших в Афинах (женщины, рабы и иностранцы) не обладало в городе правом голоса.

Тем не менее, сняв розовые очки, можно сказать, что это было знаменательное достижение. К середине V века, в течение Периклова века, город-государство Афины стал первой в мире полностью функционирующей прямой, партиципаторной демократией. Как известно, сам Перикл говорил:

«…так как у нас городом управляет не горсть людей, а большинство народа, то наш государственный строй называется народоправством. В частных делах все пользуются одинаковыми правами по законам. Что же до дел государственных, то на почетные государственные должности выдвигают каждого по достоинству, поскольку он чем-нибудь отличился не в силу принадлежности к определенному сословию, но из-за личной доблести. Бедность и темное происхождение или низкое общественное положение не мешают человеку занять почетную должность, если он способен оказать услуги государству»[2]/

Перикл

Речь Перикла восходит к эпитафии, произнесенной им во время чудовищной войны Афин со Спартой. К концу века Афинам удалось восстановить лишь немногое из былой славы, а когда после короткого периода спартанской тирании демократию удалось восстановить, граждане Афин потребовали, чтобы один из самых известных граждан, Сократ, предстал перед судом по обвинению в непочитании богов и развращении молодежи. (Многие тогда видели в Сократе – подобно тому, как сегодня некоторые относятся к секуляризму, – источник тлетворного влияния и многих бед, поразивших государство.) Подстегивая эмоции присяжных, которых было 501, обвинители Сократа в итоге смогли доказать его вину, а наказанием была смерть от цикуты.

Сократ

Философ Платон (429–347 гг. до н. э.) был свидетелем этих мрачных событий, а впоследствии стал одним из известнейших критиков демократических институтов.

Нельзя доверять шумной команде матросов управление кораблем во время бури… Стоит довериться кормчему, чьи знания всегда перевесят мнение большинства[3].

Платон

Для Платона суд над Сократом и его смерть были доказательством того, что глас народа с легкостью искажается и зачастую ошибочен. Толпа должна приходить к власти в последнюю очередь.

Такой образ народа (склочные hoi poloi) становится основой логически ошибочной «апелляции к большинству» (ad populum): если каждый думает, что земля круглая, это не означает, что она круглая на самом деле. На каждое утверждение людей о том, что «Вот это хорошо», мы всегда можем ответить: «Но действительно ли это хорошо?», а ответ на последний вопрос потребует отдельного рассмотрения. По сути, мы хотим обладать знаниями о таких вещах, а не всего лишь мнениями или спрашивать о них.

По Платону, такие знания фактически заключены в отдельном мире вечных идей (справедливости, доброты и красоты). И только те государственные деятели, что способны осмыслить эти идеи, действительно могут стать политическими лидерами. Таков его идеал царя-философа. Воистину плохая идея, как мог бы сказать философ Карл Поппер.

Аристотель

Аристотель (384–322 гг. до н. э.) – другой великий философ классического периода – также испытывал серьезные опасения по поводу демократии. В своих размышлениях о различных законах государственного устройства, существовавших в античном мире, Аристотель полагал, что демократия может столкнуться с классовой проблемой богатых и бедных и что люди будут думать о себе, нежели об общих благах. Он опасался того, что это приведет к власти толпы и тирании большинства.

На самом деле у Аристотеля все немного сложнее. Существуют две формы «власти многих» – одна задействует всех (толпу), а другая ограничивается правлением собственников. Древние (и некоторые из наших отцов-основателей[4]) чувствовали, что у обладателей собственности в обществе больше стоит на кону и от них нельзя будет откупиться (как, например, от самых бедных).

По представлениям Аристотеля рост среднего класса, купцов, также будет оказывать ограничивающее воздействие на демократию.

Все же бо́льшую часть истории любой вид демократии воспринимали как нечто уступающее режимам хороших монархов (власти одного) или аристократов (власти меньшинства, лучших, aristos). Такие типы хороших правителей, предположительно, должны руководствоваться добродетелью, установлением мира и общим благом для всех[5].

С точки зрения этих ранних критиков, демократия, как политический институт, не очень-то помогает в поисках ответа на вопрос: что мы должны, как общество, делать?

Если рассматривать ее как процедуру принятия решений, демократия, по-видимому, ставит во главе неправильных людей (а их большинство), поскольку у них нет:

(а) достаточного количества знаний (Платон); и

(б) достаточного количества доброжелательности (Аристотель).

Кстати, в греческой идее города-государства неотъемлемой частью концепции демократии стало понимание, что для участия человека в самоуправлении каждый должен приходить на собрания. Согласно Аристотелю, размер политического государства не должен превышать трехдневный поход от его центра.

Следовательно, прямая, партиципаторная демократия, по-видимому, должна быть ограничена в размерах (Швейцарские кантоны и города Новой Англии). И опять же, что касается принятия решений, размер на самом деле значения не имеет: в любом случае проводить голосование – плохая идея.

Не успел Аристотель закончить со своей философией, как мир греческих городов-государств начал подходить к своему концу. Александр Македонский (которого еще мальчишкой наставлял Аристотель) завоевал мир – от Индии до Александрии (в Древнем Египте).

Александр Македонский

После смерти Александра его империя разделилась на большие царства, а вскоре на Западе (в Италии) восстала новая сила Древнего мира: римляне.

По мере своего развития римляне разрабатывали собственные идеи о республике и быстро расширили свою империю для мирового господства. Будучи культурой инженеров и военных легионов, Рим дал дорогу таким деятелям, как Цицерон (106—43 гг. до н. э.), который буквально и фигурально перевел философию греков на латынь.

Цицерон

Следуя аристотелевскому разделению государственных строев (власть одного, меньшинства и многих), он заметил, что лучшей может оказаться абсолютная власть мудрого государя, но преемственность престола может сделать такой режим нестабильным, повышая его шансы на распад. Даже у величайшего правителя может родиться дрянной сын.

Так, Цицерон выступал за «смешанное правление», состоящее из власти консулов (исполнительная власть государя), сенаторов (аристократов, совещательной власти) и трибунов (представляющих интересы «плебеев» или других людей).

Джон Адамс

Такая схема, на самом деле, обладала чертами нашей демократии: грубо говоря, ей соответствуют президент, сенат и палата представителей. В этом отношении Джон Адамс, скажем, отнесся к изучению Цицерона серьезно. Он опирался на римского философа и государственного деятеля при аргументации в пользу демократии, состоящей из отдельных ветвей власти. В «Защите состава правительства Соединенных Штатов Америки» (1787 г.) такое разделение включает в себя то, что мы называем сильной исполнительной ветвью – «двухпалатный» законодательный орган (две палаты от лат. camera – «палата», и конгресс), а также независимый суд.

Ура смешанному правлению!