Читать книгу Внутри - Роман Казимирский - Страница 5

***

Когда Айлин, юный сын каменщика, впервые вошел в несуществующую дверь, он страшно испугался, посчитав, что своими действиями навлечет беду на свое селение. Но когда он вернулся, то увидел, что ничего не изменилось. Птицы продолжали щебетать, а кошки все так же охотились на них. Мальчик побежал к отцу и рассказал о том, что видел, за что был тут же жестоко избит. Скорый на расправу мужчина строго настрого запретил ему даже заикаться о таких вещах, иначе, как он заявил, всю их семью в лучшем случае выгонят. В худшем… Впрочем, он не уточни, но Айлин быстро уяснил, что лучше держать язык за зубами и больше не провоцировать родителя. Однако удержаться от того, чтобы еще раз заглянуть в новый и неизведанный мир, он, конечно, не мог.

Пространство, которое его окружало, не было похоже ни на что из того, к чему он привык. Здесь не было неба, не светило солнце – здесь вообще ничего не было, но все же пустоты он не ощущал. Как и усталости – Айлин мог часами гулять по черной мягкой земле и при этом оставаться бодрым и полным сил. Еще он заметил, что время в мире, который он назвал Kuzhiadell, то есть «тайное убежище», течет совершенно иначе. Впервые проведя здесь целый день, он вернулся домой, ожидая взбучки от отца, но тот ничего не заметил. В этом не было ничего удивительного – сына не было всего несколько минут. Оценив открывшиеся возможности, мальчик постепенно перетаскал из окрестностей все, что плохо лежит, чтобы соорудить в своем новом доме – а он воспринимал его именно так – себе что-то вроде времянки, в которой он мог бы не только играть, но и, если захочется, жить. Наконец, когда ему удалось возвести четыре кривые стены, кое-как соединенные друг с другом, и с трудом водрузить на них крышу из досок, он оглядел результаты своего труда и остался доволен. Войдя внутрь, он подумал, что было бы неплохо со временем построить такой же просторный дом, какой был у отца – с каменными стенами и камином. Зажмурившись, он на мгновение почувствовал запах горящих дров и с удовольствием втянул ароматный воздух. Ему показалось – или на самом деле стало теплее? Открыв глаза, он в первый момент жутко перепугался и с трудом сдержался, чтобы не закричать. Ветхие стены исчезли, вместо них мальчик видел перед собой аккуратную кладку. Рядом с ним стоял знакомый стол, за которым он столько раз сидел во время семейных застолий. Подойдя к нему, Айлин осторожно поковырял пальцем столешницу и, присмотревшись, заметил шестиугольный знак, который сам когда-то нацарапал ножом – отец тогда жутко рассердился и отвесил проказнику такую затрещину, что тот пролетел через всю комнату и врезался бы в стену, если бы на его пути не оказалась бабка, которая смягчила падение.

Может быть, ему все привиделось – и он на самом деле у себя дома? Айлин осторожно выглянул в окно. Нет, снаружи была все та же пустота. Тогда как?.. Осененный внезапной догадкой, он вышел за дверь и снова зажмурился, представляя дорогу. Открыв глаза, он разочарованно нахмурился: то ли дом появился здесь случайно, то ли он что-то делал не так – во всяком случае, ничего не изменилось. Но мальчик, прикоснувшись к волшебству, не готов был так быстро отказаться от возможности построить свой собственный мир. Поэтому он пробовал снова и снова, пока ему в голову не пришла идея. Вернувшись к отцу, он поздоровался с ним и попросил несколько отбракованных камней, которые мужчина все равно собирался выкидывать.

– Зачем тебе? – поинтересовался каменщик, удивившись – сын никогда прежде не проявлял интереса к его ремеслу. Как он ни старался привить ему любовь к своей работе, мальчишка постоянно отлынивал от своих обязанностей и упорно не желал учиться.

– Я хочу построить кое-что, – уклончиво ответил Айлин.

– Конечно, забирай, сколько нужно, – от мысли о том, что сын, возможно, все же, наконец, пойдет по его стопам, мужчина растрогался и нагрузил целую тележку камней для него. – Если не хватит, дам еще.

– Спасибо! – мальчик обнял отца и, пыхтя от натуги, покатил свое сокровище куда-то. Мужчина посмотрел ему вслед и поднял глаза к небу: наконец-то! Больше он никогда не видел своего сына. Несмотря на долгие поиски, его следов так и не удалось обнаружить, и, в конце концов, все посчитали, что он, скорее всего, утонул. Каменщик не был согласен с таким выводом и до конца своих дней верил в то, что его Айлин жив.

Он был прав. Мальчик жил, но теперь уже в собственном мире – он так и не повзрослел и не завел семью. В тот день, вывалив камни на землю, он принялся выкладывать из них некое подобие дорожки – она получилась кривой и короткой, но все же отдаленно напоминала каменную улицу, которую он видел однажды, когда вместе с отцом был в городе. Отступив на шаг, Айлин, сжав кулаки, снова закрыл глаза, представляя себе, как идет по широкой дороге, вокруг которой стоят большие красивые здания. Спустя несколько мгновений он уже, оглашая воздух победными криками, несся по широкой каменной мостовой, заглядывая в дома, стоявшие по обе стороны от нее. Наконец, насладившись своим творением сполна, он остановился и задумался над тем, что делать дальше. Возвращаться домой ему больше не хотелось – там его ждала тяжелая работа, вечно недовольный отец и мать, у которой, кроме него, было еще три дочери, занимавшие ее гораздо больше, чем он сам. Но перспектива остаться в одиночестве в этом – пусть и прекрасном – месте пугала мальчика. Рассудив, что человек не так уж и сильно отличается от дороги или дома, он представил себе своего соседа, Гульвена – мальчишку, с которым они часто играли вместе. Однако сколько он ни пытался, у него ничего не вышло. Он было решил, что проблема в самом Гульвене, и попытался представить себе кого-то другого, но результат был тем же. Расстроившись, он взмолился: ну, хоть кого-нибудь!

В тот же момент рядом с ним кто-то ахнул – подскочив от неожиданности на месте и резко обернувшись, он увидел прекрасную женщину, каких никогда прежде не видел. Ее волнистые волосы обрамляли привлекательное лицо, на котором выделялись умные добрые глаза. На ней были странные одежды, которые сильно отличались от того, как одевались жительницы его родного селения.

– Куда я попала? – голос звучал очаровательно, и Айлин почувствовал, как его ноги становятся мягкими. Стараясь не ударить в грязь лицом перед женщиной, мальчик приосанился и с важным видом объявил, что он – властитель этого мира, и что это он призвал ее.

– Сомневаюсь, – улыбнулась гостья. Приблизившись к внезапно оробевшему подростку, она заглянула ему в глаза и, помолчав несколько мгновений, наконец, проговорила: – Ты на самом деле особенный, потому что первый.

– Значит, ты останешься? – с надеждой в голосе спросил Айлин.

– У меня нет выбора, – откликнулась женщина, качая головой. – Думаю, назад мне уже не вернуться. Мне кажется, что ты и сам пока многого не знаешь о том мире, в котором оказался, и который, как ты считаешь, создал.

– Разве это не так? – лицо мальчика вытянулось от разочарования.

– Конечно, нет. Но это не делает тебя менее значимым, ведь ты сумел открыть двери, а этого никто до тебя не делал. Вселенная любит делать сюрпризы.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – признался Айлин.

– Ничего страшного, со временем поймешь, – женщина подошла к мальчику и, приобняв его за плечи, повела по дороге. – Меня зовут Гипатией. Я расскажу тебе о мире, который ты нашел, и людях, которые его скоро заселят.

Если бы можно было провести линию, перпендикулярную этой первой дороге, то где-то наверху она уперлась бы в основание другого каменного полотна, по которому неспешно прогуливалась пара молодых людей – казалось, что эта дорога не имела ни начала, ни конца – предполагаемые границы Великой китайской стены терялись где-то далеко впереди, переваливаясь через линию горизонта. Было раннее утро, и немногочисленные прохожие, которых они встречали, с любопытством поглядывали на них, но ни один не решался подойти к ним и заговорить.

– Вы ведь много путешествовали, если мне не изменяет память. Кроме того, вы человек тонкого ума и обладаете богатым воображением. Скажите, как случилось, что вам так и не удалось найти выход? Я бы все поняла, если бы его не было вовсе, но ведь это не так.

– Посмотрите, Машенька, какая красота, – Николай Гумилев остановился и задумчиво посмотрел вдаль. – У меня такое ощущение, будто я сейчас нахожусь на каком-то шраме, оставшемся после хирургического разреза. С одной стороны находится то, что было, с другой – что будет. А под нами – то, что есть здесь и сейчас.

– Возможно, так и есть, – девушка выжидающе смотрела на него.

– Я нашел выход, – наконец, ответил он, устало улыбнувшись. Китайская стена, которую они меряли шагами, имела такую мощную энергетику, что было сложно сосредоточиться на личном, и Николаю пришлось сделать над собой усилие, чтобы переключиться с философского созерцательного настроя на практичный. – Однако он был не таким, как многие предполагали. Я знаю, что Миша пытался меня вытащить, но ему не позволили. И дело не столько в политической ситуации, сколько в моей убежденности в том, что все идет по плану.

– По какому плану?

– Жизненному. Вы считаете, что я не смог найти выхода из клетки, хотя мы сейчас разговариваем друг с другом. Разве это не парадокс?

Прежде, чем ответить, Мария Мартынова несколько секунд молчала. Она видела то, что Гумилев называл выходом – точнее, его результат. Тело поэта было свалено вместе с телами таких же несчастных, и весь его талант, этот божий дар, сконцентрировался в широко открытых глазах, в которых отражался Игнатий Спиридонов – в прошлом полковой писарь, а ныне оперуполномоченный Петроградской ГубЧК – с сожалением глядящий на то, как поэт постепенно скрывается под слоем жирной земли. Когда могила была полностью засыпана, Игнатий с раздражением вынул изо рта погасшую папиросу и, сердито вытерев глаза, пошел прочь. На следующий день он отчитается в том, что приговор, вынесенный Николаю Степановичу Гумилеву, признанному виновным в участии в Таганцевском заговоре, приведен в исполнение. Он намеренно укажет ошибочное место захоронения, чтобы в будущем его коллеги не имели возможности тревожить поэта. Всего через полгода оперуполномоченный Спиридонов будет убит в уличной перестрелке, и его тайна умрет вместе с ним. Прекрасный план, ничего не скажешь.

– Нет, это скорее провидение, – прогнав неприятные воспоминания, девушка подняла взгляд на Николая. – Идеи Сведенборга несостоятельны, к сожалению. Умирая, вы не возвращаетесь в свою же собственную жизнь, которую очистили от грязи и сделали ярче и приятнее. Это казуистика, хоть и красивая.

– Тогда почему мы с вами здесь?

– Только потому, что я так хочу.

– А если бы вы этого не хотели?

– Вас бы здесь не было.

– Но я был бы в другом месте?

– Без сомнения.

Мария, конечно, была не вполне откровенна, но как объяснить человеку то, что она и сама до конца не понимала? Все сложно и в то же время проще простого. Мимо них прошла пожилая китаянка, на спине которой сидел ребенок трех-четырех лет – малыш увлеченно жевал что-то и с любопытством разглядывал европейскую парочку, которая не вписывалась в его представление об окружающем мире. Девушка отвернулась, чтобы не видеть, как он пойдет в школу и, закончив несколько классов, отправится работать на фабрику, где будет выполнять одни и те же обязанности всю свою недолгую жизнь, пока пожар, произошедший по вине нерадивого хозяина, не оборвет ее. Пожилая женщина, которая к тому времени превратится в глубокую старуху, через двадцать лет опять пройдет этой же дорогой, и на ее спине будет опять сидеть ребенок – теперь уже сын того, кто сейчас оглядывается, пытаясь перехватить взгляд Марии.

– Вы чем-то расстроены? – девушка заметила, что Николай наблюдает за ней, и улыбнулась – незачем было посвящать его в переживания, которые не имели к нему никакого отношения. Сочувствие крадет силы, которых у поэта и так оставалось не много, поэтому она ответила просто:

– Да, но это личное.

– Я только что понял, что практически ничего не знаю о вас, – воспитание не позволило молодому человеку продолжать расспросы, и он переключился на другую тему. – То ли вы ангел, то ли демон. Мне, конечно, хочется верить в первое, но и второй вариант интересен. Скажите, Машенька, чем я заслужил встречу с такой, как вы?

– А какая я? – представив себя в роли посланника небес – в белых одеяниях и с крыльями за спиной, Мария рассмеялась.

– По меньшей мере, не такая, как все, – серьезно заметил Гумилев. – Признаюсь, я смущен и до сих пор пребываю в некоторой прострации. Допуская, что вы мне снитесь, я должен допустить и тот факт, что вся эта история с арестом также не более чем дурной сон. Если же считать все происходящее со мной реальностью, то вся система мироздания, к которой я привык, рушится. Не могу сказать, что я расстроен – у меня было много претензий к жизни. Однако все же хотелось бы определиться: кто вы и что вы? И в какой реальности я нахожусь сейчас? И в реальности ли?

– Вы ведь разговариваете со мной. Значит, как минимум, существуете. Не это ли главное?

– Пьяница в кабаке тоже существует, но я бы не хотел оказаться на его месте, – возразил поэт.

– Хорошо, я объясню, насколько это возможно, – кивнула девушка, подумав. – Существует великое множество гипотез о многомерности нашего мира. Конечно, большая их часть не выдерживает никакой критики, но некоторые идеи содержат крупицы истины, соединив которые, можно получить более или менее верное представление о вселенной. Смысл не только в том, что ничего не исчезает бесследно. Это и так понятно. Но дело в том, что размер – это величина, придуманная человеком для простоты восприятия действительности. Так же, как насыщенность, твердость и так далее. В действительности же невидимое может стать видимым – и наоборот. Природа оставила нам повсюду намеки и подсказки, но мы не желаем замечать их, воспринимая как данность. На самом деле научный прогресс сыграл с нами злую шутка – теперь мы можем объяснить все с помощью формул и теорем, истинность которых никто из обывателей не оспаривает.

– Вы противница научного подхода? – удивился поэт.

– Не совсем. Я противница навязывания мнения, будто наука есть последняя инстанция. Впрочем, это совершенно не важно, я отвлеклась. Вам повезло – вы не только не утратили связи с духовным миром, который существует рядом с нами, но и сами стали частью этого мира. Ведь стены, которые мы возводим, на самом деле являются дверьми, как это ни парадоксально. И самая главная стена – по которой мы сейчас с вами гуляем – и есть основное сосредоточение той энергии, о которой я говорю. Хотя я, наверное, выразилась не совсем верно, прошу прощения. Не энергия – скорее центр. Это как если бы вы вдруг запланировали в доме ремонт, разобрали перегородку между комнатами – и обнаружили бы в ней колонию муравьев. То есть целая цивилизация, о которой вы и представления не имели.

– Но муравьев сложно не заметить, – Николай улыбнулся, вспомнив, как они с женой пытались вывести этих вездесущих насекомых из своего загородного дома. Им тогда, кстати, так и не удалось этого сделать – муравьи появлялись в самых неожиданных местах, но при этом вели себя пристойно, и, в конце концов, Анна сдалась.

– Это просто пример, – пожала плечами Мария и продолжила. – Итак, вы живете рядом с этими муравьями многие годы. Вы занимаетесь своими делами, они – своими. И вам все равно, что происходит в этой параллельной реальности, пока вы не догадываетесь о ее существовании. Но если бы вы с самого начала знали о ней? Неужели ваша жизнь осталась бы прежней? А теперь представьте себе, что это не муравьи, а гораздо более развитые существа, многие из которых ничем не отличаются от нас с вами. Вы можете не верить в них – от этого ничего не изменится. Ведь если вы вдруг перестанете верить в горы, они останутся на своем месте, верно? Даже, может быть, увеличатся в размерах – потому что, отрицая их существование, вы перестанете их взрывать и использовать как строительный материал.

– Я не совсем понимаю, к чему вы ведете, – Гумилев развел руками и с виноватым видом остановился, чтобы собраться с мыслями. Все, о чем рассуждала его спутница, казалось ему красивой абракадаброй, не имеющей никакого отношения к действительности. – Дайте мне хоть одну соломинку, за которую я мог бы зацепиться, а то, боюсь, я совсем запутаюсь.

– Терпение, мой друг. Я как раз подошла к самой сути, еще минута, и вы обо всем узнаете. Впрочем, я могу показать вам все прямо сейчас. Только не пугайтесь – это может стать для вас неожиданностью. Просто знайте: место, которое вы сейчас увидите, станет для вас домом, каким в свое время оно стало для меня. Это не иллюзия, не галлюцинация – напротив, этот мир более реален, чем тот, в котором вы жили прежде.

В следующее мгновение пожилая пара состоятельных китайцев, степенно прогуливавшаяся по своей национальной достопримечательности, с открытыми ртами наблюдала за тем, как молодые люди, взявшись за руки и глядя себе под ноги, прошли вниз прямо сквозь каменную кладку, словно спускались по невидимой лестнице. Переглянувшись, они поспешили к тому месту, где только что находились таинственные европейцы, и с удивлением уставились на часть дороги, ничем не выделяющуюся на фоне остальных. Для пущей уверенности женщина, забыв о своем статусе, даже несколько раз подпрыгнула, чтобы удостовериться в отсутствии скрытого прохода. Наконец, убедившись в цельности полотна, она вопросительно взглянула на супруга, но тот, похоже, был настроен на философский лад и лишь пожал плечами. Еще раз осмотревшись, женщина с сомнением покачала головой и взяла мужа под руку, и они продолжили прогулку, словно ничего не произошло.

Тем временем Николай с Марией действительно спускались по лестнице – поэт, в первое мгновение растерявшийся, теперь с любопытством смотрел по сторонам.

– Это что, город в городе? Такое возможно?

– Не совсем, – уточнила девушка, стараясь ступать осторожно – ступени были слишком узкими даже для ее изящных ножек. – Это непрекращающийся город, который не имеет ни начала, ни конца и постоянно расширяется. Он находится внутри каждой перегородки, которую мы воздвигаем на протяжении всей своей жизни. И ему не важно, разрушаем ли мы ее после – однажды появившись, она остается навечно. Для вас толщина стен вашего дома измеряется в английских дюймах, однако, как видите, такой подход ошибочен. Если же вы полагаете, будто то, что вы наблюдаете сейчас, возможно лишь здесь, то мы можем выйти и снова зайти, но уже через любую другую стену. Поверьте, нет никакой разницы в том, каким проходом мы воспользуемся, будь то казанский собор в Петрограде или фанерная перегородка в кукольном домике – в любом случае вы попадете сюда.

Когда спустя два часа пожилая пара возвращалась тем же путем с прогулки, китаянка округлила глаза и толкнула супруга локтем под ребра: недалеко от них, как ни в чем не бывало, оживленно болтали друг с другом те самые молодые люди, которые совсем недавно были замечены за нарушением основных законов физики. Но мужчина пробормотал ей что-то сквозь зубы, и они, не останавливаясь, степенно и важно прошествовали мимо.

– Но зачем вам я, если вы располагаете таким источником информации? Это ведь настоящее сплетение миров! – Николай задыхался от переполняющих его чувств и ничуть не думал о том, что его могут услышать. Впрочем, и Марию это мало беспокоило – здесь вряд ли можно было встретить тех, кого стоило бы опасаться.

– То, что происходит внутри, не может повлиять на этот мир. Попав туда, вы не только теряете связь с прежней своей жизнью, но и со временем начинаете мыслить иначе. Рождение, взросление, смерть – все начинает казаться сном. Ваши воспоминания еще свежи, а мне именно это и необходимо. К тому же вы обладаете кое-какой информацией, которая мне необходима.

– В таком случае я к вашим услугам.