Читать книгу Цусимские хроники: Мы пришли. Новые земли. Чужие берега - Сергей Протасов - Страница 23

В 15:40 Добротворский встретил госпитальные суда, передав на них флажным семафором: «Был бой. Нами потоплены «Фудзи», «Идзумо», «Ниссин» и «Ивате». Наши все на плаву», после чего крейсера сообщили курс, выводящий на эскадру, и отвернули резко вправо, продолжая разведку, встав во фронт, развернутый с севера на юг на 4 мили, и держа полный ход.

Они теперь шли строго на запад, надеясь в скором времени обнаружить остатки японского флота и навести на него свои броненосцы. В 15:47 был обнаружен дым одиночного корабля, чуть правее курса крайнего правого во фронте «Изумруда». Продолжая сближение, вскоре удалось разглядеть, что это «Асахи». С марса на фок-мачте «Олега» было видно, что броненосец стоит без хода, скорее всего, исправляя подводные повреждения, развернувшись левым бортом к ветру. Об этом немедленно отправили телеграмму, сразу получив квитанцию и приказ отходить к эскадре, не обнаруживая себя.

Развернувшись на восемь румбов, корабли Добротворского оказались снова в разомкнутой кильватерной колонне и на 15 узлах пошли на север, навстречу своим броненосцам, быстро сокращая интервалы в строю и не упуская из вида обнаруженного противника. Через восемь минут прямо по курсу показались наши поредевшие главные силы.

Идя на юго-запад, Рожественский получил нешифрованную телеграмму со своих крейсеров, обнаруживших «Асахи». На действующем флоте немедленно увеличили ход до полного. В 15:58 левее курса показались и сами крейсера, вскоре вставшие левее колонны броненосцев, в 15 кабельтовых. По их наводке чуть довернули вправо и вскоре обнаружили прямо по курсу сначала дым, а потом и сам броненосец, лежавший в дрейфе в 70–75 кабельтовых прямо по курсу.

Появление русских кораблей, приближающихся на полном ходу, судя по всему, оказалось полной неожиданностью для японцев, поскольку «Асахи» оставался без движения левым бортом к нам еще какое-то время. Офицер-наблюдатель из рубки на фок-мачте «Суворова» доложил, что броненосец дал ход и начал разворот вправо, лишь когда мы приблизились к нему на 55 кабельтовых. Расстояние сокращалось очень быстро, и казалось, что его участь уже предрешена, но в 16:18 была получена радиограмма с госпитального судна «Орел»: «Атакован пятью броненосными крейсерами. Нахожусь под огнем, отхожу на запад».

Получив эту депешу, Рожественский выругался в сердцах и саданул кулаком по броне боевой рубки. Тут же успокоившись, взглянул на штурманские прокладки на стене, где уже было отмечено место «Белого Орла» и «Костромы», согласно рапорту крейсеров. Через минуту он приказал повернуть последовательно на выручку плавучим госпиталям, а всем двенадцатидюймовым башням первого и второго отряда открыть огонь по «Асахи», до которого было уже чуть больше 40 кабельтовых. Руководить стрельбой отправили в рубку на мачту самого барона Гревеница, приплясывавшего от нетерпения рядом с командующим.

Поскольку на самом «Суворове» кормовая башня была безнадежно испорчена, а в носовой на такую дальность могло действовать лишь одно орудие, данные для стрельбы передавали из верхней рубки фонарем на идущий следом «Бородино». А тот уже вел пристрелку, давая залпы поочередно из носовой и кормовой башен. Для большей надежности передачи сигналов флагман вышел из строя вправо, сократив расстояние между броненосцами до самого минимума.

Крейсерам было приказано разворачиваться и идти на восток на максимально возможной скорости, но не сближаться с противником ближе, чем на 30 кабельтовых.

Инвалидам, маячившим на северо-востоке на границе видимости, дали приказ идти на юг максимально возможным ходом, а после того, как надежно убедятся, что японцев рядом нет, поворачивать на встречу с транспортами, которых также вызвали телеграммой, предписывавшей выдвигаться к пункту временного базирования. Расчищать им дорогу отрядили «Изумруда» с исправной рацией, послав его вперед в разведку на полном ходу с приказом топить всех, кто попадется. Главное – обеспечить скрытность отхода. Ему предписывалось встретиться с обозом и охранять его на последнем отрезке перехода вдоль японских берегов.

С 16:20 вся эскадра последовательно поворачивала влево и ложилась на новый курс, под грохот залпов тяжелых орудий. Из артиллерийской рубки докладывали, что уже пятый залп по практически неподвижной цели дал накрытие. После чего снаряды ложились в непосредственной близости от японского броненосца, но были ли попадания, видно не было. Стреляли не торопясь, соблюдая очередность и внося поправки, как на учениях. Ответного огня не было совсем. Вскоре старые пушки «антикваров» перестали доставать противника, лишь «Сисой», имевший современную артиллерию, да «Бородино» с «Орлом» дали еще пару залпов, после чего огонь прекратили. В общей сложности за пятнадцать минут выпустили шестьдесят четыре 305-миллиметровых снаряда без заметного результата.

Идя на восток на максимально возможных эскадренных 14 узлах, вскоре увидели дымы прямо по курсу, а потом и силуэты самих госпитальных судов, мечущихся под обстрелом и окруженных всплесками от японских снарядов. Над «Костромой» уже вился столб дыма от пожара. С ушедших на восток крейсеров открыли огонь по невидимому пока для броненосцев противнику. Вскоре «Олег» передал семафором, что видит японские крейсера. Один левее курса, похоже «Асама», так как имеет две мачты и две близкорасположенные дымовые трубы. А еще четыре находились прямо за транспортами. Опознать их не удалось, так как они идут прямо на нас и их закрывает дым.

Обнаружив наши крейсера, японцы прекратили огонь по госпиталям, начав перестроение в одну колонну, взяв вправо и подтягиваясь к «Асаме». В этот момент их удалось опознать как «Касуга», шедший головным, за ним «Адзума», «Токива» и «Якумо». При этом они начали пристрелку по нашим крейсерам, принявшим вправо, чтобы встать в голове своих броненосцев.