Читать книгу Дальше фронта… - Сергей Скобелев - Страница 7

Пирамидальные тополя за окном, как стрелки часов, отбрасывали длинные тени.

– Что же, на сегодня все? – от графиков и таблиц у Рыкова уже рябило в глазах.

– Пожалуй… Но, похоже, начало получаться что-то стройное, а то пока что мы имели, говоря словами моего младшего, «помесь ужа и ежа».

– Остряк он у вас, право…

– Остряк… Не помешало бы ему это в кадетском.

– Продолжит династию?

– Как и первые двое. В гимназии-то, сами знаете, на казенный кошт – на более двух мест из ста. Так что получится в нашем роду очередной «потомственный личный дворянин» …

Рыков предпочел промолчать, чтобы не развивать не вполне удобную обоим тему. Личное дворянство в Российской Империи получал любой губернский секретарь или подпоручик, а вот с потомственным дело обстояло намного сложнее. Необходимо было найти себе достойную партию, а после выслужить шестой класс «Табели…», то есть в армии – полковничий чин, и угадать с потомством так, чтобы наследник мужского пола родился хоть на день, да после производства родителя в полковники. Именно мужского, так как по женской линии дворянство «не сообщалось». Обзаводиться потомством до этого славного события никто, понятно, воспретить не мог, но вот только мальчики записывались не дворянами, а разночинцами… Таковые по новому кругу также имели некоторый шанс выслужить себе «два просвета без звезд», но – вот в чем дело – как и родитель, годам как к пятидесяти, не ранее… Реальным же «потолком» для таких офицеров было звание полного капитана, о чем Климов в откровенном разговоре специально напомнил уже давно, явно желая выяснить, как «столбовой» дворянин Рыков относится к «потомственным личным». Некоторая прохлада в отношениях между двумя этими категориями не то, чтобы только в гвардии, но и в армии нет-нет, да и скользила…

– Итак, с делами окончено, – Рыков принялся собирать бумаги.

– Владимир Кириллович, завтра вечером непременно прошу не забыть…

– Конечно же, Игорь Николаевич.

– И хорошо. Поедите, раз в кои-то веки, домашнего…

Жизнь любого гарнизона, пусть даже самого малого, имеет свои незыблемые, хотя нигде и не записанные, правила и традиции. Этот несложный вывод был сделан Рыковым давно.

Существуют, конечно, праздники государственные и полковые, а также офицерские собрания по неким памятным датам. А есть еще и дни ангела батальонного командира и его супруги, на которых присутствие всех без исключения господ офицеров батальона обязательно. Правда, на тот же праздник уже к полковому командиру будут приглашены в обязательном порядке лишь офицеры от ротного и выше, прочие же – по нешуточному благоволению.

Приглашение поручика отпраздновать что-либо за столом самого господина полковника есть знак ему и всем прочим о несомненном фаворе. Не медаль на грудь, понятно, и не благодарность в приказе, но все же, все же… Выше в негласной табели поощрений стоит только приглашение некого «простого» поручика на охоту или же на партию в вист. Это в зависимости от того, есть ли господин полковник «охотник», «картежник», или еще каким особым пристрастием обладает. Не меньшими а, бывает, и много большими возможностями к неслужебным поощрениям обладает и госпожа полковница. А еще случается – «жалует царь, да не жалует псарь». Всем хорош офицер, да с полковым адъютантом в контрах. Случается… Случается еще множество сложностей и хитрых переплетений. И никуда от них не деться. Порою Рыков, чисто умозрительно, правда, всерьез завидовал штатским. Тем куда как проще: надумал инженер, взял, да и уволился с завода, поступил в службу на другой. А куда деваться вышедшему в отставку офицеру, оттого что иной армии и соответственно иного места службы вокруг как-то не наблюдается? А для перевода без явно видимого повода в иной полк надобно иметь «руку», и весьма неслабую притом…

Вот так-с. Вторая система отношений кроме первой, насквозь официальной. Обычаи и традиции. И, чем гарнизон меньше, тем более эти традиции соблюдаются. Сие также давно подмечено.

Вот вам и живой пример: у госпожи Климовой, Елены Сергеевны, день ангела. И, хотите ли вы этого или нет, сей день становится праздником для всего отряда, поскольку офицеров в отряде всего-то по пальцам рук пересчитать.

– В котором часу пребыть?

– В седьмом.

Это понятно. Кто же в предвкушении домашней кухни станет ужинать где-нибудь еще?

– Форма одежды – парадная?

– Что вы, право… Гм… Знаете, у нас раньше как-то таких вопросов не задавали. Пожалуй, что обыкновенная. Вне строя, как я полагаю…

На шутку было отвечено шуткой, но штатский человек юмор ситуации вряд ли бы смог оценить. Судите сами: офицерам положена форма парадная, повседневная, обыкновенная, служебная и походная, и все они, к тому же, различаются в деталях «для строя» и вне его. Парадная форма, конечно, как и всякая другая, одевалась только в строго регламентированных случаях. Всяко – не на празднование ничьих иных именин, кроме как членов Императорской фамилии. Служебная, понятно, для отправления служебных обязанностей в расположении части. При «обыкновенной вне строя» форме господин капитан в дополнение к постоянно носимому «Георгию» был обязан прикрепить к кителю все имеющиеся награды, а «обыкновенной для строя» следовало бы еще прибавить горжет, кушак и револьвер в кобуре с парадным шнуром – явное излишество для празднования именин…

Видавшие виды Рыков и Климов могли и этак шутить между собою, а вот у свежеиспеченных подпоручиков случалось, чего уж греха таить. То при повседневной форме заправят шаровары в сапоги, но при этом еще и прицепят эполеты вместо погон, то «обыкновенное» пальто украсят снаружи шашкой и кушаком как на парад. Происходило сие по свойственной юности невнимательности, или же проштрафившиеся в училище уставы и положения плохо зубрили. Закономерным итогом в данном случае представлялся домашний арест, взыскание по службе отнюдь не шуточное, неминуемый жирный «минус» в некоей графе послужного списка…

* * *

На следующий день Рыков немного закрутился с делами: в должности отрядного командира обнаружился тот существенный недостаток, что количество бумаг на столе, пусть этот стол был и в отдельном личном кабинете, оказалось непривычно большим. Почти случайно бросив взгляд на часы, он обнаружил, что уже четверть шестого, следовательно времени оставалось только что накоротке съездить в город для приобретения букета и какого-либо приличного случаю подарка.

Запрыгнув в коляску, он подумал, что с букетом никаких сложностей не предвидится: цветами торговали и на вокзальной площади, и на приморском бульваре. С подарком же было иначе. Для любого мужчины, согласитесь, ответ на вопрос, что подарить товарищу, много проще. Стоит лишь прикинуть, какой полезной вещи у него нет – удобной фляги, швейцарского ножика с множеством лезвий или чего-нибудь еще подобного. А что прикажите делать с женскими сувенирами? Да и опыт в этом деле, признаться, у капитана был весьма невелик. Досадуя о том, что уже не хватило ума спросить совета у мужа именинницы, Рыков решил, что первым делом следует озаботиться наиболее сложной задачей, поскольку букет – он и в Сухуме букет. От размышлений его отвлек Важа, уверенно направлявший экипаж по проверенному маршруту, в гарнизонный штаб.