Читать книгу Дневник девушки, которая дождалась. Своего парня из армии - София Гарипова - Страница 32

У меня сегодня последний день работы в библиотеке. Сегодня Лина с утра уехала с мамой и Голди в Электросталь. Вспоминала в подробностях историю с Каролиной: как, когда и где я все упустила и не замечала, чего я видела и что нет. Разговор с ней оказал на меня ошеломляющее воздействие. Теперь мне с Алексом и поссориться нельзя, ни с другими флиртовать: «если, как в прошлый раз, будешь при нем подавать Паше надежду и знаки внимания»… Да, я подумала о своем поведении при приезде Паши. Неловко вышло, надо как-то извиниться перед Сашей, давно пора за тот день извиниться.

В Саше есть что-то яркое, лучезарное, прямое и великодушное, он такой ласковый и добрый человек, но самое важное для меня – в нем есть нечто светлое и благородное, он умеет ждать. Вернулась из библиотеки, а Саша уже сидел на лестнице и ждал у моих дверей. Днем он для работы на «КамАЗе» какую-то медкомиссию пройти успел, не для армии, а по работе. Поэтому раньше освободился. С завтрашнего дня у него работа там по-настоящему, лишь с ограничением, как до 18 лет. Мы пошли погулять. Я извинилась за то, что заставила в предпоследний Пашин приезд его ревновать. Зато то, чего я добивалась, сработало: и правда, Паша Каролине очень понравился. Хотя для него-то она совсем ребенок. Да и нам тоже не к чему торопиться…

– Ты права, может, пока мы еще можем подождать, я не хочу тебя слишком торопить. Ты прости, мы тогда, – на дороге и возле школы…

– Не знаю, что нашло… да! – и я решила уточнить: – Ты про тот «один поцелуй», да? Я думала об этом.

Да, это правда, все эти дни я только и думала про наш поцелуй, про все это… Про все то, во что переходит наша светлая и чистая дружба… про «люблю» на ладони… про то, как он на холме коснулся губ – а я потом плакала, про секундный быстрый поцелуй на дороге, и про долгий поцелуй возле школьных ворот. Постоянно думала про это! Но что я про это думала… не помню! Вот вчера Каролина озадачила меня на прощанье, и вытеснив собою все мои мысли про поцелуй….

– Да, и что ты… что ты думала об этом? – спросил меня Саша.

Признаться, тут и вспомнила: я думала, что… я счастлива!

– Я подумала про это… Что это мне очень понравилось! Тем более, что тебе восемнадцать исполнится уже совсем скоро. Мне шестнадцать. У нас осталось менее половины месяца, чтобы успеть нацеловаться. До твоего совершеннолетия. Потом до твоего отъезда в армию это будет нелегально, и возобновить получится только после армии.

Мой молодой человек был так удивлен, он пытался вычислить – всерьез я говорю, или шучу… и я, играючи осмелев, решила продолжить его удивлять.

– Уже меньше месяца до твоего совершеннолетия, так что тебе придется меня поторопить!

– Тогда это… Пошли обратно к тебе домой.

– Зачем?

– Чтобы тебя поторопить…

Я понимала, что тут дело нешуточное. Шутя, нарываюсь сама на что-то такое нежданно-негаданное. Разумеется, я говорила не всерьез… хотя это тоже не «разумеется». Пошутила. А Саша и на самом деле говорил всерьез. И его удивленные вдумчивые глаза меня напугали.

– А… Нет, а это не надо.

– Знаешь, я тоже думал, надо – не надо. Сначала ждали до марта, как минимум до твоего шестнадцатилетия, – тут уж и срок меньше, если что… Ты сама лучше реши, что ты хочешь. Если скажешь, что нам пока лучше не целоваться, пусть так и будет.

Мы продолжили уверенно идти в направлении Камы, крепко сжав руки.

Снова перешли в том же самом месте проспект Раскольникова, и перешагнули тот самый бордюр. Навстречу нам шагали шатающиеся люди, большая компания молодежи с тремя шариками, видимо, праздновали чей-то день рождения. Он сжал мне руку, а я, перешагивая, шепнула ему осторожно, повторила интонацию реплики водителя «Ауди»: «Что вы тут стоите… ммм… на проезжей части?!»… Он поднял руку к затылку, покачал головой, вдохнул и ничего не сказал.

На Каме был красивый закат, а мы сели на пригорке на его куртку. Сидели молча.

– Ничего я не понял. Ничего не понимаю. То такая тихая, такая скромная, осторожная. То вообще как вулкан нежности. То говоришь, что нельзя. Затем говоришь, что можно. Потом я сам – непонятно почему (!) – убеждаю тебя в том, что нам нельзя. Ты даже меня запутала! Чтобы у меня две такие Лейсанки в голове ужились – это же голова лопнуть должна! То ты откровенно даешь мне понять, как ты меня любишь. То даешь право другому надеяться на твою любовь.

Положила голову к ему на левое плечо. Мы сидели на холме и смотрели на закат – я почти всем телом справа оперлась на его левую сторону, а он левой рукой держал локоть правой руки. Подняла голову и шепнула ему в плечо.

– Прости меня. Пожалуйста, прости! Я сама не сразу думаю, что говорю и не сразу понимаю, что делаю. Все девчонки по-своему немного сумасшедшие… Спасибо тебе.

Саша по-доброму посмотрел на меня в золотом свете заката, его глаза светились и были серо-голубыми, кивнул и понимающе моргнул. Мысленно сказала ему: «Ну хоть улыбнись, пожалуйста». И он улыбнулся.