Читать книгу Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник) - Стефани Майер - Страница 12

– Можно еще один вопрос? – попросила я, с опаской глядя на мелькающие вдоль обочины деревья. Мне казалось, что Эдвард едет слишком быстро и почти не следит за дорогой.

Он вздохнул.

– Один, – разрешил он и настороженно поджал губы.

– Слушай… а как ты понял, что я не заходила в книжный, а сразу отправилась на юг?

Раздумывая, он отвел глаза.

– Мне казалось, мы теперь откровенны друг с другом, – буркнула я.

Он почти улыбнулся.

– Ну хорошо: я следовал за тобой по запаху.

Он устремил взгляд на дорогу, а я тем временем успела состроить гримасу. С ответом я не нашлась, но постаралась взять его слова на заметку, чтобы позже обдумать как следует. Сейчас, когда он наконец-то удостоил меня объяснениями, я хотела узнать как можно больше.

– Ты так и не ответил на один из моих первых вопросов… – я попыталась выиграть время.

– Какой? – недовольно спросил он.

– Как ты читаешь мысли? Ты можешь прочитать мысли любого человека, где бы он ни был? Как ты это делаешь? А остальные в твоей семье?.. – Я чувствовала себя по-дурацки, спрашивая о том, во что сама ни капельки не верила.

– Это уже не один вопрос, – поправил он.

Я в ожидании смотрела на него.

– Нет, так умею только я. Но не всегда и не везде. Я должен достаточно хорошо знать человека, которого читаю. Чем лучше знаком мне чей-то… «голос», тем больше расстояние, с которого я могу расслышать его. Но все равно это расстояние не превышает нескольких километров, – он помолчал. – Это все равно что находиться в огромном зале, полном людей, которые говорят все разом. Голоса на заднем плане сливаются в гул. Иногда мне удается сосредоточиться на одном из них, но лишь в том случае, если этот человек мыслит ясно.

Так что обычно я отключаюсь от этого гула – порой он здорово отвлекает. И потом, так проще казаться нормальным, – Эдвард нахмурился. – Мне постоянно приходится следить за тем, чтобы отвечать не на мысли, а на слова, которые произносит мой собеседник.

– Как думаешь, почему ты не слышишь мои мысли? – полюбопытствовала я.

Он ответил загадочным взглядом.

– Не знаю, – пробормотал он. – Могу лишь предположить, что твой разум работает не так, как у всех. Как будто ты мыслишь на длинных волнах, а я способен принимать только ультракороткие. – Вдруг развеселившись, он усмехнулся. – Мои мозги работают неправильно? Значит, я урод? – Его слова задели меня больнее, чем следовало ожидать – вероятно, потому, что предположение попало не в бровь, а в глаз. Я всегда подозревала то же самое, и теперь, когда мои предположения подтвердились, расстроилась.

– Не знаю, почему ты считаешь себя уродом. – Он рассмеялся. – Ведь голоса в голове у меня, да и то лишь гипотетически… – Его лицо снова стало непроницаемым. – И мы снова вернулись к разговору о тебе.

Я вздохнула. С чего начать?

– А мне казалось, мы теперь откровенны друг с другом, – мягко напомнил он.

Пытаясь подобрать слова, я впервые за все время отвела взгляд от его лица и случайно посмотрела на спидометр.

– Господи, сбавь скорость! – закричала я.

– В чем дело? – удивился он, но скорость не сбросил.

– Ты гонишь под сто шестьдесят километров в час! – Я снова сорвалась на крик, бросила перепуганный взгляд в окно, но было так темно, что я мало что увидела – только длинный лоскут шоссе в голубоватом свете фар. По обе стороны от шоссе высился черный лес, и при скорости, с которой мы неслись, этот лес казался сплошной стеной.

– Успокойся, Белла, – он закатил глаза, но не притормозил.

– Хочешь, чтобы мы разбились?

– Мы не разобьемся.

Я попыталась понизить голос.

– Куда ты так спешишь?

– Я всегда так езжу, – он повернулся ко мне и усмехнулся.

– На дорогу смотри!

– Белла, я ни разу не попадал в аварию, меня никогда даже не штрафовали, – он ухмыльнулся и постучал себя по лбу. – У меня здесь антирадар.

– Кошмар, – я кипела. – Ты забыл, что Чарли полицейский? Меня приучили соблюдать правила дорожного движения. И потом, если твой «вольво» обмотается кренделем вокруг дерева, – тебе-то что, отряхнулся и пошел дальше!

– Возможно, – согласился он с коротким жестким смешком. – А ты так не сможешь, – он вздохнул, и я с облегчением увидела, как стрелка медленно опустилась к ста тридцати километрам. – Довольна?

– Почти.

– Не выношу медленной езды, – пробурчал он.

– По-твоему, это медленно?!

– Довольно разговоров о том, как я вожу машину, – отрезал он. – Я все еще жду рассказа о твоей новой гипотезе.

Я прикусила губу. Взгляд его медовых глаз, обращенный на меня, вдруг смягчился.

– Я не буду смеяться, – пообещал он.

– Я больше опасаюсь, что ты рассердишься.

– Все так плохо?

– В общем, да.

Он ждал. Я изучала собственные руки, поэтому не видела его лица.

– Начинай, – голос Эдварда звучал спокойно.

– Я не знаю, с чего начать, – призналась я.

– С начала. Ты говорила, что твоя фантазия тут ни при чем.

– Верно.

– Тогда что же навело тебя на эту мысль – книга? Фильм? – пытался угадать он.

– Нет, то, что случилось в субботу на побережье, – я рискнула посмотреть ему в лицо. Он выглядел озадаченным. – Там я встретилась с давним знакомым – Джейкобом Блэком, – продолжала я. – Чарли дружил с его отцом, когда я была еще маленькой.

Эдвард по-прежнему ничего не понимал.

– Отец Джейкоба – один из старейшин племени квилетов, – нерешительно добавила я. Озадаченное выражение словно приросло к лицу Эдварда. – Мы пошли прогуляться… – о том, как я обманом вытянула из Джейкоба правду, я умолчала, – он рассказывал мне старые легенды, хотел напугать, наверное. Одна из них была про… – я замялась.

– Продолжай.

– Про вампиров, – сама не заметив, я вдруг перешла на шепот. На Эдварда я старалась не смотреть, но видела, как судорожно сжались на руле его пальцы.

– И ты сразу вспомнила про меня? – он все еще был спокоен.

– Нет. Он… упомянул твою семью.

Он молчал, глядя на дорогу.

Я вдруг встревожилась и попыталась защитить Джейкоба.

– Сам он считает это глупыми суевериями, – поспешно добавила я. – Он и не рассчитывал, что я в них поверю. – Оправдание показалось мне недостаточным, и пришлось признаться: – Это я виновата, я вынудила его рассказать мне эту легенду.

– Почему?

– Лорен удивлялась, почему ты не поехал с нами – хотела мне досадить. А парень постарше, тоже индеец, сказал, что в резервации ваша семья не появляется, но таким тоном, словно вкладывал в эти слова какой-то другой смысл. Вот я и предложила Джейкобу пройтись, чтобы выяснить у него, в чем дело, – созналась я, повесив голову.

Вдруг он расхохотался, напугав меня. Я уставилась на него: он продолжал смеяться, но в глазах плескалась ярость.

– И как же ты это выяснила? – спросил он.

– Попробовала пофлиртовать с ним – сама не ожидала, что получится, – мне и сейчас не верилось, когда я вспоминала об этом.

– Хотел бы я на это посмотреть, – он недобро хмыкнул. – А еще меня обвиняла, будто я ослепляю людей! Бедный Джейкоб Блэк.

Я вспыхнула и уставилась в темноту за окном.

– И что же было потом? – спросил он немного погодя.

– Я полезла искать информацию в Интернете.

– И он подтвердил твои догадки? – Голос Эдварда звучал почти равнодушно, но пальцы с силой сжимались на руле.

– Нет. Ничего не совпало. Почти все, что нашлось, выглядело глупо. И… – я осеклась.

– Что?

– Я решила, что все это не имеет значения.

– Не имеет значения?

Услышав, каким тоном он задал этот вопрос, я обернулась: наконец мне удалось пробить броню его спокойствия. Выражение на лице Эдварда было скептическим, но лишь с легким оттенком гнева, которого я боялась.

– Да, – тихо подтвердила я. – Для меня не имеет значения, кто ты такой.

Голос Эдварда стал резким и насмешливым.

– Тебе безразлично, что я чудовище? Не человек?

– Да.

Он помолчал, снова глядя прямо перед собой. Его лицо было суровым и холодным.

– Сердишься… – я вздохнула. – Лучше бы я ничего тебе не рассказывала.

– Нет, – возразил он, но голос был жестким. – Я предпочитаю знать, о чем ты думаешь, даже если тебе самой твои мысли кажутся бредом.

– Значит, я снова ошиблась? – с вызовом спросила я.

– Речь не об этом. «Не имеет значения»! – передразнил меня он и скрипнул зубами.

– Так я права? – ахнула я.

– А не все ли равно?

Я тяжело вздохнула.

– Вообще-то нет, – я помолчала. – Но мне хотелось бы знать правду. – К счастью, мой голос прозвучал бесстрастно.

Он вдруг сдался:

– Что тебе хотелось бы знать?

– Сколько тебе лет?

– Семнадцать, – сразу ответил он.

– И давно тебе семнадцать?

Губы дрогнули.

– Довольно давно, – признался он наконец.

– Ясно, – я улыбнулась, радуясь тому, что он по-прежнему откровенен со мной. Он оглядел меня пристально, совсем как раньше, когда опасался, что у меня начнется истерика. Успокаивая его, я улыбнулась шире, и он нахмурился.

– Только не смейся! Разве тебе можно выходить днем?

Он все равно засмеялся.

– Выдумки.

– И солнце не сожжет?

– Выдумки.

– И в гробу не надо спать?

– Выдумки, – он помедлил и добавил: – Я не сплю.

До меня дошло не сразу.

– Вообще не спишь?

– Никогда, – еле слышно подтвердил он и с меланхоличным видом повернулся ко мне. Под взглядом золотистых глаз я растеряла все мысли, и только таращилась на него, пока он не отвел взгляд.

– О самом главном ты до сих пор не спросила. – Голос прозвучал резко, взгляд стал холодным.

Я растерянно заморгала.

– О чем это?

– А разве тебе не интересно, чем я питаюсь? – саркастически уточнил он.

– А-а, это… – пробормотала я.

– Вот именно, – жестко продолжил он. – Неужели не хочешь спросить, пью ли я кровь?

Я вздрогнула.

– Ну, об этом я знаю от Джейкоба.

– И что же он тебе наговорил? – бесстрастно спросил он.

– Что вы… не охотитесь на людей. Сказал, что твоя семья считается не опасной, потому что вы охотитесь только на животных.

– Он правда сказал, что мы не опасные? – скептицизм Эдварда был очевиден.

– Нет, не так. Он сказал, что вы якобы не опасны. Но квилеты из осторожности не хотят, чтобы вы появлялись на их земле.

Его взгляд был по-прежнему направлен вперед, но я не знала, следит он за дорогой или нет.

– Значит, он прав? Насчет охоты на людей? – я старалась, чтобы мой голос звучал ровно.

– Квилеты памятливы, – шепотом произнес он.

Я приняла его ответ как утвердительный.

– Но не стоит терять бдительность, – предостерег он. – Квилеты правильно делают, что сторонятся нас. Мы опасны, несмотря ни на что.

– Ничего не понимаю.

– Мы стараемся держаться, – медленно объяснил он. – Обычно это нам удается. Но порой и мы совершаем ошибки. Как я, например, когда остался с тобой наедине.

– По-твоему, это ошибка? – я различила в своем голосе грусть, но не знала, заметит ли ее и Эдвард.

– И очень опасная, – пробормотал он.

Мы оба умолкли. Я смотрела, как лучи фар повторяют очертания поворотов шоссе. Они двигались слишком быстро, происходящее напоминало не реальность, а видеоигру. Я сознавала, что время ускользает так же стремительно, как черная лента шоссе из-под колес, и ужасно боялась, что больше мне никогда не представится шанса поговорить с Эдвардом так, как сейчас – открыто, без преград, разделяющих нас. Его слова предвещали конец, а я об этом даже помыслить не могла. Больше я не желала терять ни минуты, проведенной с ним.

– Рассказывай, – с отчаянием попросила я. Что угодно, лишь бы слушать его.

Он метнул в меня взгляд, удивляясь, как изменился мой голос.

– Что еще ты хочешь узнать?

– Почему вы охотитесь на животных, а не на людей, – подсказала я, и голос снова дрогнул в отчаянии. На глаза навернулись слезы, я боролась с горем, угрожающим захлестнуть меня.

– Не хочу быть чудовищем, – очень тихо ответил Эдвард.

– Одних животных ведь недостаточно?

Он помолчал.

– Не знаю точно, прав ли я, но, по-моему, так жить – все равно что питаться только тофу и соевым молоком. Мы называем себя вегетарианцами, это шутка, понятная только в нашем кругу. Такая пища не до конца утоляет голод – точнее, жажду. Однако она придает нам сил и помогает сдерживаться. Почти всегда, – в голосе послышались зловещие нотки. – Порой бывает особенно трудно.

– Сейчас тебе трудно? – спросила я.

Он вздохнул.

– Да.

– Но сейчас ты не голодный, – уверенно объявила я – утверждая, а не спрашивая.

– С чего ты взяла?

– Определила по твоим глазам. Я же сказала, что у меня появилась еще одна гипотеза. Я заметила, что люди, а мужчины в особенности, чаще злятся, когда их мучает голод.

Он хмыкнул.

– А ты наблюдательная.

Я не ответила: вслушиваясь в его смех, я старалась получше запомнить его.

– На выходных ты охотился вместе с Эмметтом? – спросила я, когда он отсмеялся.

– Да, – он помолчал, не зная, стоит ли рассказывать мне об этом. – Уезжать мне не хотелось, но пришлось. Мне легче рядом с тобой, когда я не чувствую жажды.

– Почему тебе не хотелось уезжать?

– Вдали от тебя мне… тревожно. – Его взгляд был мягким, но пристальным, от него мои кости словно плавились. – Когда в прошлый четверг я просил тебя не свалиться в воду и не попасть под машину, я не шутил. Все выходные я беспокоился о тебе и больше ни о чем не мог думать. После того, что случилось сегодня, мне с трудом верится, что ты благополучно провела выходные и осталась целой и невредимой, – он покачал головой и вдруг как будто припомнил что-то: – Вернее, почти невредимой.

– Что?

– Ладони, – напомнил он. Я перевела взгляд на почти зажившие порезы на собственных ладонях. От глаз Эдварда ничто не ускользало.

– Упала, – вздохнула я.

– Так я и думал, – уголки губ приподнялись. – Поскольку речь о тебе, могло быть гораздо хуже, и эта вероятность не давала мне покоя все время, пока я был в отъезде. Эти три дня выдались очень долгими. Я успел изрядно потрепать нервы Эмметту, – он грустно улыбнулся мне.

– Три дня? А разве вы не сегодня вернулись?

– Нет, еще в воскресенье.

– Тогда почему же никто из ваших не появлялся в школе? – вспоминая, как измучалась за время его отсутствия, я испытала раздражение, граничащее со злостью.

– Ну, ты же сама спрашивала, не жжет ли меня солнце, – нет, не жжет. Но в солнечную погоду мне лучше не выходить – по крайней мере, там, где меня может кто-нибудь увидеть.

– Почему?

– Покажу когда-нибудь, – пообещал он.

Некоторое время я обдумывала его слова.

– Но позвонить-то мне ты мог, – сообразила я.

Он озадачился.

– Но я же знал, что с тобой все в порядке.

– Зато я не знала, где ты. И мне… – я смутилась и опустила глаза.

– Тебе – что? – его бархатистый голос был неотразим.

– Мне это не понравилось. Не видеть тебя. Я тоже беспокоилась, – заговорив об этом вслух, я покраснела.

Он молчал. Я в тревоге подняла глаза и увидела на его лице боль.

– Нет… – тихо простонал он. – Так нельзя.

Я не поняла, в чем дело.

– Что такого я сказала?

– А разве ты не видишь, Белла? Одно дело – мучиться самому, и совсем другое – когда страдаешь ты. – Его полные боли глаза были устремлены на дорогу, слова сыпались так быстро, что я едва успевала понимать их смысл. – Не хочу слышать, что тебе пришлось так тяжело, – голос был негромким, но настойчивым. Его слова ранили меня. – Так нельзя. Это небезопасно. Я опасен, Белла. Пожалуйста, постарайся это понять.

– Нет, – несмотря на все старания сдержаться, я выглядела надутым ребенком.

– Я не шучу, – зарычал он.

– Я тоже. Я же сказала: не имеет значения, кто ты. Уже слишком поздно.

– Не смей так говорить! – негромко и хрипло воскликнул он.

Я прикусила губу, радуясь, что он не понимает, как мне больно, и засмотрелась на дорогу. Должно быть, мы уже почти приехали. Слишком уж быстро он гнал.

– О чем задумалась? – все тем же резким тоном спросил он. Я лишь покачала головой, не доверяя своему голосу. Чувствуя взгляд Эдварда на своем лице, я упорно смотрела вперед.

– Ты плачешь? – похоже, он пришел в смятение. Только теперь я поняла, что слезы, навернувшиеся на глаза, все-таки пролились, и быстро провела ладонью по щеке.

– Нет, – ответила я срывающимся голосом.

Я увидела, как он нерешительно протянул ко мне правую руку, но вдруг замер и снова взялся за руль.

– Прости, – голос был полон сожаления. Я поняла, что он извиняется не только за резкие слова, расстроившие меня.

Ночная тьма безмолвно неслась мимо нас.

– Объясни мне одну вещь, – помолчав еще минуту, попросил он.

– Какую?

– О чем ты думала сегодня прямо перед тем, как я выехал из-за угла? Выражение твоего лица я не понял: ты как будто не испугалась, а на чем-то старательно сосредоточилась.

– Пыталась вспомнить, как обезвредить нападающего – ну, знаешь, в целях самообороны. Собиралась вбить ему нос в башку, – вспомнив темноволосого парня, я ощутила прилив ненависти.

– Ты готовилась драться с ними? – он встревожился. – Неужели тебе не пришло в голову убежать?

– На бегу я часто падаю, – призналась я.

– А позвать на помощь?

– Как раз собиралась.

Он покачал головой.

– Ты была права: я действительно мешаю судьбе, спасая тебе жизнь.

Я вздохнула. Мы сбавили скорость, проезжая пригороды Форкса. Поездка заняла меньше двадцати минут.

– Завтра увидимся? – настойчиво спросила я.

– Да, мне ведь тоже сдавать сочинение, – улыбнулся он. – Займу тебе место в кафетерии.

После всего, что случилось сегодня, это обещание прозвучало нелепо, но от него у меня радостно забилось сердце, и я на время утратила дар речи.

Мы подъехали к дому Чарли. В окнах горел свет, мой пикап стоял на месте, все выглядело как обычно. Как будто я проснулась. Эдвард остановил машину, но я не спешила выйти.

– Так ты обещаешь завтра быть в школе?

– Обещаю.

Я подумала немного и кивнула, потом принялась снимать его куртку, в последний раз вдохнув ее запах.

– Оставь себе, ведь тебе завтра не в чем ехать, – напомнил он.

Но я сунула куртку ему в руки.

– Не хочу объясняться с Чарли.

– Ах, да, – усмехнулся он.

Я медлила, взявшись за дверную ручку и стараясь отдалить расставание.

– Белла… – начал он совсем другим тоном – серьезным, но нерешительным.

– Что? – я обернулась к нему слишком поспешно.

– Пообещаешь мне кое-что?

– Хорошо, – согласилась я и сразу пожалела о том, что не выдвинула никаких условий. А если он потребует, чтобы я держалась от него подальше? Сдержать это обещание я не смогу.

– Не ходи в лес одна.

В полном замешательстве я уставилась на него.

– Почему?

Он нахмурился, напряженно глядя не на меня, а в окно.

– Я – не самое опасное, что есть в здешних местах. Давай этим и ограничимся.

Он произнес эти слова так мрачно, что меня слегка передернуло.

– Как скажешь. – По крайней мере, такое обещание легко сдержать.

– До завтра, – он вздохнул, и я поняла: он хочет, чтобы я ушла.

– До завтра, – я нехотя открыла дверцу.

– Белла! – Я обернулась, он наклонился, и его бледное прекрасное лицо оказалось на расстоянии нескольких сантиметров от моего. Мое сердце остановилось.

– Спокойной ночи, – пожелал он. Его дыхание овеяло мое лицо, ошеломив тем же самым утонченным ароматом, которым пропиталась куртка, только более насыщенным. Потрясенная, я могла лишь моргать. Он отстранился.

Наконец мой мозг каким-то образом пришел в чувство, и ко мне снова вернулась способность двигаться. Я неуклюже выбралась из машины, держась за дверцу, чтобы не упасть. Кажется, Эдвард хмыкнул, но звук был слишком тихим – возможно, мне просто почудилось.

Эдвард дождался, когда я доковыляю до двери, потом потихоньку завел двигатель. Я обернулась, чтобы проводить взглядом серебристую машину, скрывающуюся за поворотом, и вдруг заметила, как холодно на улице.

Машинально я достала ключ, отперла дверь и шагнула через порог.

Чарли крикнул из гостиной:

– Белла?

– Да, пап, это я. – Я зашла к нему. Он смотрел бейсбол.

– Рановато вернулась.

– Разве? – удивилась я.

– Еще и восьми нет, – сообщил он. – Хорошо съездили?

– Ага, очень. – У меня закружилась голова при попытке вспомнить, с чего началась поездка. – И Джессика, и Анджела нашли подходящие платья.

– У тебя все хорошо?

– Просто устала. Находилась пешком.

– Ну, тогда надо прилечь, – он забеспокоился. Я попыталась представить себе, как выгляжу.

– Только сначала позвоню Джессике.

– А ты разве не с ней приехала? – удивился он.

– С ней, конечно, но забыла куртку у нее в машине. Надо предупредить, чтобы она захватила ее завтра в школу.

– Дай ей хотя бы доехать до дома.

– Точно, – согласилась я.

В кухне я устало рухнула на стул. Голова кружилась. Держись, велела я себе.

Телефон зазвонил внезапно, я вздрогнула и схватила трубку.

– Алло? – задыхаясь, выпалила я.

– Белла?

– А, Джесс! Я как раз собиралась звонить тебе.

– Ты уже дома? – она явно вздохнула с облегчением и удивилась.

– Да. Забыла у тебя в машине куртку – ты не захватишь ее завтра?

– Конечно. А теперь выкладывай! – потребовала она.

– М-м… завтра на тригонометрии, ладно?

Она сообразила, в чем дело.

– Отец рядом?

– Вот именно.

– Ладно, тогда завтра поговорим. Пока! – нетерпеливо попрощалась она.

– Пока, Джесс.

Я медленно побрела наверх, чувствуя, как в голове распространяется плотный туман. Ко сну я готовилась на автомате, не замечая, что делаю. Только под душем – вода оказалась слишком горячей и обжигала кожу – я вдруг поняла, что совсем замерзла. Несколько минут я тряслась, пока от горячего пара мышцы не начали расслабляться. От усталости я стояла под душем неподвижно, пока не кончилась горячая вода.

Выбравшись из-под душа, я поплотнее закуталась в полотенце, пытаясь сохранить тепло и опасаясь, что вскоре вновь начнется озноб. Потом быстро переоделась для сна, залезла под стеганое одеяло, свернулась клубком и обняла себя руками, чтобы согреться.

В голове упорно вертелись мысли, перед глазами возникали видения, которых я не понимала. Поначалу в мыслях царил хаос, но постепенно, по мере засыпания, кое-что начало проясняться.

В трех фактах я нисколько не сомневалась. Во-первых, Эдвард – вампир. Во-вторых, некая часть его натуры, и неизвестно, насколько сильная, жаждет моей крови. И, в-третьих, я беззаветно и бесповоротно влюблена в него.