Читать книгу Держи меня, соломинка! - Татьяна Абалова - Страница 7

Во вторник я учила роль, а к вечеру вдруг вспомнила, что на третий день нужно было забрать записку из дупла. Боясь нарушить правила общения с Лесным духом, я поспешила в сторону дубовой рощи. Смеркалось. Ругая себя на все лады, что не выбралась за околицу в светлое время суток, я шла по едва видной тропинке и оглядывалась. Мне мерещилось, что за мной наблюдают. И еще я переживала, что легко вернуть послание не получится. Как бы мне не пришлось лезть на дерево. Записку в дупло я закинула в прыжке, а для того, чтобы вынуть, подобный фокус не пройдет.

– Балда. Почему ты не подумала взять фонарик? Как будешь шарить рукой в темной дыре? – я разговаривала с самой собой и все больше трусила. – А вдруг там змея?

Добравшись до трех дубов, я от неожиданности остановилась. Под тем самым, с дуплом, появилась миленькая скамеечка. Когда я пошла вокруг дерева, осматривая умелое творение рук человеческих, то обнаружила, что она кольцом обхватывает ствол. На такой приятно посидеть, наблюдая то за закатом над озером, то за рассветом над сосновым лесом. Поблагодарив любителя прекрасного, я залезла на скамью. Теперь дупло было вровень с моим лицом. Осторожно, с ужасом ожидая прикоснуться к чему-нибудь живому, я шарила внутри. Дно дупла устилало нечто, похожее на ощупь на солому и пух. На мгновение я испугалась, что записки нет – ее нашел кто-то другой, но, наткнувшись на сложенные в несколько раз листы, выдохнула с облегчением.

Домой бежала. Как-то слишком быстро опустилась ночь, и обратный путь я выбрала через центральную хорошо освещенную улицу. Уже поворачивая к нашему переулку, неожиданно попала в руки Максима.

– Ты куда летишь, Снежинка?

– Да, так. Решила перед сном размяться, – я вывернулась из его рук. Усадьба Волковых находилась совсем в другом конце деревни, рядом с моим домом не было ни магазинов, ни жилья его приятелей, так что я сразу поняла, что Макс поджидал меня.

– А это что? – он кивнул на руку, в которой я комкала свою же записку. – Роль учишь?

Я растерялась и собиралась начать нести ахинею, но Макс сам подсказал ответ. Отдавать ему в руки историю своих прежних отношений я не хотела. Слишком личное. Одно дело выложить душу перед эфемерным Лесным духом, совсем другое – перед человеком, который тебе небезразличен. Мне не хотелось, чтобы Максим знал, что я оказалась в кровати с Андреем после первого же свидания. Я была ошеломлена боссом. Влюблена и вела себя, как дура.

– Пойдем, погуляем? – Волков протянул руку, но я сделала шаг назад

– Прости, но сегодня я хотела лечь пораньше.

– А уж как я хотел бы. Лечь, – Макс улыбался. Его глаза загадочно мерцали в темноте. Из палисадника за спиной неприятно пахло мокрой листвой и хризантемами. Кто-то из соседей слишком громко слушал новости. А Волков не знал, как меня удержать. Вытаскивал из кармана руку, чтобы взять мою, но, опомнившись, прятал назад.

– До завтра, Макс.

– До завтра, Снежинка.

Я сама чмокнула его в щеку и ланью понеслась к своей калитке. Зря я вспомнила об Андрее. Теперь не уснуть. Так и буду крутить в голове события моего с ним знакомства.

В производственную компанию я попала случайно. Наткнулась на объявление о наборе менеджеров. Прошла собеседование и через три дня осваивала новое место работы. Андрея Викторовича увидела не сразу. Коллеги упоминали, что он строгий, едкий, что легко может оборвать, выговорить, даже довести до слез. Я представляла владельца крупной группы компаний суровым мужчиной под шестьдесят, но он оказался молод. Как выяснилось, ему нет сорока. Чуть выше среднего роста, подтянутый, широкий в плечах и узкий в бедрах. Костюмы на нем сидели великолепно. Или это потому, что он покупал одежду только известных брендов? Не сказать, что красавец, но правильные черты лица и умный взгляд располагали к общению.

Он зашел в наш кабинет, и все восемь сотрудниц поднялись. Я следом.

– Здравствуйте! – произнес он, оглядывая присутствующих. На лице начальницы отдела выступил румянец. – Я узнал, что у нас появился новый член коллектива?

Он нашел меня глазами, и его губы тронула улыбка.

А я удивилась не только тому, что он молод, но и как свежо выглядел. Любая женщина позавидовала бы такой чистой коже. Он был как с обложки глянцевого журнала.

– Что ж, Анна Михайловна, идемте в мой кабинет. Познакомимся.

Я уже знала, что он лично просматривает анкеты приглашенных на собеседование и ставит резолюцию на тех, что привлекли его внимание. Позже от него самого я узнала, что одной моей фотографии было достаточно, чтобы он заинтересовался «молодым специалистом». Поздно меня предупредили, что босс легко меняет любовниц. К тому времени я уже верила в его чистую любовь.

Умелый соблазнитель, он бросил мир к моим ногам. Буквально. Я сопровождала его во всех командировках по зарубежью, а ночи мы проводили в одной постели. Андрей был профессионален во всем. И я рядом с ним росла. Он сразу отнял у меня бульварное чтиво, которым я хотела развлечься во время перелетов, и дал список книг по бизнесу и маркетингу, которые я просто обязана была прочесть. Нельзя было отлынивать. Он проверял, как я усвоила материал. Босс доминировал везде. Не только в работе и в постели, но и в моей голове.

– Может так случиться, что мы однажды расстанемся, – говорил он обыденным голосом, даже не поднимая головы (что-то высчитывал на телефонном калькуляторе). Ни минуты без дела. – Я хочу, чтобы ты вынесла много полезного из наших отношений и запомнила меня не только как любовника, но и учителя. Пользуйся, пока я рядом.

Наверное, разрыв отношений на пике «любви» – закономерный исход для Андрея Викторовича. Он уставал от однообразия. Ему хотелось свежести и новизны. Да и женщина, до того глядевшая ему в рот, взрослела, умнела и начинала желать большего. А большего он дать не только не был способен, просто не хотел. Как оказалось, когда-то он был женат и развелся, имел сына и считал опыт нахождения в законном браке достаточным, чтобы не вляпаться в него вновь. Жизнь свободного богатого мужчины его вполне устраивала.

Жаль, что я поняла, насколько была от него зависима, только здесь, в деревне, когда писала то самое письмо на четыре страницы. Полезно однажды изложить свои мысли на бумаге, чтобы разглядеть себя. Я в какой-то мере была благодарна гадалке, заставившей поковыряться в болезненно ноющей душе. Мне определенно сделалось легче.

Кинув бабушке, смотрящей с дедом телевизор, что я уже вернулась, отправилась на кухню. Вытащив из-под самовара поддон, бросила на него свое послание, достала коробок спичек и только когда поднесла к бумаге горящую головку, поняла, что притащила из дубовой рощи совсем не свое письмо. Я писала на тетрадном листе в клеточку, а сейчас видела гладкую поверхность. Белоснежную и девственно чистую. Никаких затертых уголков и грязных сгибов, что говорило бы о том, что свернутая в несколько раз бумага давно лежала в дупле.

Я забыла о спичке, пока та не обожгла мне пальцы. Шипела, дергая рукой, и пялилась на чужой лист, не понимая, как могла ошибиться. Ладно, там, у дуба, было темно, но я ни разу не взглянула на то, что несу, пока шла по хорошо освещенной улице.