Читать книгу Теория социальных систем. Том 3. Теория экономики социальных систем - В. С. Соловьев - Страница 4

В настоящее время все экономические теории монетаристского и рыночного толка построены исходя из представлений о частной собственности на средства производства, организационные условия и результаты производственной деятельности (труда) как собственности одного или нескольких владельцев. Понятие частной собственности имеет глубокие корни, уходящие еще в основы рабовладельческой экономики, когда устанавливалось право индивидуального, частного владения не только рабом, его жизнью, но и, соответственно, всеми результатами его труда.[27]

Постепенно собственность на человека-раба приобрела форму крепостного права (например, в России и Европе). Разница заключалась лишь в том, что рабов кормили и содержали, а крепостного вынуждали делать это самостоятельно.

С течением времени собственность на человека стала признаваться антигуманным и неприемлемым признаком организации цивилизованного общества, однако использование результатов труда в интересах всех граждан общества так и не получило своего признания. Для этого есть определенные объективные социально-политические основания.

«Частная собственность, как противоположность общественной, коллективной собственности, существует лишь там, где средства труда и внешние условия труда принадлежат частным лицам. Но в зависимости от того, являются ли эти частные лица работниками или неработниками, изменяется характер самой частной собственности. Бесконечные оттенки частной собственности, которые открываются нашему взору, отражают лишь промежуточные состояния, лежащие между обеими этими крайностями».[28]

Частная собственность работника на средства и условия производства есть основа мелкого ремесленного способа производства. Исторически процесс развития общества обусловливается уровнем развития производительных сил и совершенствованием форм организации производства путем перехода от ремесленного и механизированного мануфактурного производства к машинному и автоматизированному индустриальному. Ремесленный труд заменяется операциональным механизированным трудом в мануфактуре на основе использования системы машин. При этом частная собственность отдельных работников на средства и условия производства исчезает и заменяется частной собственностью хозяина мануфактуры, который уже непосредственным участником производственного процесса не является, а выступает только собственником (владельцем) средств, предметов и условий производства. При этом непосредственный работник превращается в наемного.

Когда происходит количественная концентрация операционально разделенной деятельности и создается качественная основа для применения силовых (энергетических) и рабочих машин, мануфактура, как переходная форма организации труда от мелкого кустарного ремесленного производства к капиталистическому, практически исчезает, неизбежно превращаясь в крупное машинное производство, так как не может конкурировать со специализированной и кооперированной формой индустриального производства. Индустриальное производство может быть реализовано только как крупное машинное производство, так как в его технологической основе всегда лежит система узкоспециализированных по операциям машин. Одновременно частная собственность мануфактуры вытесняется частнособственническим промышленным капиталом.[29]

Уничтожение карликовой собственности многих мелких производителей и превращение индивидуальных и раздробленных средств производства в крупную капиталистическую собственность индустриального производства, с одной стороны, происходит в результате научно-технического прогресса в соответствии с объективным законом социальной организации общества – законом синергии. С другой стороны, концентрация и комбинирование производства в форме крупной капиталистической частной собственности монополистических организаций в погоне за жаждой наживы приобретает уродливые формы,[30] не имеющие ничего общего с повышением социальной эффективности производительных сил общества, так как получаемый экономический эффект используется не в интересах развития общества, а для удовлетворения индивидуальных частных интересов собственников капитала. При этом превращение в гигантскую собственность немногих происходит любыми доступными средствами и противозаконными способами.

Монополизация промышленности в руках немногочисленных представителей частного олигархического капитала позволяет получать необоснованные сверхприбыли за счет беспощадной эксплуатации наемных работников и проведения экономической политики в частных интересах небольшой кучки олигархов. Неуемная жажда легкой наживы только от владения собственностью не знает границ, и поэтому дальнейшая концентрация капитала происходит уже за рамками государственной экономики путем создания транснациональных корпораций под лозунгом глобализации мировой экономики. Более того, размещение современных производств в экономически отсталых странах, с одной стороны, казалось бы, способствует повышению общего уровня производительных сил[31] на планете, но с другой стороны, в действительности приводит к снижению общего уровня социально-экономического развития и социальной эффективности экономик всех стран. Это происходит за счет использования колониальных принципов организации перемещенного производства в этих неразвитых странах и несправедливого распределения полученных социальных результатов труда в корыстных интересах частнособственнического капитала, разрушения структуры собственных национальных экономик за счет сокращения реального сектора экономики и перемещения рабочих мест из организаций материального производства в сферу услуг, и как следствие, снижения уровня профессионального и личностного развития населения экономически развитых стран.

Увеличивается пропасть между уровнем жизни подавляющей части населения всех стран, включенных в глобальную экономику, и интернациональной олигархической верхушкой, которая попирает национальные государственные интересы в угоду собственным, ориентированным на безудержное накопление частнособственнического капитала. Это неизбежно настолько обостряет социальное напряжение в обществе, что может привести к социальной революции.[32]

Между тем именно частная собственность на средства производства и результаты общественного труда является основой формирования фиктивной экономики «развитых стран» на принципах монетаризма в виде финансовых пирамид. Представление финансовых средств как особого специфического вида продукта позволяет использовать их в качестве товара на финансовых рынках. Однако сами по себе финансовые средства в любых формах (золоте и других драгметаллах, денежных знаках или их заменителях) не являются ни продуктом как результатом совместной человеческой деятельности, ни продуктом потребления человека как таковым (если при этом деньги и ценные бумаги не рассматривать как печатную продукцию). Стоимость как экономическая категория является по сути всего лишь абстрактной расчетной условной характеристикой продукта производства, необходимой для эквивалентного обмена на другие продукты, а денежные знаки и их заменители – всего лишь материализованные овеществленные носители количественных измерителей стоимостных характеристик. Поэтому стоимостные показатели выступать в форме самостоятельного товара без самого продукта не могут в принципе.

Формирование экономики, построенной на частной собственности и ориентированной на удовлетворение индивидуальных потребностей, приводит к целому ряду негативных социальных последствий. Во-первых, появляется целый класс трудоспособного населения, занятого в сферах квазидеятельности, который, например, Веблен относил к «праздному классу».[33] При этом выхолащивается сама идея разумности человеческой деятельности. Необоснованно высокие виртуальные нетрудовые «доходы» выхолащивают само понятие производительного труда и результатов труда, нравственные представления о целесообразности человеческой деятельности, социальной полезности результатов труда. Во-вторых, высокие нетрудовые доходы собственников капитала объективно приводят к формированию извращенных потребностей этой части населения и их семей, и соответственно, к созданию экономически нецелесообразных с социальной точки зрения производств для удовлетворения этих демонстративных потребностей богатейшей части населения. Это в целом снижает эффективность использования социального трудового потенциала общества, приводит к социальному расслоению общества по уровню жизни, создает социальные напряжения в обществе. В связи с тем что нетрудовые доходы образуются в громадных количествах и в основном формируются в правящей элите олигархов, декларируется и фактически реализуется экономика потребления и производства, ориентированная на уровень потребления и вкусы именно «праздного класса», в структуре экономики появляются отрасли, производящие продукты потребления представительского класса, когда функциональное назначение продукта утрачивается и подменяется сугубо демонстративными качествами: часы, усыпанные драгоценными камнями, лимузины, роскошные особняки, золотые унитазы и т. п.

Частная собственность на средства производства приводит к несправедливому распределению результатов общественного труда и соответствующему ограничению доступа основной массы населения к созданным их трудом материальным и духовным ценностям. Это позволяет за счет средств, недополученных трудящимся населением, не только удовлетворять извращенные потребности небольшой кучки собственников капитала, но и создавать неоправданно роскошные условия труда и жизни для себя и мелкобуржуазной прослойки клерков, управляющих (громадные виллы, помещения офисов, зданий и т. п.). Естественно, на производство данных продуктов бессмысленно затрачиваются ограниченные трудовые и материальные ресурсы. В тоже время миллионам людей не хватает средств для удовлетворения насущных физиологических потребностей, нормальных условий жизни, многие умирают от нищеты и голода, существует огромная масса беспризорных детей, бездомных, а основная масса трудоспособного населения прозябает в нищете.

Объективное развитие экономики на основе концентрации индустриального производства в результате научно-технического прогресса осуществлялось в направлении всеобщего универсального разделения труда на отдельные специализированные операции и кооперативной формы их объединения при организации совместного труда. Именно операциональная специализация и кооперация труда является основой индустриализации и автоматизации производственных процессов, обеспечивающих наиболее производительную форму организации жизнедеятельности. В условиях индустриального производства, в отличие от ремесленного способа организации труда, результат индивидуального труда уже не представляет собой законченного готового продукта и не является товаром, поэтому не может поступать в сферу обращения. Более того, в структуру продукции помимо труда основных производственных рабочих объективно включается труд вспомогательного персонала, инженеров, специалистов, управленческого персонала не только данного предприятия и других организаций, предоставляющих сырье, материалы, энергию, профессионально подготовленные кадры, финансовые средства, обеспечивающих питание работников, медицинские, жилищно-коммунальные услуги и т. д., но и результаты деятельности многих предшествующих поколений людей в виде научных знаний, опыта и т. п.

Другими словами, в настоящее время любой готовый продукт, независимо от формы организации производственных процессов, объективно представляет собой совокупный социальный результат труда многих непосредственных и косвенных участников производственного процесса, включая результаты труда предыдущих поколений людей. С этих позиций ни средства производства, ни здания и сооружения, ни результаты производственной деятельности объективно не могут быть частными, локальными показателями (результатами) и принадлежать одному человеку или нескольким людям, а являются общественной собственностью. Причем социальный характер труда объективно проявляется даже при так называемой индивидуальной форме организации производства,[34] созданные другими, но и знания, опыт, навыки предшествующих поколений людей. При этом каждый человек сам потребляет продукты, изготовленные другими социальными организациями, точно также как и производит их совместно для других людей. То есть все продукты человеческой деятельности – как с точки зрения их производства, независимо от формы организации труда, так и с позиции их назначения (потребления) – объективно являются социальными.

Таким образом, любой продукт и по природе своего происхождения, так и по назначению является социальным, т. е. имеет общественный характер. С этой точки зрения все результаты человеческой деятельности являются общественной (всеобщей) собственностью, т. е. принадлежат всем.

Более того, даже использование частной собственности, представленной средствами производства и недвижимостью, не может осуществляться как индивидуальное потребление, а может быть только совместным, общественным. Даже дворец, вилла, гостиница, крупный универмаг, больница, не говоря уже о каком-либо индустриальном промышленном производстве, не могут быть предметом индивидуального потребления, так как объективно для их эксплуатации используется большое количество работников.

В принципе реального частного результата индивидуального труда никогда не хватит для приобретения в собственность не только зданий, сооружений, но и средств производства. Тем более что средства производства в производственном процессе могут использоваться только в системе с другими, так как отдельные станки, машины, механизмы, транспортные средства, средства механизации и т. п. проектируются и создаются только для выполнения отдельных узкоспециализированных функциональных операций. Естественно, для использования средств производства во взаимосвязи с организационными условиями деятельности одновременно необходимо большое количество работников, т. е. этот процесс всегда объективно является социальным. Если представить, что каждый станок, каждый метр коммуникаций и т. п. имеет своего собственника, то практически никакой совместной производственной деятельности организовать просто невозможно. Более того, управление любыми производственными системами всегда требует соответствующей не менее сложной системы управленческой деятельности, которая не может быть в полном объеме реализована на индивидуальном уровне. Частная деятельность в настоящее время может быть реализована только в форме ремесленного производства, на основе которого проблемы выживания невозможно решить даже на уровне отдельной семьи. Экономика современных государств в принципе не может быть построена на базе натурального хозяйства, основанного на частной собственности.

Однако в реальной действительности объективные факторы не принимались во внимание и предопределенность частной собственности на имущество, средства производства и результаты труда всегда отражала социально-политический характер отношений между различными слоями общества, обусловленными социальным устройством общества, закрепленным институционально. С одной стороны, это определялось сословными признаками, основанными на социальном происхождении, с другой – наследственными и безо всяких научных оснований утверждалось как «естественное» состояние бытия человеческого общества. Так, например, протестантизм вообще провозгласил такое положение вещей божественным устройством мира. Все это приводило к тому, что обоснование частной собственности в теоретических концепциях вообще отсутствовало, а частная собственность априори принималась как естественная компонента устройства мира.

Исторически власть имущие (кроме Советского Союза) всегда относились к наиболее обеспеченным слоям общества и поэтому никогда не были заинтересованы в устранении частной, в том числе и своей, собственности. Тем более что для решения государственных задач по производству вооружения, содержанию армии, полиции, ведению захватнических войн, организации выборных кампаний, референдумов, переписи населения и других мероприятий гораздо проще «получить» (отнять) соответствующие средства у богатой части населения, чем у бедного народа, и так измученного поборами в казну.

Поэтому в настоящее время частная собственность на материально-техническую базу производства и результаты труда наемных работников, по сути, более изощренная форма такого же, как и раньше, грабежа населения, сохранения неравноправного, а точнее, бесправного положения большинства трудящихся, когда обеспечение собственной жизни работника и его семьи предоставлено самому трудящемуся в рамках установленной по усмотрению собственника капитала платы за труд, а результаты его труда (собственно, по большому счету его жизнь) принадлежат капиталисту.

Права граждан, провозглашенные и зафиксированные в конституциях государств, у которых экономика базируется на неприкосновенности частной собственности, без права самим трудящимся распоряжаться результатами своего труда, остаются пустой декларацией. Свобода реализовать свои права выражается лишь в возможности объединяться в различные профессиональные союзы для борьбы за свои права, которые уже продекларированы в основном законе страны. Вместе с тем все решения принимаются собственниками средств производства и собственниками продуктов наемного труда исходя из своих частных, а не общественных интересов и не в пользу последних. При этом постановления властных органов, независимо от выборной, назначенной, наследуемой или узурпированной формы ее приобретения, объективно предопределяются интересами частного капитала небольшого числа олигархов, к которым в определенной степени относится и сама власть.

С правовой точки зрения управление и распоряжение общественной собственностью, которая обозначается как государственная, должно осуществляться государственными органами власти.

Собственность – это исторически определенная общественная форма присвоения результатов человеческого труда: материальных и духовных благ. Как уже отмечалось ранее, объективный характер общественной собственности на результаты человеческой деятельности обусловлен универсальным разделением труда на отдельные узкоспециализированные операции и соединением их в форме кооперации в рамках процессов производства, специализированных по различным классам и видам продукции. Частных индивидуальных результатов производственной деятельности и, соответственно, собственности на эти частные результаты, т. е. частной собственности, в принципе быть не может.

Тем не менее в настоящее время в зависимости от принципов и схем распределения общественного продукта, законодательно устанавливаемых на уровне государства, различают две формы собственности: общественную (общую, социальную), или государственную (социалистическую),[35] и частную. Кстати, разделение собственности на общегосударственную (федеральную) и муниципальную (отдельных урбанизированных и сельских территориальных образований) недостаточно корректно, так как продуктами муниципальных предприятий могут пользоваться не только жители данного поселения, но и любые граждане, находящиеся в данном поселении (даже граждане других государств). Здесь происходит смешение понятий собственности и характера использования общественного продукта. Использование социальных продуктов труда может осуществляться только в двух формах: индивидуального потребления каждым человеком и совместного использования многими людьми. Подавляющее большинство социальных продуктов, приобретаемых (или передаваемых)для потребления (использования)как в первичной ячейке общества – семье, так и в основных формах существования человечества – производственных организациях, объективно используется только совместно (продукты питания, производственные здания, жилые и другие помещения, технологическое оборудование, машины, механизмы, бытовая и организационная техника и т. п.), как общественные (социальные) продукты потребления, кроме небольшого количества продуктов, используемых сугубо для личного использования (предметы одежды, гигиены и некоторые другие). Однако и в том и в другом случае продукты индивидуального потребления не меняют форму общественной собственности и не превращаются в частную. Причем под определение частной собственности попадают, как правило, только социальные продукты длительного использования,[36] относящиеся к средствам производства и материально-техническим условиям жизни и деятельности. Хотя произведенные продукты индивидуального потребления ни законодательно, ни в научной и методической литературе вообще не характеризуются с позиции собственности, однако по сути без всяких на то оснований они (как бы естественным образом) предполагаются частной собственностью хозяина – владельца капитала, которой он распоряжается по своему усмотрению.

Как показал опыт Советского Союза, помимо частной собственности, возможен и другой путь концентрации и комбинирования производства, объективно обусловленный достижениями научно-технического прогресса на основе создания общественной (государственной, общенародной) собственности, позволяющий более эффективно использовать экономические преимущества объективных процессов развития экономики в интересах всего общества. При этом проблемы глобализации экономики в мировом масштабе могут решаться путем отраслевой специализации национальных экономик исходя из природно-географических особенностей различных территорий государств, но прежде всего в пользу основных работников реальных секторов экономики: инженерно-технических работников, рабочих и крестьян.[37] Благодаря этому обеспечивается не только реальное повышение производительных сил всех государств, входящих в объединение, вследствие рационального использования национальных особенностей экономики и использования полученных социальных результатов не на удовлетворение уродливых частнособственнических интересов небольшой кучки олигархов, а на реальное социально-экономическое развитие всего объединения государств и, соответственно, на личностное развитие всех слоев населения.

Исторически первоначальная стадия создания общенародной (государственной) собственности может происходить также, как и первоначальное накопление капитала, – насильственным путем в форме экспроприации и национализации частной собственности в результате революции.[38] Однако в дальнейшем этот процесс осуществляется целенаправленно и планомерно, исходя из государственных интересов в соответствии с политическим строем.

В то же время наряду с развитием индустриального машинного производства, основанного на общественной собственности, при относительно небольших объемах потребительского спроса отдельных видов продукции и услуг (работ), для которых до настоящего времени нет целесообразных технико-экономических индустриальных, машинных вариантов решений, могут сохраняться ремесленные формы организации труда. В настоящее время так называемые «малые предприятия», или организации «малого бизнеса», составляют особый класс производственных организаций. Это объективно обусловливается тем, что в результате операционального разделения труда и специализации деятельности неизбежно появляются такие операции или группы операций, а также отдельные виды работ, которые по объему, составу, структуре и характеру (содержанию, потребительским качествам) экономически или технически не могут быть машинизированы и реализованы как индустриальное производство. Эти области деятельности «естественным» образом заполняются не машинным, а ремесленным производством (в современных условиях – механизированным, т. е. с применением ручных механизмов, так называемых средств малой механизации: электрифицированным, пневматическим, гидравлическим инструментом). Причем эти ручные операции, виды работ или продукция должны быть или настолько простыми и легкими, что замена их на соответствующие машины экономически нецелесообразна, или настолько сложными, что их техническая (машинная) интерпретация в настоящее время просто неосуществима (нет технических решений) или экономически невыгодна с точки зрения общественно полезных затрат. Следовательно, основными факторами организации деятельности и существования мелких производителей являются те, которые обусловливают неэффективность в данных конкретных исторических и пространственно-временных рамках осуществления машинных форм организации производства, т. е. индустриального производства, и экономическую сопоставимость затрат организаций малого и крупного производства.

Так, например, в Советском Союзе основу экономической системы составляла социалистическая (общественная, общенародная) собственность на средства производства в форме государственной (общенародной) и колхозно-кооперативной собственности. Социалистической собственностью являлось имущество профсоюзных и иных общественных организаций, необходимое для осуществления их уставных задач.

Государству принадлежали основные средства производства в промышленности, строительстве и сельском хозяйстве, средства транспорта и связи, банки, имущество организованных государством торговых, коммунальных и иных предприятий, основной городской жилой фонд, а также другое имущество, необходимое для осуществления задач государства. В исключительной собственности государства находились земля, ее недра, воды, леса. Вся произведенная продукция также относилась к общественной собственности, и поэтому их экономическая стоимость (цена) устанавливалась и регулировалась общественной властью на основе государственной ценовой политики, осуществляемой в интересах всего общества, а не в интересах отдельных (локальных, частных) производителей продукции. Более того, производство некоторых видов продукции социального назначения (услуги детских садов, пионерских лагерей, санаториев, школ, больниц, приютов, психлечебниц и т. п.), где задания по снижению (экономии) затрат, в отличие от всех прочих организаций сектора экономики, не устанавливались,[39] дотировалось из государственного бюджета. При этом всем гражданам эти услуги предоставлялись бесплатно или за символическую плату (например, путевка в детский оздоровительный лагерь на смену составляла 10–15 % от месячной заработной платы одного из родителей).

В личной собственности граждан могли находиться лишь предметы обихода, личного потребления и подсобного домашнего хозяйства, жилой дом и трудовые сбережения. Но имущество, находящееся в личной собственности, не должно было служить средством для извлечения нетрудовых доходов.

Между тем четкого научно обоснованного определения понятия «частная собственность» до сих пор нет. Трактовка частной собственности из области правовых норм социально-политического устройства общества определяет ее как собственность одного или нескольких лиц. На каком основании общественный продукт труда из общественной собственности вдруг превращается в частную, принадлежащую отдельным членам общества? Таких научных обоснований нет.[40] Как уже указывалось ранее, в качестве оснований используются сословные, наследственные признаки, якобы «заработанные» предыдущими поколениями в результате неравноправного распределения результатов труда и т. п. И хотя все они подкрепляются государственной нормативно-правовой системой, однако всегда имеют антисоциальный, сугубо политический характер, так как властные полномочия на государственном уровне (кроме Советского Союза при его социалистической ориентации) всегда осуществляются олигархической верхушкой в своих интересах.[41] При этом привилегия на частную собственность по существу нарушает требования всех объективных социальных законов организации жизнедеятельности общества: законов синергии, самосохранения, анализа-синтеза, динамики, информированности-упорядоченности, композиции-пропорциональности.[42]

Самое главное при господстве частной собственности – это нарушение объективно основного принципа совместной организации жизни людей в обществе – принципа гражданского равноправия. Очень часто принцип равенства прав подменяется понятием справедливости. Справедливость – это категория морально-этического и социально-политического характера, связанная с представлением о неотъемлемых правах человека, прежде всего о соответствии трудового вклада и оплаты труда, социальном положении и социальной значимости, преступлении и наказании, правах и обязанностях. Многочисленные попытки обосновать нормы справедливости до сих пор, по существу, остаются пустыми декларациями, так как отсутствуют теоретические основы определения реальных результатов и затрат труда. Парадокс этой ситуации заключается в том, что справедливость – это обеспечение равноправия всех граждан независимо от их индивидуальных особенностей, т. е. так называемая «уравниловка». Предложения по обеспечению разумных соотношений на основе договоренности всех или полномочных представителей (?) между собой – это полнейшая утопия,[43] которую невозможно не только реализовать на каких-либо согласованных теоретических основаниях, но даже осуществить технически.

Положение усугубляется тем, что в настоящее время экономика большинства стран трактуется с монетаристских позиций и частная собственность определяется только в стоимостном выражении как стоимость основных фондов организаций, без привязки к конкретным производственным элементам этих организаций. Описание производственных организаций в стоимостной форме как акционерных обществ – это точно такая же бессмыслица, как и сама частная собственность. Что представляют собой акции или их определенное количество в материально-техническом виде, установить практически невозможно, поэтому нельзя построить технологическое описание производственных процессов и управлять ими с позиции стоимости неизвестно каких элементов. Неслучайно так называемая «деятельность» различных фондовых бирж, оперируемых финансовыми (стоимостными) категориями, обозначается как игра и, соответственно, строится по правилам азартных игр. Более того, снижение или повышение стоимости акций на фондовом рынке, т. е. долевой частной собственности, никоим образом не связано с производством продукции на этих предприятиях и технико-экономической интерпретацией их производственной деятельности. Все колебания продажного курса так называемых ценных бумаг – это всего лишь спекулятивные изменения квазипродукта на фондовом рынке, т. е. в сфере обращения, без всякого соотношения с реальной производственной деятельностью. С этих позиций идея справедливого распределения общественных результатов труда среди всех граждан государства даже не может быть поставлена.

Необоснованное присвоение средств производства и в целом основных фондов и превращение их в частную собственность в неявной форме, по существу, приводит к частной собственности на результаты совместного труда и тем самым непосредственно на все трудовые ресурсы организации. К. Маркс совершенно верно указывает, что «исходным пунктом развития, создавшего как наемного рабочего, так и капиталиста, было рабство рабочего. Развитие состояло в изменении формы его порабощения, в превращении феодальной эксплуатации в капиталистическую».[44] Таким образом, это своеобразная форма «рабовладельческого» наемного труда в современных условиях, когда работники организации практически лишены каких-либо реальных прав не только на конечные результаты труда, но и на «продажную стоимость» собственного труда. При этом, естественно, распределение конечных результатов общественного труда и оценка стоимости самого труда работников производится с позиций интересов собственников, причем не только на стадии производства, но и в сфере обращения.

Таким образом, экономика подавляющего большинства стран, построенная на частной собственности на средства производства, в действительности не только не имеет никаких научных оснований, но и является антисоциальной как с социально-политических, так и с объективных социально-экономических позиций. Не случайно почти все разновидности демократических государств, основой экономики которых является институционально закрепленная частная собственность, не относят себя к социалистическим (общенародным) государствам, так как их политический строй имеет не социальную демократическую, а буржуазную направленность, опираясь на «прикормленный» «средний» класс.

В качестве одного из обоснований частной собственности на средства производства апологетами экономики, основанной на частной собственности, выдвигается тезис о невозможности организовать эффективное управление социальной собственностью, если она принадлежит всему обществу, а не отдельному частному лицу.

В действительности основой эффективного управления любого производства продукции является эффективная технология и организация производственных процессов, а не управление капиталом как частной собственностью. Однако управление производственными процессами осуществляется не капиталистами – владельцами капитала, а наемным управленческим персоналом – специалистами: технологами, инженерами, конструкторами, организаторами производства и другими работниками, где экономическая интерпретация производственной деятельности выступает лишь как критериальная оценка рациональности принимаемых технических решений. Следовательно, эффективность производственной деятельности организаций определяется не формой собственности, а качественным составом наемного управленческого персонала, включая и специалистов по экономическим вопросам. Поэтому эффективная или неэффективная организация производственной деятельности зависит только от качества действующей системы управления производством.

При ориентации экономики государства на частную собственность происходит подмена целевых социальных ориентиров стратегического развития общества, направленного на гармоничное материальное и духовное развитие всех граждан государства с целью постепенного перехода к организации жизни общества на принципах ноосферы,[45] на удовлетворение извращенных частных потребностей небольшой кучки олигархов, монополистических капиталистов и их прислужников (как пример для подражания) и прагматическую, потребительскую мелкобуржуазную идеологию остального населения на уровне «хлеба и зрелищ». Как уже указывалось, именно это обстоятельство является идеологической основой монетаристского подхода в экономике, ориентированного на потребительскую идеологию и протестантскую этику. Специфически капиталистические ценности: индивидуализм, идеи равных возможностей и личного успеха – протестантская «этика достижений» провозгласила моральными принципами.

Принимаемый многими теоретиками за основу экономики выдвинутый почти два века назад постулат о том, что движущими силами общества являются труд, капитал и земля, по сути, является скрытым признанием частной собственности как основы экономического развития, так как и капитал, и земля и в конечном счете труд рассматриваются только с позиции частной собственности. Однако в настоящее время уже не только природные богатства, но и вся биосфера земли являются источником жизни общества, не только физический труд, но вся разнообразная совокупная деятельность людей в широком смысле этого слова составляют основу жизни общества. В то же время капитал в его узком функциональном значении финансовых средств вообще не имеет никакого значения для организации жизнедеятельности общества.

Действительной основой производительных сил общества является био-гео-техно-социосистема,[46] исторически сложившаяся и преобразуемая совместным трудом многих поколений людей на протяжении веков существования человечества. Именно накопленные в течение тысячелетий знания как непреходящая ценность и материально-техническая основа жизнедеятельности, реализуемые в процессе разумной совместной деятельности людей, и составляют суть производительных сил общества. При таком понимании производительных сил общества вопросы собственности вообще не имеют никакого значения, так как совокупные знания и система техноценоза, сформированная в урбанизированных и сельских поселениях, априори являются достижениями всего человечества и принадлежат всем. А понятие капитала как финансовых средств, даже овеществленных в зданиях, оборудовании, транспортных магистралях и других материальных объектах, созданных многими поколениями людей и обеспечивающих их жизнедеятельность, в принципе не имеет смысла. Не говоря уже об экономической оценке духовной (как научно-технической, так и культурной) продукции человечества.

Таким образом, понятие собственности, привнесенное из области правовых норм социально-политического устройства общества в экономическую теорию, лишает ее научной стержневой основы – социального характера организации жизнедеятельности – и превращает экономику в прикладное пособие для утверждения буржуазной идеологии и оправдания несправедливого социального общественного устройства, путем придания ей «объективного» нормативно-правового характера.

Иллюзию того, что деньги и другие богатства якобы являются источником развития общества, можно проследить на примере многих исторических памятников культуры, дошедших до нас с незапамятных времен. Строительство пирамид, дворцов, храмов и даже целых городов (например, г. Санкт-Петербурга), сооружаемых по воле монархов и на «их деньги», в действительности осуществлялось народами этих и других государств и на деньги казны, которая формировалась в основном за счет грабежей и налогов с населения, т. е. по существу на деньги народа. Однако экономическая целесообразность подобных сооружений с позиции государственных, а тем более общественных интересов повышения уровня жизни населения и личностного развития людей вызывает много сомнений.

Получается замкнутый круг: с одной стороны, частная собственность является основой неравноправного распределения общественного продукта, а с другой – неоправданно большие доходы собственников капитала позволяют им и дальше увеличивать «свою» собственность, исходя из частнособственнических интересов, порождая еще больший разрыв между частным и социальным уровнем потребления. В этих условиях действительно оправдывается основной тезис монетаризма «деньги делают деньги». Поэтому, независимо от того, как обозначается политический строй, основанный на частной собственности на средства производства, он не может быть социально ориентированным, или демократическим, в принципе. Это всегда будет экономика буржуазного толка в пользу богатых. Парадокс этой ситуации заключается также в том, что власть имущие всегда относятся к прослойке наиболее обеспеченных и образованных слоев населения и потому проводят политику в целях дальнейшего сохранения своего положения, обусловленного частнособственническими интересами. Представителей трудового народа и беднейших слоев населения никогда не бывает в органах власти по двум причинам: с одной стороны, вследствие принадлежности к низшим слоям населения, а с другой – они объективно имеют недостаточный уровень образования и развития для работы в органах власти.

Отношения между людьми, в основе которых лежит понятие отношения к собственности, всегда являются разрушительными в социальных системах любого уровня (от семьи до государства) при разделе имущества, передела капитала, территории и жизненного пространства, так как они противоречат объективной основе совместной организации жизнедеятельности людей и нарушают требования объективного закона социальных систем – закона синергии.

Частная собственность, по сути, является основой не только экономических, но и социально-политических отношений в обществе, предопределяя буржуазный характер правящего режима независимо от его обозначения. Именно поэтому сущность понятия «частная собственность» в экономических «теориях» не раскрывается, а просто институализируется как естественная составляющая действительности и в качестве постулата принимается при построении «экономических теорий». Подобные построения, подменяющие объективные производственно-технологические взаимосвязи в производственных организациях[47] и общественно-экономические отношения[48] на уровне государства отношениями по поводу частной собственности, не могут использоваться в экономических теориях. Эти декларативные утверждения по существу подменяют истинный смысл для оправдания существующих правящих режимов олигархической буржуазии.

Во всех цивилизованных государствах абсолютно все произведенные продукты потребления человека являются объективно социальными по своей природе и потому представляют собой общественную собственность. Почему-то всех смущает тот факт, что даже еда, лично приготовленная для себя, является социальным продуктом, в котором объективно присутствует труд многих людей, и одновременно представляет собой общественную собственность. В принципе человек потребляет не собственность, а пищу, независимо от того, получила она наименование индивидуальной или общественной собственности. Холодильники или другие бытовые приборы, станки, механизмы и вообще все вещи человек сам использует в соответствии с их назначением, независимо от того, какой вид собственности у этих предметов. Разница здесь заключается только в одном: общественный продукт находится в индивидуальном или совместном (общественном) использовании без изменения формы собственности. Кстати, сам человек также является социальным продуктом и, соответственно, общественной собственностью, т. е. используется обществом по институционально установленному функциональному назначению. При таком подходе институт частной собственности как таковой вообще исчезает, и, соответственно, вместо организации жизнедеятельности, основанной на частной собственности на средства производства и результаты совместного труда, может быть реализована идея общественной, или социальной, экономики, в основе которой лежит общественная собственность.[49]

Однако управление общественной собственностью может быть реализовано только при соответствующем политическом строе, т. е. при соответствующей системе государственного управления.

В настоящее время широко декларируется термин «демократия». Власть народа, как и любая другая власть, – это всегда принуждение выполнять институционально установленные нормы права, подкрепляемое в случае нарушения силовыми методами, включая физическое воздействие, с помощью правоохранительных органов и посредством изоляции нарушителей закона в специальных зонах. Любая территориальная власть реализуется в форме специально создаваемых органов. Особенность реализации так называемой власти народа заключается в том, что весь народ участвовать в управлении практически никак не может.[50] Более того, даже технически осуществлять эффективное управление любой организацией, а тем более территорией любого уровня могут только специалисты, обладающие определенным набором профессиональных и личностных качеств. Парадокс любой власти государства, экономика которого основана на частной собственности, заключается в том, что органы власти формируются только на основе сословных или классовых приоритетов за счет буржуазной или олигархической части населения, которая в силу определенных классовых и имущественных привилегий, как правило, объективно имеет возможность получить образование достаточно высокого уровня. Естественно, получив доступ к власти, все социальные и экономические вопросы нормативно-правового, имущественного и духовного характера разрешаются прежде всего в интересах правящего класса, независимо от наименования формы власти. При этом все декларируемые конституционные «права народа», включая и «всенародные выборы», превращаются просто в фарс.

И наоборот, социальной экономикой может быть признана такая, где независимо от формы власти (диктатура, монархия, демократическая республика и т. п.) все вопросы решаются с общественных позиций в интересах трудящегося большинства. Естественно, в полной мере социальная экономика может быть реализована только при социалистическом политическом строе, где власть реализуется представителями народа в полном смысле этого слова.[51]

В обществе может быть только общественная, или социальная, экономика, объективно построенная на общественной (общенародной) собственности на все природные ресурсы и на созданную трудом многих поколений людей искусственную систему техноценоза – материально-техническую основу жизни и деятельности.