Читать книгу Игры Богов - Вадим Амуров - Страница 3

Три месяца тому назад

Адам летел в самолёте, размышляя над высказываниями одного сокурсника по первой учебной скамье относительно того, что Таджикистан – это средневековое государство, где пасут овец, где вместо города – поросшая травой и бурьяном деревня, а местные жители с грязными, неумытыми лицами носят обтрёпанные халаты и варят плов в огромных казанах на тропах, пропитанных разрухой и нищетой.

Двумя часами ранее Адам пребывал в аэропорту «Домодедово» и пил двойной «Эспрессо», который не бодрил его, а, скорее, наоборот, расслаблял и помогал впасть в лёгкое забытьё, однако именно в тот момент он старался не терять контроля над собой и следить за регистрацией пассажиров. Накануне он был весь в напряжении, активно собирал чемоданы и даже успел попрощаться с парочкой друзей.

У стойки регистрации на рейс «Москва-Душанбе» выстроилась очередь в два длинных неровных ряда, образуя шумное столпотворение таджикских гастарбайтеров, томившихся с усталыми лицами в ожидании того, когда же, наконец, они пройдут таможенный пост и окажутся в самолёте. У каждой пары ног лежало минимум по огромному, местами исполосованному, словно от лезвия ножа, и запачканному сухой, намертво въевшейся в грубую ткань грязью, баулу. Среди суматохи, которая по обыкновению заполняет пространство крупных аэровокзалов, Адам заприметил смуглого мужчину, спешившего к толпе. Тот с трудом волочил большую дорожную сумку. За ним еле-еле плелись два не менее смуглых худых мальчика, по всей вероятности, сыновья, согнувшиеся под тяжестью спортивных сумок, не уступавших по размеру отцовской. «Неужели улицы Душанбе наводнены этими работягами?» – с грустью подумал Адам.

Имея статус российского дипломата, он получил разрешение пройти через контрольно-пропускной пункт без очереди. Он сунул зелёный паспорт в окошко регистрации. Молодой пограничник, сверившись с фотографией и убедившись по компьютерной базе данных в том, что Адам не числится ни в каких чёрных списках, препятствующих выезду, шлёпнул печатью по чистому листу документа и возвратил его владельцу, пожелав счастливого пути на прощание.

Завершив регистрацию, Адам подвергся не особо приятной процедуре личного досмотра. Он снял пиджак, ремень, ботинки, вытащил из карманов все железные предметы и положил их на переносную тележку. На какой-то миг он представил себя в роли отъявленного рецидивиста-контрабандиста. Он шмыгнул через контрольный турникет – никаких подозрительных писков тот не издал. Но всё же строгая дамочка, таможенный инспектор, принялась металлоискателем обыскивать его: сначала прошлась по рукавам сорочки, затем, обдавая дыханием, быстренько пробежалась вдоль спины и живота, задержалась на некоторое мгновение у бёдер и в завершение плавным движением прогладила брюки.

Адам чувствовал, что где-то глубоко внутри у него накопилось напряжение, готовое вырваться в любую секунду, и оно вырвалось:

– Может, мне трусы снять, чтоб вы могли удостовериться в том, что я не террорист? – В словах прозвучал протест против произвольного личного досмотра без достаточных на то оснований.

Действительно, он же дипломат, который направляется в Таджикистан представлять интересы российского государства, а не международный преступник. На профессию террориста Адам не обучался и никогда бы не стал умышленно лишать себя и других людей жизни, ибо осознавал, что прямиком угодит в ад, где вместо прислуживающих гурий и вечнозелёных садов его будет поджидать суровая кара. Как говорится: да воздаст Всевышний человеку по делам его земным.

– Проверка устраивается для вашего же блага и безопасности, – прокудахтала начальница поста.

Адам был не в восторге от строгих формальностей, но ругаться с инспекторами не собирался, потому что знал: не они придумали границы и установили таможенные правила, которым должны следовать обычные люди.

Спустя пару минут он вовсе сожалел о том, что не сумел силой воли сдержать эмоции. Правильно делают, что тщательно проверяют. Он не горел желанием раньше времени очутиться на том свете из-за безумных действий камикадзе, пропущенного на борт по чьей-либо должностной халатности.

Он не спеша завязал шнурки начищенных до блеска остроносых ботинок, застегнул фирменный ремень – подарок друга, надел пиджак и, расправив плечи, пошагал вдоль сверкающих стеклянных витрин магазинов Duty Free, где в большом количестве продавалось спиртное, сигареты, парфюмерия и сувениры.

Бутылка французского коньяка явилась как раз кстати. Он обязательно раскупорит её по приезде в Душанбе и отметит новую должность с начальником и командой, частью которой вскоре станет. Он достал новенькое портмоне, приятно пахнущее не то змеиной, не то крокодильей кожей, и извлёк оттуда несколько рублёвых купюр, настолько гладких и чистых, словно те вышли прямо из-под печатного станка. Подступил к кассе.

Продавщица одарила его замечательной улыбкой и поинтересовалась:

– Ещё что-нибудь?

– Нет, только коньяк.

Адам поймал себя на том, что волосы у неё необычайно красивые: мягкими волнами ниспадающие на плечи, шелковистые, цвета фундука – его любимого орешка.

– Как работается? – поинтересовался Адам, глядя ей в голубые глаза.

Девушка хихикнула и взяла у него деньги.

– Нормально. Как видите, работаем. А вы куда летите?

– В Душанбе.

– По работе?

– Да, в командировку.

Она отсчитала ему сдачу.

Пальцы у неё были нежные, тонкие, без накладных ногтей и колец. Внезапно его посетила шальная мысль взять эту милую девушку с собой. Всё равно он один, без семьи, а она стала бы ему верной спутницей.

– Не хотели бы изменить свою жизнь? – Вопрос явился как солнечный луч в царство повседневной тьмы рутины.

– Я? – Она робко пожала плечами и мило улыбнулась. – Даже не задумывалась об этом. А почему вы спрашиваете?

– Да так, интересно узнать ваше мнение. – Адам тёр переносицу указательным пальцем, словно заслоняя себя от её вопросительного взгляда, который в данную минуту с любопытством изучал его. – Удачи вам, – сказал он и прислонил руку к груди, вложив в этот несложный жест всё уважение к ней.

– И вам счастливого пути, – тепло ответила она.

Романтическая мысль так и не воплотилась на деле: Адам был увлечён другой девушкой, облик которой мелькнул яркой вспышкой у него в памяти.

В салоне самолёта становилось душновато. Адам ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Он хотел спать, чувствуя во всём теле накопившуюся за целые сутки усталость, но погрузиться в полноценный сон ему мешали то разговоры соседних пассажиров, то хождение взад-вперёд стюардесс в голубых униформах, предлагавших леденцы с минеральной водой, то его длинные ноги, которые упирались в переднее кресло и находились оттого в ноющем напряжении.

Рядом сидели два таджикских парня – обычные работяги в недорогих спортивных костюмах. Они выглядели очень уставшими.

Облачённый в деловой костюм, Адам, единственный и неповторимый, резко отличался от остальных пассажиров, на которых была простая, невзрачная одежда, отчего он чувствовал себя не в своей тарелке. Аромат парфюма от Hugo Boss, разлетавшийся от него, казался не таким приятным, как днём – когда он только подушился, потому что смешивался с запахом пота, исходившим от изнурённых бесконечно-тяжёлой работой гастарбайтеров.

Вскоре появилась стюардесса; у неё были потрясающие, в меру натренированные, загорелые ноги, длинные и стройные, которым позавидовала бы сама Наоми Кэмпбелл. Она с трудом двигала впереди себя большую тележку на колёсиках, на которой лежали вакуумные коробочки с едой. Адаму не хотелось ужинать, и, когда девушка стала протягивать ему кушанье, он отрицательно покачал головой, одновременно поблагодарив её за проявленную заботу.

Зато два соседа охотно набросились на еду. Похоже, они с утра не держали крошки во рту и были голодны как волки.

– Приятного аппетита, – деликатно пожелал им Адам.

– Спасибо, – ответили они хором.

Меню не поражало богатством, но казалось вполне приемлемым для воздушных полётов. Оно состояло из пары салатных листьев, помидора размером в теннисный настольный шарик, варёного риса с курицей, растворимого супчика, кусочка масла, джема в малюсеньком брикете и пакетика чёрного чая.

– Молодой человек, может, вам воды принести? – спросила стюардесса, разносившая еду.

– Да, пожалуй. Если можно – без газа, – ответил Адам.

– Конечно, – улыбнулась она, обнажив ровный ряд белоснежных зубов.

Миловидная девушка. Странно, что она беспокоится о незнакомом пассажире; в нынешнее время человек с головой уходит в решение собственных проблем, и заботы, переживания о других людях в его уме так же далеки, как Россия далека от Соединённых Штатов Америки. Но что здесь странного? – она с блеском выполняет возложенную на неё задачу, как можно вежливее обращаясь с клиентами.

– Вкусно? – невзначай спросил Адам у соседа, который доедал бутерброд с джемом.

– Сойдёт. Мы неприхотливы. Кушать хочется, – сказал он с явным таджикским акцентом.

Стюардесса принесла бутылку объёмом 0,5 литра. В слабом тёмно-желтоватом свете, струящемся из диффузора, вода показалась Адаму ржавой. Поблагодарив девушку, он взял у неё бутылку и поднёс её ближе к глазам: цвет ржавчины бесследно исчез – то был всего лишь мираж.

– В Москве работаете? – снова поинтересовался Адам у соседа. Тот, присосавшись губами к пластмассовому стаканчику, попивал чай.

Оторвавшись от стаканчика, сосед ответил надтреснутым голосом:

– Да, на стройке.

Адам понимающе кивнул, раскупорил бутылку и сделал глоток.

– В Таджикистане работы нет, – как бы оправдываясь, повествовал рабочий. – У нас на родине с этим плохо, а семью надо кормить.

– Понимаю. А ты женат?

– Уже два года.

– Дети есть?

– Два мальчика.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать четыре, – вздохнул чернорабочий, которому можно было дать все сорок четыре.

– Тяжело приходится?

– Да. – Таджик беспомощно развёл руками, в одной из которых торчал уже опустевший стаканчик. – Такова жизнь. То, что я зарабатываю в Москве, почти всё отправляю жене и родителям. На эти деньги можно хорошо жить в Таджикистане.

– Платят исправно?

– Да. – Он махнул головой в сторону своего приятеля, занимавшего место у прохода; тот зубочисткой лениво ковырял в зубах. – Мы с Джамшедом не жалуемся. Но у наших знакомых постоянно случаются проблемы с зарплатой, им вовремя не выплачивают её.

Адам уловил сторонний взгляд, исходивший от старухи, которая сидела в одном ряду через проход, у иллюминатора. Сначала он не придавал значения её взгляду, полагая, что она рассматривает пассажиров без особого интереса, как делают это практически все люди, оказавшиеся в тесном пространстве самолёта. Но чем дольше он разговаривал с соседом, переглядываясь с ним, тем больше укоренялся в мысли о том, что глаза её сверлят именно его.

Он старался больше не обращать на неё внимания и продолжил беседу с соседом. Оказалось, что тот по образованию юрист и совсем не глуп, как вначале показалось Адаму. Они обсуждали проблемы мировой экономики и спорта, и таджик проявил себя интересным собеседником. Но судьба-злодейка странным образом распорядилась с ним, сделав его не белым воротничком, а обычным иностранным чернорабочим, вынужденным влачить жалкое существование.