Читать книгу Игры Богов - Вадим Амуров - Страница 4

• • •

Было около шести утра, когда в микрофон заговорил мелодичный женский голос. На таджикском, затем на русском, а после на английском языке объявили, что через полчаса самолёт приземлится в Душанбе, и в довершение тот же мелодичный голос любезно попросил пассажиров не расстёгивать ремни безопасности до окончательной посадки и оставаться на местах.

Крылатое чудовище стало плавно снижаться, и Адам после часового дрёма посмотрел в иллюминатор. Внизу тянулись песчаные барханы, которым, казалось, не было конца. Меж золотистых холмов на фоне утренних лучей поднимающегося из-за горизонта солнца он различил тонкую двигавшуюся полоску, похожую на змею. Не тронутый человеком островок природы навеивал мысль о том, что мир не сошёл с ума окончательно в погоне за новыми разработками и технологиями.

Сильно хотелось пить. Адам отвернул крышку бутылки и жадно допил её содержимое.

Он огляделся по сторонам. Пассажиры пробуждались ото сна, снова начала слышаться таджикская речь. Он посмотрел на старуху. Прислонившись головой к иллюминатору, она с закрытыми глазами сидела неподвижно.

– Как спалось? – спросил Адам у соседа.

– Плохо. Здесь нормально не отдохнёшь.

Самолёт выпустил шасси и шёл на посадку. Некоторые пассажиры засуетились, нетерпеливо вставая и вытаскивая багаж с верхних полок, словно спёртый воздух узилища, которое на несколько часов полёта стало для них кровом, выталкивал их наружу.

Когда колёса шасси коснулись посадочной полосы, самолёт содрогнулся от резкого толчка. Адам ощутил, будто его подбросили кверху. На какое-то мгновение у него сдавило дыхание. Он кинул взгляд на старуху – та смотрела в иллюминатор.

На прощанье Адам протянул руку соседу, с которым за время поездки успел подружиться, и отметил, что ладонь у него мозолистая. Чувствовалось, что мозоли, шершавые и загрубевшие, таджик заработал в условиях суровой жизни. Может, всё наладится в его жизни: он откроет маленькое предприятие и будет работать на себя, сделав помощниками своих детей.

Адам ступил на трап и стал спускаться.

Воздух здесь отличался от московского: тёплый, чистый, горный, напоенный благоуханием фруктовых деревьев. Небо же было прозрачно-голубым, будто над взлётно-посадочной полосой вознесли шатёр, защищавший его от туч и облаков.

Едва он успел всей грудью вобрать в себя дурманящий, пленительный аромат, словно переносящий его в иноземный мир, как что-то лёгкое, словно пушинка, коснулось его запястья и заставило обернуться в тот момент, когда он спустился по трапу на землю. Перед ним стояла знакомая старуха, одетая в чёрное платье, похожее на церковную рясу.

– Что вы хотите? – спросил Адам.

– Я долго изучала твоё лицо. Ты хороший человек, но тебя ждут тяжёлые испытания. На свете есть девушка, которая тебя полюбит, но берегись лукавой, которая тебя погубит. Всё в твоих руках. Сделаешь ошибку – попадёшь в ад и тебе никто не поможет, – прошипела она, еле шевеля бесцветными иссохшими губами.

Адаму стало не по себе. Он не желал оказаться в аду, равно как не желал больше выслушивать исполненный мрачных красок монолог старухи.

– Не слушай её. Это мэстная гадалка, – предупредил проходивший мимо мужчина.

– Помни мои слова, сынок, – изрекла старуха и двинулась в направлении пассажирского автобуса, с трудом передвигая ноги по асфальту.

Зачем она ему всё это наговорила, даже не взяв монеты? Из-за того, что он хороший человек? Но такими же хорошими наверняка являлись летевшие с ним соседи и другие пассажиры. Почему бы ей не сказать им то же самое? Почему он? Может, выжившая из ума старуха в молодости кого-то погубила, а теперь раскаивается и хочет изгладить свою вину, предупреждая таких молодых ребят, как Адам?