Читать книгу Филфак-2. Записки скверного мальчишки - Валерий Петрович Рогожин - Страница 8

* * *

Совсем недавно встречаю приятеля:

– Привет!

– Привет!

– Как дела?

– Да так, помаленьку. Перебиваемся потихоньку с черного хлеба на красную икру.

И вспомнилось. Старое. А ведь словно вчера случилось, будто только-только произошло.

Сидим в комнате. Есть хочется до невообразимости. Но последние копейки вытащил из карманов позавчерашний поход в «Ракушку». Теперь остается только ждать.

Может быть нас кто-нибудь пожалеет и отвалит чего-то съедобного типа картошки, которую можно поджарить, или сварить, или на самый худой случай сварить в мундире.

Или кто-нибудь появится с карманом полным денег и можно будет купить картошки. А картошку всегда можно… Ах, да! Я уже это говорил.

Или кто-нибудь просто придет и принесет… Тоже, кажется, уже было

И вдруг и вправду прибегает девочка из соседней комнаты и к Малышу.

Малыш – это тоже девочка, только очень маленькая по комплекции из Краснодарского края. Она поступила прошлым летом, соответственно училась на курс младше, и почему-то была знакома с половиной второго этажа, где жили философы.

– Малыш, там к тебе от папы кто-то приехал, на вахте ждут…

Малыш вскочила и побежала. Возвращается минут через двадцать. Папа у нее капитан воздушного лайнера, то бишь здоровенного самолета, снующего по воздушным просторам всего мира. Какие-то спец перелеты. И вот он передал с оказией для Малыша трехлитровую банку полную красной икры. А у нас к той икре половинка позавчерашней булки черняшки. Поднапряглись и еще булку взяли. Вот и пошло с тех пор:

– Перебиваемся потихоньку с черного хлеба на красную икру!

Еще одна поговорка. Может дальше нашей компании и не вышла, но все-равно неплохая.

Ходил к нам мой земляк из Винницы Серега Тихарев. Студентом он не был никогда. Просто не получилось. Может финансовые проблемы в семье не дали возможности, может еще какие причины. Но ведь не это главное. К примеру, Валентин Пикуль не имел высшего образования, а какой был писатель!

Короче, мы не признавали дискриминацию по образовательному признаку и вообще были в те времена полными демократами.

Как-то выдался свободный от занятий денек, а может сами организовали свободный день и поехали куда-то на книжную ярмарку. Время от времени вдруг кто-нибудь загорался подспудным желанием и набиралась группа, которая ехала на какой-нибудь книжный развал.

Могли поехать в Тулу, я ездил в Тульскую область, могли поехать в какие-нибудь Бельцы, а то и в Кишинев, короче, туда, откуда прилетал слух, что там в свободной продаже появились хорошие книги.

Книги – это была валюта. Даже, если у тебя уже есть подобные экземпляры, даже, если тебе и вовсе не нужны книги, ты всегда можешь их продать, обменять, подарить в качестве ценного подарка.

Не помню, какие книги были привезены в тот раз, тем более я с ними вместе не ездил, но помимо прочего Женечка Вилиев привез большой поясной портрет, на котором был изображен Эрнест Хемингуэй. В сером свитере со своей шкиперской бородкой он смотрелся очень импозантно. Портрет повесили сразу при входе в комнату и он как бы просто преобразил все помещение.

А к вечеру приехал Серега Тихарев. Портрет он заметил сразу же.

Вначале подошел, затем отошел шага на два, насколько позволяли размеры помещения, постоял, разглядывая изображение, как бы пытаясь что-то прочитать в глазах Эрнеста, сложил пальцы так, чтобы между ними осталось маленькое отверстие, и посмотрел на портрет через это отверстие, как делают ценители живописи в третьяковке, а потом, наконец, произнес:

– Какой прекрасный портрет Юлиана Семенова!

Комната легла на одном дыхании! А фраза попала в золотой фонд местных поговорок.